Хромантин. Сказ о колдуне-разбойнике

Егерь, почесав подбородок, пришёл к соглашению: «А ведь верно. Только вот что, я за даром не работаю» …

– Вы будете моим вышибалой, и станете получать ежедневное жалование в 50 золотых.

Грекхем ухмыльнулся, обдумывая данное предложение.

– Звучит интересно. Я подумаю. Но этого будет явно недостаточно.

– Так что же Вы тогда хотите, господин?

– Ну, скажем, в этом месяце для меня и моих гостей будут действовать особые расценки. Мы поняли друг друга?

– Да, конечно. Только не уходите. Посидите хотя бы до утра.

– С превеликим удовольствием.

Дальнейшего общения я уже не уловил, потому как после непростого боя, во всем теле стали болеть мышцы, и надо было ложиться спать.

Я расположил свой спальный мешок рядом с кроватью, на которой спала Эмма. Взглянув на её лицо, понял, что она вовсе не спала, а слышала всё, что творилось внизу. Моё появление пробудило девушку от раздумий. Чуть ли не рыдая, она обняла меня за плечи и шёпотом произнесла: «Слава Богу, ты жив. О чём думал, прежде чем бросаться в такое пекло? А если б этот ненормальный заколол тебя, как бы я жила без тебя?!». Я почувствовал себя виноватым, поскольку её заявление не лишено смысла: «Прости, Эмма, действительно не подумал об этом. Просто мой долг, как будущего рыцаря: защищать обездоленных и унижённых».

Прослезившееся лицо Эммы выражало испуг и отрешённость.

– Вот скажи, Мартин, по-твоему, все рыцари такие все из себя святые? Так почему этот представитель высшего света завязал с тобой драку?

– То, что я прочитал полностью роман, вовсе не означает того, что ты сейчас сказала. Книга и жизнь – абсолютно разное.

Эмма уже спала и не слышала моей последней речи. Возможно, стоит её оставить в покое на некоторое время и выйти на улицу – подышать свежим воздухом. Ночь выдалась тёплой. И надо бы обговорить с Грекхемом данную ситуацию.

Мой попутчик как всегда не спал и думал о своей жизни и тех «сюрпризах», что ей преподнесены. Отвлёкшись от сих сложных мыслей, егерь посмотрел на меня невинно и, будто бы сознавая, о чем пойдёт разговор, уточнил: «Как я расценю недавнюю твою драку с этим самозванцем или волнует дело личного характера?»

Похоже, этот человек знает всю мою подноготную и с ним нужно говорить откровенно, то бишь начистоту.

«Да как бы сказать помягче…» – начал я… – тут нечто в ином: Эмма после сего случая вдруг перестала разговаривать со мной. И чувствую некоторую неловкость.

Особенно после того, что сказал этот, как его там…

– Родерик! Могу сказать так, ты слишком много зацикливаешься на своём Предназначении. Понимаю, детская мечта, выросшая посреди невежества и грязи современного мира. Но пойми, в реальности всё иначе.

– Да уж прозрел, нечего сказать! В этом мире нет ничего идеального. Будто б я сам не догадался…

– Наша жизнь не состоит из одних только случайностей. Многие вещи можно объяснить и опытом.

– К чему ты это клонишь?

– Возьмём в качестве примера нашу с тобой общую знакомую. Да-да, ты знаешь, о ком я. Уже с самой моей встречи с Вами мне стало понятно, что девушка весьма небезразлична к тебе.

– Так, допустим, об этом я собственно отчасти догадывался. Чем же ты хочешь меня удивить?

– Будь внимателен в своих действиях. Многие неурядицы, вроде сегодняшней, можно решить куда проще и быстрее, нежели кулаками и руганью.

– Поставив себя на моё место, как бы ты разрешил произошедшее?

– Прошлое не имеет значения, всё можно начать заново. Имеет место лишь настоящее и будущее. Хм, а насчёт этого ты оказался не промах – может это единственный случай, когда я поступил бы аналогично.

XXI

Третий день нашего странствия я и Эмма посвятили обучению всяким жизненным премудростям под чутким руководством «наставника» Грэкхема. Сначала, мы осваивали основы конной езды – ведь ходить без передышки по пересечённой местности сможет далеко не каждый. Легче всего обучение давалось Эмме: лошадь сразу же привыкла к ней и послушно выполняла её команды. Но когда садился я, конь становился необузданным: лягался, не давал себя оседлать. А все дело в том, что подзабывал главное правило – прежде чем сесть на лошадь, нужно понравиться ей и угостить чем-нибудь, чтобы расположить к себе. А для этого надо проявить ласку и заботу: погладить животное по холке и покормить лакомством (в нашем случае, овсом). И только когда она признает в тебе всадника, можно было седлать скакуна. К полудню я усвоил этот урок и смог отдаться спокойной верховой езде.

Дальше для нас проводились отдельные занятия. Грэкхем изготовил самодельный лук для Эммы, а меня обучил новым приёмам рукопашного боя. И вот, пока я тренировал удары на невидимом враге, лесник показывал моей подружке, как добиться большей меткости при стрельбе из лука. Я не переставал упражняться, хоть в мышцах уже чувствовалась усталость. Поглядывал и на подругу. Было видно, что она старалась, и каждый её выстрел становился все лучше. Мне же, после поразительного выстрела, не было нужды практиковаться в стрельбе. Лучше мне набивать руку и оттачивать новые приёмы. Тем не менее, все это мы делали во время коротких пятнадцатиминутных передышек. Все остальное время, мы продвигались к цели, периодически сменяя друг друга в седле. По пути Грэкхем рассказывал нам не только о разных тактиках боя и жизненно необходимых умениях, но и делился своими впечатлениями о прошлых путешествиях. Рассказал и о себе.

Грэкхем Мидлтон родился и вырос в семье крупного землевладельца. Ещё мальчишкой бегал с другими ребятами во дворе и набивал синяки. Когда мальчик окреп, отец стал брать его на охоту. И попутно обучая житейским премудростям. Так, уже в десять лет он превосходно стрелял и даже удивил самого юного короля Гордона, который тогда только начал править после смерти своего отца.

По достижению стрелком 18 лет, король назначил Грэкхема на должность королевского егеря, хотя до этого тот был простым лесничим-проводником.

Так лет до тридцати Грэкхем исправно служил, до той злополучной встречи с необычным медведем. Такой была его история.

Когда стемнело, мы поскакали дальше, потому что совсем недалеко располагалась пограничная застава.

Поэтому не дадут попросту заснуть проходившие мимо патрули пограничных солдат. Неужели, все это ради безопасности, и по приказу короля людей даже отправили на охрану рощи, чтобы ненароком никто не зашёл? Едва мы дошли до границы, нас остановил конвой. Когда командир патруля увидел пропуск, подписанный именем короля, нам было разрешено войти в рощу. Только вот лошадь пускать не разрешили. «Не хватало в нашем королевстве магического существа. Я же этих лошадей знаю – они обязательно попадут в неприятности» – строго пояснил пограничник.

– Будь, по-вашему. Придётся скакуна оставить.

Тут вмешался Грэхем: «Так оставьте его мне. Со мной ему будет спокойней. Я позабочусь о нем до вашего возвращения».

«Так и быть, оставляем Рыжика тебе, Грэхем», – сказала моя спутница, передавая поводья в руки Грэкхема.

– Отличная кличка для коня, Эмма!

Терпение у стража лопнуло, и он сердито вздохнул: «Вы до ночи тут собираетесь говорить, господа?! Или входите, или уходите!»

«Все, мы идём» – тихо сказал я и махнул рукой Грэкхему. Тот посмотрел нам вслед и стал уходить. По мере того, как мы пересекали границу, тень человека и лошади растворялась во тьме и вскоре исчезла совсем.

Что самое удивительное, в том месте, куда мы попали, тумана не было. И вообще, вместо ночи стоял день. Совершенно другой климат: там, в Королевстве – относительно тепло, здесь – настоящая жара. Местность абсолютно непохожа на нашу. Грибы огромные, как деревья, а рощи наоборот маленькие, как кусты.

Лишь отдельные виды чуть выше человеческого роста. Никаких привычных для нас елей и сосен будто и не бывало.

Зато росли толстоствольные, словно огромные бутыли, безлиственные деревья. Особенно поразили заросли деревьев с переливающимися красками листьями, расположенными только у самой вершины, очень короткие, будто остриженные.

Повсюду экзотические насекомые, которых и у нас- то нечасто встретишь. Попадались гигантские грызуны с клыками наружу, поедавшие жучков размером с камень средней величины. От всего этого разнообразия становилось не по себе. Настолько было потрясающим это место, что не хотелось уходить.

Мы чуть не забыли, зачем сюда пришли и вовремя опомнились. Хищные звери не нападали на нас, а мирно наблюдали за стадом единорогов, пасущихся поблизости. Такой райский уголок не мог присниться даже самому наивному из мечтателей. Хоть я и понимал, что за внешней красотой может таиться смертельная опасность, приближаясь к центру рощи, все вокруг меня заставляло изменить своё мнение об окружающем мире. А Эмму такая обстановка радовала и пугала одновременно.

Она настороженно смотрела по сторонам, не произнося ни слова. Заметив кустарник с незнакомыми ягодами, у неё возник соблазн сорвать одну. Но опомнившись, Эмма вовремя одёрнула руку: в её голове промелькнула мысль о том, что ягоды могут оказаться ядовитыми.

Внезапно в её голове прозвучал голос: «Не бойся, милое дитя, эти ягоды не опасны для детей. Ешь».

Я оглянулся, передо мной стоял златогривый конь с рогом на лбу, белого цвета. А неведомый голос снова заговорил: «Что ты так пристально меня рассматриваешь, никогда не видел говорящих коней?»

Неужто рогатая лошадь мысленно общается со мной? Я попробовал так же поговорить с ним с помощью мыслей: «Мы ищем друидов. Надвигается серьёзная угроза».

Конь задумался, а потом восторженно заржал: «Значит, ты и есть тот герой, которого мы так с нетерпением ждали. Добро пожаловать в наш райский уголок. Я проведу Вас к моим хозяевам. Следуйте за мной».

– Мартин, с тобой все в порядке? – забеспокоилась Эмма.

– Эмма, ты не поверишь, но этот конь мысленно разговаривает со мной. – только и смог промолвить я.

– И что с того? Это же единорог – волшебный конь. Ты что же, сказок совсем не читал?

– Так ты тоже разговаривала с ним?!

– Ну, конечно. Я слышала сказки об этих прекрасных созданиях Творца.

– Странно, никогда не сталкивался с подобным. И что же ты ему наговорила?

– Сказала, что ты очень хороший мальчик.

Я воспринял это, как шутку, и пошёл вперёд.

Конь привёл меня к седым старцам, их было семеро. Они все восседали на каменных престолах, по которым бежали паутинки трещин, через которые, казалось, сочилась невероятная сила. У каждого из старцев висел посох за спиной, который ничуть не мешал им сидеть. Неужели, и с ними придётся говорить по-особому? А я ведь и не знаю их языка. Будь, что будет.

Тут слепой старец, сидевший посередине, в ослепительно белой мантии, встал и подошёл ко мне. Хотя я и не сразу понял, что он именно подошёл: всё из-за того, что его движения были странные, будто шагал не он сам, а то, на чём он сидел. Но стоило ему приблизиться, как я разглядел конский торс, скрывающийся под мантией. Я о таких существах не слышал, а вот моя спутница, похоже, пришла в восторг. «Ты что, и о кентаврах ничего не слышал?» – искренне удивилась Эмма. Я лишь непонимающе покачал головой. А тем временем, старец подошёл ещё ближе и положил руку на плечо. При этом проговорил: «Я знаю, кто ты, однако, время ещё не пришло. Что тебя привело сюда?»

– Большая беда надвигается на Королевство. Колдун-разбойник, Фарс Руш, хочет завладеть всем миром.

– Нет, это невозможно, сила магической стены все ещё сильна и не даст ему проникнуть в ваш мир. Но и она не вечна.

– Надо как-то решать эту проблему.

– Приходи сюда, когда станешь Посвящённым. И не бойся, здешняя магия не тронет тебя.

– Что это значит?

Друид замолчал и сел обратно на место. Остальные сидели неподвижно, будто застыли. Попытался пробудить их, но тщетно. Я поднял свиток с пола, но моё действие было проигнорировано. Попробовал прочесть его и не смог. На древнем листе написаны сплошные символы, непонятные современному человеку.

Да, нелегко бывает героям. На прощание, мысленно пообещал главному друиду-кентавру «в белом», что выполню своё предназначение.

Казалось, едва заметная улыбка дрогнула на морщинистом лице старика. Я положил свиток за пазуху в надежде перевести его и узнать, что нужно для победы над врагом.

Эмма ждала у каменной лестницы, с которой я поднимался наверх.

– Что сказали эти старцы?

– Говорят, я ещё не готов. Прийти сюда надо уже Посвящённым.

– Как это понимать?

– Сам не знаю. Единственное, что мне дали – вот этот свиток.

Я показал ей древний лист со странными символами.

– Боюсь, мне незнакомы эти письмена. Так что…

– Не переживай. Мы обязательно разгадаем их тайну, вот увидишь.

– Конечно. Побродим по всем библиотекам королевства, и что-нибудь да отыщем.

– Ты хочешь пойти со мной в такой путь?

– Да. Я готова идти с тобой хоть на край света.

– Хорошо. Вдвоём гораздо веселее. Тем более, когда рядом верная подруга.

– Спасибо, Мартин, ты настоящий друг.

И тут Эмма пожала обеими руками мою правую ладонь и дала клятву, что никогда не предаст и не оставит в беде. Кивнув друг другу в знак согласия, мы двинулись обратно в Королевство.

«Послушайте, друзья, давайте я перенесу вас, куда надо» – прозвучал в голове голос единорога.

«А у тебя есть прозвище?» – ласково прошептала Эмма.

Конь грустно фыркнул: «Нет…»

«Будем звать тебя Мерин», – решил я.

Скакун воодушевился и лизнул меня в щеку. Я притворился, что мне не противно и продолжил: «А как ты собираешься доставить нас «куда надо»? Ведь магические стены не дадут тебе пролететь», – вспомнил я.

– Ну, я же волшебный конь. Мне любая преграда не помеха. Главное, скажите, куда вас доставить.

«А есть ли варианты?» – уточнила Эмма.

– Ещё бы. Вам куда конкретно: в город или в какую-то точку на карте?

– Можешь нас отправить к нашему знакомому егерю, Грэкхему?

– Назовите нужное место.

Я призадумался. Насколько помню, егерь упоминал что-то про визит к брату в его имение. Но как, же его звали? Ви…виль…Вильсон, точно – Вильсон.

– Значит так, наше местоназначение – имение Вильсона Мидлтона, брата Грэкхема, королевского егеря.

– Я знаю это место и могу довезти вас туда прямо сейчас. Садитесь на спину.

– Сели. А что делать дальше?

– Держитесь крепче, закройте глаза и пока я вам не скажу, не открывайте их. Старайтесь ни о чем не думать. Вперёд!!

XXII

«Можете открывать глаза» – прозвучал мысленный голос Мерина и затих. И вот что мы все увидели – на месте предполагаемого поместья было всего лишь пепелище. В 3 шагах от нас стоял, словно громом поражённый, Грэкхем. Увидев нас, он вышел из оцепенения и направился к нам, все ещё никак не придя в себя. Удивившись нашему внезапному появлению, мужчина спешно стал разгребать сгоревшие брусья и что-то искать.

– Что ты ищешь, Грэкхем? – встревожился я.

– Мой брат не погиб, иначе бы здесь валялось обугленное тело. Он сбежал, – высказал свою догадку егерь.

– Кто посмел сделать такое?

– Лучше бы тебе не знать, мой мальчик. Это самые опасные люди во всем королевстве.

– И все же, поясни. Мне не понятно.

– Видишь, эмблему ромба, написанную мелом на уцелевшей доске?

– Да. Я видел подобный знак на груди у всадников.

– Ты что, жил у богатого помещика?

– Вовсе нет. Наездники с ромбом сжигали поселения крестьян.

– Ох уж эти торгаши!

– А в чем мог провиниться твой брат?

– Я догадываюсь. Вильсон тот ещё любитель азарта. Наверняка он проиграл все своё состояние и не знал, чем ему выплачивать долги. А поместье он продать не мог, потому что оно священно и не передаётся из рук в руки, как обычное жилье…

– Видимо, эти наёмники знали об этом, потому и устроили подобное, чтобы пригрозить твоему брату.

– Вот-вот. Одно ясно точно, он не погиб. Значит, как-то сбежал. И теперь я не знаю, куда тот мог деться.

– Может, у него получилось уйти по подземному ходу?

– Верно. Он мне о нем упоминал как-то раз.

– И я даже догадываюсь, где может находиться вход туда.

– Да ну? И…

– В отдельной комнате, запертой на ключ. Она не сгорела дотла, и я разглядел в замочной скважине люк.

– Да ты глазастый! Но как мы туда попадём?

– Ну я же сказал, что комната не сгорела окончательно. Стало быть, где-то она все-таки не имеет стены.

– Логично. Уцелел только погреб.

– Твой брат не мог скрываться там?

– Навряд ли. Вход в подвал оказался взломан. Явная работа наёмников Джокера.

– Это ты тех всадников имеешь ввиду?

– Они самые. А Джокер – это наиболее влиятельный человек в Королевстве.

– А разве не король высокопоставленное лицо?

– Для честных людей – да. Но для Джокера нет.

– Что думает по этому поводу колдун-разбойник?

– В каком смысле? Джокер и Фарс Руш – одна и та же личность. Для бандитов он по-прежнему остаётся «карточным шутом».

– Тогда проверим подпол.

Позвав к себе Эмму, которая стояла в стороне и слушала наш разговор, мы стали обходить сгоревшие опоры и вплотную подошли к люку.

Дёрнув за колечко, мы отворили лазейку. Первым спустился Грэкхем, за ним я, а уж потом – Эмма. На всякий случай, мы затворили за собой ход, дабы не привлекать излишнее внимание. Пару мгновений спустя загорелся факел, освещая узкий ход, ведущий вдаль. Шли мы в точно таком же порядке, как и спускались.

Правда, Эмма старалась не отставать и держалась почти наравне со мной. До нашего слуха донеслись писки обитателей подвального помещения- крыс.

И, бесстрашная против хулиганов, Эммочка вдруг стала сильнее прижиматься ко мне. Я не собирался насмехаться над её неожиданной трусостью, потому что мне и самому было не очень то и хорошо находиться в замкнутых пространствах. Потихоньку наши глаза привыкали к кромешной темноте, что не освещалась факелом. Он хоть и ярок, но, по мнению Грэкхема, гореть ему осталось никак не больше часа. А запасного при себе у него не было. Надо как можно скорее найти выход, иначе нам придётся искать выход на ощупь. Я верил, что с нами ничего не случится, и эта надежда придавала мне сил.

Мне необходимо быть сильным, ведь Эмма крепко держала мою руку, а я вёл её, чтобы она не чувствовала себя одинокой и не боялась так сильно. В какой-то степени я дал ей понять, что выход найдётся, и причин для беспокойства нет. Тут Грэкхем остановился и указал на тело в луже. Вокруг него столпились мелкие грызуны, а Эмма от увиденного чуть не сошла с ума. То, что мы увидели, некогда принадлежало мужчине, который, по всей видимости, был слугой. Егерь знал и его имя – Рэм.

С грустью в голосе Грекхем промолвил: «Славный был паренёк. До последнего он был предан моему брату и даже в самые суровые времена проявлял невиданную смекалку. Видите, тот медальон на его шее – для этих гадов он показался бесполезной безделушкой, но не для Рэма. Мой брат подарил ему этот кулон в его первый день служения. Вам, наверно, будет интересно услышать, кем этот парень был раньше».

«Конечно, расскажи нам» – одновременно заговорили мы с Эммой.

– Это произошло так давно, что всего и не упомнишь. Я тогда ещё, кажись, токмо вступил в должность лесного проводника в королевских лесах. Работа не пыльная, для начала приносила немало денег. Хватало и на то, чтобы прокормить своего непутёвого братца. Он тогда мало что умел, но, как и ты, Мартин, считал себя особенным. Одним из его мечтаний было управлять каким-нибудь малым городом. А для этого нужно было разбогатеть. Вот с этого дня и начались его похождения по разным злачным местам. Жажда обогащения довела бедолагу до того, что он задолжал известному хитрецу и негодяю по кличке Джокер. Вот его- то ребята и спалили хату за неуплату долга.

– Да уж, можно сказать, что бедняге в очередной раз просто повезло.

– Может. Главное нам найти его поскорее, чем эти всадники.

И мы не должны были останавливаться – факел мог погаснуть в любой момент. Неожиданно в конце лаза показался свет, льющийся сверху. Мы поспешили к нему и заметили снаружи каменный круг.

«Похож на высохший колодец», – предположил Грэкхем и оказался прав.

Да вот только, каким образом нам выйти наружу – было не ясно. Хоть кирпичи и не скользкие, но зацепиться не за что. Вдруг сверху скинули веревку, и донёсся дружелюбный голос: «Эй, там, внизу. Вылезайте». Грэкхем не мог не узнать его – это был его брат Вильсон.

Выбравшись из колодца, я и Эмма обнялись от радости, что, наконец, оказались на свежем воздухе. Грэкхем же заключил в объятья своего азартного, но живого брата и похлопал его по спине. Вильсон пригласил нас в новый дом. В честь долгожданной встречи был устроен небольшой ужин.

Брат Грэкхема показал себя весьма гостеприимным хозяином, даже, несмотря на то, что ему это стоило. Бывший егерь также оказался немало удивлён, будто находился с совсем посторонним человеком. Ведь по тому, какую историю нам поведал Грэкхем, его брат никогда не отличался чистоплотностью и уж тем более роскошью. Мы были поражены не меньше.

Сразу же, как только вошли, ощутили чистоту и-то, с каким вкусом выполнен стиль на перилах. Тут явно поработала дюжина мастеров. Крыльцо блестело под солнечными лучами, словно было вычищено к нашему приходу.

«Прошу Вас, не стесняйтесь, заходите в мою скромную обитель» – весь расплывался в улыбке брат Грехема.

Видно, этот человек давно не приглашал хороших гостей и теперь весь старается показаться вежливым и обходительным со всеми. Внешне же Вильсон не особо похож на своего брата. Разве что цвет волос и их шелковистость могла бы броситься в глаза. А вот глаза иные: более тёплые, что ли. Так, по крайней мере, показалось мне. Эмма же думала скорей всего иначе. Хотя откуда мне было это знать, если с сегодняшней ночи она так и не посмотрела на меня. Я и не ожидал от неё ничего, кроме равнодушия. Впрочем, сам Вильсон с моей подругой общался убедительно и так, что Эмма даже слегка заигрывала с ним. Хм, при этом внутри меня что-то дрожало.

Сейчас бы я назвал это ощущение ревностью. Грекхем, чувствуя моё раздражение, старался уладить мой внутренний конфликт и ему это частично удавалось.

XXIII

Около полугода мы провели в новом особняке Вильсона. И надо сказать, отношения между братьями заметно теплели, когда как мои с Эммой оставались на том же уровне. Черноволосая девушка выполняла работу по дому точно так же, как помогала графине. При мысли об этой женщине мне хотелось уединиться и побыть одному. Занимался тренировками, чтобы забыть о горестях. Нынче же оттачивал приёмы не на незримых соперников, а сделанных из жёсткой соломы. Чучела выдерживали мои удары палкой. Затем Грекхем сделал мне лёгкий деревянный меч со щитом, чтобы я ощутил, каково это быть воином. Стоит отметить, что первые месяцы борьба с оружием сильно выматывала. Но привычка и упорная воля сделали своё дело. Теперь мог на равных потягаться с самим Грекхемом, за что он даже пригласил меня на охоту, где я показал себя довольно серьёзным лучником. Жаль, что Эмма, вроде бы, не оценила моих достижений, поскольку держалась поодаль.

Когда же мы возвратились обратно, то в районе водопада приключилась волнующая история: мы остановили Рыжика на водопое, и пока переговаривали с Грекхемом, не заметили, как Эмму стало затягивать на дно. Когда же она сумела крикнуть, то была практически погружена в холодную воду. Быстрыми движениями, я прыгнул в ключевое озерцо и, измотав все свои силы, вытащил и освободил свою подругу от заточения неизвестным монстром. Уже оба мы пришли в себя на поляне у костра. Продрогшие от холода, мы стремились согреться как можно ближе к огню. У Эммы помимо того стучали зубы. А меня немного знобило. Грекхем по отношению к нам вёл себя очень достойно, будто ухаживал за больными людьми. Ещё бы – он нёс за нас ответственность. Когда мы перестали дрожать, то я невольно взглянул на Эмму. Она уже явно не злилась на меня – всё её существо выражало искреннюю благодарность за спасение. Затем лёгкое уныние: «Прости меня, Мартин, я была слишком сурова по отношению к тебе».

Я поспешил утешить её: «Ничего, что было, то прошло. Сейчас мы вместе, а мне действительно, порой, нужно и своей головой подумать, прежде чем бросаться в омут».

– Хорошо, что ты это понял, мой милый Мартин.

– Что?

С этими словами, она поцеловала меня в щеку- то был первый её поцелуй.

Обратная дорога до имения прошла так быстро, что мы весь путь вспоминали о приключившихся с нами за полгода событий. Нам оставалось только пройти через поле, усеянное злаками. Здесь я и Эмма попрощались с Грекхемом, который собирался зайти в ближайшее поселение крестьян, дабы помочь им с продовольствием. В скором времени пора собирать урожай, и все труженики будут заняты уборкой. А Грекхем тем самым сможет раздобыть себе временный ночлег, если окажет им непосильную помощь в виде охоты на дичь, рыбу.