Модель количественной оценки уровня счастья

В эпоху просвещения, по сути, формируется современное представление о счастье, которое базируется на равноправии, личной свободе, доступности основных общественных институтов, образования и медицинского обслуживания, мира, ненасилия, веротерпимости и пр., и, в частности, неприятия догм, в том числе церковных. В определенном смысле идеи эпохи просвещения о счастье выступают антитезой взглядам, сформированным в период тотального засилья религиозной схоластики в философии средневековья.

В 18 веке формируется целый ряд оригинальных концепций счастья. Так, например, английский писатель Бернард Мандевиль (1670—1733) сформулировал теорию «разумного эгоизма» [81, c.139—164], как базу для формирования счастливой жизни, которую в дальнейшем развивал русский мыслитель Николай Чернышевский [49, c.260—262].

Первые попытки мыслить о счастье как о количественно измеряемой сущности предпринял, пожалуй, английский философ, родоначальник концепции утилитаризма Иеремия Бентам (1748— 1832). Так, в частности: «Бентам считал, что с помощью морали, а также законодательства можно регулировать человеческие поступки таким образом, чтобы они приносили как можно больше счастья. Согласно Бентаму высшая цель человеческой жизни – наивысшее счастье наибольшего числа людей» [18, c. 264].

Несмотря на наличие отдельных оригинальных идей по поводу счастья, в целом, на протяжении почти всей истории развития европейской гуманитарной мысли после окончания времен античности, счастье не становилось центральным предметом исследования, а находилось на периферии как философской дискуссии, так и естественно-научных исследований. То же наблюдалось и в области психологических исследований в течение всей истории психологии 19 и 20 веков. Основным предметом исследований и задачей психологии начального этапа развития было научное объяснение базовых механизмов поведения человека и задача избавления его от психических проблем и страданий.

Ситуация начала меняться на рубеже 20 и 21 веков. Когда американский психолог Мартин Селигман, избранный президентом Американской психологической ассоциации в 1998 году, отметил, что будущее психологии заключается в исследовании феномена счастья [164].

1.2. Современные психологические интерпретации категории счастья

И действительно, тема счастья все чаще и чаще стала обсуждаться в психологическом сообществе. Данная тема стала встречаться в исследованиях представителей практически всех направлений современной психологии. Но в первую очередь исследованием счастья как основного предмета своего рассмотрения занимается относительно новое направление в психологической науке – позитивная психология [133, c.1—22].

Позитивная психология изучает феномены и аспекты психической реальности личности, влияющие на позитивное существование и развитие человека, а также ресурсы и способности преодолевать жизненные трудности. При этом изучение состояния благополучия личности постепенно все больше и больше проникает в круг интересов современной психологической науки [121, c.17—22].

1.2.1. Счастье как Субъективное благополучие в позитивной психологии

Одной из важнейших категорий позитивной психологии, как впрочем и в целом современной психологии личности является категория субъективного благополучия. Данное понятие определяется как «базовый субъективный конструкт, отражающий восприятие и оценку своего функционирования с точки зрения вершины потенциальных возможностей человека» [11, c. 60—64].

Если категория счастья в предметном указателе основных справочных изданий по психологическим публикациям впервые появилась лишь в 1973 году, то уже в 1974 году – в нем появляется категория «субъективного благополучия», которая используется в качестве синонима слова счастье и его более формального определения. Особенно активно понятие «субъективное благополучие» (subjective well-being) в качестве заменителя понятия «счастье» используется именно в позитивной психологии.

Категория субъективного благополучия в позитивной психологии трактуется не как «переживание абсолютного счастья или удовлетворенности всего и всем. Говоря языком психологии состояний, это состояние динамического равновесия, которое достигается разнонаправленными по валентности переживаниями удовлетворенности в различных сферах жизнедеятельности» [115].

Наследуя традиции античной философии понятие «субъективное благополучие» объединяет два подхода к описанию счастья – аффективное (ситуативное, эмоциональное, субъективное) восприятие счастья личностью и когнитивное (рациональное, более объективное, базирующееся на наборе формальных критериев) восприятие счастья. Аффективная оценка уровня субъективного благополучия выражается в количестве позитивных и негативных эмоциональных состояний, переживаемых личностью, а когнитивная или нарративная (счастье как некоторая история о жизни), связана с оценкой степени приближения жизни субъекта к некоторому идеалу.

Уровень субъективного благополучия в этом контексте может быть выражен некоторой формулой. Субъективное благополучие = количество позитивных жизненных ситуаций, переживаемых субъектом – количество негативных переживаний + общий когнитивный уровень удовлетворённость жизнью. При этом уровень когнитивной оценки удовлетворённости жизни определяется степенью разрыва между существующим положением и «идеальной» ситуацией, в представлении данного субъекта.

Безусловно две эти грани субъективного благополучия тесно взаимосвязаны – чем больше человек испытывает позитивных эмоциональных переживаний, тем, очевидно, он ближе к некому «идеалу» своей жизни. И наоборот, чем благоприятнее складываются обстоятельства его личной и социальной жизни, тем более позитивный эмоциональный фон будет сопровождать его повседневную жизнь. Однако эта взаимосвязь не столь однозначна, и между этими двумя аспектами субъективного благополучия существует тонкая диалектика. Так, например, социально вполне благополучная личность может переживать глубокие негативные эмоциональные состояния и даже впадать в длительные суб-депрессивные (и даже депрессивные) состояния. И наоборот, социально весьма неустроенная личность может периодически испытывать вполне позитивные эмоциональные состояния.

При этом очевидно, что сама «идеальная» ситуация не однородна для различных индивидуумов. Представление о том, какова та «идеальная» жизненная ситуация зависит от социального положения, уровня достатка, воспитания, раннего детского опыта, семейных традиций и множества других критериев. На наш взгляд, в частности, одним из существенных факторов, которые влияют как на видение этого «идеала», так и собственно на уровень субъективного благополучия, является уровень развития личности – уровень образования, степень его непрерывности и направления в которых происходит образования личности, а также развитие всех видов интеллекта.

Одним из факторов детального раскрытия смысла понятия «субъективное благополучие» является соотнесение его с понятием «психологическое благополучие». Термин «психологическое благополучие» в научную практику ввел Н. Бредбёрн [163], определив его как «субъективное ощущение счастья и общей удовлетворенностью жизнью».

Некоторые исследователи (Рифф К., Динер Э., Семенов С. Ю., Созонтов А. Е. и др.) считают термин «психологическое благополучие» более общим понятием в сравнении с «субъективным благополучием», в то время как другие исследователи (Шамионов Р. М., Соколова М. В., Бахарева Н. К. и др.) считают более общим понятие «субъективное благополучие». Некоторые же считают эти термины синонимами (Бочарова Е. Е., Панина Е. Н., Брэдбурн Н. и др.) [119].

По нашему мнению, наиболее адекватной является точка зрения, которая рассматривает «психологическое благополучие» лишь как набор отдельных психологических факторов, которые наряду с другими факторами (биологическими, экономическими, социальными и пр. [96, c. 11]) формируют состояние субъективного благополучия человека.

Помимо психологического благополучия на уровень субъективного благополучия влияют различные аспекты, которые относятся к оценке качества жизни, и учитывают степень удовлетворенности различными аспектами жизнедеятельности человека, такие как степень удовлетворения материальных потребностей, духовного и социального благополучия, интеллектуального, культурного и физического развития, обеспечения безопасности жизнедеятельности и пр.

Но помимо вышеперечисленных, вполне объективных и универсальных факторов, на уровень субъективного благополучная влияют и различные специфические для конкретной личности факторы. Например, количество детей будет влиять на уровень субъективного благополучия личности, ориентированной на создание большой многопоколенной семьи, и не будет играть существенной роли в жизни носителя идеологии «чайлдфри» (childfree). Или возможность выполнять религиозные ритуалы определенного направления будет важным для приверженцев различных религии и т. д. [19].

При этом важно, что уровень субъективного благополучия больше определяется не потребностями и возможностями их реализации как таковыми, а в большей мере субъективными переживаниями личности, в процессе конкретных событий жизни и обстоятельствах удовлетворения этих потребностей [163, c. 719—727].

В общем, субъективное благополучие, в нашем понимании, является комплексным показателем, наиболее близко описывающим феномен счастья в обоих его аспектах – гедонистическом (аффективным) и эвдемонистическом (ценностным), включающем как психологическое благополучие, так и оценки уровня качества жизни, и специфические сугубо индивидуальные потребности конкретного индивидуума и способность их удовлетворения

1.2.2 Факторы субъективного благополучия и способы их оценки

Как мы выяснили в результате анализа интерпретации термина «субъективное благополучие» сегодня имеется богатое разнообразие как трактовок этого термина, так и факторов, которые необходимо учитывать при оценке его уровня. В контексте нашей работы важным аспектом изучения субъективного благополучия является возможность его количественной оценки. Кратко рассмотрим подходы к способам количественной оценки субъективного благополучия.

Одними из первых формализацию оценки уровня субъективного благополучия дали Ф. Эндрюс и С. Уайтни в своей работе 1976 года [125]. По их мнению, уровень социального благополучия прямо пропорционально связан с количеством положительных и обратно пропорционально с уровнем отрицательных эмоций. Но также уровень субъективного благополучия связан с удовлетворенностью жизнью, которая опирается не на эмоциональную оценку, но на когнитивное суждение. Это заключение – зависимость уровня субъективного благополучная от двух факторов – эмоционального и когнитивного – разделяют практически все последующие исследователи. При этом существуют различные подходы и интерпретации этих аспектов.

Так, например, Л. В. Куликов предлагает следующие формулировки для этих двух факторов – субъективная оценка разных аспектов жизни (когнитивный) и доминирующая эмоциональная окраска отношения к этим аспектам (эмоциональный) [48, c.33—45].

Гештальт-интерпретацию этих факторов дают Джидарьян И. А. и Антонова Е. В. Они рассматривают их в концепции ядра и фона. При этом мысли, суждения и оценочные процессы людей о собственной жизни (когнитивная составляющая) считается ядром, а эмоциональный фактор – фоном [25, c.76—94].

По мнению Бахаревой М. К., субъективное благополучие структурно включает в себя все три компонента психического явления – когнитивный, эмоциональный и поведенческий [7].

К. Рифф (С. Ryff), выделяет уже 6 составляющих, определяющих субъективное благополучие: 1) позитивные отношения с другими; 2) самопринятие; 3) контроль окружающего; 4) автономия; 5) жизненные цели; 6) личностный рост. Каждую из них можно описать с помощью шкалы отношений. При этом модель К. Рифф задает уже не только способ фиксации феномена благополучия, но формирует условия его переживания [163, c.719—727].

Еще одну точку зрения на проблему формулирует Шамионов Р. М. Он характеризует субъективное благополучие факторами, включающими: личностное благополучие, физическое и психологическое здоровье, личностное и социально самоопределение, материальное пополнение, профессиональное самоопределение и рост [115].

Таким образом можно отметить, что субъективное благополучие является в большей степени стабильной характеристикой, нежели сиюминутным состоянием. Так например, Э. Динер предлагает рассматривать счастье и как некую черту личности, и как конкретное состояние. Он отмечает наличие определенной личностной предрасположенности испытывать некоторый уровень положительных эмоций, которую можно рассматривать независимо от того, какие эмоции испытывает человек в настоящий момент. При этом, согласно его утверждениям: «субъективное благополучие может определяться только с точки зрения внутреннего опыта респондента, поскольку человек всегда склонен оценивать уровень собственного счастья исходя из собственной системы координат» [137, c. 419—436].

Если рассматривать устойчивые факторы уровня субъективного благополучия (не связанные с сиюминутными эмоциональными состояниями), то исследователи выделяют два аспекта: внутренний, определяющийся индивидуальными особенностями личности, ее самосознанием, желанием совершенствоваться, и внешний, связанный со сложившимися жизненными обстоятельствами и условиями жизни личности, и, в частности, возможностями их изменения и повышения уровня благополучия. Большинство ученых (Динер Э., Эммонс Р [124]., Аргайл М [5]., Соколова М. В [92], Бодров В.А [12], Джидарьян И. А., и др.) обращают внимание на наличие этих двух факторов, определяющих устойчивые факторы уровня субъективного благополучия личности.

Как мы видим имеются достаточно различные подходы к определению факторов, влияющих и формирующих субъективное благополучие, этот список можно было бы продолжать очень долго. Однако можно признать, что на сегодня сложился консенсус – в формирование реального уровня субъективного благополучия вносят свой вклад три фактора – объективные условия в которых живет человек, его личные особенности и черты характера, которые позволяют тем или иным образом интерпретировать и переживать эти условия и эмоциональный фон, который сопровождает эти переживания.

Первую собственно количественную оценку уровня факторов субъективного благополучия (счастья) сформулировала группа исследователей во главе с Мартином Селигманом. Эта оценка получила известность как формула счастья:

Счастье = Н (50%) + О (10%) + П (40%)

Где: Н – наследственность. Генетически предопределённый уровень соотношения оптимизма-пессимизма и другой набор личностных характеристик, которые влияют на способности человека воздействовать на обстоятельства жизни и воспринимать их. Этот уровень дается человеку от рождения и остаётся относительно стабильным на протяжении всей его жизни. Вклад этого фактора в уровень субъективного благополучия составляет 50%.

О – это разнообразные объективные жизненные обстоятельства, в которых существует человек (место жизни, уровень дохода, образование, работа и компетенция, семья и дети, вера, друзья и привязанности, хобби и пр.). На это фактор человек способен воздействовать в определённых пределах. Вклад этого фактора в уровень субъективного благополучия составляет всего 10%.

П – осознанные персональные волевые усилия, направленные на формирование объективных обстоятельств жизни и их субъективное восприятие. Человек способен не только воздействовать на изменение объективных условий жизни, но и на свое эмоциональное состояние и способы интерпретации этой объективной реальности. Этот фактор подвержен волевым изменениям в очень широком диапазоне и его вклад в уровень субъективного благополучия составляет 40% [90, c. 69].

В данной работе мы безусловно будем опираться на описанные выше интерпретации факторов субъективного благополучия, которые включают в себя как объективные обстоятельства и окружения жизни личности, его устойчивые личностные характеристики, определяющие его устойчивые эмоциональные реакции и восприятие этих обстоятельств, так и собственно эмоциональный фон, сопровождающий его жизнедеятельность.

1.2.3 Двухфакторная модель счастья Даниэла Канемана

Два подхода к анализу понятия счастья – гедонистический (счастье, как проживание приятных ощущений, пиковое сиюминутное состояние блаженства) и эвдемонический (счастье, как набор благотворных личностных характеристик и позитивной личностной истории), как мы уже обсуждали, зародилось еще на заре европейкой гуманитарной мысли в трудах древнегреческих философов [32, c. 1171—1174] и получило свое оформление в трудах Аристотеля [4], посвящённых вопросам этики.

В современной научной психологии уже в конце 20 века к идее двух способов оценки уровня счастья возвращается Даниэл Канеман. В своей работе, посвященной исследованию феномена Счастья он фиксирует, что при оценке уровня счастья оно интерпретируется двумя совершенно различными способами. В указанном исследовании [151, c. 63—70] он предлагает рассматривать его через анализ двух состояний или модусов сознания – состояниях «испытывающего я» и «рассуждающего я». В первом состоянии мы концентрируем внимание на сиюминутных ощущениях, во втором – на воспоминаниях, воображаемых событиях или на абстрактных рассуждениях. В первом случае наше сознание пребывает в настоящем времени и текущем местоположении – мы концентрируемся на телесных ощущениях, эмоциях и текущих переживаниях, слушаем окружающие звуки, наблюдаем окружающее нас. Во втором сознание пребывает не «здесь и сейчас», а в прошлом, будущем или в своих грезах и фантазиях, в других реальных или воображаемых местах, или вообще вне времени и пространства. Мы можем вспоминать события из далекого детства, мечтать о будущих событиях, представлять себе какого-то человека или решать математическую задачу. Во всех перечисленных случаях наше сознание выходит из состояния «здесь и сейчас», из модуса «испытывающего я» и переходит в модус «рассуждающего я». Переключения сознания из одного модуса в другой может происходить практически мгновенно и задерживаться в том и другом модусе оно может совсем не долго. Но в один момент времени оно лишь в одном из перечисленных состояний.

Дениэль Канеман вводит понятие переживаемого благополучия (experienced well-being), как аспекта счастья, который можно оценить по переживаемой в настоящий момент времени эмоции – счастья «испытывающего я», и осознаваемого благополучия (remembering of well-being), более связанной с представлением конкретной личности о том, что такое счастье – счастья «рассуждающего я» [146, c 285—304].

Первый способ (получивший название, experienced well-being) – связан с оценкой сиюминутного состояния, как физиологических ощущений (удобно – неудобно, тепло – холодно, болит – не болит), так и испытываемых эмоций (позитивные – негативные). Именно о подобной интерпретации понятия счастье говорится в теории «объективного счастья» Каннемана [151, с. 254], работах Дэвиса [136, c 11—120], Самнера [165].

Второй способ (remembering of well-being) базируется на оценке различных фактов жизни – уровня благосостояния, семейного положения, удовлетворенности от работы, наличия круга друзей, социального статуса, наличия практических навыков и умений и множества других параметров, наличие которых приносит человеку общее удовлетворение или наоборот страдания. Данный способ рассмотрения счастья включает, как вполне объективируемые параметры, так и исключительно субъективные, связанные с личными интерпретациями тех или иных событий жизненной истории, а также индивидуальными характеристиками личности. Если первый способ интерпретации счастья является комплексом сиюминутных переживаний, то второй – это скорее история (нарратив), характеризующая жизнь во всей ее совокупности, хранящаяся в индивидуальном сознании субъекта.

Если «переживаемое благополучие» связанно с непосредственными переживаниями в моменте, в состоянии «здесь и сейчас» и скорее связано с эмоциональной сферой, то «осознаваемое благополучие» больше связано с рациональным аспектом личности. Хотя, безусловно, обе оценки счастья имеют под собой как объективные, так и субъективные характеристики.

Важным вкладом Д. Канемана в развитие двухфакторной модели счастья является четкое атрибутирование и определение нейрофизиологических аспектов формирования двух феноменальных проявлений счастья. В дальнейшем были проведены разнообразные исследования (как самим Д. Канеманом, так и его последователями [161, c. 1398- 1406]) динамики изменения двух факторов счастья под влиянием различных обстоятельств и субъективного восприятия вклада двух факторов счастья в общее ощущения счастья и динамики их взаимодействия [153, c. 285—304].

1.2.4 Счастье в вертикальных моделях развития

По мнению автора, наиболее детальные и комплексные модели счастья сегодня описываются с помощью так называемых вертикальных моделях развития [127]. Идея вертикального развития имеет длительную историю, но наиболее активно она начала развиваться только, начиная со второй половины 20 в.

Общая идея вертикального развития довольно активно представлена в традиционных духовных системах. Так, например, идея об иерархической организации структуры личности (физического тела – annamaya kosha, энергетического тела – pranamaya kosha, психического – manamaya kosha, интеллектуального – vignanamaya kosha и тела блаженства – ananвфamaya kosha) встречается еще в древнеиндийских текстах, в частности в тайттирия упанишадах [99].

Идея иерархического устройства мира в целом и каждой отдельной его части, и, в частности, человеческой личности, так же является основой каббалистических доктрин еврейского мистицизма. Иерархическая структура развития или последовательного раскрытия так называемых сефирот, представленных в виде дерева описывают постепенное движение человека в сторону совершенства [69, c. 404—441].

Идея иерархии организации личности активно разрабатывалась и в христианская антропологии, где человек представлен как иерархически организованная сущность, включающая три уровня – телесный, душевный и духовный. «Традиционно в богословии целостность личности связывается с ее иерархическим устроением. Это та ситуация, когда личностные уровни дух-душа-тело иерархично соподчинены, при этом духовность занимает ведущее место» [118, c.59].

Определенный вклад в популяризацию идей вертикального развития внесли эзотерические движения начала 20 века – теософия и антропософия, которые развивали идеи об иерархичности строения человеческой личности в виде 7 иерархически организованных тел, начиная от физического до божественного [8], все более тонко организованных и последовательно «раскрываемых» по мере духовного роста и развития личности. Эзотерические учения начала 20 в. активно изучали связь развития человека на различных уровнях с так называемыми чакрами [123, c. 224—226] – энергетическими центрами, развивая (раскрывая) которые в определенной последовательности человек может активизировать свое духовное развитие и актуализацию соответствующих уровней своей телесной организации. Однако все эти исследования не носили строго научного характера и опирались в основном на толкования традиционных, преимущественно индуистских и буддийских текстов и практик.

Современная научная версия концепции вертикального развития впервые, в конце 30х годов 20 века, была сформулирована ныне почти забытым немецким философом Жаном Гебстером (Jean Gebser). Он выдвинул идею, что в своем развитии, как человечество в целом, так и отдельный человек проходит через определенные этапы, которые характеризуются радикальным изменением структуры сознания [142]. От примитивных архаических форм недифференцированного сознания младенца до совершенного полимодального интегрального сознания (этот термин впервые использовал именно Ж. Гебстер). Важно отметить, что в рамках данной модели человек в своем развитии проходит те же этапы, что и общество в целом, эта идея наследует от идеи о соответствии онтогенеза и филогенеза [95,c. 68—73] в формировании физической структуры и психики индивидуальной личности. Гебстер творчески развивает эту идею и проводит аналогию между этапами формирования и психологического развития взрослого человека и изменением общественной психологии и структуры общества в процессе его развития. Эти идеи в дальнейшем будут активно использоваться во всех моделях вертикального развития.

Несмотря на малую известность этого ученого, он предвосхитил бурное распространение разнообразных вертикальных систем развития во второй половине 20 века – от всем известной модели иерархии потребностей Маслоу [61], до комплексной интегральной карты AQAL (All Quadrant All Level) Кена Уилбера [107]. Разнообразие моделей вертикального развития, построенных на общих принципах, позволяет изучать процесс развития человека в самых разных аспектах.