Попаданец 2в1. Книга 1. Пупсик

«Будем делать зарядку?»

«И это тоже. Но есть более действенный вариант, – сказал Ордош. – Магия. Поверь мне, третий пункт нашего плана наименее сложный. И мы приступим к его выполнению сразу же, как придумаем способы выполнения первых двух. Именно первые два пункта в данный момент для нас самые важные. Есть у тебя по поводу них какие-то мысли?»

«Пока никаких».

«Значит, будем думать».

* * *

– Ну, малыш? Понравилось тебе, как у нас кормят? – спросила официантка после того, как я расплатился по счету.

Она явно ожидала, что я стану рассыпать комплименты.

Но мне не хотелось врать.

Я съел все, что было в тарелках: за сегодняшний день успел проголодаться. Но был уверен, что архимаг Северик к этим блюдам побрезговал бы даже прикоснуться. А Винис, который передавал мне свои познания в кулинарии, без сомнения высыпал бы содержимое этих тарелок на мою голову, окажись эти блюда моими творениями. Даже каша, которой кормили принца Нарцисса, вызывала больше уважения: там я хотя бы чувствовал, что варившие ее повара проявляли старание.

Отдельное негодование у меня вызвал кофе. Напиток, который здесь именовали «кофе», действительно, варили из кофейных зерен. И это поначалу привело меня в восторг, когда я ощутил в воздухе знакомый запах. Но вместо ароматного бодрящего шедевра, которым я раньше баловал себя по утрам, я получил разбавленный молоком кисло-горький кошмар.

Я обвел взглядом зал.

За прошедший час посетителей в кафе не прибавилось. Но и те, что явились сюда еще до моего появления, не спешили уходить: их явно развлекало мое присутствие. Они продолжали делать заказы и, потягивая напитки, комментировали друг другу каждый мой жест. Исключением была лишь курносая, которая со скукой на лице по-прежнему сидела за пустым столом в одиночестве, молча, лишь изредка переглядываясь с официанткой.

Вот и сейчас все находившиеся в зале женщины дожидались моего ответа.

– Сок очень хороший, госпожа, – сказал я. – Разбавлен всего наполовину. Так даже вкуснее. Мне понравился.

Я замолчал, но понял, что женщины ждут от меня каких-то иных откровений.

«Тебе суп похвалить трудно?» – спросил Ордош.

– И все? – сказала официантка, когда поняла, что нахваливать свой ранний ужин я не собираюсь.

– А еще у вас здесь красиво, госпожа. И очень светло.

Я попытался разрядить напряжение своей улыбкой. Но в этот раз та не помогла.

– Ха! – сказала курносая и хлопнула ладонью по столу. У меня получилось развеять ее скуку.

Заулыбались и другие женщины. Все, кроме официантки. Та уперла кулаки в бока и нахмурилась.

– Ну, ладно кофе – его варить я не умею, – сказала она. – Но чем тебе не угодила отбивная? Или солянка?

«Я тоже хочу послушать, – сказал Ордош. – Хоть буду знать, из-за чего нас сейчас побьют».

«Заткнись!»

«Ты это мне или ей?»

– Все было… нормальным: мясо… хорошо прожаренным, а солянка… горячей.

Я посмотрел на входную дверь, прикидывая, как быстро смогу до нее добраться. Поднял взгляд на официантку. Та выглядела несчастной.

– Малыш, тебе, действительно, не понравилось? – спросила она. – В твоем приюте готовили лучше?

– Просто… я сам умею хорошо готовить, госпожа.

– Правда?

«Ты еще на работу к ним попросись», – предложил Ордош.

– А вам работники, случайно, не требуются? – спросил я.

– У тебя есть подруга, которой нужна работа?

– Я говорю о себе, госпожа. Это я хотел бы поработать в вашем кафе.

Похоже, я произнес совсем не то, что от меня ждали. Улыбки исчезли с лиц женщин. Официантка даже сделала шаг назад.

– Это ты так пошутил, малыш? – спросила она.

– Нет, госпожа. Мне действительно нужна работа. Я очень ответственный и исполнительный. Умею хорошо готовить.

– Ты мужчина! Тебе не рассказывали, как опасно мужчине находиться в женской части города? Ты подвергаешь себя здесь смертельной опасности! Даже в нашем кафе есть оборудование, которое использует для работы магическую энергию. Ты представляешь, что случится, если ты окажешься поблизости от любого всплеска маны?

– Ничего, госпожа.

– Ничего? Ты не слышал о столь важных вещах? Не может быть! В королевстве Уралия от мужчин такое скрывают?

Официантка и курносая обменялись удивленными взглядами.

– Вы о том, что мужчины умирают от магии, госпожа?

– Именно!

«Как зовут твою богиню?»

«Которую?»

«Ту, что запихнула тебя в это тело».

«Сионора?»

– Так это холостые, госпожа, – сказал я. – Вы забываете, что я женат. Богиня Сионора взяла меня под свою защиту. Пока богиня ко мне благосклонна, никакая магия мне не страшна. Разве вы не знали об этом? Именно так богиня поощряет теперь союзы между мужчиной и женщиной.

– Что за глупости ты говоришь?

– Это не глупости, госпожа, – сказал я.

«Это обычное вранье», – добавил к моим словам Ордош. Хорошо, что его кроме меня никто не слышал.

– Я действительно женат!

– Я не это имела в виду, – сказала официантка. – А то, что богиня любви защищает мужчин от магии.

– Так разве я вру?

«Врешь. И у тебя хорошо получается. Пока все складно».

– Вы проверьте!

– Что?

– Убьет ли меня магия, – сказал я. – Вы женщина, для вас проверить мои слова не составит труда.

– И отправиться в тюрьму? Убийство мужчины в нашем герцогстве – тяжкое преступление.

– Меня это не убьет, госпожа.

Лица находящихся в зале женщин повернуты ко мне. Все, без исключения, посетители кафе прислушивались к нашему разговору.

– Зачем мне так рисковать? – сказала официантка.

– Я говорю вам правду, госпожа. Нет никакого риска.

Я увидел, как курносая взмахнула рукой, почувствовал погладивший кожу теплый ветерок.

«Ну что за комедия! – сказал Ордош. – Зачем эти нелепые жесты? Она же не дерьмо в тебя швыряет!»

– Ты что творишь?! – сказала официантка.

Она шагнула в сторону девицы, но замерла, сообразив, что помешать той уже не сможет.

– Прикольно! – с ухмылкой произнесла круглолицая. Снова махнула рукой, отправив в мою сторону волну тепла.

– Ты что творишь?! – повторила официантка.

– Не, а чо? – сказала девица. – Живой же! Не соврал.

Женщины за столами принялись обмениваться короткими фразами, комментируя увиденное.

Официантка всплеснула руками.

– А если бы умер? – сказала она. – Мое кафе закрыли бы! А тебя упекли в тюрьму!

– Попробовали бы сперва меня поймать, – сказала девица.

В ее глазах я видел восторженный блеск. Она разглядывала меня, словно только сейчас впервые заметила.

– Но ведь прикольно же! Ты глянь, малыш живой! Походу, не врал нам. Возьми его на работу!

– Куда? – спросила официантка.

– К себе, куда еще? Ряба, не тупи!

– Мужчину?

Круглолицая пожала плечами.

– А чо такого? Ты же девок сегодня уволила? Чо теперь будешь делать?

– Агентство завтра пришлет новых.

– Ха! Так то завтра! А сегодня сама весь вечер собираешься бегать?

– Ну… да.

– Я наблюдала: хреновая из тебя официантка, – сказала круглолицая. – Едва шевелишь булками. Или поваров заставишь обслуживать столы? Уже почти вечер, скоро народ попрет. Вспомни, сколько их было вчера. Как собираешься справляться?

– Как-нибудь.

– Не тупи! – сказала курносая. – Я точно объедки после пьяниц убирать не буду!

– Я ничего такого…

– А мальчонка подвернулся тебе как нельзя кстати! Уж отнести-принести он сумеет, руки-ноги есть. И мне прикольно понаблюдать будет. Как называется кафе, в котором работает мужчина?

– Как? Такое есть?

– Нет такого! Где еще ты сможешь увидеть, как работает мальчик?

– Где?

– Так в том-то и дело, что нигде!

– Но он мужчина!

– И чо? – сказала девица. – Не, ну, правда, Ряба, чо бы не попробовать? Ты сможешь приступить к работе прямо сейчас, малыш?

– Конечно, – сказал я. – Только объясните, что делать.

– Ну, это само-собой… – сказала та, кого круглолицая назвала Рябой. – А документы у тебя есть, малыш?

– Нет. Остались у жены.

– Плохо. Зовут тебя как?

– Сер… это… Пупсик!

«Как? Ты серьезно?» – спросил Ордош.

«Само вырвалось», – сказал я.

– Тебе подходит, – сказала Ряба. – Мое имя – Рябина. Но можешь называть меня Рябой. Я хозяйка этого кафе. Сегодня утром мне пришлось уволить официанток. И помощь мне сейчас не помешает. Ты действительно хочешь мне сегодня помочь, Пупсик?

– Конечно, Ряба. Я буду стараться.

– Что ж. Давай попробуем. Пошли, покажу, где ты можешь оставить свою сумку.

– Официант Пупсик, – сказал я, выбираясь из-за стола. – Хорошо звучит.

– Да, неплохо. Только не официант, а официантка.

– Почему?

– По правилам нашего языка, слово «официантка» – всегда женского рода. Слова «официант» в нашем языке нет.

– Ясно.

– Так что правильно будет сказать: официантка Пупсик.

Глава 4

Я сообразил, что значит «У Рябины», только вновь прочитав название кафе на белом фартуке, который мне велели надеть. А я-то, вертел головой, рассматривая округу, когда увидел вывеску: разыскивал дерево!

Имена в этом мире, как я заметил, повторяли названия растений: Жасмин, Нарцисс, Рябина (известным мне исключением была лишь моя новая мама – ее имя название животного). Курносая девица с татуировкой змеи на руке, носила имя Ель, хотя представилась, с ухмылкой глядя на меня снизу вверх, как Елка.

Невысокая, но широкоплечая Елка до темноты бездельничала, занимая один из столов; а когда вечером свободные столы закончились, позевывая, отправилась околачиваться в бильярдную. Ее работа состояла в том, чтобы объяснять представителям местного криминала: данное заведение общепита не бесхозное – «крышуется» бандой Гадюки.

О том, что все предприятия и торговые точки в ремесленных кварталах контролируются криминалитетом, мне в процессе работы поведала Ряба.

– Елка побудет здесь месяца два-три, – сказала Ряба. – А потом все привыкнут к тому, что нас обижать нельзя. И тогда я найму обычную охранницу, чтобы при необходимости успокаивала сумасшедших и пьяных.

Она открыла свое кафе всего месяц назад, вложив немало средств в ремонт этого помещения, где раньше размещалась разорившаяся ремесленная мастерская. И тут же договорилась о защите с бандой гадюк: с некоторыми представителями банды, занимавшими не последнее место в иерархии, она шапочно знакома. Ряба посчитала, что лучше сразу пойти под чью-либо защиту, чем стать предметом спора преступных организаций. Увидеть свое кафе в эпицентре бандитских разборок она не хотела.

«Нужно будет побеседовать с этой Елкой, – сказал Ордош. – Наверняка сможем выведать у нее такое, что точно не найдем в местных библиотеках».

Я ничего не ответил, поскольку сердился на колдуна. Весь вечер он донимал меня едкими комментариями и шуточками. Его забавляло то, что едва я вновь ощутил себя на рабочем месте, как в позвоночник мне словно вогнали стальной прут, выправлявший осанку. Тот исчезал лишь в моменты, когда я, согласно ситуации, привычно отвешивал почтительные поклоны.

Я часто замечал удивление во взгляде следившей за мной Рябы, вынося в зал очередные блюда, и слушал при этом ехидные шуточки колдуна.

А что я мог с собой поделать?! Десять лет Винис муштровал меня, заставляя передвигаться должным образом, выдерживать правильный угол поклонов, соблюдать верное направление взгляда и всегда указывать подбородком на линию горизонта. Сто лет! я неукоснительно следовал этим правилам, с легкостью игнорируя их в часы отдыха.

Но сегодня я работал! А значит, повадки идеального слуги вернулись.

Прием заказов и расчет посетителей взяла на себя хозяйка кафе. На мою же долю выпали функции принеси-подай.

Не представляю, как справилась бы сегодня Ряба без моей помощи. После заката солнца женщины заняли все столы в кафе, и даже все места. Не ожидавшая такого наплыва посетителей Ряба то и дело обводила ошалелым взглядом гудящий десятками голосов зал. Голоса стихали лишь в те мгновения, когда я «проплывал» между столами в желтой рубахе и белом фартуке, доставляя напитки и тарелки с закусками и не забывая отвешивать почтительные поклоны.

Вот что чувствуют знаменитости, очутившись в заполненном людьми помещении!

Если бы женские взгляды могли царапать, то в этот вечер я истек бы кровью.

«Послушай, Сигей, – сказал мне Ордош. – Ты не боишься, что ближе к ночи толпа пьяных теток нас попросту изнасилует?»

Я усмехнулся, но тут же стер эту кривую ухмылку, сменив ее на приветливую улыбочку: поставил тарелку с невзрачной отбивной перед рыжей розовощекой дамой.

– Приятного аппетита, госпожа.

Получил ответную улыбку. И дама тут же смущенно опустила глаза.

«Нет, не боюсь, – ответил колдуну. – Ты разве не замечаешь?»

«Чего?»

«Как они ведут себя, как смотрят на меня. Они, как дети!»

«В смысле?»

«Нет, ну, правда! – сказал я. – Ты погляди на них».

«И что?»

«Мне кажется, они не представляют, что делать с мужиками».

«Если бы так было, дубина, они давно бы вымерли».

«Не знаю, как происходит оплодотворение женщин в этом мире, – сказал я. – И вижу, что инстинкт размножения у женщин еще есть. Но их разум позабыл о том, как правильно себя вести с мужчиной».

«О чем ты?» – спросил колдун.

«Любуются мной, как ручной обезьянкой. А ведь интерес к себе я чувствую. Но ни одна! Ни одна, даже самая пьяная, не попыталась ухватить меня за зад».

«Не допускаешь мысль, что им твои ягодичные мышцы попросту не нравятся?»

«Это единственный мужской зад на всю округу, – сказал я. – Он вне конкуренции!»

«Быть может, они хорошо воспитаны?»

«Причем здесь воспитание? – удивился я. – Это пьяные женщины! Разве могут они в таком состоянии помнить о каких-то там запретах?!»

«Ну, я не знаю».

«А вот я знаю! Я жил в студенческом общежитии. Подрабатывал после первого курса официантом в ресторане. И помню, что пьяная женщина подобна стихийному бедствию: если она положила на тебя глаз, отбиться от нее очень трудно. Да в старших классах школы домогательств со стороны школьниц во время перемен было больше, чем от всей этой толпы нетрезвых местных женщин!»

«Ты хочешь сказать, им не интересны мужчины?»

«Интересны, конечно, – сказал я. – Вот только местные дамы об этом привыкли не думать. И еще они, полагаю, хорошо помнят о том, как легко можно мужчину убить. И, конечно же, какое наказание за это светит».

«Я не рассматривал ситуацию с этой стороны, – признался колдун. – Все же женщины – это та часть мироздания, которую я полностью обделил вниманием в своей прошлой жизни».

«В этой жизни возможность восполнить пробелы в знаниях у тебя будет», – пообещал я.

* * *

Ровно в полночь Ряба заперла входную дверь, перестав впускать в кафе новых посетителей. Повесила на стекло табличку с надписью «Закрыто».

– Я еще не получила разрешение на круглосуточную работу, – сказала она, заметив мое удивление. – С этой минуты кухня не работает. Повара расходятся по домам, а мы с тобой трудимся, пока не рассчитаем последнего клиента.

После полуночи у нас стали появляться минуты для отдыха. Заказы от гостей почти прекратились.

Ордош устал отпускать шуточки и предпочитал молчать, перестав трепать мне нервы. Лишь изредка напоминал о своем присутствии в моей голове короткими фразами.

«Устал?» – спросил он.

«Есть немного, – сказал я. – Ноги принца не привыкли к такой работе».

«Станет совсем невмоготу – сообщи».

«Зачем?»

«Взбодрю тебя магией, – сказал Ордош. – Но помни: у нас мало маны. Так что лучше терпи».

«Попробую».

Мои ноги гудели, новые сапоги казались неподъемной тяжестью. Но ни Ряба, ни я не позволяли себе присесть, находились в постоянной готовности явиться на зов любого из гостей.

Мы с Рябой стояли около короткой барной стойки. Та выполняла функцию перегородки, отделявшей по принципу двери маленькую комнатушку, где стояли напитки и барное оборудование, от доступной для посетителей части зала. Елка давно уже не выглядывала из бильярдной: к ней пришли представители ее банды, временами мы слышали их смех, сопровождаемый постукиванием бильярдных шаров.

Я по-прежнему ощущал направленные на меня взгляды. Женщины к моему присутствию уже привыкли, не впадали в ступор при виде моей улыбки. Но интерес их все еще не пропал: посетители отслеживали мое местонахождение и, судя по тому, как пылали мои уши, в оживленных беседах продолжали перемывать мои косточки.

– Ты хорошо поработал сегодня, Пупсик, – сказала Ряба. – Выручил меня. Не представляю, как справилась бы без тебя.

Сегодня днем Рябина уволила официанток. Произошло это после того, как кафе посетила аристократка.

Баронесса, имени которой я не запомнил, собиралась слегка перекусить, пока чего-то или кого-то дожидалась. И заказала бокал иноземного аперитива – одного из тех спиртных напитков, которые Ряба держала в кафе скорее для украшения зала и поднятия имиджа, чем с целью извлечения прибыли.

К слову, публика, посещавшая кафе со дня открытия, иностранные напитки игнорировала, предпочитая спиртное местного производства: пиво, вино и полуспирт.

А когда баронесса получила свой напиток, разразился скандал: вкус поданного ей аперитива лишь отдаленно напоминал эталонный, знатоком которого баронесса себя считала.

Как выяснилось позднее, все экзотические напитки, что хранились в комнатушке бара, официантки разбавили полуспиртом. Они признались в этом сразу же, как только хозяйка попросила помочь в ведении дознания Елку. Представительница гадюк без особого труда, лишь «надавив авторитетом», выяснила, что девицы неоднократно «пробовали на вкус» незнакомые напитки, а чтобы уровень жидкости в бутылках не уменьшался – доливали туда полуспирт.

Баронессу каким-то образом задобрили. Официанток уволили (о том, какие к ним применили штрафные санкции, Ряба мне не сообщила). Хозяйке кафе пришлось самой надеть фартук официантки. В нем я и увидел ее, зайдя сегодня в кафе в качестве гостя.

– Рад был вам помочь, госпожа Ряба, – сказал я. – Надеюсь, я хорошо исполнял свои обязанности.

– Ты справился просто отлично, – сказала Рябина. – Таких умелых действий я от тебя даже не ожидала. Но расслабляться пока рано. У нас еще полон зал гостей. Вижу, что ты устал. Потерпи, Пупсик. Осталось продержаться совсем недолго. Думаю, через полчаса они начнут расходиться.

– Не переживайте, госпожа Ряба. Буду работать столько, сколько потребуется.

* * *

Ряба в присутствии Елки пересчитывала выручку. Я сидел за соседним столиком, борясь с желанием снять сапоги, наблюдал за тем, как она шевелит губами, проговаривая цифры, старается не сбиться со счета. Елка позевывала и посматривала на часы с толстыми золотистыми стрелками, что висели на стене в комнатушке бара.

В зале кафе остались лишь мы трое. Повара покинули свое рабочее место после полуночи. С последней нетвердо стоящей на ногах гостьей мы попрощались в начале третьего. Тогда же ушли и подруги Елки.

Повинуясь манипуляциям Рябины, шары, закрепленные на потолке, погасли. Большая часть зала погрузилась во тьму. Лишь светильник у зашторенного окна, рядом с которым происходил пересчет выручки, продолжал излучать неяркое свечение.

Вокруг площади с фонтаном горели фонари. На каменном бордюре, спиной к водным струям в обнимку сидела парочка девушек. Изредка мимо окна проезжали всадники, цокая лошадиными копытами по выложенной булыжником мостовой.

«Деньги», – сказал Ордош.

«Что, деньги?» – переспросил я.

«У этих женщин деньги, которые нам нужны».

«И что?»

«Можем грохнуть красавиц, забрать деньги и уйти. Как тебе такой вариант?»

«Ты с ума сошел? – сказал я. – Лишить женщин жизни из-за кучки бумаги?»

«Убивают и за несколько монеток, дубина. Я в прошлой жизни перебил тысячи людей лишь за то, что они стояли на моем пути. Давай, решай поскорее: берем деньги или нет».

«Нет! Конечно нет!»

«Как скажешь. Я и не сомневался в твоем решении: ты у нас честный труженик».

«Зачем тогда предлагал?»

«Так, подбросил тебе идею, до которой ты бы сам не додумался».

«Плохие у тебя идеи», – сказал я.

«Ну это смотря для кого, – сказал колдун. – Ладно. Тогда не отвлекай меня. Я тут нашел в твоей памяти интересную книжицу. Ты и сам не представляешь, какая чудесная библиотека собралась у тебя в голове!»

«Наслаждайся».

«А ты можешь пока взять тряпку и протереть пол. Смотри, сколько объедков повсюду валяется. Привыкай зарабатывать на пропитание тяжким трудом, мой принц. Но если все же надумаешь получить деньги через смертоубийство – просигналь. И не обижайся: когда ты будешь вылизывать пол, я сделаю вид, что мы с тобой незнакомы».

«Договорились», – сказал я.

«Развлекайся».

– Вот, – сказала Рябина, – двадцать процентов.

Елка взяла у нее стопку герцогинь, взвесила ее в руке. Ухмыльнулась. Посмотрела на меня, подмигнула. Я все не мог понять, сколько ей лет. Выглядела она лет на тридцать, но меня не покидало ощущение, что Елка – подросток.

– А чо, нехило сегодня. Прикольно. Уже похоже на нормальные деньги. Наши будут довольны. Так бы каждый день.

– Надеюсь, что сегодня будет еще лучше, – сказала Ряба.

– Хорошо бы.

Рябина взяла со стола несколько купюр и протянула мне.

– Держи, малыш. Это твои чаевые.

Вытянула из большой пачки две купюры и тоже положила передо мной на стол.

– А это зарплата за день, – сказала она. – Приятно было с тобой поработать, Пупсик. Наведывайся к нам иногда. Буду рада тебя видеть.

– Не поняла, – сказала Елка. – Ты чо, не берешь его на работу?

Ряба покачала головой. Опустила глаза.

– Ель, ну как я могу его взять? – сказала она. – У него же нет ни документов, ни гражданства.

– И чо?

– У нас с этим строго. Все работники должны быть зарегистрированы в префектуре и оформлены должным образом. Ты знаешь, какой можно получить штраф за нелегала?

– И чо ему теперь нигде не устроиться? – спросила Елка о том, что интересовало и меня. – Побираться идти?

«Вот и поработали, – сказал Ордош. – Я голосую за то, чтобы все-таки забрать деньги».

– Я… не знаю. Ему следует обратиться в полицию и заявить об утере документов.

– Ха, в полицию! – сказала Елка. – Да они его обдерут, как липку! И запихнут в мужской приют!

– Я не представляю, что еще можно сделать. Скажи, малыш, тебе есть где сегодня ночевать?

– Нет, госпожа Ряба. Я никого не знаю в этом городе.

– Двумя этажами выше я сдаю комнаты. Две из них сейчас свободны. Если хочешь, можешь провести эту ночь там. Я не возьму с тебя денег.

– Спасибо, госпожа, – сказал я. – Я воспользуюсь вашим предложением.

Я так устал и хотел спать, что не находил сил расстраиваться из-за того, что меня не взяли на работу. Обдумаю свое положение завтра.

«Ну, хоть пол не пришлось мыть, – сказал Ордош. – Нам нужно выспаться. А завтра решим, как быть дальше».

– Замечательно, – сказала Рябина. – Подожди пару минут. И я провожу тебя.

* * *

Меня разбудили голуби. У меня было ощущение, крыша надо мной вибрирует от их многочисленных голосов.

Через дверь с окном, ведущую на балкон, в комнату проникали лучи солнца. Казалось, только закрыл глаза. А уже утро.

«Просыпайся, дубина, – сказал Ордош. – Пора отправляться в лес, подыскивать поляну для постройки шалаша».

«Очень смешно».

«А я не шучу. Из этой комнаты тебя скоро попрут. А работа в городе тебе не светит, нам это еще вчера объяснили. Но ты не расстраивайся, свои приключения ты получишь. Только ждут они тебя не здесь, а в лесу».

«Может, сходим в полицию, попробуем легализоваться?»

«Считаешь, там тупицы работают? Не поймут, что ты за фрукт? Ты им еще покажи документы, что лежат у нас в сумке. Принц королевства Уралия Нарцисс. Они тебя проводят прямиком к теще и женушке. К тому же мы так и не разобрались, кто и за что пытался нашего принца грохнуть».

«Да ладно, – сказал я. – Сомневаюсь, что они догадаются, кто мы».

«Попробуй, – сказал Ордош. – Мужская башня для меня ничем не хуже, чем поляна в лесу. В ней будет даже комфортнее».

«Ладно. Пойду умываться. А там посмотрим».

В уборной я обнаружил нормальный водопровод (с горячей водой!) и унитаз. Без излишней роскоши, к которой я, признаться, привык в башне архимага. Но это уже вполне походило на цивилизацию. После такого перспектива снова мыться в озере привлекательной не казалась.

Я расчесал волосы костяным гребнем, бросил в мусорную корзину зубную щетку: здесь они одноразовые, похожи на ватные палочки.

«Мне стыдно смотреть на твое отражение, – сказал Ордош. – Нам нужно раздобыть нормальное белье. Не подобает Злому Колдуну, пусть и бывшему, носить на причинном месте этот розовый мешочек с завязками».

«И в этом я с тобой согласен».

Местная мода на белье… да на всю мужскую одежду мне совершенно не нравилась. Временами мне кажется, что женщины, которые заставляли принца одеваться подобным образом, над ним попросту издевались.