скачать книгу бесплатно
Она как в воду глядела. Деньги мне пригодились. Знала бы она только, на что! Бедная моя мама! Я никогда не писала домой о своих страданиях, а по телефону голос мой был бодр и весел. Она ничего не знала наверняка, только догадывалась. К нам не приезжала, ссылалась на плохое здоровье. А на самом деле боялась зятя. Бедная моя мама. Каждый хочет жить иллюзиями, за что же ее упрекать? Самыми ужасными были последние три года моей жизни. Раньше я была поглощена заботами о ребенке, а когда он перестал быть ребенком, в моей жизни образовалась пустота, которую нечем было заполнить. Я мучила сына мелочной опекой, никак не могла принять, что он уже вырос, у него друзья, свои интересы, и отец ему гораздо ближе, чем я. Умом понимала все это, но сердце все равно болело. Оно хотело любить, а любить было некого. Второго ребенка муж категорически не хотел. Что я говорю? Может быть, и хотел, но только не от меня. Любовь его ко мне с самого начала была небольшой, а со временем и вовсе сошла на нет. Оба мои мужчины с каждым днем отдалялись все больше и больше. Я теряла обоих. Мое сердце готово было разорваться от боли.
С горя я начала пить. Тайно. Покупала слабоалкогольные напитки в банках, сначала по 0,33, потом по пол-литра. Сначала по одной, а потом и по две, и по три. Я пила днем, потому что вечером домой приходили мои мужчины. Которые ни о чем не должны были догадаться. Что мой день, светлое время суток, которое я ненавижу больше всего на свете, проходит в тумане. Утром я делала работу по дому, потом шла в магазин и вместе с продуктами приносила спиртное. Сначала выпивала одну баночку, потом другую… Пустую тару крадучись выносила на лестничную клетку и спускала в мусоропровод. Следов не должно было остаться ни на моем лице, ни в мусорном ведре.
Часам к шести вечера я начинала трезветь. Уничтожала следы преступления, шла под душ, чистила зубы, иногда клала на лицо густой слой крема, чтобы скрыть красноту и набрякшие веки. Никто ничего не замечал. Через год такой жизни я поняла, что так можно и спиться. Но Господи, как же мне было тошно! Я готова была бросить пить. Только зачем! Какой смысл вести здоровый образ жизни, если в твоей жизни нет никакого смысла? Когда мой тайный порок обнаружился, мне уже было на все наплевать. Я прочно подсела на спиртное.
– Ты что, пьешь?! – Муж, придя как-то домой против обыкновения днем, уставился на меня. Я как раз дошла до третьей баночки. Она, открытая, красовалась на столе всеми своими девятью зловонными градусами.
– Да, я пью! И что?
– Какая мерзость!
– А ты сам? Не мерзость?
Я была пьяна, поэтому устроила ему истерику. Впервые в жизни. Мой муж – человек неглупый. Он не стал выяснять отношений с пьяной бабой. Дождался утра. И по такому случаю даже не поехал на работу. Едва я открыла глаза, он был тут как тут. Голова у меня трещала, смысл сказанного доходил с трудом.
– … я с тобой разведусь. По причине того, что моя жена алкоголичка. Сын останется со мной. Вплоть до совершеннолетия, до которого немного осталось. Каких-нибудь два года. И ты его больше не увидишь. Он не захочет общаться с такой матерью. А до того момента ты отправишься в лечебницу для алкоголиков. Я тебя отсюда выселю.
Он говорил, говорил, говорил… До меня наконец начало доходить. Я дала ему повод! Вот уже много лет он хочет от меня избавиться. Потому и детей запрещает рожать. Не притрагивается ко мне, чтобы не «поймала». Единственная причина, по которой мы еще вместе, – Женька. Евгений Михайлович Конанов, единственный наследник. Но ему уже шестнадцать. И теперь есть повод. Галя Зайкина идет к черту. Неужели у него кто-то есть? Конечно! Как я могла забыть! Я похолодела. Сказала заплетающимся языком:
– Я… я… я… больше не буду.
– У меня нет времени постоянно тебя контролировать, – поморщившись, ответил муж. – Вопрос надо решать радикально. Я вижу только один выход: развод.
– Миша! Дай мне шанс! Умоляю! Ты увидишь, как я изменюсь!
– Да ты посмотри на себя! Как ты опустилась! Пьяная толстая баба! Лицо серое, под глазами мешки! Ты что – еще и куришь?!
– Нет! Что ты? Нет!
– Врешь!
Покуривала, да. После баночки спиртного так хочется затянуться сигареткой. Но ведь не пачку же в день. Всего-навсего одну сигаретку. Я вскочила и кинулась к зеркалу. То, что увидела там, повергло в шок. Вот они, заветные баночки! Джины и тоники! Все как одна! В мешках под глазами, на бедрах, на расплывшейся талии. И сигаретки. Ничто не проходит бесследно. Ничто. Во что же ты превратилась, Галя Зайкина, девочка с толстой косой и грустными темными глазами? Но разве ты одна в этом виновата?
– Сын вчера застал тебя в таком виде…
– Женька?! Ох, нет!
– Постыдись! У него и так не было причины гордиться матерью.
– Но ты же сам запрещал мне работать!
– Когда это? – вытаращил глаза муж. Признаться, и в этом была доля правды. Вот уже лет пять, как он не возражает против моего трудоустройства. За это время я закончила с десяток курсов, что не помогло мне найти работу. Деньги за обучение с меня каждый раз берут охотно. Обещая трудоустроить. И три раза, выполняя условия контракта, приглашают на собеседование. Потом говорят:
– Извините, условия мы выполнили. Все пункты контракта. Вы получили «корочки» и трижды были приглашены к работодателям. Не наша вина, что вы никому не подходите.
А чья? Моя? Я терялась в догадках: почему никто не хочет предоставить мне работу? Ведь я не прошу много денег.
– Вот потому и не хотят, – сердито сказал как-то муж. – Ты посмотри на себя! Приходишь устраиваться на работу в норковой шубке, на пальцах кольца с бриллиантами. «А кто ваш муж?» «Ах, ах, у него фирма!» Ты что, будешь подметки на ходу рвать, карьеру делать? Да у тебя и так все есть! Всем сразу понятно, что на работу ты идешь со скуки. И работать будешь спустя рукава. У тебя нет материальной заинтересованности. А те люди, с которыми тебе придется работать? Думаешь, им приятно будет на тебя смотреть? Слушать про то, что у тебя муж миллионер, а дом – полная чаша? Дура!
– Но что же мне делать?
– А я откуда знаю?
– Быть может, мне найдется место в твоей фирме?
– Что-о?! Только этого не хватало! Я хоть на работе от тебя отдыхаю! Нельзя работать с женщиной, с которой живешь!
К его любовнице это не относилось. Как я уже выяснила, она работала юристом на его же фирме. Имя ее я слышала давно. Марина. Точнее, «Ах, Марина!» Марина то, Марина се. Ее знания фундаментальны, опыт огромен, услуги, которые она оказывает фирме, неоценимы. Дошло до того, что мне захотелось ее увидеть. Эту Мисс Совершенство. Мисс Большие Мозги. Эту «Ахмарину». Я пошла на банкет, который устраивают на фирме моего мужа в конце каждого года. Арендуют ночной клуб и приглашают туда всех сотрудников. Я тоже пришла, хотя и не сотрудник. «Ахмарина» сидела по правую руку моего супруга, и когда он говорил тронную речь, подсказывала слова. Михаил Конанов никудышный оратор, но зато он глава фирмы. Все, в чем он слаб, берет на себя «Ахмарина». Я тут же подумала: «Как все запущено!» Эта «Ахмурина», похоже, второе лицо в фирме. Что же касается внешности… Сначала я подумала: ничего особенного. Не красавица. Потом опомнилась: чем-то же она его зацепила! Быть может, мой муж предпочитает этот тип женщин? Несколько раз я ее сфотографировала. Эти фотографии мне впоследствии очень пригодились.
Но вернемся к нашему скандалу. С него все и началось. Я поняла, что хожу по краю. Муж выполнит все свои угрозы. У него на это есть деньги. Значит, он наймет дорогих адвокатов. А у меня нет ничего. Моя позиция проигрышная. Он размажет меня по стенке. А главное, я теряю Женьку, смысл моей жизни. Боже мой! Что со мной будет?! А ведь мне всего тридцать семь! Неужели жизнь кончена? Нет, Галя Зайкина так просто не сдастся! Я буду бороться.
Вот с этого, собственно, все и началось. Пить я тут же бросила. И записалась в секцию аква-аэробики. От страха у меня пропал аппетит, просто кусок в горло не лез. Я начала стремительно худеть. Одежда на мне повисла, пришлось купить новую. Я робко попросила у мужа денег. Он посмотрел на меня скептически и сказал:
– Думаешь, тебе это поможет? Впрочем, не могу же я выставить тебя из дома нагишом. Много дать не могу, ты знаешь, у меня стройка…
Ах, эта стройка! Разве я еще об этом не говорила? Разумеется, мой муж-миллионер не мог удержаться и не прикупить участок земли на заповедной территории. Где такие же миллионеры чувствуют себя вольготно. Земля там баснословно дорогая, но муж, который вкладывает деньги только с перспективой вернуть потраченную сумму с лихвой, сказал, что это выгодное капиталовложение.
Недвижимость «в зоне заповедника» он начал возводить с размахом. Судя по тратам. Отныне я постоянно слышала жалобы на дороговизну стройматериалов. Мне этого не показывали, хотя Лиана была на стройке постоянной гостьей. И Ахмурина тоже. Я об этом догадывалась. Разумеется, она консультант моего мужа по всем юридическим вопросам. Что касается Лианы, то ей просто-напросто нечем заняться. А Галя Зайкина, как всегда, не у дел. Но я не обижаюсь. Мне эта стройка до фонаря. Я не принадлежу к кругу людей, которые выживают только в условиях заповедника. Если в переполненном вагоне метро мне отдавят ногу, я, уж конечно, не буду делать из этого трагедию.
Денег мне дали, и я поняла, что это отступное. Уж очень он был щедр. Я не сомневалась, что при разводе адвокат перепишет каждую тряпку, купленную на эти деньги. Все это будет занесено в реестр. На что имеет право Галя Зайкина? Я задумалась. Квартира, которую мы с доплатой поменяли на ту, в которой сейчас живем, изначально принадлежала моему мужу. Участок, где идет стройка, записан на него. Машина на фирму. Квартира покойной свекрови на Лиану. Вот и выходит, Галя Зайкина, что ты дура. Как не было у тебя ничего, так и нет. А что на этот счет говорит закон?
В законах была сильна Ахмурина, но никак не я. Я поняла, что судиться с ними не смогу. В лучшем случае меня выпихнут в однокомнатную квартирку на окраине мачехи-столицы, а в худшем я вернусь на маленькую родину, к маме под бочок. Выигрышный лотерейный билет оказался пустышкой. А в чем моя вина? Только лишь в том, что я хороший человек? Добрая, отзывчивая женщина, покорная жена, сумасшедшая мать. И такая меня взяла обида! Я решила бороться. Не за имущество, а за мужа. За сына. Я захотела их вернуть. Деньги у меня были, встал вопрос: что на них купить? Одежда, которую я носила до сих пор, успеха у моего супруга не имела. Значит, надо менять стиль. А что ему нравится? Ему нравится Ахмурина. Значит, надо одеваться так же, как она. Вот тут мне и пригодились фотографии соперницы. Я придирчиво их изучила и…
Впрочем, это отдельная история…
В аду
– Садитесь, Пенкин.
– Спасибо, начальник.
– Обращайтесь ко мне «Василий Иванович».
– Как Чапаев? Ух ты!
– Хватит, Пенкин.
– Не понял?
– Под дурачка, говорю, хватит косить.
В серо-голубых глазах обида. Пенкин присаживается на стул и вздыхает:
– Воля ваша. Иванович, значит. Тезки. Я тоже. Иванович.
– Ну-с, Анатолий Иванович, как говорится, приступим. Вот заключение терапевта. Результат медицинского осмотра. Ознакомьтесь.
Семенов, придвинув документ к Пенкину, следит за его реакцией. Тот секунд десять смотрит в бумагу, потом пожимает плечами:
– Ни хрена не понимаю. Чепуха какая-то. Ну и почерки у этих врачей!
– Не понимаете? Ладно. Я вам разъясню.
– Валяйте.
Пенкин вальяжно разваливается на стуле, закинув ногу на ногу. У него вид деревенского простачка: рот приоткрыт, взгляд пустой. «Ну, этот номер у тебя не пройдет!» – думает Семенов и втайне усмехается.
– Вот вы, Анатолий Иванович, говорите, что курите и пьете.
– Так, начальник… Василий Иванович то есть. Бросил. Вот ведь какая штука! Курить в камере бросил. Потянуло на здоровый образ жизни. Бывает ведь, а?
– Да? А мне сдается, что вы никогда и не курили. И не пили. Согласно заключению терапевта, печень не увеличена. Да и легкие чисты, как у младенца. У вас отменное здоровье, Пенкин.
– Да ну? Значит, отсижу сколько положено, вернусь к своей Натахе здоровеньким и смогу, как и прежде. Исполнять супружеский долг. Значит, и детей могу иметь? Это вы меня обрадовали!
– А как насчет алкоголя?
– А что такое?
– Ведь вы не алкоголик, Пенкин.
– А я разве это говорил? – мгновенно обижается тот. – Меня и приятель ваш спросил, когда я с повинной явился: алкоголик? Да какой же я алкоголик? Я так ему и сказал. Вы почитайте протокол. Там и роспись моя есть.
– С чего вы взяли, что оперуполномоченный Хлынов – мой приятель?
– А разве нет?
– Вы прекрасно разбираетесь в людях, Пенкин.
– Чего?
– Образование? Отвечать, быстро!
– Начальник, брось. Ну какое у меня образование? Семь классов и коридор. Я и десятилетку не закончил. А из ПТУ сбежал.
– И нервы крепкие, – усмехается Семенов. – Тренинг, да? В спецвойсках служили? Десант? Номер части?
– Чего-о? Какой части?
– Каким видом спорта занимались? Какой разряд? КМС? Мастер спорта? Отвечать!
– Это юмор такой, да? Я понял! КМС, номер части! Ха-ха! Смешно! Ты читай протокол. Не был я в армии, под суд пошел. А как вернулся с зоны, в райцентре жил, потом в Москву подался. На нелегальном положении жил, без прописки. Может, и искали меня. Да я не нашелся. А что касается спорта… Мой спорт – кирпичи таскать. На здоровье не жалуюсь, это да. Так у меня и работа такая. Где сила нужна.
– Заключение терапевта читай.
– Так я ж сказал: ничего не понял.
– А там сказано: высокий мышечный тонус. Это бывает у людей, которые профессионально занимаются каким-нибудь видом спорта. В твоем случае это предположительно каратэ. Врач так сказал. Мышцы ног накачаны, на руках характерные мозоли.
– Так я ж строитель. Как без мозолей? Руки рабочие, вот они. – Анатолий вытягивает вперед руки, растопырив пальцы. Семенов с усмешкой говорит на это:
– Ребром твоей ладони кирпич можно разбить, согласен. Но не на стройке ты это делал.
– Почему не на стройке? Баловались, бывало, – тянет Пенкин. – Приятель мой выпивши и головой кирпич расшиб. Строители мы, мужики простые. Ну, чего ты пристал, Василий Иванович? В камере от скуки гимнастикой начал заниматься. Отжимаюсь, приседаю, на корточках прыгаю. Ну, накачал мышцы. Кому от этого плохо?
– Ладно. Как говорится, проехали. Это не самое интересное. Как ты объяснишь другое. Хирург сказал, что тебе недавно делали ринопластику.
– Чего-о? – На лице Пенкина откровенное удивление.
– Нос, говорю, переделывали! Хватит ваньку валять, Пенкин!
– Эк ты хватил! Переделывали! Да я разве отпираюсь? Было. Я и оперу сказал. Приятелю твоему. Была драка.
– Про драку я уже слышал. А про нос нет.
– Так он и не спрашивал. Спросил бы, я ответил. Чего скрывать? Была драка. Кого хочешь, спроси, хоть Натаху мою. Я был один, а их человек пять. Помяли они меня крепко. Руку сломали, на пальцы ботинком наступили, суки! А нос разбили. Кровища хлестала! «Скорую» пришлось вызывать.
– Дату сможешь назвать? Когда драка была?
– Конечно! Разве такое забудешь? Погоди-ка. Тепло уже было. Солнышко пригревало. Самый конец марта. Мы с Натахой гулять пошли. В парк. А там шпана. Ну и зацепили Натаху мою. Сказали не так. А я парень горячий. За свою бабу кому хошь глотку порву.
– Так их же было пятеро, – с усмешкой сказал Семенов. – Небось все пьяные.
– Так и я не трезвый. В общем, слово за слово, мы и сцепились. Натаха в крик. Да толку? Очнулся – они уже разбежались. А из меня кровища хлещет. Ну, им тоже досталось. Одного на руках унесли, – хвастливо сказал Пенкин.
– Надо думать. Мужик ты здоровый. И что было дальше?
– Вызвали «скорую». Натаха поехала со мной. А в больнице врач говорит, что у меня не нос, извиняюсь, а месиво. И что если ничего не делать, то на всю жизнь останется кривой. Мне-то что, но Натаха красоту мою уважает. Я, говорит, не могу такого допустить. Чтобы у меня был супруг с кривым носом. А она – владелица салона красоты. Клиентки у нее есть богатые. Ну и сама любит. Это… Ошибки природы исправлять. Во!
– Ваша любовница обращалась к пластическому хирургу? – уточнил Семенов.
– Точно! А кто сейчас не обращается? Это ж нынче модно! Телевизор смотришь? То-то! Вот она и отвезла меня в клинику. Я и не скрываю. За операцию заплатила. Фотографии мои привезла. Сделайте, говорит, как было. Ну, мне и сделали. Как вы сказали?
– Ринопластику.
– Точно! Вроде как врач такое слово и говорил.
– Адрес клиники можете назвать?
– Адрес? Она знает.
– Выходит, разговора с Натальей Чусовой не избежать. Ладно. Нос вы мне, Пенкин, объяснили.
– А что, еще есть вопросы? – Во взгляде Пенкина откровенная насмешка.
– Какого черта вы с повинной пришли?
– Ну ты даешь, Василий Иванович! И это вместо «спасибо»!
