Детективная богадельня

Условия приняты, венчание прошло удачно, наследство получено. А дальше начинается совсем неприличная история, – Агата с укоризной посмотрела на Дороти, и та зарделась. – Встречаясь с родителями, Томас демонстрирует им свою жену Кло, а в поместье открыто живет с Кристиной. Оттого в доме Дуэтлов в Бирмингеме Томас и не делит с Кло спальню, он ведь фактически женат на ее сестре.

Кстати, помните, отец Томаса считал, что Кло беременна? Полагаю, что беременна была истинная жена Томаса Кристина, и молодой человек случайно проговорился об этом родителям.

– Кстати, вы правы, если сестры похожи, не удивлюсь, что в церкви Томас был обвенчан именно с Кристиной. Невесты нередко надевают такую глухую фату, что… – попыталась внести свою лепту миссис Смит. – Он мог быть женатым на Кристине, а это значит, что после смерти Кло ему не пришлось даже сочетаться вторым браком. Или, возможно, он был официально женат на Кло, – все-таки для получения завещания было необходимо соблюсти юридические формальности, – после смерти которой узаконил свои отношения с Кристиной.

– Так или иначе, но все это не проливает свет на то, кто убил Кло? – подал голос ведущий собрание Беркли.

– Убийцей Кло Дуэтл мог стать кто-то из родителей Томаса, – предложил свою версию Фримен Крофтс. – Мне нравится версия Агаты: два музыкальных семейства могли заключить альянс – поженить детей с целью получения богатого наследства. К слову, это объясняет уже и тот неоспоримый факт, что после того, как Дуэтлы фактически оскорбили и ославили ее дочь, отменив помолвку, когда гости были в сборе, все мы знаем, что ждет девушку, с которой так обошлись, тем не менее мать соглашается отдать в то же семейство свою вторую дочь. Следовательно, это было ей выгодно. Я не согласен в другом. Не знаю, Дуэтлы или Саймоны сделали первый шаг к примирению, но полагаю, что, согласно их договору, Томас должен был реально жениться на Кло. Полагаю, что Дуэтлы понятия не имели о том, что он живет как бы на две семьи. Поэтому… Ах, простите, не сходится…

– Действительно, если бы отец узнал, что его сын развратничает с сестрой жены, резоннее было бы покончить с последней… – согласился Габриель Линк.

– Да. Он же был уверен, что Кло беременна, стало быть, не стал бы ее убивать, – помог Беркли.

– Мотив был у Кристины. Не удивлюсь, что Томас крутил с ними обеими, и Кристина не собиралась терять любимого человека, к тому же она ведь была беременна, – предложила свою версию миссис Смит.

– Но Кло умерла в доме семейства Дуэтлов, и никакой Кристины рядом с ней не было, – напомнил Морби.

– А что, если Кло покончила с собой, не желая и далее стоять на дороге своей сестры? – подняв руку, как ученица, предложила свою версию Молли.

– Если бы это было так, она, несомненно, оставила бы записку, – оборвал секретаршу на полуслове Морби.

– В доме Дуэтлов в тот день находились родители Томаса, его жена и слуги, – продолжила Дороти. – Если отец не стал бы убивать Кло, так как считал, что она носит его внука, а слуги вряд ли заинтересованы, остаются мать Томаса и сам Томас.

– Не думаю, что такой рохля, как этот ваш Томас, способен на убийство, что же до его матери, то о ней до сих пор не было сказано ни слова, – Агата допила свой чай и жестом попросила горничную налить еще.

Увлеченный беседой, Финк только теперь заметил, что девушка с родинкой, которую все называли Полин, все это время находилась здесь же в комнате.

– Право, не думаю, что это могла сделать миссис Дуэтл, – улыбнулась Дороти. – Это милая женщина, которая просто не способна на убийство, да и зачем ей?

– А если она знала, что Кристина ждет ребенка от Томаса? – переспросила миссис Смит.

– Это еще не повод для убийства. В любом случае было проще выдать Кристину замуж или предложить ей тайно передать новорожденного в семью сестры. Развод, конечно, неприятное событие, но, если Агата права, и изначально имел место сговор с целью получения наследства, скорее всего, вопрос с разводом также был учтен. В этом случае Кло получала солидное вознаграждение, а Томас без помех женился бы на Кристине, – наконец вступил в разговор Конан Дойл.

– Скажите, Дороти, а вы знаете, чем там кончилось дело, или… – Морби сверлил мисс Сэйерс напряженным взглядом.

– Знаю, – счастливо вздохнула та. – Во всяком случае, недавно в деле всплыли новые, до этого неизвестные факты, по которым можно сделать вывод.

– В таком случае, если никто больше не желает выдвинуть свою версию… – Беркли оглядел присутствующих. – Мисс Сэйерс, прежде чем поблагодарить вас за столь увлекательное дело, могу я спросить, кто из присутствующих был ближе всех к отгадке?

– Что же, – круглое лицо Дороти светилось счастливой улыбкой, – миссис Кристи была права относительно сговора. Действительно, Тереза Саймон пошла на этот скандальный брак исключительно с целью получения части состояния. Развод через несколько лет также был запланирован. Учтено было все, даже то, что Томас и Кристина жили в поместье как муж и жена, а во время гастрольных поездок и визитов к родным его сопровождала Кло.

Они не учли одного – чувств самой Кло. Томас был красив и талантлив, и неудивительно, что Кло влюбилась в него с первого взгляда. Возможно, она рассчитывала, что со временем он также полюбит ее, но он любил Кристину. Кло всегда отличалась хрупким здоровьем, в детстве она чуть было не умерла от скарлатины, врач уверял, что она никогда не сможет иметь детей, а стало быть, она не должна была и выходить замуж. К моменту знакомства с Томасом Кло уже свыклась с мыслью, что она будет жить с мамой и нянчить детей своей сестренки, но потом, когда обстоятельства изменились и она вышла замуж, когда ее стали называть миссис Дуэтл…

Она мечтала о том, что когда-нибудь, когда они лучше узнают друг друга, их брак сделается реальным. Но вместо этого вдруг ей сообщили, что Кристина беременна и им необходимо развестись не через несколько лет, а как можно быстрее.

Нервы Кло не могли выдержать подобного, и, в последний раз порепетировав с Дуэтлами, она приняла повышенную дозу снотворного и умерла. Я подтверждаю версию нашей дорогой Молли. Имело место самоубийство. Остается лишь уточнить, что, если мисс Стоун поставила плюс, говоря о нравственных качествах Кло, не желающей стоять на дороге у своей сестры и Томаса, на самом деле в этой истории следовало ставить минус. Потому как, убивая себя, Кло как раз и хотела, чтобы началось расследование и вся эта история выплыла на поверхность.

На счастье, она много лет вела дневник. Последняя тетрадка была утеряна, скорее всего, Кло уничтожила ее перед поездкой в Бирмингем, но, прочитав находящиеся в имении остальные, полиция догадалась, что начиная со дня знакомства с Томасом до последней сохранившейся записи Кло не оставляли мысли о том, что она либо станет женой Томаса, либо умрет.

* * *

ФИНК ПОКИДАЛ КЛУБ детективщиков в самом что ни на есть прекрасном расположении духа. Во-первых, Морби практически раскрыл дело о краже картины, так что полиции оставалось только задержать Красавчика. Выяснить, приходил ли он к хозяйской дочке, ее горничной или к обеим, не представлялось трудным. Во-вторых, он был приятно поражен атмосферой, царившей в клубе, самой возможностью свести близкие знакомства со знаменитыми писателями, да и невинные забавы детективщиков – попытки распутывать дела давно минувших лет посредством мозгового штурма… Все это было так ярко и интересно, так отличалось от обычной полицейской рутины! Восторг добавляла и знаменитая методика Морби, в результативности которой он только что убедился.

Добавьте к вышеперечисленному то, что бывший коллега пригласил его заходить в особняк, а также посещать клуб детективщиков. Следующее заседание которого должно было состояться через неделю. Новый знакомый Финка, писатель Фримен Уилле Крофтс собирался порадовать собрание своей новой повестью.

В общем, вечер удался.

Прощаясь с членами детективного клуба, Финк пожал руку Агате, которая добиралась до своего дома в Саннингдейле на собственном авто, припаркованном за домом. Вместе с нею в машину сели Дороти Сэйерс и Энтони Беркли, которым было по пути. Оба, не сговариваясь, сели на заднее сидение, в то время как Агата разместила рядом с собой собачку. Судя по всему, послушный песик давно привык к подобному средству передвижения и не волновался. Конан Дойл вышел на крыльцо без плаща и, махнув кому-то рукой, простился с остальными, сообщив, что жена только что подъехала к калитке. Вместе с ним в машину поспешил сесть Фримен Крофтс.

– Если вы в сторону Кенсингтонского дворца, то мы могли бы подвести вас, в машине еще есть место, – предложил Конан Дойл, занимая место водителя. Но Финк предпочел отказаться, дождь закончился, и, разгоряченный после интересного вечера, он предпочел дойти до дома пешком.

Совсем странно повели себя Дуглас Спайс и Габриэль Линк. Выйдя на крыльцо попрощаться, они быстро пожали руки отъезжавшим, после чего вернулись обратно в особняк.

Финк поцеловал руку Молли, но продолжал стоять и ждать, когда же вернутся Спайс и Линк, поняв его затруднение, Морби разъяснил, что все они, включая мисс Стоун, постоянно проживают в особняке.

– Это очень удобно, – сообщил он, попыхивая трубочкой, – я всю жизнь боялся вынужденного безделья. Никогда не хотел на пенсию, потому что не понимал, что буду делать, оставив службу и оставшись совсем один. Теперь же, подумай сам, я живу в прекрасном особняке, можно сказать, в центре Лондона, вместе с моими бывшими коллегами и секретарем. Для того чтобы зайти в гости к коллеге, мне достаточно просто перейти из одной квартирки в другую, самое большее – подняться по лестнице. Можно даже оставаться в домашних туфлях!

Конечно, для постороннего взгляда это сильно смахивает на богадельню, но дай бог каждому на старости лет устроиться среди тех, кто знает и понимает твои интересы, с кем ты можешь поговорить на любую интересующую тебя тему. И главное, куда раз в неделю приходят наши замечательные писатели, для которых наш полицейский опыт – неиссякаемый источник вдохновения!

– Но как же вам удалось все так здорово устроить? – изумился Финк, который только теперь понял, отчего на вешалке у входа совсем не было верхней одежды и шляп.

– Собственно, я тут как раз и ни при чем. Первым этот особнячок обнаружил Линк, в нем тогда еще только-только сделали ремонт, и хозяйка собиралась открыть пансион. Старина Линк поселился здесь первым, после чего сумел настолько обаять нашу великолепную хозяйку, что она позволила ему заняться поиском других жильцов. Из всех отставных полицейских Линк чаще всего общался с Дугласом Спайсом. Поэтому он сначала предложил тому переселиться на Бейкер-стрит и потом, явившись к добрейшей миссис Смит, поведал ей о своей удаче, известный в прошлом полицейский доктор согласился посмотреть ее комнаты и, если ему понравится, зайти к ней обсудить условия ренты. Идея иметь в доме собственного врача так понравилась госпоже Смит, что она расстаралась, принимая гостя. В результате Дуглас занял три комнаты. А потом они встретили на улице Молли, с которой оба были знакомы, в общем…

– Воистину, удивительное стечение обстоятельств, – Финк смотрел на небо, по которому плыли набрякшие влагой тучи. Воздух был свеж и наполнен ароматом каких-то цветов. – А откуда тут взялся клуб детективщиков?

– Да все тот же Линк. Он ведь до сих пор нет-нет да и публикует свои снимки в газетах. Однажды его пригласили в какое-то, уже не помню название, издательство, и там он столкнулся с Конан Дойлом. Тому спешно требовалась консультация опытного полицейского, и Линк пригласил его к нам. В результате Артуру все так понравилось, что он договорился с нашей хозяйкой о том, что по четвергам клуб детективщиков будет занимать ее библиотеку.

Прежде клуб собирался на Даунинг-стрит, но к моменту той исторической встречи членов клуба перестали устраивать местные условия. Я точно не помню уже, что там было не так: вроде бы из-за ремонта дороги или прокладки труб, у писателей, приезжающих в клуб на машинах, не было возможности припарковаться поблизости, да и шум, связанный со строительством, отвлекал от работы.

В общем, в один из четвергов они приехали к нам и остались довольны и помещением, и обществом бывших полицейских, и чаем с пирожными, которые подала к столу несравненная миссис Смит.

– Да, писателям действительно повезло оказаться в вашей компании, – улыбнулся Финк.

– Признаться, нам повезло еще больше. На старости лет оказаться не просто при деле, а в центре всеобщего внимания, Я ведь им рассказываю об уголовных делах, и коллег своих приглашаю, и… даже воров из тех, что раскаялись и встали на честный путь, и консультировать никогда не отказываюсь…

– Ваша сегодняшняя консультация и вправду очень помогла мне, – вздохнул Финк, – не хочу показаться неблагодарным, но меня терзает любопытство: из-за чего вас уволили из полиции?

– Возможно, когда-нибудь я расскажу вам об этом, – Морби отвернулся, как показалось Финку, пряча глаза. – А пока что прошу простить старика. Время принимать отвар из трав. Режим, – он быстро пожал руку коллеге и, не оборачиваясь, вернулся в дом.

Глава 3

Похищенные феями

В ПОНЕДЕЛЬНИК В УЧАСТОК явился небритый краснолицый мужчина в расстегнутой жилетке и в нечищеных туфлях, который представился стряпчим Чарлзом Найзом. Внешний вид незнакомца говорил о крайнем возбуждении, поэтому его немедленно проводили в кабинет Финка, где потерпевший, поминутно сбиваясь и хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, начал свой сбивчивый рассказ.

Понимая, что посетителя вот-вот хватит удар, Финк поставил перед ним графин с водой и сам же налил полный стакан.

– Мое имя – Чарлз Найз. Я служу в адвокатской конторе «Миллер и сыновья», – начал он, глотая воду и утирая взопревший лоб. – Вчера я ездил по делам своего клиента в местечко Гилдфорд и задержался там дольше, чем обычно.

– А вы уже бывали в тех местах? – взяв с подставки вечное перо, Финк принялся записывать показания.

– О да, я ездил к нашему стариннейшему клиенту, мистеру Энтони Скрибу Дело в том, что он сказочно богат, но одновременно с тем вокруг него копошится такое количество его разнообразных родственников… каждый из которых готов из кожи вон вылезти, лишь бы только заполучить наследство в свои руки.

– А вы не предлагали ему разделить наследство? – поинтересовался вошедший в кабинет и услышавший последнюю фразу посетителя старший инспектор Джим Нарракот.

Финк протянул ему руку, и Нарракот ответил крепким рукопожатием.

– Много раз, но старик редкий упрямец, – Найз налил себе еще воды и тут же выпил весь стакан. – Он вбил себе в голову, что состояние имеет ценность лишь тогда, когда оно сосредоточено в одних руках. Поэтому он все время внимательно следит за делами своих многочисленных родственников и во второй четверг каждого месяца переписывает свое завещание на нового наследника.

– А если предыдущий наследник весь месяц был паинькой? – Нарракот поднял красивые брови. Наверное, такой прием безошибочно действовал на женщин, располагая их к особенной откровенности, Найз же его даже не заметил.

– В этом случае старик вызывает к себе стряпчего, дабы тот… а… – он с досады махнул рукой, – чтобы тот потерял целый день на бесполезную поездку за город. Заметьте, эта пытка продолжается в любое время года и при любой погоде. При этом мерзавец продолжает здравствовать, несмотря на свой более чем преклонный возраст и набор неизлечимых болезней.

Уверен, что диагнозы подбирает ему за отдельную плату какой-нибудь нечистый на руку коновал с дипломом. В противном случае не представляю, как наша контора умудрилась заполучить себе столь хлопотного клиента.

– Так, но раз вы ездите туда каждый месяц…

– Еще чего не хватало! Мы разыгрываем меж собой сей горький жребий, и после этого проигравший командируется в это богом забытое место. На сей раз несчастная судьба постигла вашего покорного слугу, – Найз глубоко вздохнул и замолчал, с сожалением глядя на пустой графин.

– Так что же случилось? – Нарракот подошел к двери и велел дежурному принести еще воды. Несмотря на то, что он был старшим инспектором, Джим никогда не стремился подчеркивать, что находится на более высокой должности, нежели Филипп.

– А случилось буквально вот что. В среду из Гилдфорда в контору позвонили и сообщили, что на этот раз старик не намерен переписывать завещание, так что встреча переносится на следующий месяц. Аллилуйя, решили мы все, так как газеты сообщали, что в пригороде Лондона за два дня выпала месячная норма осадков, и никто не хотел месить грязь.

Но в четверг утром в контору позвонил сам мистер Скриб и сообщил, чтобы стряпчий не просто приехал, а еще и потрудился прихватить с собой пару дополнительных бланков. Когда же начальник, полагаю, заикаясь и заискивая, напомнил старику, что не далее как вчера тот попросил перенести встречу на следующий месяц, клиент был крайне возмущен происходящим и сказал, что и не собирался отказываться от визита стряпчего. Он был уверен, что это подстроил кто-то из его нерадивых родственников, и даже специально попросил прислать того из клерков, кто разговаривал по телефону с шутником.

По несчастливому стечению обстоятельств им оказался я. Но это еще что: если бы не предыдущий звонок, я бы спокойно выехал утренним поездом и часам к четырем вернулся бы в Лондон. Слава богу в наше время такие путешествия не представляют большой сложности, но я уже пропустил утренний поезд и был вынужден отправиться в путешествие только в четыре часа. Крайне неудачно, но тоже не смертельно. Я договорился с начальством, что сниму номер в отеле, переночую там и затем вернусь утренним поездом. Но все пошло наперекосяк.

В этот момент дверь бесшумно открылась, и дежурный поставил перед посетителем новый графин с водой и забрал пустой.

– Я не хотел оставаться на ночь в усадьбе Скриба, да он и не подумал бы предложить мне свое гостеприимство. Крайне невежливый человек. Когда же я наконец заверил новое завещание и подписи свидетелей, ими стали повар и горничная, я попытался сориентироваться на месте и случайно увидел человека, который как раз в это время загружал вещи в свой автомобиль. Понимая, что это мой шанс уже сегодня выбраться из проклятого захолустья, я поздоровался и спросил, куда он едет. Оказалось, что незнакомец собирается в Лондон и у него в машине есть свободное место. Конечно, я не привык просить о чем-то людей, которым даже не был представлен, но на мой вопрос о гостинице служанка из дома мистера Скриба сказала, что ближайшая находится в пятнадцати минутах ходьбы от их дома, причем, если я хочу сократить путь, идти придется через лес…

Уже начинало смеркаться, дороги были размокшими от дождя. В общем, я переборол природное смущение и спросил незнакомца, не мог бы он подвезти меня, обещая заплатить за место в его авто, но тот только рассмеялся, сообщив, что не возьмет с меня никаких денег, так как все равно направляется в Лондон и будет рад попутчику.

– Он как-нибудь представился вам? Сказал, чем занимается?

– Да. Он назвался Томасом Рошетом, коммивояжером. Собственно, те коробки, которые он загружал в машину, были его товаром, но я не спрашивал, чем он конкретно торгует. На первый взгляд все получилось более чем хорошо. Я возвращался домой, но… – Найз снова глубоко вздохнул. – Уже стемнело, когда в машине что-то застучало, и мой новый знакомый сообщил, что, скорее всего, она сломалась. Мы кое-как дотянули до какого-то дома, где Рошета отлично знали. Навстречу нам вышел приятный молодой человек лет тридцати или чуть старше, которого Рошет представил как Анри Лараста. Кроме него, в доме находилась миссис Патрисия Лараст, черноволосая красавица с изящной фигурой и выразительной южной мимикой, и старый слуга горбун, который помог Рошету с его поклажей и машиной.

Мне было крайне неловко из-за того, что я оказался в компании совершенно незнакомых мне людей, но, с другой стороны, не мог же я остаться на улице под проливным дождем. Поэтому я послушно пошел за этими людьми, нас сразу же пригласили к столу. Оказалось, что в доме нет электрического света и, несмотря на промозглую погоду, хозяева не топят, на столе горели свечи, но они освещали только стол и то, что на нем. Я заметил, что в комнате множество изящных ширм, некоторые из которых были украшены японскими веерами и шляпами со страусовыми перьями.

Поздний ужин оказался обильным, и подали его так быстро, словно только нас и ждали. От непривычного сладковатого вина я быстро захмелел и, должно быть, заснул прямо за столом. Признаться, прежде со мной такого не случалось, я имею в виду – в чужом доме. Да и я, как изволите видеть, человек отнюдь не слабого десятка, парой бокальчиков обычно меня не свалить. Даже не знаю, господа, возможно, этот напиток был сильнее, чем я предполагал, или сыграла элементарная усталость вкупе с крайне нервной ситуацией. Не каждый ведь день рискуешь остаться на улице в дождь, да еще и в месте, где невозможно нанять такси.

В общем, я заснул, а когда проснулся, обнаружил, что нахожусь в каком-то заброшенном доме. Вокруг меня остатки сломанной мебели, в некоторых окнах нет стекол, а я сам сижу на мешке с соломой, прислонившись спиной к стене. Я обошел дом, но там не было ни души, гараж оказался заперт на старый замок, а сад зарос до такой степени, что, пока я добрался до калитки, моя одежда полностью пропиталась влагой с кустов и травы, коей в том саду в изобилии.

Не знаю, как я выбрался на дорогу и сколько шел по ней, пока не набрел на человеческое жилье, и там мне указали, как найти ближайшую железнодорожную станцию. Сев в поезд, я добрался до Лондона, но, прежде чем отправиться в свою контору, решил сообщить о случившемся в Скотленд-Ярд.

– У вас что-то пропало? – Нарракот был само внимание.

– В том-то и дело, что нет! – Найз вскочил со своего места и прошелся по кабинету. – О, если бы меня обворовали, если бы украли проклятущее завещание, если бы… ну, в общем, тогда я бы, по крайней мере, мог сказать, что сделался жертвой мошенников. Неприятно, но ничего необычного. С каждым может случиться. Но это! – он развел руками и тут же, обессиленный, рухнул на стул. – Господа, если в моей конторе пройдет слух, что у меня начались видения! О! – он закрыл лицо руками и какое-то время сидел, тяжело сопя. – И самое главное, забыл сказать, с самого детства меня ругали за полное, нет, полнейшее отсутствие какого-либо воображения. Читая книгу, я не могу представить себе героев, если, конечно, на страницах не помещены их портреты, и, опять же, если изображение черно-белое, я не в состоянии представить его цветным! А тут – получается, что я каким-то невероятным образом вообразил себе коммивояжера с машиной, старый дом, слугу-горбуна и молодую пару! Я вообразил себе стол, заставленный едой и напитками, и прекрасно запомнил их вкус и запах! Возможно, я схожу с ума, но… Но, господа, я абсолютно уверен, что все, о чем я рассказал вам, произошло со мной на самом деле!

Что же мне делать? Как доказать свою правоту, возможно, доктор мог бы провести операцию и исследовать содержимое моего желудка, и тогда…

Финк и Нарракот одновременно отрицательно помотали головами.

– Мне кажется, есть куда более простые способы дознаться до истины, – Финк мягко остановил, казалось, готового прямо тут раздеться и предоставить свой живот на срочное врачебное исследование мистера Найза. – К примеру, когда вы вышли из того старого заброшенного дома, заметили ли вы какие-нибудь следы? Дни стоят дождливые, земля размокла. Полагаю, что возле дома было полно свежих следов.

– Признаться, я и не подумал смотреть под ноги, – Найз выглядел обескураженным. – Как раз наоборот, я во все глаза глядел вокруг, надеясь разглядеть среди деревьев и цветов кого-нибудь из моих новых знакомых. До последнего я был уверен, что это какая-то глупая шутка или что я, м-м-м, скажем, ужинал в одной комнате, а потом встал посреди ночи и почему-то забрел в другую, в полупустую комнату. В любом случае я полагал, что скоро все как-нибудь разрешится. Что прекрасная Патрисия или ее супруг объяснят мне происходящее, дабы…

– Но вы могли бы, по крайней мере, показать нам, где находится тот самый дом, – пожал плечами Нарракот. – Бог с ним, как вы оказались там, когда меня везут на машине, я тоже, признаться, не всегда запоминаю дорогу, но ведь обратный путь вы помните.

– Да, разумеется, – оживился посетитель. – Господа, я готов ехать прямо сейчас. Только с вашего разрешения позвоню в контору и попрошу выходной, а то они, наверное, уже потеряли меня.

– Не могли бы вы, Филипп, сопроводить мистера Найза до этого дома? – Нарракот покручивал ус. – Странная история, и наш заявитель не похож на сумасшедшего. – Он осторожно выглянул за дверь, убедившись, что Найз действительно воспользовался телефоном на столе дежурного. – Честно говоря, я уверен, что дело в проклятом завещании. Хотя… – он задумался.