скачать книгу бесплатно
С тех пор его словно подменили. Найти свою дочь – это стало у Климова идеей фикс. Он только об этом и говорил. И каждый день справлялся: как идут дела? Врачи вновь стали опасаться за его здоровье.
– Ему нельзя так волноваться! – внушали они Любе.
– А разве я его волную? Вы же сами просили вернуть его к жизни!
– Такие резкие переходы из одного состояния в другое вредят его изношенному сердцу. Притормозите его.
И вот Люба ехала в больницу, чтобы, как ей сказали, «притормозить» Климова. Принять на себя очередной всплеск его эмоций. С некоторых пор на встречах с ней настаивал сам Георгий Кимович. Он же платил Любе деньги. Она его не совсем понимала. Климов не требовал, чтобы его лечили. Раньше он просто жадно слушал Любины рассказы о себе, о подругах и просто хороших знакомых, о несчастьях, которые выпадают на долю других. Теперь он с еще большей жадностью ждал от нее информации. Непонятно почему, Климов Любе доверял, хотя по натуре и вследствие положения, которое он занимал, Георгий Кимович был человеком крайне осторожным и к людям относился с подозрением. А вдруг они из корысти в друзья набиваются? Или в наперсники.
Едва Люба вошла в палату, Климов, приподнявшись на локте, спросил:
– Ну что, нашли?
– Кого нашли? – слегка растерялась Люба.
– Как кого? Мою дочь, конечно! – раздраженно сказал Климов.
– Но не я же занимаюсь поисками.
Люба уже знала от персонала, что Климов задает этот вопрос всем, кто заходит к нему в палату. Начиная от санитарки и кончая главным врачом больницы. И все терпеливо отвечают одно и то же:
– Делаем все возможное.
– Я не понимаю: неужели это так сложно? Найти человека, имя, фамилия и отчество которого известны! А также дата рождения и даже место рождения! Я сам видел свидетельство о рождении! – все больше раздражаясь, заговорил Климов. – А у меня фотографическая память. Исчерпывающие данные! На основании которых Маше и был выдан паспорт! Куда как больше? Есть же базы данных! Есть люди, которые этим занимаются! Человек – не иголка. В чем загвоздка?
– Вы у меня спрашиваете? Я не частный детектив. Но если хотите, я проконсультируюсь.
– У кого проконсультируетесь? – все больше повышая голос, спросил Климов.
Она подумала о Стасе. Который и по сей день работал в уголовном розыске. Их свело дело об убийстве Любиного мужа, а развело… Люба затруднялась ответить на вопрос, что же их развело? В таких случаях обычно говорят: не сошлись характерами. Но звонить друг другу не запрещается. Так ведь? «Ты ищешь повод, – сказала она себе. – Получается, что хочешь навязаться». Нет, Стасу она позвонит в самом крайнем случае. Не раньше.
Поскольку она молчала, Климов откинулся на подушку и затих. Люба присела на стул у постели больного. Как можно мягче спросила:
– Как вы себя чувствуете?
– Плохо. Перед смертью я хочу увидеть свою дочь. И внуков.
– Георгий Кимович! Перестаньте говорить о смерти! Вы еще молоды, полны сил.
– Хоть вы мне не врите!
– Я не вру. Я искренне верю, что…
– Замолчите!
Люба уже поняла: ее время потеряно даром. Сегодняшний визит напрасен. Теперь Климов зациклился на своей дочери. Это случается с людьми, пережившими такую трагедию. Чтобы не думать о случившемся, они с головой уходят в какую-нибудь проблему. Хорошо хоть, что Георгий Кимович зациклился на своей родне. Мог бы завести, положим, кактус и мучиться днями и ночами: а почему он не цветет? И когда, наконец, зацветет? Лишь бы не думать об аварии. О гибели близких. Пусть лучше будет кактус.
Она гадала: как с достоинством выйти из создавшейся ситуации? И вдруг дверь в палату открылась, и вошел он. Мужчина, мимо которого не пройдешь равнодушно, особенно если ты незамужняя женщина. Высокого роста, широкоплечий, мускулистый и ко всему прочему, вооруженный взглядом, способным разрезать сталь. Пару раз они с Любой уже сталкивались в больничной палате. Люба уже знала, что зовут его Борисом. И что он – правая рука Георгия Кимовича. В списках держателей акций компании не значится, но входит в Совет Директоров. А лет ему… Гм-м-м… Немного за тридцать. Какая успешная карьера! Сразу видно: парень не промах.
В его присутствии Люба терялась. Да и любая женщина не могла чувствовать себя спокойно. Основной инстинкт прямо-таки толкает ее в объятия особи противоположного пола, рожденной выигрывать битвы. Ведь женщина хочет быть защищенной, а еще больше хочет, чтобы выжило ее потомство. И прекрасно устроилось в жизни. Поэтому инстинктивно выбирает того, чья добыча больше в силу неоспоримого физического превосходства.
Вошедший в палату мужчина сегодня был в белоснежной рубашке с коротким рукавом, и Люба невольно смотрела на его внушительные бицепсы. Вот это руки! Вот почему эти мысли про выигранные битвы и добычу! Интересно, каким видом спорта Борис занимается, что у него такая впечатляющая мускулатура? Не иначе как всеми сразу. Какого дьявола он только помощник Климова? Сидит в офисе? Шел бы на ринг. Или в прерии, седлать диких мустангов. На большее Любиной фантазии не хватало. Но Климов отзывался о своем помощнике лестно. Мозги, мол, у Бориса в порядке. Креативен и деятелен. Почему-то в имени «Борис» Георгий Кимович делал ударение на первый слог. Люба, которой это резало слух, однажды спросила:
– А почему Бо?рис?
– Все его так называют, – отмахнулся Климов.
Люба невольно улыбнулась. Что ж, верно подмечено! Он все время борется за свое превосходство, все время в боевой стойке, от того и Бо?рис. Имя – прозвище ему идет.
И вот этот Бо?рис стоял сейчас в дверях палаты, а Люба не отрываясь смотрела на его руки. Пока не услышала:
– Здравствуйте.
Она невольно вспыхнула и отвела взгляд. В конце концов, это неприлично! А иметь такие бицепсы прилично? Да еще ходить в рубашке с коротким рукавом! Это же преступление против женского пола! Тем более его незамужней части!
Климов посмотрел на своего помощника с неприязнью и нелюбезно спросил:
– Чего пришел?
Люба слегка удивилась. К Борису Климов относился с симпатией, и если уж не радовался откровенно его визитам по причине своего физического и душевного состояния, то прочь не гнал. А сегодня, что называется, нашло. Самообладание Бориса Люба оценила. На тон Климова тот не прореагировал, спокойно взял стул и присел у кровати, с другой стороны. Они с Любой оказались друг против друга.
– Как вы себя чувствуете, Георгий Кимович? – негромко спросил Борис.
– Я себя чувствую нормально! Отвяжитесь от меня!
– Не надо так волноваться.
– Нет, ты мне скажи: что происходит?
– Я не совсем понимаю.
– Да брось придуриваться! Все ты понимаешь! Где моя дочь? От меня скрывают правду? Почему? Ты послал человека в Ольховку?
– Послал.
– И что? – подался вперед Климов.
– Они оттуда уехали, – тихо сказал Борис. – Много лет назад.
– Я это и без тебя знаю, – раздраженно сказал Климов. – Куда уехали?
– В город. По указанному адресу не проживают.
– И это все? Сколько у меня денег?
– Я не понимаю, – и Борис выразительно посмотрел на Любу. Мол, при посторонних такие вещи не обсуждаются.
– Я тебя спрашиваю: сколько у меня денег?! Ты что, не слышал вопроса?! – заорал Климов.
– Если вы требуете полный финансовый отчет, к завтрашнему дню я подготовлю необходимые документы, – слегка побледнев, ответил его помощник.
– Я могу уйти, – Люба приподнялась со своего стула.
– Сидеть! – рявкнул Климов. – Я вам деньги плачу! И тебе плачу!
Он ткнул пальцем в Бориса. Тот побледнел еще больше.
– И за свои деньги я хочу получить то, что хочу! – продолжал орать Климов. – Сколько у меня миллионов долларов? Десять? Двадцать? Пятьдесят? Или все сто? Я хочу отдать один, но получить то, что хочу! Информацию! Я хочу получить свою дочь!
– Георгий Кимович, это того не стоит, – тихо возразил Борис.
– Моя семья того не стоит?! Да что ты в этом понимаешь?! Мальчишка! Щенок! Не тебе решать! Не ты эти деньги заработал! Дать объявление во все газеты! И обязательно в местные. Райцентр наверняка выпускает свою газету. Дать объявление. Купить эту чертову газетенку, в конце концов! Купить этот городок со всеми потрохами! Перетряхнуть! Обшарить каждый закоулок! Они не могли уехать далеко! Им это не по средствам!
– За тридцать лет все могло измениться, – все так же тихо сказал Борис. – Ваша дочь могла уехать за границу.
– Найти! Вернуть! Привлечь Интерпол!
– В конце концов, это безумие, – еле слышно пробормотал помощник Климова. А Люба так же, еле слышно, сказала:
– Он болен. Надо относиться к его капризам с пониманием.
Климов же, который выплеснул эмоции и потерял много сил, откинулся на подушку и уже на два тона ниже, почти спокойно сказал:
– Хочу нотариуса.
– Георгий Кимович… – заикнулся, было, Борис, но Климов грубо его оборвал:
– Ты что, не слышал? Я нахожусь в здравом уме и твердой памяти. Скажи спасибо этой женщине, – он кивнул в сторону Любы, Борис тут же метнул на нее взгляд. Или ей показалось, или во взгляде была… ненависть? Но Борис улыбнулся, и Люба тут же подумала: показалось. Улыбка у него была замечательная! – Я нахожусь в здравом уме и твердой памяти, – повторил Климов. – Следовательно, могу отдавать распоряжения насчет своего имущества. Я знаю, что вы все от меня хотите. Так вот, – он сделал внушительную паузу. – Акции я не продам. Я намерен оставить все моим внукам. И моей дочери.
– Это как вы решите, – Борис выглядел абсолютно спокойным. Но Любе опять показалось… Да, теперь в его взгляде было откровенное торжество. Должно быть, там идет война. Имеется в виду, в Совете Директоров. За эти самые акции. За власть. При Климове Борис на коне. А что будет без Георгия Кимовича? Конец карьере? Похоже на то. У героев много врагов, а Борис явно тянет на роль героя. С такими-то руками! «Вот бы его увидеть в плавках», – невольно подумала Люба и залилась краской. Слава Богу, на это никто не обратил внимания.
– Чтобы завтра же здесь был нотариус. И вообще: я здоров, – решительно сказал Климов. – Хочу домой.
– Домой… куда? – уточнил на всякий случай Борис.
– Дом у меня один. – Климов вдруг осекся. Вспомнил, что именно туда, в загородный особняк, они и ехали в день трагедии. – Нет, туда не хочу. На квартиру. И нотариус пусть придет туда.
– У вас две квартиры, – напомнил Борис. – Я думаю, следует предпочесть ту, которая находится ближе к клинике.
– Не учи меня жить, – буркнул Климов. И повторил: – Я хочу домой. Мне надо привести в порядок дела.
– Я думаю, надо нанять пару-тройку медсестер из персонала больницы, чтобы они все время находились рядом с вами, – посоветовал Борис. – Чтобы если что-то случится, вам вовремя сделали укол. Если вдруг вы почувствуете себя плохо.
Люба подумала, что он – очень разумный человек. И ответственный. Климов с помощником не прогадал. Но тот вдруг буркнул:
– Надоели. Целый год здесь кантуюсь. Видеть их больше не могу! Врачей, медсестер. А уколы мне делать не надо. Знаю я вас, – обращаясь непонятно к кому, сказал Георгий Кимович. – После того как я акции отказался продавать, вы мне уколите… Яду какого-нибудь дадите. А я жить хочу!
«Ну, вот тебе! Добилась!» – невольно вздохнула Люба.
– Хочу увидеть свою дочь. И внуков, – упорно гнул свое Климов. А потом добавил: – И нотариуса. Я сделаю так, что даже в случае моей смерти вы все равно ничего не получите. И еще… – Он поморщился. – Убери эти морды с глаз моих долой!
– Морды это… – Борис слегка напрягся.
– Охрана! – рявкнул Климов. – Наружного наблюдения хватит, нечего у меня дома торчать, глаза мозолить! Осточертели! И всю прежнюю обслугу – вон. Понял меня?
Люба поняла. Климов не хочет видеть людей, которые могли бы напомнить ему о прошлом. Которые хорошо знали его покойную жену и сына и случайно могли обмолвиться, задеть за больное.
– Но кто же будет за вами присматривать? – беспомощно развел руками Борис.
– Она, – и Георгий Кимович ткнул пальцем в Любу.
– Я работаю, – возразила растерявшаяся Люба. – У меня лекции в институте. И потом: я не профессиональная сиделка. И, ко всему прочему, я отвратительно готовлю.
– Ну, тогда найди кого-нибудь, – буркнул Георгий Кимович. – Кто умеет готовить.
Люба тут же подумала о Касе. Вот куда бы ее устроить! К Климову! Георгий Кимович платит щедро.
– А сколько у вас комнат? – осторожно спросила она.
– Хочешь ко мне переехать? – развеселился вдруг Климов. – А что? Давай! С тобой не скучно! А места у меня хватит. Четыре комнаты. И кабинет. Надо будет, еще прикуплю. Соседнюю квартиру. А что? – он еще больше развеселился. – И Борис ко мне переедет. Будете жить рядом, в одной квартире.
Он вдруг соединил взглядом Любу и своего помощника. Мысль показалась Климову забавной, а Люба снова вспыхнула. Неужели Георгий Кимович решил заняться сводничеством? Или это для него лекарство от скуки? При мысли, что есть возможность пожить под одной крышей с симпатичным помощником Георгия Кимовича, Люба почувствовала, как все тело запылало. Борис же оставался невозмутим. Люба, увидев это, расстроилась: мечте не суждено сбыться. И сказала:
– Большое спасибо за интересное предложение, но… Я не могу к вам переехать. Но у меня есть на примете человек, который мог бы помочь вам по хозяйству, – заторопилась она. – К тому же эта женщина окончила в свое время медицинское училище и много лет работала няней. Она умеет ухаживать за больными, вести домашнее хозяйство. – Люба на минутку задумалась. Все это она знает с чьих-то слов. А вдруг Кася – неряха? Но возразил, как ни странно, Борис:
– Я не могу доверить Георгия Кимовича незнакомому человеку.
– А это не тебе решать, – в конец развеселился Климов. Из-за болезни и вследствие нарушений психики он легко переходил из одного состояния в другое. Минуту назад кричал и грозился, а теперь готов был хохотать. Люба подумала, что лучше, чем Кася, здесь не справится никто. Она – спокойная, безответная, терпеливая. Вспомнить историю с подругой. Климов меж тем спросил: – Как зовут твою протеже?
– Кася. Молодая женщина, скромная, работящая, но, правда, без регистрации…
– Тем более! – взвился вдруг Борис.
– Я за нее ручаюсь.
– Кася… – задумчиво протянул Климов. – Какое, однако, странное имя. А регистрация ее мне на хрен не нужна. Надо будет – куплю. Делов на три копейки.
– У вас тоже отчество странное, – напомнила Люба.
– Ну, с отчеством у меня все в порядке. Клуб Интернациональной Молодежи.
– Не поняла?
– Папу так назвали. КИМ. Двадцатые годы над миром летели, – подмигнув, пояснил Климов. – Или тридцатые, неважно. Мой дед был пламенным коммунистом. И первым секретарем райкома.
– Может быть, у Каси бабушка была гадалкой? – предположила Люба. – И внучку назвали Кассандрой. В честь легендарной пророчицы.
– Чего только в жизни не бывает! – Георгий Кимович был теперь бодр и весел. В хорошем настроении. – То, что у нее нет регистрации, меня даже радует. Из провинции в Москву приезжают, как правило, люди работящие. Тем более, ты ручаешься. А тебе я верю. Если что – спрошу с тебя. Приведешь ее ко мне. Эту… ха-ха? Как ты сказала? Касю? Веди! Я посмотрю.
