Возвращение Блэк-Джека. Том первый

– К сожалению, не имею ни малейшего понятия, каким образом мой корабль подвергся такому временному скачку. Для меня прошло меньше полугода, – Алан взял слово, поскольку смотрели все именно на него, а не на Калпа. – Впрочем, возможно, именно ваши подопечные найдут ответ, изучив мой корабль.

– Мои? – Коссугу не удалось скрыть удивления. – Тут нужен учёный-теоретик, а не инженеры.

– Полагаете, что это невозможно? – спросил капитан Джайлз. – Появление корабля через такое время. С живым пассажиром.

– Инженеры не работают с домыслами – инженеры работают с фактами. Если что-то можно будет повторить – мы повторим, будьте уверены, но понять… Понимать – дело теоретиков. И объяснять нам, простым смертным, – похоже, Коссугу обиделся. Или обиделась? Причём на обоих сразу: и на Алана, и на Джайлза.

– Вопросы исследований можно на некоторое время отложить, как несрочные, – вмешался адмирал Калп. – Сейчас важнее обсудить наши действия на тот случай, если переговоры не сложатся.

– В том единственно возможном случае, – тихо-тихо пробурчала себе под нос ближайшая соседка Алана, командир эскадрильи разведчиков, Анжелина Лонг. Адмирал её слов не заметил.

– В этом случае сражения избежать не удастся. И пока у нас есть выбор, где именно его провести.

– Угу, у Сциллы или у Харибды, – продолжила бурчать себе под нос командир Лонг. Но на этот раз адмирал её услышал.

– Именно. Сцилла ждёт нас здесь, в виде трёх флотов, равных нашему, а Харибда поджидает около Лютеции в виде тех же флотов, которые прибудут туда на месяц раньше нас, пройдя через врата. Ну или вместо Лютеции можно выбрать любую другую окрестную систему – на выбор имеется целых три, но результат будет тот же, разве что там врата действуют и в обратном направлении.

– Я полагаю, что сражаться нужно здесь, – встал капитан Джайлз. – Если Вильгельм Оранский прорвётся к вратам, то Эвдемония как минимум получит ключ. А остальной флот в силах нанести Синдикату такие потери, что в стратегической перспективе численное превосходство Синдиката не будет иметь решающего значения для Эвдемонии.

– Для Эвдемонии быть может, но не для Ядра, – прервала его военный советник Рион. – Я несомненно наложу вето на подобное использование кораблей Ядра.

– Но в данный момент они укомплектованы экипажами Эвдемонии, – возмутился Джайлз.

– И Эвдемонии тоже. Но основу экипажей всё же составляют жители Ядра.

– Они носят форму Эвдемонии и подчиняются приказам офицеров Эвдемонии.

– Но умирать за Эвдемонию они будут только тогда, когда я решу, что это целесообразно для Ядра. Таков союзный договор, – советник Рион улыбнулась. – А совместная героическая гибель большей части сил Ядра явно не целесообразна.

– Полагаете, совместная гибель сил Ядра без всякого смысла будет целесообразнее? – Джайлз пытался скопировать спокойную манеру разговора советника, но давалось ему это явно с огромным трудом. – Может, вы вообще скорее сдадите свои корабли Синдикату, нежели будете с ним сражаться?

– Ядро всегда соблюдает договоры, – советник продолжала улыбаться. – А союзный договор предусматривает обоюдную пользу. Не находите, что сложно считать обоюдно выгодной ситуацию, когда флот Эвдемонии получает ключ, а флот Ядра – некролог?

– То есть, если на прорыв пойдёт ваш Агриппа, то вето вы накладывать не будете?

– Разумеется.

– В остальном у вас нет возражений по плану капитана Джайлза? – вмешался адмирал Калп.

– Пожалуй, нет, – советник Рион перестала улыбаться и кивнула Джайлзу.

– У кого-нибудь есть ещё мысли по данному вопросу? – Калп обвёл собравшихся долгим взглядом.

– Нам не в первый раз приходится сражаться с превосходящими силами, – капитан де Шан явно пыталась заразить собравшихся своим оптимизмом. – Мы побеждали, а ведь у нас не было Блэк-Джека. Я думаю, у нас больше шансов в бою, чем кажется на первый взгляд.

– Надеюсь, я не потратил весь запас удачи на возвращение из мёртвых, – Алан не стал разочаровывать собравшихся, когда увидел, как они кивают, соглашаясь с де Шан.

– Хорошо. В таком случае общее совещание можно считать законченным, – абсолютно внезапно для Алана заявил адмирал Калп. – А вы, Блэк, останьтесь.

Проекции офицеров отдали приветствие и исчезли, остальные не так торопились. Очевидно, всем было интересно, что такое собираются обсудить адмиралы.

– Ситуация практически безвыходная, – Калп продолжил без церемоний. – На создание копии ключа нам потребуется не меньше месяца. И сделать это можно только на Вильгельме. Зондов у нас хватит ещё дня на три-четыре, а потом мы ослепнем и оглохнем. Боя не будет. Будет бойня.

– Значит, прорыв единственная возможность?

– Без кораблей Ядра шансов нет.

– Перенести ключ на корабль Ядра, прорываться на нём?

– Бессмысленно. Мы угробим на прорыв цвет флота Эвдемонии, а ключ получит Ядро, – Калп тяжело вздохнул. – Имея ключ, они легко договорятся с Синдикатом о вожделенном сепаратном мире, после чего наш проигрыш в войне станет лишь делом времени.

– Такие верные союзники?

– Враг моего врага – мой друг, – адмирал Калп вздохнул.

– А если мы разобьём флот врага?

– У нас четыре ударных корабля – нас ждут двенадцать. У нас сто семь кораблей поддержки – нас ждут более четырёх сотен. – Калп поднял брови и склонил голову. – Вы полагаете, что ваш гений позволит вам хотя бы разменять наши корабли по приемлемому курсу?

– Я не настолько самоуверен, – покачал головой Алан.

– Так станьте таким! – рявкнул Калп. – Пусть они поверят, что вы можете.

– Но зач… – Алан оборвал себя на полуслове. Очевидно же, чего хочет Калп – обмануть Рион, чтобы её корабли участвовали в прорыве.

– Когда я отправлюсь на переговоры, вам следует немедленно готовить флот к бою, – Калп только что не гипнотизировал Алана. – Если вы сумеете их убедить, что в сравнении с вами я полный профан, а переговоры ненужная глупость…

– То успешные переговоры немедленно станут бесполезными, – закончил Алан.

– Тогда симулируйте манию величия, чтобы у Джайлза был повод снять вас с должности, – Калп хмыкнул. – Он такую возможность не упустит.

– Даже при наилучшем раскладе в этом бою Эвдемония будет обескровлена, так?

– Наилучший расклад из худших, – Калп поморщился. – Но если вы действительно гений, если вы найдёте лучший вариант, то действуйте. Я даю вам карт-бланш.

Алан покидал зал собраний с твёрдым чувством, что просто обязан найти способ вытащить флот из ловушки. Целиком. С ключом. И почему-то Алану казалось, что это вполне реально. Только вот было абсолютно не ясно, с какого конца браться за такое дело.

Сидя в каюте, Алан перебирал параметры и курсы кораблей, стремясь найти слабое место в построении Синдиката. Ничего не получалось. У Алана складывалось чувство, что он пытается играть в шахматы, наспех выучив правила. И дело даже не в том, что противник гроссмейстер, достаточно и равного знания правил, когда фигур втрое больше. С другой стороны, а есть ли уверенность, что противник действительно знает правила лучше? Правила, это ведь не только параметры фигур. Алан принялся изучать окрестные системы. Более всего его интересовали такие, которые не отмечены как обитаемые. Наконец, после полутора часов подбора запросов в базе, Алан получил то, что искал, – место, куда седьмой флот может отступить для перегруппировки.

Оставалось придумать, как туда попасть так, чтобы Синдикат не последовал за ними. Пусть синдикатские корабли хуже идут по собственной волне, выигрыш в несколько дней не стоит и ломаного гроша. Значит, надо их обмануть, но как это сделать, когда вездесущие зонды отслеживают любое движение флотов? И как вообще зондам это удаётся?

За этими мыслями его застал вызов Амане Коссугу, что Алан счёл весьма своевременным.

– Счастья и радости, адмирал Блэк, – стандартное приветствие в исполнении Коссугу казалось подчёркнуто устаревшим, соблюдаемым исключительно из-за врождённой вежливости.

– Счастья и радости, полковник Коссугу, – не стал отставать Алан. – Чем обязан?

– Я по поводу вашего вопроса о корабле, – выражение лица Коссугу стало из официального каким-то… виноватым. – Вы оказались правы, мои люди нашли причину хронологического расхождения.

– Расхождения? – такое определение полёта в полтора века Алану в голову не приходило.

– Мы построили траекторию движения вашего корабля, и оказалось, что она проходит вблизи от точки мейола.

– В моё время таких точек не знали, – Алан подал реплику, поскольку пауза грозила затянуться.

– Их и сейчас не слишком хорошо знают, – почему-то слова Алана успокоили главного техника флота. – Есть версия, что это обратная сторона многомерной структуры чёрной дыры, но проверить эту гипотезу пока не удалось. Известно только, что точки мейола как-то искажают течение времени вокруг себя.

– Как-то?

– Механизм пока не ясен. Никому не удалось приблизиться достаточно близко и вернуться с результатами лучшими, нежели фиксация рассинхронизации бортовых часов с контрольными. – На лице Коссугу появилась улыбка. – Теперь есть надежда, что они просто сильно задерживаются.

– Да уж. – Сейчас Алана мало занимали всякие странные точки пространства, если они так далеко. Блэк изучил изображение точки на сфере, прикидывая время полёта. – Как полагаете, можем ли мы заманить туда Синдикат?

– Вряд ли это возможно. – Улыбка Коссугу увяла. – Данные об этой точке мейола у Синдиката есть. И безопасное расстояние они тоже знают.

– Хм. – Алан немного покрутил мысль о том, чтобы спрятать седьмой флот лет на десять в этой точке мейола, но в стратегическом плане это не слишком отличалось от геройской гибели. Хотя, с другой стороны, спасало множество жизней, если… – А повторить мой полёт вы бы смогли, для всего флота?

– Не… Не думаю, – к Коссугу явно вернулась та самая виноватость. – Слишком мало точных данных. Можно не вернуться.

– Ага. Хорошо. – На самом деле, плохо. Лучше было бы иметь такой вариант в запасе. Тем не менее, у Алана был к технику другой вопрос, куда более важный: – Тогда не расскажете мне немного о параметрах зондов слежения?

– О! С удовольствием. – Улыбка вернулась на лицо собеседника. – Что именно интересует?

– Для начала, эффективность слежения, – Алан пояснил: – В моё время считалось, что подобный метод бесперспективен, поскольку требуется слишком много зондов.

– Полагаю, в ваше время корабли были поменьше, а значит, и волны были не такими большими. Там, конечно, не экспоненциальная зависимость, но разница весьма заметна. Зонд же в состоянии зафиксировать именно волну.

– Я смотрел, каков размер волны, необходимой для переноса флота, – кивнул головой Алан. – Впечатляет, но в космических масштабах это всё равно не слишком большой объект.

– Вы правы, не слишком большой. Но тут есть два обстоятельства, позволяющих всё же осуществить слежение, – Коссугу заложил (или заложила) руки за спину, выдавая этой привычкой опыт лектора. – Во-первых, конечно, более-менее эффективное количество зондов исчисляется миллионами. Во-вторых, имеется возможность грубого определения местонахождения объекта по системе гиперсвязи.

– Гиперсвязи? – Алан почувствовал себя идиотом. Разумеется, в зале собраний стоило обратить внимание на то, что нет никакой задержки сигнала. Если корабли так близко друг к другу, то проще было бы собраться всем вживую. Связь быстрее скорости света. Если это возможно, то сколько ещё Алан пропустил, полагаясь на привычную картину мира?

– Да, разумеется, это можно сделать только грубо, но для прочёсывания заданного района зондами вполне годится.

– А защититься от прослушивания гиперсвязи можно?

– И да, и нет, – казалось, что сейчас Коссугу начнёт ходить взад-вперёд перед терминалом. – Простое отключение оборудования и соблюдение режима тишины полностью возможность обнаружения не исключают. Зато действуют на расстояние, с которого можно засечь струну.

– Струну? – не удержался и переспросил Алан.

– Ну да, струну. Пусть это не совсем точное описание многомерного тела, связывающего гипертерминалы, но довольно меткое. По крайней мере, позволяет на пальцах объяснить, почему гиперсвязь не может действовать на межзвёздных расстояниях.

– Пожалуй. – Алан не отказался бы от лекции и на эту тему, особенно на пальцах, но терять лицо не хотелось. – Главное, что засекается не само оборудование?

– Вот именно. Всё же это не струна, натянутая между гипертерминалами, а более сложный объект. Его изгибы можно засечь с куда большего расстояния чем нужно для чтения сигналов, – Руки Коссугу вынырнули из-за спины и начали обрисовывать в воздухе изгибы воображаемой струны. – Но изгибы – это не концы. По ним невозможно точно сказать, где именно находятся гипертерминалы.

– Зачем же пользоваться такой системой связи, по которой тебя же и вычисляют?

– Не было бы гиперсвязи, искали бы по гиперследам ключа. Они ведь тоже многомерные.

– Иными словами, система наблюдения за действиями противника достаточно надёжна? – задал Алан наводящий вопрос.

– Вполне. Не без слабых мест, но вполне.

– Слабых мест?

– Всё упирается в огромное количество зондов. Например, сейчас мы вынуждены просматривать зондами три района пространства. Расход зондов существенно превышает наши способности по их изготовлению. Даже если не брать в расчёт приближающийся дефицит материалов.

– А можно как-то достоверно определить, какое количество зондов использует противник?

– Практически нет. Сами зонды не обнаружить, кроме как случайно, – руки Коссугу снова спрятались за спиной. – Фактически мы периодически обнаруживаем их, но никогда нельзя сказать, какое количество пролетело мимо. Два облака зондов могут легко пролетать друг сквозь друга, не замечая этого. Всё же космос это довольно большое место.

– А если противник выйдет из волны? – предложил Алан.

– Ему же хуже. Без волны корабли не могут двигаться на заметные расстояния. Можно просто найти их по последним показаниям. А там уже дело за торпедами.

– Отлично. – Действительно отлично. Если уж технарь в этом так уверен, то подобную уверенность может питать и вражеский командир. Именно то, что нужно. – Спасибо за рассказ. А то я чувствую, что по многим вопросам мои знания несколько отстали. Всё же прогресс не стоит на месте.

– Прогресс мог бы идти быстрее, если бы учёные больше времени занимались практической наукой, а не боролись за звания, – неожиданно горько прозвучал ответ Коссугу. – Вы, наверное, думали, что за время вашего отсутствия люди совершали такие же прорывы, как в предыдущие пять веков? А мы только научились немного работать с многомерными объектами.

– Думаю, дело в войне, – ответил Алан. – Закончим её – и всё изменится.

– Наверное, – на лице Коссугу появилось скептическое выражение. – Могу ещё чем-то помочь?

– Нет, – Алан удержался от невежливого вопроса про пол. – Я продолжу работать над планом операции.

– Счастья и радости!

– Счастья и радости.

Разговор с Коссугу укрепил Алана в мысли, что есть надежда смыться. Оставалось как-то оформить эту надежду в настоящий план действий. Нужно точно проверить все параметры, чтобы исключить ошибку.

Алан ещё раз посмотрел на сферу с текущим известным расположением флотов. Такая же сфера есть у вражеского командира. Или не такая? Пожалуй, стоило обсудить этот вопрос с начальником разведки. К немалому удивлению Алана эти задачи выполнял офицер с пометкой «Я». Хоть Алан и не любил все эти шпионские игры, но даже неофиту казалось очевидным, что шефом своей разведки не может быть даже самый близкий союзник. Учитывая то, что Алан выслушал от адмирала Калпа про Ядро, такой расклад казался каким-то запредельно наивным. С другой стороны, может быть, существовал какой-то скрытый начальник разведки, про которого флотским офицерам знать не положено? Нет, бред какой-то. Немного поборовшись с искушением вызывать вместо Ндобы Аги бурчащую под нос Анжелину Лонг, Алан всё же вызвал первого.

– Счастья и радости, – обратился Алан к суровому иссиня-чёрному лицу на экране.

– Здравствуйте, – ответил Ндоба, не утруждая себя следованием флотскому этикету Эвдемонии.

– Мне нужна некоторая консультация, – Алан почувствовал себя так же, как если бы разговаривал с камнем.

– Я готов дать некоторые ответы, – безэмоционально ответил Аги, самой формой ответа показывая, что обладает как минимум чувством юмора.

– Хорошо, – Алан приободрился. – Я довольно долго не получал сводок о технологическом развитии Синдиката.

– Сведения о технологическом развитии Синдиката лучше всего известны начальнику технической службы. Оно в данный момент свободно, – похоже, Аги даже не моргал. – Переключить вызов?

– Нет, я с ним только что говорил, – про себя Алан успел подумать, что даже начальник разведки или как-его-там-командор не в курсе, в каком роде обращаться к Коссугу. – Меня интересуют не сами технические параметры, а то, как их использует противник.

– Не понял вопроса.

– Грубо говоря, если у противника есть бластер, то я хочу знать, как уверенно он им пользуется. Метко ли стреляет? Или отстрелит себе ногу?

– Понял вопрос, – ответил Аги и замолчал.

– Требуются уточнения? – спросил Алан, когда тишина стала гнетущей.

– Нет. Я думаю, как вам ответить, – Аги снова замолчал.

– Кхм, – Алан подумал, что, возможно, следует предложить Аги написать текстовый отчёт, но тот наконец разродился ответом.

– Общая оценка эффективности военных сил Синдиката в среднем ниже, чем у Эвдемонии, но несущественно, – начал Аги. – Основными преимуществами Синдиката являются адаптация кораблей врат именно на преодоление врат, более серьёзные стационарные производственные мощности и, как следствие, большее количество боевых средств, большее население и, как следствие, меньшие проблемы с формированием экипажей. Основными недостатками являются меньшие размеры кораблей врат, что делает восстановление боезапаса более зависимым от поставок с заводов, находящихся в системе врат, и сложности с моральным духом личного состава.

– Звучит так, словно у них в основном защитный флот, – удивился Алан.

– Да, – приступ многословия Аги закончился. – В данный момент они исповедуют оборонительную доктрину.

– А работа службы обнаружения у них как поставлена? Часто ли они пропускают наши корабли? – удивления Алана быстро прошло. Факты хорошо складывались в общую картину. В этой картине флот Синдиката заманивал флот Эвдемонии в ловушку, чтобы максимально использовать свой оборонительный потенциал. Всё логично.

– Количество разведывательных кораблей выше, чем у Эвдемонии, на двадцать процентов, что ниже среднего преимущества по количеству бортов по типам кораблей, – Аги словно читал статью с экрана, хотя глаза его не двигались, устремлённые в одну точку. – Среднее преимущество на данный момент составляет сорок три процента.

– А количество разведчиков, задействованное против нас, известно? – продолжил спрашивать Алан.

– Точное количество неизвестно, – почти сразу ответил Аги. – Ориентировочное число составляет сто семьдесят единиц. Плюс-минус пятьдесят единиц.

– И всё же меня беспокоит человеческий фактор, – вернулся к своему основному вопросу Алан. – Может быть, у них есть какие-нибудь командиры, прославившиеся чудесами в разведке?

– Таких данных у меня нет, – опять же сразу ответил Аги. – Подойдут данные о текущих командирах с досье?

– Я их, несомненно, изучу. – Это действительно значилось у Алана следующим пунктом. – Но мне важно знать ваше мнение, как профессионала. Каких творческих неожиданностей мне опасаться и от кого?

– Офицерский состав Синдиката можно условно разделить на две части, – начал Аги и замолчал.

– Меня интересует более творческая, – подал реплику Алан после некоторого времени.

– Не могу определить, какая из двух частей является более творческой, – признался Аги. – Они разделяются по срокам службы на командных должностях.

– Начните с тех, кто служит долго.

– Хорошо, – Аги опять замолчал, и после существенной паузы продолжил: – Часть офицеров является постоянной. Их выбытие из командного состава обычно происходит по причине смерти. Их основной отличительной особенностью является умение бороться с конкурентами. Среди них очень мало по-настоящему одарённых командиров, но они, по крайней мере, высоко профессиональны.

– Мало, но есть?

– В данный момент Эвдемония официально признаёт таким командиром Вольфганга ван дер Сара.

– Я не видел его в оперативном списке офицеров Синдиката.

– По моим данным, он далеко отсюда.

– Хорошо, а вторая часть?

– Она более разнородна, – Аги на этот раз не делал паузу. – В большинстве это офицеры менее удачливые в погоне за твёрдым местом и прочий мусор, но если в Синдикате есть ещё неизвестные творческие командиры, то все они в этой группе. К сожалению, выявить их довольно трудно, поскольку там очень высокая ротация кадров.

– Мы так хорошо их прореживаем?

– Не только мы, – ответил Аги. – Издержки борьбы за власть.

– В моё время у Синдиката была популярна традиция покупать себе руководящие посты. Она ушла в прошлое?

– Сохранилась, – Аги совершил неслыханное – моргнул. – Как часть борьбы за власть.

– Хорошо, последний вопрос, – Алан в принципе уже узнал всё, что хотел. – У нас есть синдикалистские учебники по боевому искусству?

– Да, – Аги медленно занёс руку над кнопкой разрыва соединения. – До свидания.

– До с…

Очевидно, он понял слова про последний вопрос буквально. Или просто грубый чурбан. Или персонально грубый к Алану. Не важно, главное, что он подтвердил догадки Алана.

Интриганы и карьеристы. Это именно такие люди, с которыми Алан был готов иметь дело на той стороне. Лучше бы, конечно, слюнявые идиоты, но и так сойдёт. У них есть приличный командир, но он не здесь. Наверное, действительно приличный командир, если даже этот невозможный флаг-командор Аги признал. Алан поёжился при мысли о том, как бы Аги описал самого Алана. Остаётся шанс, что у них там есть талантливая молодёжь, способная раскусить уловку, задуманную Аланом. Поэтому было важно не дать молодёжи шансов на проявление инициативы.

Оставшееся время до ужина Алан потратил на расчёты требуемых манёвров. Попутно он поставил на просмотр инфайл «Блэк-Джек и погасшая звезда Фомальгаута». Это оказалась музыкальная любовная история между Блэк-Джеком и леди Гамильтон, звездой эстрады Фомальгаута. Увлечённый расчётами, Алан так и не разобрался, взяла ли девушка псевдоним леди Гамильтон или сценарист просто перепутал Блэк-Джека с адмиралом Нельсоном. Музыка была красивой и не отвлекала. Самого Блэк-Джека показывали редко, поскольку он постоянно отлучался кого-нибудь победить. Заканчивалась пьеса грустно, поскольку однажды Блэк-Джек пропал без вести, так и не успев жениться на леди.

К самому ужину Алан особо не готовился, поскольку предполагал, что на нём всё равно не будет большей части офицеров, на которых должен воздействовать образ Блэк-Джека. Как выяснилось, зря. Военный советник Рион на ужине была, а её стоило прорабатывать в первую очередь. По крайней мере, этого ждал адмирал Калп. Да и вообще офицеров в просторной столовой Вильгельма Оранского хватало, пусть у них и звёздочек в петлицах было поменьше.

Алана хватило только на юмор над самим собой. Пареньку, выдававшему порции он сказал: «Это Блэк-Джек, выдай мне самое съедобное из своих запасов, я проголодался за полтора века». Паренёк юмора явно не оценил, метнувшись за деликатесами. Это только заставило Алана чувствовать себя неловко.

Хорошо хоть, это была столовая, а не ресторан с накрытыми скатертями столами и официантами с подносами. Алан бы не удивился и такому.

Не удивился Алан и тому, что советник Рион немедленно села рядом с ним, оставив пустой стол.

– Не возражаете, если я посижу рядом с вами?

– Когда я возражал против общества красивой женщины? – улыбнулся Алан.

– Ну да, историки бы наверняка такое отметили, – советник Рион мелодично рассмеялась.

– Только я сейчас буду плохим собеседником. Мне по случаю возвращения притащили столько вкусностей, что я буду глух и нем, пока всё не перепробую, – Алан обвёл рукой пластиковый поднос, уставленный маленькими тарелочками со всякой снедью.

– Да уж, – советник посмотрела на поднос и подняла брови. – А мне достались только рис с отбивной и жаренные помидоры.

– Предлагаю поменяться, – великодушно предложил Алан.

– Ужин отдай врагу? – улыбнулась Рион.

– Ну что вы, как можно! – запротестовал Алан. – Мы самые союзные союзники, какие когда-либо заключали союз.

– Тогда согласна. – Рион решительно придвинула к себе все эти тарелочки, содержимое которых Алан, честно говоря, опасался пробовать. – Мне немота с глухотой не грозят.

– А я рис с мясом люблю больше любых деликатесов, – заявил Алан, – так что…