Девять

– Это и есть твоя «странная мысль»? – улыбнулся напарник, – стать свахой проститутки и дрочера!

– Не будь таким злым и категоричным! Да, я сваха, только не тех, кого ты с таким презрением назвал! Я сваха безнадёжного романтика и израненной судьбою девушки!

Поняв, что сказал что-то не то, Саша сел перед Софией на корточки и, завладев её руками, изобразил такое грустное и виноватое лицо, что разозлившаяся было напарница, оттаяла и позволила чёрствому болтуну привести в свою защиту длинную нелепицу из объяснений, оправдывающих его бездушную выходку.

– Не говори такого больше никогда! – София внимательно заглянула в глаза провинившегося, – нашу любовь питает не только верность, но и добро, а ещё сочувствие к другим. Неужели ты этого не понимаешь? То, что нам дали – это лишь аванс! И, если, мы этот аванс изведём на секс, хоть и весьма волшебный и закроемся от мира в коконе наших чувств, боюсь, нам не видать посёлка Любви, как своих ушей, – София перехватила руки Саши и не отпускала, пока не решила, что воспитательный момент завершён и можно вернуться к делу Клеи-Ангелины. Бросив руки своего парня, она погрузилась в сообщатель, где настрочила Павлу радостное известие о том, что свидание, если он не передумал, можно назначить на сегодня в Парке Горького, в шесть вечера, у главного входа. Павел почти мгновенно ответил, что придёт, и поинтересовался, как, по мнению свахи, ему лучше одеться. София посоветовала «одежду, которая ему самому нравится», лишь бы чистую и аккуратную, потому что его будущая девушка обожает чистоту и порядок. Павел прислал «ок» и пропал из чата. Софа немедленно набрала Ангелину-Клею и обрадовала её, что свидание состоится, и тут же нарвалась на дежавю с одеждой, но с одним отличием – Ангелину категорически не устроили советы про «то, что нравится» и она умолила подругу прийти к ней и помочь с выбором наряда. Саша всё это время продолжал сидеть на корточках подле напарницы, проклиная себя за глупые слова о «проститутке и дрочере», и напрочь забыл о своём «открытии возможностей окон» № 3ри и № 4ре.

– Всё, я ухожу к Ангелине, – прервала терзания возлюбленного София, – она попросила меня помочь с подготовкой к свиданию, а ещё – быть её спутницей, – и, сняв руки Саши со своих коленей, девушка энергично поднялась с кровати и начала собираться.

– Тебе сделать кофе? – промямлил Саша и тоже встал.

– Нет, любимый, и переоденься, ты похож на сильно похудевшего Карлсона, в этом комбинезоне, только пропеллера не хватает, – София сбросила на пол огромный спортивный костюм и скрылась в ванной.

Когда она вышла, замотанная в два полотенца – вокруг головы и тела, до Александра дошло, что его девушка, как бы тоже готовится к свиданию. Саша испытал давно забытое им чувство, а точнее, почти незнакомое ему чувство – ревность. Он с тревогой наблюдал, как его любовь – голая и роскошно красивая роется в шкафу, выбирая платье и туфли для этой странной встречи. Софа прочла в глазах любимого его «горькие» мысли, обозвала его глупеньким дурачком, и пояснила: «Я не пойду на это мероприятие в джинсах, футболке и замызганных кроссовках, в то время как Ангелина явится во всём своём великолепии и блеске. Этим я буду смущать её, да и сама стану чувствовать себя неуверенно. Если тебя что-то беспокоит, пойдём с нами». После такой отповеди Саша устыдился своих странных подозрений и, успокоившись, рассказал Софии об окнах жертв её сватовства.

– Боже, любимый, я это знала ещё до нашего посещения Ангелины, – приврала Софа, – не сердись, но ты замечаешь некоторые вещи с большим опозданием. Белое или голубое? – Софа, всё ещё голая, держала перед собою в руках, согнутых в локте, по платью, а в ногах её болтались туфли, подобранные под каждый наряд.

Саша смотрел на любимую и понимал, что он не дурачок, а обыкновенный идиот, ревнующий будущую жену к нелепым и вздорным фантазиям.

– Голубой – к твоим восхитительным глазам, а белый – к твоему целомудрию и верности мне. Оба платья шикарны. Я не могу предпочесть ни одно из них.

София, услышав это, швырнула платья на пол, смешав их с туфлями, сорвала с льстеца дурацкий комбинезон и, забыв про свидание, повалила Сашу на кровать. Полчаса безумия и неги оборвались звонком Ангелины. Узнав, что её сваха ещё дома и не одета, Ангелина невозмутимо сообщила, что отправляет к подруге машину: «Она будет у твоего подъезда через 20ть минут. Я примерно догадываюсь, почему ты опаздываешь, но если ты не выйдешь к машине вовремя, я буду вынуждена приехать сама».

– Любимый, сам видишь, у меня нет выбора, я снова в душ, – Софа повторно скрылась в ванной.

В 20ть минут, отведённых требовательной подругой, София всё-таки уложилась, и даже успела высушить голову, растрепав злобным феном волосы в неаккуратный золотой стог.

– У Ангелины уложусь, наверняка она пригласила стилиста домой, – успокаивала себя Софа, – значит, белое!

Пока Софа одевалась, Саша, прикрывшись лишь подушкой, наблюдал за ней, лёжа на кровати. Она то и дело косилась на него и, как бы невзначай, в отражении зеркала ловила его соблазнительную обнажённость. А когда, до завершения туалета Софы оставался последний штрих, а именно, длинная молния на спине, Саша бросил свой наблюдательный пост и, откинув подушку в сторону, эротическим слугою приблизился к Софии.

– Ты намеренно изводишь меня этими голыми выходками?! Мстишь за помощь Ангелине? – рассердилась София.

Саша, не замечая гнева и отчаяния своей девушки, молниеносным жужжанием свёл воедино спину платья и, не проронив ни слова, вернулся на свой обнажённый насест. Растерявшаяся София не могла определиться – ей продолжать сердиться на любимого или последовать за его шуткой и, решив, что в спешке лучше оставить всё как есть, а мстить сподручнее на холодную голову, она простучала громкими шпильками модных туфлей к кровати, поцеловала Сашу в щёку и, молча, удалилась, нежно прикрыв металлическую входную дверь за собой.

– Вот пусть теперь гадает, каким будет мой ответ, когда я вернусь домой, – радостно думала она на пути к машине. Софа, конечно, не собиралась мстить возлюбленному, её скорее развеселила и даже возбудила его выходка, а смущение Саши, с которым она оставила его, доставляло ей ехидное удовольствие. В машине, уже мчавшейся к дому Ангелины, пальцы несостоявшейся мстительницы сами потянулись к телефону, и она набила в сообщателе: «Милый, дождись меня в своём первозданном виде, и перестань дуться, ты разве не понял, что это научный эксперимент – помощь двум, совершенно безнадёжным для любви людям (их первенство в получении Боли тому подтверждение) стать любимыми и счастливыми. Может это в дальнейшем будет частью нашей с тобой методики по возвращению любви человечеству! Целую, и не только в щёку!»

– В первозданном не могу, – ответил Саша, – я замёрзну. Но жду тебя с нетерпением!

– Зануда! – с улыбкой подумала София.

Про методику, Софа, конечно, соврала и, несмотря на кажущиеся разумными выводы о причинах появления Боли у Клеи и Павла, сама Боль, после встреч с №№ 3ри и 4ре, стала казаться Софе ещё загадочней и страшней. А внезапное дозволение к сексу с любимым лишь укрепило умную девушку в мысли, что ни от неё, ни от Саши ничего не зависит. И Боль, и то, что кроется за ней бесполезны к научному исследованию и разумному познанию. Размышляя таким образом, София не заметила, как оказалась перед дверью Ангелины.

– Это я иду на свидание или ты?! – с порога восхитилась красотою и нарядом свахи Ангелина, – проходи скорее, у меня стилист. Тебе, кстати, он тоже не помешает, – намекнула она на разворошённые феном волосы Софии.

Следующие несколько часов едва не довели Софию до белого каления. Ангелина, избалованная своими самураями, оказалась очень капризной и переменчивой. Она так загоняла своих помощников, что они – Софа и девушка стилист, чтобы не изойти по́том, разделись до нижнего белья, и в таком двусмысленном виде обхаживали своенравную Ангелину. Наконец, перемерив ворох платьев, трусов, лифчиков, чулок и туфель, и смыв 333 make upА, Ангелина выбрала себе образ. Помощники, не сговариваясь, сразу разошлись по ванным комнатам, благо их в квартире было две, чтобы смыть с себя «пот и кровь» этих сумасшедших сборов – так измотали их Ангелина и её желание поразить в самое сердце «этого сероглазого красавца». После душа, вызванного «производственной необходимостью», волосы Софы пришли в окончательный упадок. Её густая шевелюра была уже не потрёпанным стогом сена, а гнездом, снесённым тропическим дождём. К счастью, девушка стилист, с ловкостью фокусника-парикмахера, вернула волосам Софии присущий им шик и красоту.

– Если бы я не знала о вашей с Сашей любви, я бы подумала, что ты тоже претендуешь на мою законную добычу, – шутила Ангелина на пути к Парку Горького.

И, действительно, София, хотя и не настолько роскошно одетая, как вышедшая на охоту Ангелина, своим благоуханием и цветением, вызванным предыдущей бурной ночью и не менее бурным утром, могла свести с ума любого парня. Подтверждением этому, а может быть и не только этому, стали выдранные с корнем мужские шеи, когда две, такие непохожие красавицы, покинули автомобиль и направились к месту свидания. Целомудренный наряд Софы из простого, белого, без рукавов, чуть ниже колен платья, опоясанного глянцевой белой ременной сумкой, голубых без каблука туфлей, и роскошных распущенных, играющих с платьем, золотых волос, резко оттенял образ Ангелины – вызывающий и дорогой. Длинное, почти до пят, платье Ангелины слепило малиновым цветом, а глубокими декольте вырывало охи из потрясённых мужчин. Коварная охотница пренебрегла нижним бельём, кроме красных чулок, которые при каждом шаге полностью выглядывали из лукавого разреза и сосредотачивали на себе весь окружающий мир, а волосы, чтобы они не скрывали роскошных форм, проступающих сквозь струящуюся малиновую пелену, Ангелина связала в толстенный наглый пучок. Всё это эротическое великолепие дополняла красная маленькая сумочка и красные же туфли на высоченных каблуках, каждым своим шагом разбивающие об асфальт влюблённые мужские сердца. Пока Софа и Ангелина шли к грустному романтику, он, глядя на них, с ужасом думал о непомерных запросах и капризах малиновой гейши, и уже собрался малодушно сбежать, но был перехвачен радостными взмахами рук и приветственными возгласами девушек, поймавших его вблизи третьей колонны. Когда девушки поравнялись с неизбежным трофеем Ангелины, всё пространство вокруг затихло, гадая, кто же этот загадочный счастливчик, схвативший жар птицу за хвост, ведь, облик Павла критически не вязался с приблизившейся к нему «роскошью». Его голубая, с длинным рукавом, навыпуск, рубашка, протёртые джинсы и классические, из 70х годов прошлого века белые кроссовки, странно смотрелись на фоне не только вызывающего наряда Ангелины, но и скромного, почти целомудренного одеяния её подруги. София, не медля, представила Ангелину, уже склонившуюся в светском реверансе:

– Ангелина, моя подруга.

– Павел, – дрожащим от волнения голосом отрекомендовался № 3.

Ангелина протянула руку для рукопожатия, но молодой человек тактильное приветствие руки заменил скромным поцелуем её, чем мгновенно расположил охотницу к себе.

– Куда пойдём, – улыбнулся девушкам Павел.

– Куда хотите, мы полностью вверяем себя вам, и полагаемся на ваш вкус, – не удержалась от витиеватой формулировки София, поминая рассказы Павла о «сетевых кафе и испытаниях для банковского счёта».

Ангелина не оценила иронию подруги и незаметно и больно ущипнула её за талию, как бы говоря: «Мне нравится этот парень, не лезь!» Таким образом, все формальности знакомства были завершены, и троица двинулась вглубь парка. Девушки взяли Павла в каре, памятуя о его порыве удрать, а Ангелина для пущей надёжности завладела рукавом рубашки своего охотничьего трофея, и в таком непринуждённом виде свидание продолжилось. Спутницы Павла, особенно огненная Ангелина, были столь очаровательны, прекрасны и скромны, что Павел уже и не вспоминал о странных недоэкскортницах, мучавших его все эти годы. Девушки не тащили его в ненавистные и дорогие рестораны, их не интересовали цветы и аттракционы, хотя Павел уже и не был против этого, настолько он проникся их обаянием. А, Ангелина, напугавшая его с первого взгляда, со второго, поразила его в самое сердце своей простотой, весёлостью и желанием угождать на каждом шагу. Они гуляли, пили «кофе с собой», ели мороженное, Ангелина сорва́ла с себя туфли, истерзавшие её совершенные ноги, и шла босиком. И не вымолвила ни слова о неудобстве или усталости. Когда Павел предложил зайти куда-нибудь и присесть, потому что только так можно было отдохнуть, ведь все лавочки в воскресенье в парке были запружены людьми, Ангелина яростно отказалась, и заявила, что хочет продолжить прогулку. София, зная капризность и избалованность подруги, восхитилась ею, а Павел, впервые после невинной школьной любви, почувствовал, что влюбляется вновь. Для него шаги этой вызывающей красавицы, сначала на каблуках, а теперь босиком, отсчитывали последние мгновения «свободной» жизни. Подхватив очередной «кофе с собой» троица вышла на набережную и направилась на звуки танцевальной музыки. Добравшись до самой гущи зажигательного бита и, увидев под гранитным парапетом огромный танцпол, с выделывающими разной степени сложности па – танцорами, Софа, Ангелина и Паша, побросав в урну недопитый кофе, вклинились в танцевальное безумие. К удивлению друг друга, все трое оказались неплохо хореографически подкованы – Софа и Паша ещё со школьных лет, а Ангелина аж два раза в неделю занималась танцами в студии, расположенной в её доме. Девушки покрепче затянули на себе сумки, а туфли Ангелины, из-за категорического нежелания неудобной обуви помещаться к кому-то одному, распределили поровну – по туфле в каждую сумку. А чтобы каблуки не разорвали тонкие стенки временного убежища и опасно не выпирали в танце, Ангелина безжалостно отделила их от подошвы. Танцы начались. Сегодня была «латина», и троица с энтузиазмом, а ещё и с умением взялась за дело. Приличная танцевальная подготовка сразу отделила часть деревянного помоста, где чертили па София, Павел и Ангелина, от остальных плясунов. Ореол грациозности и стиля, парящий над тремя лихими танцорами, сначала захватил зрителей за гранитным парапетом набережной, а затем и всю танцевальную вечеринку. Все замерли и, затаив дыхание, ловили каждое движение, улыбку и взгляд внезапных звёзд танцпола. А виновники переполоха, не замечая ничего вокруг, нон стоп танцевали, отдаваясь друг другу в экспрессии и импровизации. Ди-джей, поняв, что это – счастливая удача, отправил трёх своих коллег снимать происходящее, а сам, надвигая один трек на другой, вместе со всеми наслаждался танцевальным представлением. Почти сорок минут танцевального безумия от строгого Павла, нежной Софии и страстной Ангелины, так увлекли всех, и не только присутствовавших здесь и сейчас (прямая трансляция с трёх камер уже набрала почти 100 000 зрителей), что когда наша троица встала и, выйдя из танцевального транса, обнаружила себя в центре внимания огромной толпы, сгрудившейся вокруг, зрители ещё несколько секунд в полнейшей тишине ждали продолжения (ди-джей по инерции вырубил музыку). А, не дождавшись, обрушили овации и крики «браво» на головы своих любимцев. Ди-джей знаком призвал своих операторов окружить неизвестных звёзд и подскочил к ним с микрофоном:

– Ещё раз поблагодарим королей танцпола за посещение нашего скромного мероприятия! Наградим их аплодисментами! – проорал он, – откройте свои имена человечеству! – в это время один из операторов что-то сказал на ухо ди-джею, и тот ещё громче завопил, – только на одной камере за этой трансляцией наблюдают 90 000 человек! – и неугомонный крикун жестами призвал набережную поддержать эту новость свежей порцией аплодисментов. Несколько сотен ладоней содрогнули мощными децибелами воздух, но быстро затихли, в ожидании ответа чудо-танцоров. Окружающее пространство вокруг танцпола уже на несколько сотен метров было забито людьми, и все они в своих смартфонах жаждали только одного – узнать кто эти танцоры, покорившие вечеринку и поднявшие на небывалую высоту уличную хореографию!

– Они ещё не отдышались, – интриговал ди-джей тысячную толпу на набережной и почти 200 000–ную аудиторию прямой трансляции.

Софа и Павел, по своей природе скромные и застенчивые, как в рот воды набрали, и глупо улыбались, не понимая, что от них хочет этот шумный мулат с микрофоном. Атмосфера накалялась, толпа гудела, ди-джей нервничал, музыка молчала, а чудо-танцоры упорствовали, не желая раскрывать инкогнито. Ангелина, для которой годы «общения» с «клиентами» и 4ре года учёбы на психолога – не прошли даром, изящно нашла компромисс: она назвала себя и своих партнёров по танцу – «зеваками, случайно забредшими сюда», и поблагодарила всех за внимание и похвалу, а после, подцепив ди-джея под локоть, увела себя, друзей и любознательного мулата в пультовую, по пути отключив назойливый микрофон. Три оператора намылились следом, но дверь пультовой преградила им путь, завершив тем самым трансляцию и охладив любопытство толпы.

– Танцы продолжаются! – возобновил визгливым криком прерванную вечеринку ди-джей. Музыка загрохотала, танцоры завертелись, публика, подождав ещё немного, вернулась к своим делам. И уже через 20ть минут ничто не напоминало об ажиотаже и жгучем желании толпы разоблачить инкогнито «зевак, случайно забредших сюда».

– Вы всё-таки приходите к нам на следующей неделе, – не унимался мулат-ди-джей, – таких классных уличных танцоров я в жизни не видел. Я говорю не о вашей технике – она, в общем-то, обычная, а о вашем сплетении в танце между собою. Это завораживает, и не только меня. Придёте?

– Не знаю, – пожала плечами Ангелина, – мы не публичные люди. Только у Павла есть страничка в одном приложении, а нас с Софой вообще нигде нет. Простите, я не представилась – Ангелина, – и девушка слегка поклонилась ди-джею, прижав правую руку к ещё вздымающейся после танцев груди.

– Хосе, – назвал себя мулат, и тоже поклонился, – а вы и не станете публичными. Останетесь такими же неизвестными, как и сейчас. Обещаю, никто к вам с микрофоном больше не полезет, даже я, – улыбнулся он. Только танцы.

– Мы подумаем, – строго сказала Софа.

– Я знаю, что вы придёте, вам ведь здесь понравилось – это ваше место, ваш танцпол, – уже не настаивая, заметил Хосе. Он выглянул из окна пультовой, – всё спокойно, можете выходить. В воскресенье танцы начинаются в 7мь вечера. Вы придёте, вот увидите! До встречи через неделю, – и он распахнул дверь пультовой. Павел и Софа вышли первыми, за ними юркнула Ангелина. Когда она переступала порог уже не нужного укрытия, Хосе с весёлой улыбкой заметил, что к таким красивым чулкам должна прилагаться удобная обувь, намекая на почти стёртую нижнюю часть следа чулок.

– Учту, – вежливо усмехнулась Ангелина, и вместе с друзьями смешалась с толпой.

К счастью для наших танцоров, их никто не узнавал, не требовал от них сэлфи и вообще, можно сказать, не замечал. Что лишний раз подтверждает истину – насколько слава и популярность мимолётна и слаба. Без приключений, добравшись до уже ожидавшей их недалеко от центрального входа машины Софы, троица с облегчением ввалившись в неё и, задав автопилоту курс – «Домой», принялась жарко обсуждать прогулку и особенно танцы, обнажившие, не известные им доселе друг о друге, но столь интересные для их совместного досуга способности. Первым Софа высадила Павла, который на прощанье, второй раз, галантно, прикоснулся губами к красивой руке малиновой гейши. Ангелина вспыхнула краской, как будто нарочно гармонирующей с её нарядом и, улыбнувшись, простилась с покорённым ею попутчиком. Софу, несмотря на её протесты и требования – отвезти домой, Ангелина увлекла к себе, для обсуждения всего произошедшего. Вечеринка из простого свидания, превратившаяся в яркое приключение – явно затягивалась, и София отстрочила в сообщателе любимому, что эксперимент вышел из под контроля, и она немного задержится у Ангелины. Саша, к удивлению и даже раздражению Софы совсем не расстроился и спокойно отписа́л, что в таком случае он «спать», ведь завтра на работу, а она пусть наслаждается «своим экспериментом».

– Всё-таки, ты разозлился, любовь моя. Прости, но наука, иногда требует жертв, – удовлетворённо подумала София.

Когда, уже глубокой ночью она вернулась домой, Саша безмятежно спал, захватив «раскинувшейся звездой» всю кровать. София, несмотря на долгую и изматывающую вечеринку, чувствовала себя довольно бодро, и спать поначалу совершенно не хотела, но усталость от долгой прогулки, сумасшедших танцев, и последующих откровений Ангелины, настигла её и, позволив лишь быстро принять душ и, проигнорировав чистку зубов, увлекла на кровать. Софа положила голову на руку любимого, «накрылась» его ногой и мгновенно уснула.

Седьмая

Утро понедельника для Софии, забыв о ночном «бодром настроении», выдалось чудовищным. Она еле продрала глаза, возненавидела яркое солнце, сквозь жалюзи рвущееся в комнату и с ужасом посмотрела на часы – 10:45. До встречи с № 7 оставалось чуть более 2х часов. Ужаснувшись ещё больше, София вскочила с кровати и, забыв про тапки, рванула из комнаты, соображая на лету, что бросить в топку неумолимого времени – завтрак или душ. Выскочив из комнаты, она наткнулась на любимого, который безмятежно, словно лёгкий штилевой бриз, протирал тряпкой свои и её кроссовки. Не поднимая головы и продолжая наводить белизну на обувь, Саша успокоил гуляку и соню:

– Завтрак готов, иди в душ, похоже, вы вчера славно развлеклись!

– Не занудствуй, милый, – растрёпанная Софа поцеловала чистильщика обуви в макушку и скрылась в ванной.

– № 7 подтвердила встречу, такси заказано на 12:30, – вдогонку хлопнувшей двери ванной прокричал Саша.

– Люб-лю те-бя! – в такт зашумевшей воде пропела Софа.

– И я тебя, – буркнул чистильщик.

Когда София, замотанная в полотенце, вышла из ванной, чистильщик обуви уже перевоплотился в повара-официанта и сервировал на столе завтрак. По его лицу скользила неуловимая ухмылка, которая сразу заинтересовала взбодрившуюся душем пассию.

– Говори, что тебя так ехидно веселит? – София села за стол, посмотрела на настенные часы и бойко, столовой ложкой, стала смешивать кашу со сливочным маслом.

– Ваши приключения, похоже, приняли невиданный размах. Уже двое из института прислали ссылку на ваши танцы.

Софа посмотрела на сотрапезника, невозмутимо занятого тарелкой каши, и не смогла прочесть по его лицу, сердится он, ревнует или просто хочет её немного позлить, в наказание за позднее возвращение домой.

– Да, мы отдались танцам, оказалось, что у всех у нас за плечами есть танцевальное прошлое. А, Ангелина, так вообще, всё ещё посещает уроки хореографии. В её доме есть студия.

– Ты была великолепна, любовь моя, не понимаю, почему наши коллеги сосредоточили всё внимание на твоей малиновой подружке. Наверное, их впечатлил её скромный, сплошь нарезанный декольте наряд! – не удержался от едкого замечания Саша.

– А Паше, Ангелина понравилась, и это главное, а не зависть наших коллег или твои высокомерные комментарии.

Спорщики почти одновременно покончили с кашей и приступили к сырно-колбасным бутербродам.

– Значит, ты не ревнуешь? – на всякий случай уточнила София, отхлёбывая горячий чефирный чай.