скачать книгу бесплатно
– Интересно, кто это сделал, бомжи или наш замечательный во всех смыслах парень? Я имею в виду убийцу. Следов многовато. Популярное место, должно быть, вон, и банки из-под «джин-тоника» валяются. Хреново. А где все?
– Кто именно?
– Коллеги твои. Эксперта вижу, – Алексей кивнул на мужика, который притулился у почтовых ящиков и, не обращая на них с Серегой никакого внимания, похоже, дремал.
– Они свое отработали. Ждем труповозку.
– И ты мне только сейчас позвонил?!
– Ты же работаешь, – пожал могучими плечами Серега. – Что толку тебе звонить? Да и не положено. Мы тут все уже почистили, материал забрали, – деловито сказал он.
– А я, значит, на закуску, – обиделся Алексей.
– Коммерческий, выдохни, – примирительно сказал Серега. – Глянь: у нее такие же шрамы на шее, как и у первой. И на лице. Я тебя за этим и позвал.
– А кто она? Уже выяснили?
– Да. Паспорт в сумочке. Капитан Степанов, начальник мой, поднялся наверх. К мужу.
– К мужу?! Так она что, замужем?!
– А что тут странного?
– Как что? Первая-то девица!
– А с чего ты решил, что работал маньяк?
– Опыт мне подсказывает. Зачитай данные.
– Воробьева Виктория Сергеевна, тридцать девять лет. Прописана вот уже десять лет в этом доме. По адресу…
– Тридцать девять лет! Высокого роста!
Алексей покачал головой и обошел тело, внимательно осмотрел женские ноги в тяжелых зимних ботинках.
– А размер-то, а? Видишь?
– Тридцать девять-сорок, не меньше. И что?
– А то. Ты, Сережа, туфельку-то ей примерь. На всякий случай. Вдруг между ней и убитой позавчера белой Лилией все-таки было что-то общее?
– Ничего между ними не было общего! Ты сам только что это озвучил. Та маленькая, эта высокая, та не замужем, и вообще, как это поприличней выразиться? Словом, как сказал эксперт, половой жизнью никогда не жила. А эта замужем, двое детей, тридцать девять лет. Женщина в возрасте, – сказал Серега, которому не исполнилось еще и тридцати.
– В возрасте! – возмутился Алексей. – Имей совесть! Молодая еще женщина, надо говорить. – Серега скептически хмыкнул. – А чем это так пахнет?
– Пахнет? – Барышев принюхался. – Не знаю, не чувствую.
– Эх ты, сыщик! Духами пахнет.
– Ну и что? От всех баб духами пахнет. Моя Анька каждый день на себя прыскает из флакона.
– Такими же?
– А я разбираюсь?
– Вот и узнай, что за духи. – Леонидов принюхался. – Резкий запах. Резеда, что ли? Как ты, говоришь, ее звали?
– Виктория Сергеевна Воробьева.
– Виктория. Вика.
– Вот именно. Никаких цветов. И тут мимо.
– А это что? – Леонидов обратил внимание на целлофановый пакет, разрисованный желтыми подсолнухами. Он валялся рядом с убитой. – А это что?!
– Пакет.
– А в нем?
– Продукты. Двухлитровая бутылка «Пепси», большой пакет чипсов, мороженое «Лакомка» четыре штуки…
– Странный набор для матери семейства. Хотя… Он желтого цвета. С подсолнухами.
– Кто?
– Не тупи. Пакет. Соображаешь?
– И что с того? Подумаешь: пакет желтого цвета! Да этих пакетов полно в супермаркете напротив! Полмикрорайона с этими подсолнухами ходит, так что, он их всех убивать будет, что ли?!
– Не знаю. Но пакет – это существенно.
– Леха, да ты сам подумай. Это же звучит смешно: между двумя убитыми женщинами была связь. А именно: из магазина, который работает круглосуточно (заметь: круглосуточно!), обе несли домой продукты в целлофановом пакете с картинкой «Подсолнухи»!
– Да. Именно. Кстати, обрати внимание: она обута.
– Обратил. Обута. А вдруг это вообще не он? Другой кто-то, а? И никаких серийных убийств.
– Эй, товарищ! – окликнул Алексей эксперта. Тот зевнул и открыл глаза.
Видя, что коллега на Леонидова не реагирует, подключился Барышев:
– Как думаешь, Ваня? Он или не он?
– Раны характерные, – лениво сказал эксперт. – Той же штуковиной душили.
– Давно в экспертах? – подозрительно спросил Алексей.
– Не-а. Я вообще-то педиатром хочу быть, – поделился сокровенным Ваня.
– А что за штуковина? – безнадежно спросил Леонидов у будущего педиатра. Да, с кадрами напряженка. Зарплата у бывших коллег маленькая. По этой причине и сам Алексей подался в бизнес. Семью-то надо кормить.
– А кто наверняка знает? – широко зевнул Ваня. – Железная. Я вчера как раз экспертизу делал. Следы металла на коже убитой девушки присутствуют.
– Прут? Железный прут? – оживился Алексей.
– Прут толще.
– Проволока?
Эксперт тяжело вздохнул. Все его мысли, похоже, были о детях, которых он хотел лечить, а не о трупах.
– А что вскрытие? – спросил Леонидов. – Первой девушки? Результаты готовы уже?
– Завтра перешлю официальное заключение. Вот ему, – Ваня кивнул на Барышева.
– А мне, по секрету?
– Вы вообще-то частное лицо. Хотя и очень знакомое. В органах работали, признавайтесь?
– Было.
– Так вот: у меня этих экспертиз каждый день…
– Маленькую какую-нибудь детальку, Ваня. Подсказку.
– А зачем вам?
– Была работа, стало хобби. Играю в Эркюля Пуаро, – серьезно сказал Алексей. Ваня хмыкнул и лениво протянул:
– Наличие небольшой дозы спиртного в организме.
– Пьяная была? – с надеждой спросил он. Пьяная женщина – это бросается в глаза. Ее могли запомнить.
– Небольшой, я сказал. Без сомнения, она где-то ужинала. И выпила совсем чуть-чуть. Вина красного выпила.
– Барышев, во сколько часов Лилия домой с работы ушла? – развернулся Алексей к другу.
– В семь.
– А убили ее в начале первого. Четыре с лишним часа. Где-то поужинала. С кем-то.
– Я же говорю: Лейкин.
– А здесь тоже Лейкин? – ехидно спросил Алексей.
– А кто? Только мотив пока не ясен. Но не тянет, Леха, на цветочного маньяка. Никак не тянет.
– Вика. Трава такая есть, между прочим. В поле растет. Или на лугу.
– Трава? – усмехнулся Барышев. – Фантазия у тебя…
За их спинами лязгнули двери большого лифта. Леонидов обернулся: капитан Степанов поддерживал под локоть тщедушного трясущегося мужчину в спортивном костюме. Мужчина часто-часто моргал и все время щурился, пытаясь разглядеть людей, находившихся в подъезде. Алексей сразу понял, что у свидетеля слабое зрение. Другого никого не нашли, что ли?
– Вика? – неуверенно позвал мужчина. – Вика, ты где?
«Ах, это муж!» – догадался Алексей.
– Петр Александрович, вы держитесь. Сюда гляньте, только постарайтесь держаться. В обморок не падайте. Это ваша жена?
Мужчины расступились, муж Виктории Воробьевой неуверенно моргнул еще пару раз. Потом взялся рукой за сердце.
– Нитроглицерина ему! – крикнул капитан Степанов.
– Нету нитроглицерина, – сказал будущий педиатр.
– А что есть?
– Телефон, – флегматично ответил Ваня. – «Скорую» вызвать.
Степанов бросил на него уничижающий взгляд и, увидев, что Воробьев осел кулем у почтовых ящиков, отвел Барышева в сторонку. Алексей услышал, как начальник сказал Сереге:
– Убитая главным бухгалтером работала в коммерческой фирме. Семью содержала. А в фирме, между прочим, всю последнюю неделю были проблемы с налоговой инспекцией. Муж говорит, на Викторию хозяин сильно давил. Много знала. Вот тебе и мотив.
– Я ведь говорил: Вика, брось ты эту работу! Ведь не платят просто так больших денег! Не платят! – словно в ответ на эти слова запричитал Воробьев. Падать в обморок он, похоже, не собирался. Просто сидел и моргал своими подслеповатыми зенками.
– А сам на эти деньги жил, – еще тише сказал капитан. Алексей едва уловил следующую фразу: – Вместо того, чтобы самому пойти и заработать, проще каждый день говорить жене: «Брось эту работу». И сидеть дома, по-прежнему беря у нее деньги.
– Он не работает? – так же тихо спросил Барышев.
– Нет.
– Что, хозяина Воробьевой будем трясти?
– Само собой. Надо выяснить, что она такого знала? Много – это как-то туманно.
Алексей пожал плечами и направился к двери. Сами теперь разберутся. Фигурант нарисовался, а образ маньяка значительно потускнел. Будем считать, что его нет.
– Эй, Леха! – уже на улице окликнул его Барышев, который вышел следом.
– Я за него, – не оборачиваясь, сказал Алексей.
– Ты только не обижайся, но проблемы с бухгалтерией мне как-то ближе, чем пакеты с подсолнухами. Деньги – это мотив. А пакет – твоя фантазия.
– Я где-то слышал, что желтый цвет всегда связывали с изменой. Неприятный цвет.
– И что?
– И очень уж яркий. Запоминающийся. Значит, я свободен?
