скачать книгу бесплатно
– А как вы узнали, что в багажнике труп? – посмотрел на меня следователь. Я в свою очередь вопросительно взглянула на своих сопровождающих: надо ли мне повторять историю о воющей под окнами машине?
– Похоже на совпадение, – сказал старший опергруппы. – Чего только в жизни не бывает!
– Ладно, следователь разберется, – махнул рукой мужчина в короткой дубленке.
– А вы? Разве не… – удивилась я.
– Это дело, скорее всего, буду вести не я. И слава богу! – не удержался он. В шесть часов утра, зимой, в слякотную погоду и под моросящим дождем люди плохо себя контролируют. А следователь прокуратуры – он тоже человек. Потом он подозрительно спросил: – Скажите, а вы дотрагивались до ручек?
– Да. И до багажника, – уныло сказала я.
– Зачем?
– Но я же не знала, что там труп! Я искала кнопку!
– Простите?
– Кнопку, отключающую сигнализацию.
Уже в который раз за ночь они посмотрели на меня, как на идиотку. Похоже, мужская логика сильно отличается от женской. Жаль, что я в этом не специалист.
– Придется пальчики откатать, – сказал моим сопровождающим следователь.
– Сделаем! – пообещал высокий.
– Вы сейчас будете это делать? – ужаснулась я. – В шесть утра?!
– Не переживайте: у нас с вами будет еще немало приятных встреч, Дана Кузнецова. Раз уж вы влезли в это дело.
И тут я ужаснулась. По сравнению с процедурами опознания, дактилоскопией и бесконечными допросами, воющая под окнами машина сразу же стала милой и симпатичной… Как глуп человек! Он влипает в историю, и ему кажется, что хуже уже ничего не бывает! А потом оказывается, что это была белая полоса!
Блондина грузили в микроавтобус.
– А с чего вы взяли, что он… ну, зарезан? – с надеждой спросила я. – Ведь на нем же нет ничего! Никаких следов! И костюмчик целый. Хороший, кстати, костюмчик.
– Это вы верно заметили, – сказал следователь. – Насчет костюмчика. Костюмчик хороший. А надевали его уже на мертвое тело.
– То есть вы хотите сказать, что это не его костюм? – вновь ужаснулась я, потому что уже успела проникнуться симпатией к блондину. Раз он такой красивый, наверняка был богатым и ходил в хороших костюмах.
– Когда его убивали, на нем было только нижнее белье, – сердито сказал следователь. – А возможно, что и белья не было!
Потом он спохватился.
– Гражданка Кузнецова, можете быть свободны. Пока.
Вот тут я обрадовалась. Отпустили наконец! И вспомнила о свидании. Уже утро! А я так и не уснула! Хороша же я буду! С синяками под глазами! Я уже взяла позицию «на старт», когда старший опергруппы меня окликнул:
– Момент!
– Да? – невольно вздрогнула я.
– Как планируете провести выходные?
– Вообще-то у меня сегодня свидание.
– Романтический ужин и все такое прочее? – спросил высокий.
– Вроде того.
– А в понедельник?
Я задумалась. Далее сегодняшнего дня мои мечты не распространялись. Что будет в понедельник? Если вспомнить судьбу блондина в багажнике «Фольксвагена», то этого не знает никто.
– В понедельник я, скорее всего, буду на работе.
– Как называется ваша фирма? – тут же вцепился в меня высокий. – Адрес? Телефон?
Тут я вновь задумалась. Потом ответила, как меня учили:
– Вообще-то это коммерческая тайна.
– Вы что, официально не зарегистрированы? – удивился высокий. – У вас нет юридического адреса? И чем вы вообще занимаетесь? Быть может, подпольной торговлей наркотиками?
– Нет, что вы! – испугалась я. – И зарегистрированы, и официально! И налоги платим! И телефоны указаны в нашей рекламе!
– В чем же тогда коммерческая тайна? – подозрительно спросил следователь, который внимательно прислушивался к разговору. И переглянулся со старшим опергруппы. Я поняла, что хотела сделать как лучше, а получилось как всегда.
«Какая же ты дура, Дана Кузнецова!» – мысленно обругала я себя. И, как из пулемета, выпалила название, адрес, телефон и даже факс нашей фирмы. Когда я дошла до адреса электронной почты, высокий сказал:
– Хватит, хватит. Телефон я записал. Этого достаточно. Если увидите в почтовом ящике повестку, не удивляйтесь. И советую вам прийти, куда указано. В указанное время. Иначе принудительным порядком.
Я и без того была напугана. Что скажет на всё это мой обожаемый шеф? Не хватало еще впутать во всё это и его!
– Я всё сделаю. Я приду, – жалобно сказала я. – Только не надо на фирму.
– Что, дорожишь своей работой, Дана Кузнецова? – подмигнул высокий. – Кем работаешь-то?
– Секретарь в приемной.
Он вновь посмотрел на мои ноги, хотя на этот раз они были закрыты курткой почти до колен, и присвистнул:
– Понятно! Высокая симпатичная секретарша! Рыжая! Незамужняя! С отдельной жилплощадью! Шеф-то, небось, пользуется?
Я залилась краской.
– Да как вам не стыдно!
– Тебе-то не стыдно, – оскалился высокий. – И сколько ж за это платят? Коммерческая тайна? А квартирка-то того… Бедновато живешь, Дана Кузнецова. Для личной секретарши.
– Я сказала: секретарь в приемной.
– Разница существенная. Ну все, иди. И не исчезай, слышишь?
Я все ж таки поспешила исчезнуть. Стрелой метнулась в подъезд. Хлопнула дверь, я перевела дух. Эта безумная ночь наконец-то подошла к концу! Я взлетела по лестнице на свой второй этаж и вошла в квартиру. Потом захлопнула входную дверь и щелкнула замком. Все.
Уснуть мне удалось почти сразу. И проспать до полудня. Я справедливо полагала, что на сегодня мои мучения окончены. Неприятностям конец, начинается светлая полоса. Но боже мой! Как же я ошибалась!
…Мне снился мой любимый сон: высокий блондин и белая лошадь. Он подхватывал меня сильной рукой и сажал в седло впереди себя. Внутренний голос шептал: «Дуреха, ну кто может тебя поднять, если ты ростом под метр восемьдесят? Да еще и одной рукой?» Но я его не слушала. Слушала только свое сердце, а оно стучало в такт лошадиным копытам. Почему-то сегодня у блондина было лицо мужчины, которого нашли в багажнике синего «Фольксвагена». Это меня слегка взволновало. Я не хотела романтического свидания с мертвым блондином. Меж тем время подошло к полудню, и я открыла глаза.
Первым делом я вспомнила о неприятностях. О безумной ночи. О трупе… О том, что придется ехать в прокуратуру, давать показания. Потом вспомнила о назначенном свидании, и облачко печали растаяло. Спать больше не хотелось. Я полетела в ванную, напевая при этом. Если вы когда-нибудь были влюблены, то меня поймете.
Я носилась по своей маленькой однокомнатной квартирке, и все мои мысли были заняты любовью и только ею.
«Пора, не пора?» – раздумывала я. Надо было позвонить своему возлюбленному, чтобы уточнить время и место свидания. Он был на машине, я нет, мы должны были встретиться у метро и поехать на частную квартиру, которую он снял для свиданий со мной. Подумать только! Для свиданий! Со мной!
К сожалению, мой возлюбленный был женат, но дело было не в этом, а в ребенке. Ребенка он, мой благородный мужчина, лучший из всех мужчин, которые когда-либо жили на свете, бросить не мог. Пока не мог. Но обещал сегодня же утром все рассказать жене. Поговорить с ней серьезно. Это значило, что они должны были обсудить условия развода.
Во-первых, он больше не будет с ней спать. Потому что будет спать со мной. Во-вторых, больше не будет с ней жить. Потому что…
Да, скоро мы будем жить вместе. Только не здесь. Я с ужасом оглядела свое убогое жилище и впервые задумалась о том, когда же снесут дом? И что я получу взамен? Больше чем на однокомнатную мне рассчитывать не приходится. Но в доме, куда нас должны были переселить, даже однокомнатные квартиры площадью не менее сорока квадратных метров! А то и больше! Все жильцы нашего «сообщества трех панельных домов, предназначенных под снос» только об этом и говорят! О том, какие квартиры будут в новом доме.
Самое разумное – это подождать. Разумеется, он все оставит ей: квартиру, машину, дачу. И нам придется все начать сначала. Меня это не пугает. Я вообще привыкла довольствоваться малым.
Размышляя об этом, я то и дело поглядывала на часы. Мой маршрут проходил таким образом, что, кружа по квартире в нетерпении, я то и дело оказывалась у телефона. Наконец решила: пора! И дрожащей рукой подняла телефонную трубку. Интересно, кто подойдет к телефону? Он или его жена? Мой возлюбленный сказал:
– Не стесняйся, звони прямо на домашний. Она все будет знать. Как только вернусь домой – мы серьезно поговорим.
Как это благородно! Набирая номер, я еще раз умилилась. Наконец в трубке раздались долгие гудки. Я замерла. Мне еще ни разу в жизни не приходилось разговаривать с чужими женами. То есть с женами мужчин, которые должны уйти ко мне. Да и мужчин таких у меня еще не было. Ни одного. Не было и опыта. Поэтому я сидела и подбирала слова, пока не сообразила, что сижу так уже минут десять. С телефонной трубкой в руке. А в трубке по-прежнему долгие гудки.
Поначалу я пришла в легкое недоумение. Никого нет дома? Скорее, не хотят брать трубку. Может, они ссорятся? Как раз в этот момент выясняют отношения? Надо подождать. Я бережно опустила трубку на рычаг.
Вновь начала кружить по квартире. Таким образом, что маршрут пролегал возле телефона. Я все время натыкалась на него взглядом. Прошло минут десять. Как только я это поняла, кинулась к аппарату. Номер давно уже был выучен наизусть. Семь цифр каленым железом выжжены в моей памяти. Они пылали так, что моей бедной голове было больно. Я набрала номер и замерла. И опять длинные гудки. Что ж, отношения супруги выясняют долго. Только я могу молча смотреть, как муж собирает чемодан, зная, что на улице его ждет другая женщина, а под конец сказать:
– Я приготовила тебе подарок ко дню рождения. Заранее. Рубашка и галстук. Вот, возьми.
И достать подарок из-под кипы собственного нижнего белья. И только мой бывший может его взять и ровным голосом ответить:
– Сойдет. Все, Рыжая, пока.
Хорошо, хоть не «стерва» и не «неумеха». «Рыжая» в его устах – это ласка. Поэтому я и посчитала, что он сожалеет, что все так получилось.
Я догадываюсь, что люди разводятся по-другому. Подолгу выясняют отношения. Особенно если у них есть совместные дети. Догадываюсь, что у моего возлюбленного все именно так. Поэтому следует быть терпеливой. Я положила трубку и задумалась. Что может быть томительнее ожидания? Ожидания в одиночестве? То-то и оно!
Подумав с минуту (кратно десяти без остатка), я позвонила своей подруге. Чтобы не сидеть одной. Лучших подруг у меня нет, после того как я лишилась мужа. Но есть сослуживицы. С некоторой натяжкой их можно отнести к разряду подруг. Мы очень много времени проводим вместе, а это уже повод.
Женщину, которая работает в бухгалтерии и которой я чаще всего ношу на подпись документы, зовут Машей. Из-за этого я долго не могла найти с ней общий язык. И долго ее избегала. Если вы помните, ту мою лучшую подругу тоже звали Машей. Ко всем Машам с тех пор у меня настороженное отношение. Но мало-помалу мы сблизились. Во-первых, мы почти ровесницы. Она на год старше. Это кратно десяти без остатка. Во-вторых, ее личная жизнь не устроена. И даже хуже, чем моя. Я имею в виду, что ее тоже бросил муж, но квартира была его, и Маше пришлось оттуда съехать. Потом выяснилось, что квартира вообще была куплена на имя свекрови и после развода Маша не имеет на эту жилплощадь никаких прав.
Сейчас она живет на съемной квартире, и мечты о собственной жилплощади так и остаются мечтами. Маша иногородняя, у нее есть в Москве тетя, а у тети, кажется, нет наследников. Маша частенько говорит, что это ее единственный шанс. В-третьих, я подозреваю, что Маша тоже неравнодушна к нашему шефу. Мы с ней об этом не говорим, но влюбленная женщина чувствует такие вещи. Когда у нее есть соперница. И спокойна только в том случае, если соперница эта несчастливая.
Что же касается имени… Меня с ним примирила фамилия: Васнецова. Это внушает доверие. Маше Васнецовой я могу позвонить, когда сердце поет от восторга. И поделиться своим счастьем.
Вот этот абонент ответил сразу. Трубку сняли после второго гудка.
– Да? – зевнув, сказала Маша.
– Привет! Это я, Дана Кузнецова! – выпалила я.
– Данка! С добрым утром. Что-то случилось?
– Случилось. Сегодня ночью я была на свидании.
– Да что ты? И кто он?
– Блондин.
– Ну-у… А имя?
– Это пока секрет. Не могу тебе сказать.
– И как у вас? Серьезно?
– Более чем. Он собирается развестись со своей женой. Из-за меня! – с гордостью добавила я.
– Так он жена-ат… – протянула Маша.
– А где ты в наше время видела молодого, красивого мужчину, блондина, непьющего, некурящего, при хорошей работе и не женатого?
– Небось и дети есть? – подозрительно спросила Маша.
– Да. Есть ребенок.
– Данка, ты смотри! Все они обманщики! Чего только не обещают! И развестись, и жениться потом на тебе, и в круиз по Средиземному морю. Море, пальмы, белый пароход. Говорят, что лучше тебя никого нет, что жена стерва, теща злыдня. Быт, мол, заел, хочется круто изменить свою жизнь. Лишь бы уложить тебя в постель. А потом попользуются – и в кусты. Как же! Знаем! Так что смотри!
После этих слов я поняла, что Маша мне завидует, причем завистью черной, как ночь, и замкнулась. Мне расхотелось делиться подробностями романтического свидания. Да и десять минут прошло. Можно вновь позвонить своему возлюбленному. И на этот раз там возьмут трубку.
– Я тебе потом все расскажу, с подробностями, – торопливо сказала я. – Ты будешь в шоке!
– Дана… По твоему тону я поняла, что случилось что-то ужасное.
– Прям-таки и ужасное! – рассмеялась я. – В конце концов, каждый борется за свое счастье как может! Все, пока!
И я положила трубку. Потом сладко потянулась и рассмеялась. Ну откуда она все знает? Да, он так говорил! Маша пересказала близко к тексту. Но это другое. Все обещания будут выполнены. И я вновь подняла телефонную трубку. Семь цифр в голове багрово полыхнули. Я набрала номер.
И вновь в трубке раздались долгие гудки. Никто не спешил к телефону. Неужели это занимает так много времени? Ведь он ждет моего звонка! Я заволновалась. А вдруг его жена настолько стерва, что строит козни? Отключила телефон! Но рано или поздно он должен сообразить, в чем дело!
И тут случилось чудо. В дверь позвонили. Я бросила телефонную трубку и метнулась в прихожую. Ну конечно! Он умный, а я – тупица! Он не стал ждать моего звонка! Приехал за мной! А она пусть сидит рядом с отключенным телефоном! Пусть сторожит! Любви не страшны никакие преграды!
Я рывком распахнула дверь. На лестничной площадке было много людей, и все – мужчины. Я поняла только, что моего блондина среди них нет. Вперед выдвинулись двое. Оба – мои старые знакомые. То есть новые. Именно они сопровождали меня к трупу сегодня ночью. Хотя сейчас я была в халате, высокий по-прежнему смотрел на мои ноги. Только на этот раз он не улыбался. Лицо у него было серьезное, а у маленького даже грустное.
