скачать книгу бесплатно
Егор долго молчал, затем произнёс:
– Лида, что скажешь на это? Есть у тебя надёжная хата, где можно подхарчиться и переночевать?
– А пойдёмте в наш дом, там я вам всё найду.
– Это откуда мы с утра тикали!? Э нет, что-то не хотца, – проговорил Петренко.
– А что нам остаётся в нашем-то положении? Лида там всё знает, только надо разведать, нет ли там немцев.
И Егор обратился к девушке:
– Давай, Лида, вперёд.
Лида кивнула и изменила направление движения.
Глава 9
Как было сказано ранее, дом, где жили Лида и её дед, находился на самом конце длинного села, растянувшегося километра на три вдоль дороги. В кромешной тьме где-то через полчаса все безошибочно прибыли к месту.
– Сержант, дуй на разведку.
– Что вы, не надо. Я сама крадучись всё высмотрю. Ведь я лучше знаю наш двор, – тихо произнесла девушка, глянув на Егора.
– Ну хорошо, только побереги себя. Если что, беги к нам или кричи, мы поможем, – сказал Егор и нежно погладил девушку по плечу.
Лидочка мгновенно упорхнула в темноту. Не прошло и двух минут, как она вернулась.
– Никого! – произнесла она громко.
– Тихо ты, не забывайся и впредь разговаривай вполголоса. Это касается всех, – строго произнёс лейтенант. – Это хорошо, что немцев нет, однако будем начеку. Отдыхать придётся попеременно. Всё, устраивай нас, Лида.
Лида хотела завести всех в дом, но Егор не согласился, так как в этом была определённая опасность. И, поскольку ночь была тёплой, все разместились во дворе у сеновала, притащив прошлогоднее сено для ночлега.
Перед тем как попеременно отдохнуть от безумно тяжёлого дня, вся дружная компания сытно подкрепилась тем, что принесла Лидочка из только ей известных закромов родительского дома.
Егор решил, что сначала он должен поспать, чтобы сменить Петренко в самые тяжёлые предутренние часы. На данный момент с вооружением у них было неплохо, так как Петренко прихватил два автомата с полными магазинами патронов и две гранаты у убитых охранников возле сельсовета.
Егор очень сильно устал, но уснуть сразу не получилось. В голову лезли обрывочные мысли от пережитого дня. Он долго ворочался, а затем и вовсе отказался от сна, предложив поспать сначала Николаю. А сам уселся на старое ведро и, тяжело вздохнув, устремил свой взгляд на звёздное небо. Петренко, в отличие от командира, уснул сразу. По всему было видно, как сон свинцовой массой навалился и завладел измученным человеком. Егор подложил ему под голову старую фуфайку и, хромая, перешёл поближе к калитке, откуда лучше наблюдалась улица.
Ночь на редкость была тёплой. Егору вспомнилось детство вот в такой же, только омской деревушке. Этот запах прошлогоднего прелого сена, удивительно схожий с тем запахом на сеновале, когда он с соседскими мальчишками просыпался среди ночи, чтобы пойти на утреннюю рыбалку.
Вдруг мысли Егора прервал какой-то шорох. Лейтенант резко встал. Сжав ствол автомата, он начал пристально вглядываться в то место, откуда исходил шорох.
– Фу-ты! Это ты, Лида? Чего не спишь? Учти, встанем до рассвета, к утру они наверняка очухаются и снова организуют погоню. Сволочи, никак не отстанут, прилепились как банный лист, – и Егор чертыхнулся.
– Ой, у вас всё лицо в запёкшейся крови, – и Лидочка из-за спины достала смоченный в воде платок и начала нежно оттирать лицо лейтенанта. Егор резко отклонился, но тут же перестал сопротивляться под завораживающими прикосновениями подрагивающих и нежных пальчиков девушки.
– Не надо, Лида, – очень тихо проговорил Егор, ощущая её дыхание. – Ведь идёт вой…
Он не договорил, потому что Лидочка обняла его за голову и, прижавшись грудью, поцеловала в распухшие губы.
– Егорушка, ну и пусть. Ну и пусть. Всё равно завтра мы все умрём. Ну и пусть, – проникновенно шептала Лидочка, обнимая и целуя обалдевшего и почти загипнотизированного Егора.
Лёгкий ветерок проносился по двору, поднимая в воздух большое количество мелких соломинок прошлогоднего сена, после чего долго стоял аромат всевозможных запахов, отражающих в своей совокупности извечную хлебную сущность русской деревни, – а вспыхнувшая любовь продолжалась…
Глава 10
Пленный немец только к утру, когда начало светать, объявился в воинской части, которая расположилась в данном поселении. Всю короткую ночь он проспал прямо на деревенской улице у большого дерева, так как тоже был обессилен и измотан.
Его появление не вызвало большого удивления и радости у командования части. Ночной взрыв настолько потряс остатки командования дислоцированных частей, что всем было не до вырвавшегося из плена старшего офицера.
Кроме того, к утру в деревню притащилась и группа преследования, которая всю ночь провела на болоте, чтобы не утонуть. Все были измотаны и обозлены, так как принесли с собой одного убитого и одного раненого солдата, которых подстрелил Егор во время короткого боя на болоте.
Тем не менее через некоторое время пленным занялись, и то лишь с той целью, чтобы пролить хоть какой-нибудь свет на происшедшее обстоятельство с взрывом комендатуры.
Сложив все сведения от потерпевшего и группы преследования, немецкое командование пришло к однозначному выводу, что взрыв – дело рук банды преследуемых.
И сразу же была организована новая группа по поимке беглецов. Она состояла из других военнослужащих, большей частью эсэсовцев. В эту группу включили и бывшего пленного немца, не дав ему передохнуть и переодеться.
Из сообщения первой группы было известно почти всё о преследуемых, вплоть до того, что один был сильно ранен, и что с ними была деревенская девушка.
Наспех сколоченная группа эсэсовцев сразу приступила к прочёсыванию деревни. Они бесцеремонно врывались в дома ещё спящих жителей и выволакивали их на улицу, а в доме и во дворе производили настоящий погром в поисках упрятанных беглецов.
* * *
Раннее июльское солнце уже в пятом часу утра поднялось над горизонтом и своими тёплыми лучами стало пробуждать жизнь в лесах и полях, окружающих деревню. Вокруг всё ожило, зашевелилось и наполнилось птичьим гомоном.
Петренко, сменивший ночью Егора, к утренней зорьке снова задремал, опершись головой на левую ладонь, а правой сжимая рукоять автомата.
Егор спал на сене прямо во дворе. Рядом с ним лежала Лидочка. Она не спала. Зажав в пальцах соломинку, она нежно водила ею по шее Егора и тихо приговаривала, любуясь его молодым красивым лицом:
– Егорушка. Дружок мой милый, неужели мы расстанемся?
Вдруг она почувствовала неладное. Лидочка тихо привстала и подошла к калитке. В деревне уже рассвело. Присмотревшись, она увидела немцев, которые суетились во дворе недалеко от её дома.
Стремглав она подскочила к Егору и начала его трясти. Со сна он не сразу сообразил, в чём дело, тем не менее быстро надел гимнастёрку и побежал к калитке, куда его увлекала Лида.
Егор понял, что они непоправимо проспали время ухода из деревни. Чертыхнувшись, он подскочил к Петренко и стал трясти его, зло приговаривая:
– Да за такое под трибунал отдавать нужно. Это ж надо, спать на посту.
Николай проснулся и резко вскочил, при этом нечаянно нажав на спусковой крючок автомата. Раздался предательский выстрел, многократно усиленный предутренним эхом.
– Всё, это конец! – тихо произнёс Егор, покачивая головой и тупо глядя на остолбеневшего и ещё не совсем проснувшегося Петренко, затем, выйдя из прострации, резко выкрикнул:
– Быстро берём Исмагилова и уходим через дворы в сторону леса.
Николай наконец-то понял, в чём дело, и начал быстро бегать по двору, разыскивая Исмагилова.
– Равиль, Равиль! Да куда же ты сховался, чёрт татарский?
Егор, пригнувшись, подошёл к калитке и увидел, как немцы бегут к их двору, по пути разделившись на две группы, чтобы окружить дом.
– Вот это влипли. Мать твою… – и Егор тяжело застонал.
– Командир, командир! Я не могу найти Исмагилова, – чуть не плача произнёс Петренко. – Не знаю, куда он делся.
– Ты вообще хоть что-нибудь можешь? – от безвыходности зло выкрикнул Егор. – Готовься к бою!
Тем временем немцы уже окружили двор. Видя это, Егор приказал Петренко занять оборону с противоположной стороны двора, а сам преградил дорогу подступающим немцам со стороны входа.
Укрывшись за широким столбом тесовых ворот, Егор первым открыл огонь по группе захвата. Немцы прекратили наступление и залегли, в свою очередь, тоже начав стрелять. У лейтенанта с сержантом хоть и было два автомата, тем не менее патронов было мало, всего по одному рожку. Нужно было экономить и вести огонь прицельно.
Нападающие определили, откуда вёлся огонь, и начали остервенело бить по столбу, за которым укрывался Егор. Щепки летели во все стороны, как будто несколько лесорубов метелили столб топорами. Несмотря на усиленную стрельбу и визг пуль, Егор отчётливо расслышал, что бой ведёт и Петренко.
Вторая группа захвата окончательно блокировала выход из двора в сторону леса.
Видя, что Егор не отвечает, немцы прекратили огонь, поднялись с мест и кучкой бросились к воротам. Егор прямо в эту кучку бросил гранату. Нападающих разметало кого куда, остальные вынуждены были отступить.
Воспользовавшись этим, лейтенант, пригибаясь, метнулся к сержанту. Петренко тоже уложил несколько наступавших, но сам был ранен в ногу возле паха. Тут же рядом с ним суетилась и Лидочка.
Немцы залегли на открытом поле, и их хорошо можно было обстреливать, чем и воспользовался Егор. Он выбрал удобную позицию и прицельно стал уничтожать залёгшего противника. Ведь не зря же ещё в пехотном училище он был лучшим стрелком и всегда занимал первые места в соревнованиях по стрельбе.
Не выдержав этого избиения младенцев, немцы ударились в бегство, как и во вчерашнем случае на поле боя. Вдобавок им вслед Егор метнул последнюю гранату, подкосив ещё двух. Путь к отходу на некоторое время был свободен, и срочно нужно было этим воспользоваться. Егор подбежал к Петренко.
– Идти можешь?
– Могу, командир, – со стоном выдавил Николай.
– Тогда пошли. А где Исмагилов? – Егор вспомнил про Равиля. – Ё-моё, да где же он?
Егор бросился назад к калитке, ища и зовя Исмагилова.
Исмагилов первым окликнул лейтенанта. Он был на чердаке того злосчастного сарая, где Петренко придушил насильника. На руках по лестнице он ещё ночью забрался туда, прихватив третий автомат, чтобы не быть обузой для своих товарищей.
– Товарищ лейтенант, я здесь. Уходите, я вас прикрою.
– А ну-ка слазь быстро, ишь, чего удумал, чёрт татарский. Я тебя дотащу, ты лёгкий.
– Товарищ лейтенант, у меня гангрена на ногах, ведь до войны я учился на фельдшера и понимаю в этом. Не теряйте времени, – и уже громко закричал: – Уходите, они близко!
После чего дал очередь по наступавшим немцам.
– Егор Иванович, передайте это маме и моей Зульфие, если вырветесь, – и Исмагилов бросил к ногам лейтенанта неотправленное письмо-треугольник на Родину.
– Прощай, Равиль. Прощай, шайтанушка, – дрогнувшим голосом произнёс Егор и положил «треугольник» в карман гимнастёрки, затем быстро побежал к Петренко и Лидочке, услышав за спиной перемежающуюся стрельбу Исмагилова и атакующих немцев.
Путь в ближайший лес был свободен, и все трое поспешили туда. Теперь приходилось помогать передвигаться Петренко, взяв его под руки. По пути Егор прихватил у убитого немца магазин с патронами к своему автомату. Но самое главное – они снова уходили от погони.
Они уже были в спасительном лесу, когда солдаты стащили с чердака бездыханное тело рядового красноармейца, изрешечённого пулями, и представили его на опознание бывшему пленному майору. Тот сразу его узнал.
Упустив основных беглецов, преследователи перегруппировались и вновь продолжили погоню, но уже прибегнув к помощи мотоциклов и розыскной овчарки.
Глава 11
В лесу Егор, Николай и Лида немного отдохнули, отдышавшись и полежав немного на пряной траве. После чего лейтенант, как смог, обработал и обмотал рану на ноге Петренко, воспользовавшись Лидиным платком.
– Если бы не Равиль, мы б до леса не дотянули, – тихо произнёс Егор.
– А почему он не пошёл с нами? – спросил Петренко.
– Потому, – и Егор замолк на некоторое время, затем глянул на вопросительно взирающих на него Николая и Лиду и отрывисто произнёс: – Потому что нас спасал. А потом, куда бы он пошёл? У него гангрена началась на простреленных ногах. Ладно, всё, хватит. И не смотрите на меня так, он сам принял это мужественное решение. Это война, и потом, как командир, я не собираюсь перед вами отчитываться за свои действия.
– Да вы не кипятитесь, товарищ лейтенант, никто и не осуждает ваши действия и приказы. Не ровен час, и нам придётся, как Равилю, пожертвовать собою. Мы давно уже не диты и прекрасно это понимаем, товарищ лейтенант, – заключил Петренко.
Ещё некоторое время все сидели молча, затем Егор обратился к Лидочке:
– Лидочка, – Егор немного смутился от того, что ласково произнёс её имя, затем уже твёрдо сказал: – Лида, веди нас в свою Малоросьяновку или ещё куда-нибудь, лишь бы подальше от этого проклятого места.
Лида подошла к Егору, обняла его и положила свою голову на его широкую грудь. Егору стало неловко, но он не стал отстранять её. Петренко отвёл от них лукавый взгляд со слегка уловимой усмешкой.
– Теперь хоть на край света с тобой, Егорушка, – нежно проговорила Лидочка и начала собирать свой небольшой скарб, разложенный на земле.
Николай уже не мог идти, твёрдо опираясь на раненую ногу, как до этого, уходя от преследования. Теперь рана давала о себе знать при каждом надавливании на ногу, отдаваясь острой болью в голове. В результате Егору и Лидочке пришлось всё время вести Николая под руки.
Так, обнявшись, медленно, но неуклонно шли измученные и смертельно уставшие люди на восток, к своим – русский Егор Кузьмин, украинец Николай Петренко и белорусская девушка Лидочка Клокевич. Да и, конечно же, рядом с ними витал дух Равиля Исмагилова, сопровождая их. И ведь все понимали, что были обречены, но никто из них не был сломлен и не собирался сдаваться на этом тяжёлом пути. И не было тогда на всей Земле силы, которая могла бы разъединить этих людей, кроме смерти.
Стоял жаркий июль сорок первого. И если бы в это время взлететь на высоту птичьего полёта и ещё выше, то можно было увидеть, как на огромной территории с запада на восток брели люди. Шли оставшиеся в живых красноармейцы. Разбитые, измождённые, раненые, голодные, где по одному, где по трое, где по несколько десятков. Шли люди, составлявшие некогда оборонительный костяк приграничных частей непобедимой Красной Армии, так нелепо разорванной в клочья германской военной машиной. Эти люди, оставшиеся в живых, а не павшие вместе со своими товарищами, задавались основным вопросом: «Как же их могли так обмануть, бросить, предать?» Ведь громче всех перед войной кричали средства массовой информации, газеты, фильмы того времени, высокопоставленные чинуши всех мастей, что нет на Земле армии сильнее и могущественнее Красной. Вся эта ложь, цинизм и шапкозакидательство ярко высветились в первые месяцы войны. И дай бог, если этот кровавый урок станет немеркнущим назиданием на будущие века, чтобы никогда не повторился тот чудовищный ужас, который случился с нашей Армией и народом в первые месяцы Великой Отечественной войны.
Небольшой лес закончился, и троица вышла на поле, поросшее рожью, которая так разрослась, что в ней вполне можно было укрыться от преследования. Однако делать этого было нельзя, так как наверняка по их следу была организована погоня с собаками. Вновь нужно было уходить либо к реке, либо к болоту.
– Лидочка, что за этим полем? – спросил Егор.
– Такой же небольшой лесок, а левее начинается болото.
– Вот и пойдём левее, возможно, опять через болото. Лида, ты должна снова нас провести, но теперь уже в сторону Малоросьяновки.
– Я те места плохо знаю, но попробую.
– Попробуй, Лидочка, попробуй, теперь только в тебе наше спасение, – и Егор нежно поднял прядь её волос со лба.
Дорога к болоту была длинной, несмотря на кажущуюся близость водной глади, сверкающей под лучами солнца. К тому же идти приходилось медленно, в силу известных обстоятельств.
Их заметили, когда они подходили к небольшому берёзовому околку, от которого до болота было совсем недалеко. В бинокль было видно какое-то движение, но сколько там людей, разглядеть оказалось трудно. Тем не менее вся моторизованная группа на трёх мотоциклах сразу ринулась в погоню через поле.
Заметили немцев и наши по тарахтенью мотоциклов. Они быстро буквально доковыляли до берёзового околка. Отдышавшись, Егор проговорил:
– Так! Слушайте мой приказ. Сержант Петренко и ты, Лидочка, как можно быстрее уходите к болоту и там постарайтесь укрыться, как в прошлый раз, а я задержу их на время, чтобы вы успели добраться. Всё, выполняйте.
