Зарисовки фантазии. О мире, о людях, о любви

А какие демонстрации устраивало руководство совхоза в былые времена! Были речи, и настоящий духовой оркестр, и пляски под гармонь. Столы ломились от обилия яств. А под конец – танцы. Молодёжь аж до первых петухов не расходилась. Разве можно такое увидеть в городе? Где там… Но надо отдать должное руководителям хозяйства: они и сейчас старались скрасить быт своих односельчан. Сами были деревенскими и понимали тех, с кем жили на одной земле.

Катехизыч, как «ветеран крестьянской доли», как он сам себя называл, слово получал в аккурат после председательствующего.

Наш остряк не подводил. Хоть и посмеивались над ним, а речь держать он умел. Да и человеком был абсолютно незлобивым. Даже, можно сказать, добрым. Просто по словам его выходило, что всё должно быть по правилам, которые зачастую, как уже было отмечено ранее, он сам и выдумывал.

А ведь когда‑то… Ох уж это прошлое!

Сам он детдомовский, отслуживший в армии вольный человек. Поступил в институт и после первого стройотрядовского сезона отчислился. Можно сказать, не вернулся. А виной тому стала та самая Капитолина Егоровна, только год как приехавшая по распределению на село. И, в отличие от большинства молодых специалистов, желающих уехать в город, она радовалась своему положению, нисколечко не жалея о том, что попала в совхоз.

Тут он и встретил свою Капу.

Пора бы и имя его узнать. Зайцев Егор Дмитриевич. Да, вот так у Егоровны появился свой Егор, судачили местные сплетницы. А тот, забрав документы и вещи, прибыл в правление совхоза и потребовал принять его на работу в связи с желанием жениться и создать семью с лучшей девушкой района, а может даже и области в целом.

Было много смеха. Тогдашний директор не знал, куда деть себя от радости. Заполучил второго молодого специалиста в совхоз! Это ли не везение?!

Егор в армии был водителем, поэтому с техникой был на «ты». Через его руки прошёл весь движущийся и недвижущийся совхозный транспорт. И не просто прошёл, а вступил в бой за урожай.

Была и свадьба, и тосты, и пожелания. Счастье, казалось, само поселилось вместе с ними. Но нет худа без добра, а добра без худа. Шло время, а детей у них всё не получалось завести. В деревенских семьях большое количество детей не редкость. А тут и вовсе нет.

Капитолина тоже жила без родителей. Воспитала и вывела её в люди родственница по отцовской линии, да и та потом пропала где‑то на просторах большой страны. Так и остались Капитолина с Егором вдвоём. «Два тополя на Плющихе», как говаривал потом Катехизыч, переиначив название популярного фильма.

Было и своё хозяйство помимо работы. Всё как у всех. Жили, трудились и незаметно для всех несли своё горюшко в себе, не давая ему выплеснуться наружу.

Катехизыч много читал. Выписывал газеты и журналы. Его неуёмная натура требовала информации по абсолютно разным сферам жизни.

Техника давалась в руки на ура. И тут равных ему не было. И это не оспаривалось. А что касается всего остального, то извольте. У Катехизыча – а к тому времени он им уже стал – было своё, особое мнение.

Времена были интересные. Со светлым будущим впереди. Раны со временем рубцуются, затягиваются. Жизнь заставляет идти дальше. Вот они и шли, позволяя себе съездить мир посмотреть. Но исключительно в зимнее время. А в остальное ни-ни: как-никак страда.

Им хватало друг друга с лихвой. Общительные, хлебосольные. Он – река из слов, она – шуршащая листвой ива по берегам той самой реки.

А главное – люди вокруг. Понимающие, сострадающие. Без злобы и зависти. Земляки, одно слово. Настоящие. Роднее, чем близкий человек.

Жизнь не стоит на месте. Всё меняется. Калейдоскоп, да и только. Жаль только, быстро всё как‑то пролетело. Вроде бы ещё вчера сапоги надраивал до блеска перед построением, а вот уже и жизнь на закат.

Но не устаёт старый воин. Всё так же, начистив сапоги, выходит на свой пост, доверенный ему руководством, жителями села. Самой жизнью.

P. S. Его кинулись искать, когда стадо не вернулось вовремя с выпаса. Он сидел на ящике из-под яблок, упёршись подбородком в руки, державшие его неизменный «киёк», и смотрел не мигая в никуда…

Ни одна животина не отошла от своего вожака.

Звёздная принцесса

Маленькая девочка взмахнула своей волшебной палочкой, и в небо к уже существующим там мириадам звёзд взметнулась ещё сотня-другая новых обитателей.

– Совсем неплохо, – негромко проговорила принцесса и, счастливо улыбнувшись, закружилась, превращаясь в сгусток золотой пыли, постепенно оседающей на зелёной траве и разлетающейся от дуновения тёплого ветра по всему бескрайнему полю, от горизонта до горизонта.

Я сидел на тёплом большом камне. Нагревшись за день, он постепенно отдавал своё тепло. Ветер спокойно причёсывал мягкую, сплошным ковром стелившуюся траву, которая переливалась в свете луны маслянистыми бликами. Она лениво меняла направление, подчиняясь порывам ветра, напоминая перекатывающиеся волны. Было полное ощущение, что находишься в море. Только ты, сидящий на камне, который тебя согревает, и колышущаяся вокруг трава, похожая на густую копну волос.

То там, то тут кончики травинок начали отбрасывать еле заметные всполохи, которые задерживались в воздухе в виде микроскопических огоньков. Эта масса мигающих светлячков стала завихряться, создавая сгусток света, который явил миру маленькую светящуюся девочку с золотистой палочкой в руке, увенчанной небольшой яркой звёздочкой.

Девочка кружилась, чертя палочкой по звёздному небу, не замечая меня или делая вид, что не замечает ничего вокруг, продолжая свой, только ей понятный танец.

– Почему ты молчишь? – вдруг остановившись, негромко проговорила она.

– Я не хотел тебе мешать, – ответил я. – Ты так была увлечена, что мне не хотелось нарушать твоё волшебство.

Девочка хихикнула и подлетела ко мне. Её лицо, руки, ноги излучали золотистый свет. Она улыбалась.

– Ты пришёл немного поразмышлять? О чём? Расскажешь?

Мне пришлось подождать, пока она закончит.

– Да, мне захотелось побыть одному и помечтать.

– Так о чём?

– О жизни, о мирах, о том, что неплохо было бы побывать вон там, – ответил я и посмотрел на небо.

– Ну, это проще простого. Я отведу тебя туда, – сказала она и указала на середину звёздного небосвода. – Видишь ту, что тебе подмигивает?

Я всмотрелся в массу ярких точек и увидел одну, которая явно отличалась от других, переливаясь и как будто подмигивая мне.

– Это твоя, и мы с тобой побываем там, – сказала девочка и, дотронувшись до меня, стала отделяться от земли, и я вместе с ней.

Мы неслись, не ощущая никаких препятствий, среди звёздной пыли, пролетали какие‑то сгустки разноцветных дымов. На нашем пути встречались солнца и сопровождающие их планеты. Всё продолжало мелькать с бешеной скоростью. Впереди появилось очертание переливающегося, казалось дышащего, облака. Внутри него угадывались проблёскивающие звёздочки.

– Этот мир – твой. Посмотри, какой он живой и манящий, – проговорила принцесса. – Там кипит жизнь. Вернее сказать, там очень много жизней. Каждый всполох – это жизнь. Их там огромное количество. И ты хозяин этого богатства. Ты можешь охранять и лелеять это великолепие, а можешь уничтожить. Ты хозяин и хранитель всего, что видишь перед собой. У каждого есть свой мир. Этот – твой.

Я молчал. Мне вдруг стало страшно, что можно потерять всё это – мою только что обретённую вселенную, частичкой которой я себя ощущал. Мне захотелось взять это живое чудо и спрятать внутри себя.

Девочка вывела меня из состояния грёз.

– Нам пора, – сказала она, и всё завертелось в обратном порядке.

Мы снова оказались на том самом камне, откуда улетели в путешествие. Камень ждал нас, и, усевшись на него бок о бок, мы молча смотрели на небо.

– Спасибо тебе за то, что помогла мне увидеть мой мир. Я теперь безошибочно знаю, где он, и могу сразу показать его, – похвастался я.

– Ну, покажи, – попросила она в ответ.

Я протянул руку и указал на ту часть неба, где был мой мир.

– Верно. Ты молодец. Я уверена, что ты не бросишь его и будешь заботиться о нём. А я буду приглядывать за другими. Вон, видишь, один из миров улетает.

Я взглянул на небо и увидел падающую звезду.

– Так устроена жизнь. На смену уходящим мирам должны прийти новые, – сказала принцесса. Она поднялась и, дотронувшись до меня своей палочкой, задорно рассмеялась и добавила: – Мне было интересно поговорить с тобой.

– А мне было хорошо с тобой, – ответил я.

Маленькая девочка взмахнула своей волшебной палочкой, и в небо к уже существующим там мириадам звёзд взметнулась ещё сотня-другая новых обитателей.

– Совсем неплохо, – негромко проговорила принцесса и, счастливо улыбнувшись, закружилась, превращаясь в облачко золотой пыли, постепенно оседающей на зелёной траве и разлетающейся от дуновения тёплого ветра по всему бескрайнему полю, от горизонта до горизонта.

Звёздная пыль

Я сидел за рулём автомобиля, который нёс меня куда‑то вперёд. Только куда?

Дорога представляла собой мокрый, с проблёскивающими лужами асфальт. Деревья по обе стороны виляющего то вправо, то влево шоссе казались мощными исполинами, выныривающими из мрака. Их кроны растворялись где‑то в туманной высоте. На поворотах вспыхивали ограничительные столбики, не позволяющие выехать за пределы дорожного полотна, предупреждая водителя о повороте или препятствии.

Ни день, ни ночь. Липкая серая хмурь, состоящая из взвеси миллиардов – хотя кто их считал! – мелких водяных капель.

Свет фар нечётко отражается в проплывающих мимо окутанных туманом деревьях, редкими бликами вспыхивая на дорожном полотне. Всё вокруг серо и хмуро, и если попадаются прямые участки дороги, то становится заметно, что впереди её поглощает точно такой же мрак. Дорога просто врезается в эту слегка покачивающуюся массу. Когда машина приближается к ней, пелена отступает, давая разглядеть близлежащее пространство, которое, впрочем, лишь повторяет прежнее.

А вообще, всё происходящее – это только сон. Сон погрузившегося в царство Морфея обычного среднестатистического человека, который, придя домой после рабочего дня, поужинал без аппетита в компании жены и кота и, сославшись на плохое самочувствие, лёг в постель. Заснул человек, и вот тебе: сидишь один за рулём какого‑то ретроавтомобиля. И не просто сидишь, а управляешь этим монстром. Руль большой, тонкий, цвета слоновой кости. Радио шипит, и сквозь этот звук слышится спокойный, мягкий блюз. Сиденья в автомобиле кожаные, добротные, и сидеть на них вполне себе комфортно. Едем со своим нежданным железным напарником. Куда и зачем? Неведомо. От кого или к кому? Неизвестно.

Вопросы возникают и повисают в воздухе без ответа, так как ответить на них просто некому.

Да, и ещё вот что.

Несомненно, за рулём сидел и управлял автомобилем я сам, но вот в зеркале заднего вида отражался немного другой субъект, который внимательно смотрел на меня.

Смотрящий на меня был явно моложе того, который только что заснул там, в другой реальности. Он был с копной непослушных светлых, пшеничного оттенка, волос. Поворошив их рукой, я убедился в том, что волосы принадлежат человеку, который в данный момент ведёт автомобиль и размышляет о происходящем. А так как размышлял я сам, то и всё остальное, выходит, тоже принадлежало мне.