Пока цветет лотос

– Было-то всего один раз.

– Ой ли?

– Я четверть века всем была довольна.

– И чего на тебя нашло?

– Юля сказала.

– Так и знал! – Тяжелый кулак обрушивается на столешницу. Подпрыгнула вазочка с печеньем, жалобно задребезжали чашки. – Уж мне эти твои подруги! Вот где зло! Завистливое бабьё! Предупреждал ведь ее! Не лезь в мою семью! Не послушалась, сука! Мне надо перестать играть в благородство! Надо было ей вмазать, тогда бы до нее дошло! Нет же! Бить бабу?

– Меня бил, – напомнила я.

– Это когда?

– Когда я спросила о проститутках.

– А ты не поняла, за что?

– Нет.

– Ладно, проехали. Значит, план действий составлен. На дачу перееду я, поскольку у меня машина. Надо подумать о покупке второй квартиры.

– Мне можно маленькую.

– Любовник о тебе позаботится.

– Что, вообще не купишь мне квартиру?

– Подумаю. Я еще не до конца пришел в себя. Мне, определенно, надо бабу. Я же должен чем-то крыть?

– Может быть, лучше убьешь кого-нибудь?

– Мы еще шутим! Нет, милая. У меня будет любовница. Официальная. Я вас даже познакомлю.

– Я не буду с ней знакомиться!

– Куда ты денешься? Все. На этом точка. Иди собери мне вещи. – Я направилась было к двери. – Нет! Стой! – Я обрадовалась: неужели передумал? – Поскольку ты мне теперь не жена, то есть мы женаты чисто формально, то не утруждайся. Сам все сделаю.

Я пожала плечами: сам так сам. Воронцов сам даже готовые котлеты с картошкой разогреть не может. Через минуту он уже орет:

– Где мой чемодан?!

Я молча показала ему, где лежит самый большой чемодан. Мой, разумеется, маленький. Не прошло и минуты, как раздался вопль:

– Куда ты засунула все мои носки?!

– Они лежат там, где всегда лежали.

– Они всегда лежали у моей кровати!

– Одна пара, – спокойно сказала я. – Чистые, чтобы ты их надел. Но я так понимаю, что сейчас тебе надо семь пар? На всю неделю?

– Да!

– Трусы сразу давать или ты попробуешь поискать их там, где они всегда лежат?

– Замолчи! Давай!

Точно так же мы собирали и все остальные вещи Воронцова. Он может орать сколько угодно, но в быту он – ребенок. Это касается и картины. Воронцов, конечно, может ее повесить, как может починить кран и выкопать яму под мусор. Но моему мужу всегда некогда. Я воспринимаю это нормально: человек деньги делает. Но как он будет жить один на даче, не представляю. Если только тут же заведет любовницу.

– Будешь заводить любовницу, – на всякий случай сказала я, – проверь: хорошо ли она готовит.

– Мы в ресторане будем ужинать!

– А завтракать? И учти: там химчистки поблизости нет. Дом сторож топит, газоны садовник стрижет. Что же касается домработницы…

– Что, вторая Марина?! – в ужасе смотрит на меня Воронцов.

Я молчу.

– Понятно, – мрачно говорит супруг. – Ты это нарочно. Подсадила меня на свои котлеты. И избаловала прислугу.

Он берет битком набитый чемодан:

– Все, я пошел.

Я молчу.

– Пошел я, говорю.

– Иди.

– Если ты мне понадобишься…

– Я на телефоне.

Понадобилась я ему уже через минуту, потому что он позвонил из лифта:

– Слушай, а я бритвенный прибор взял?

– Я тебе положила опасные бритвы, целую пачку. На даче есть электробритва.

– Черт! Забыл! – Он дал отбой.

Я спокойно положила телефон рядом с собой. Это будет продолжаться бесконечно. Пока Воронцов не заведет заботливую любовницу, вторую меня. Он говорит, что такого добра – пруд пруди. Посмотрим.

Вот так мы развелись.

Во всяком случае, муж пообещал решить и мою проблему тоже.

Поза орла

А на следующий день начало твориться такое… Хорошо, что в сетке моего клубного расписания был выходной, иначе я бы с ума сошла от такого количества пропущенных телефонных звонков. Я уже не говорю об их важности.

Первым позвонил сын. То есть первым, конечно, был Воронцов, он и не переставал звонить с тех пор, как мы с ним развелись, пусть и неофициально. Разумеется, он забыл зарядник, где лежит сахар, а где соль, сколько минут надо разогревать пиццу в микроволновке. Интересно, чем вообще забита его память?

– Инструкцию читай, – ехидно сказала я. – На коробке все написано.

– Дура! Без тебя обойдусь! – рявкнул супруг, но через три минуты позвонил опять, потому что забыл, как зовут домработницу не-Марину.

Я сказала, на всякий случай, держа молчащий телефон возле уха, потому что знала: через три минуты Воронцов позвонит опять, потому что не знает, как зовут садовника и сторожа. А также соседей. Они «идиоты, которые слишком близко к забору построили бассейн», но теперь с ними придется общаться, они ведь наверняка спросят:

– А где Стеша?

А Воронцову надо узнать кучу полезных вещей, раз он собирается жить на даче. И вообще без меня. Что касается домработницы, которая, по мнению Воронцова, приходит по выходным, в субботу и в воскресенье, тут тоже не все так просто. На самом деле я ее видела раза три за все лето, потому что все предпочитаю делать сама. И хотя дом большой, но без йоги я справляюсь. Если по часу в день не уходить в астрал и вместо этого заняться домашними делами. Насчет садовника тоже засада. Газон в последний раз косила я. Да и в предпоследний тоже. Воронцов в это время дрых, объевшись шашлыка и тяпнув водки. Спиртное его вырубает, да и на работе муж здорово устает. Что касается меня, то я не пью, а когда наемся шашлыка, меня тянет покосить. А дом топить – это вообще мое, святое. Андрей Ильич с этим, безусловно, справится, всего лишь котел. Инженерная мысль у мужа работает, это вам не соль с сахаром найти.

– А где… – в очередной раз услышала я, но тут на второй линии раздался звонок, и я невежливо прервала Величество:

– Повиси пока.

– Здравствуй, мама, – раздался в телефоне голос, услышав который я готова визжать от восторга. Потому что я люблю Степана Андреевича больше, чем его отца, который заставил мое сердце остановиться. И не скрываю этого. Но Степан Андреевич – единственный мужчина, к которому меня не ревнуют.

– Привет, Степан Андреевич!

– У вас с папой все в порядке?

– Да, а что? – сказала я с легкой заминкой. Сыну вовсе не обязательно знать о наших проблемах, какими бы серьезными они ни были.

– Дело в том, что он мне звонил и задавал странные вопросы.

– А именно?

– Как я отношусь к тебя, как я отношусь к разводам… Вы что, разводитесь? – с тревогой спросил сын.

– Нет, что ты!

– Тогда что у вас случилось?

– Да пустяки, сынок. Папа все разрулит, ты же знаешь.

– Если нужна моя помощь, ты только скажи.

– Нет, все в порядке. Мы прекрасно справимся сами.

– Как ты себе чувствуешь? – вежливо спросил сын.

– Отлично! Я же йог.

– Типа да, – он хмыкнул. Это отец его настропалил. С презрением относиться к моему хобби.

– Ну а как у тебя дела?

– Да все нормально. Как обычно. Вы там смотрите… – И после паузы: – Мама…

– Да, сынок?

– Я очень тебя люблю.

Я замерла. Он никогда мне раньше этого не говорил, даже когда был маленький.

– Я так и сказал отцу. Мама? Ты меня слышишь?

– Да.

– Может показаться, что он мне гораздо ближе, чем ты. Но я его больше уважаю, чем люблю, а тебя…

– Больше любишь, чем уважаешь. Понятно.

– У тебя странное чувство юмора, мама, но я привык, – по-взрослому сказал Степан Андреевич. – Я, пожалуй, приеду. Мне все это не нравится.

– Нет! То есть я всегда рада тебя видеть, но дело в том, что папа… У нас на даче ремонт, и отец теперь живет там, – нашлась наконец я.

– Хорошо, я навещу вас обоих. – Судя по тону моего сына, я поняла, что он обо всем догадался. Степан Андреевич очень умный, но в эмоциях сдержанный. – До встречи, мама.

Он дал отбой, и я услышала в трубке разгневанный голос мужа:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.