скачать книгу бесплатно
В деревне, из которой утром удалось ускользнуть трём красноармейцам, тоже было неспокойно. После того как на чердаке сарая были обнаружены два немецких солдата, один из которых был задушен, а второй в беспамятстве, – в селе начался кошмар.
С жителями деревни немцы не церемонились: кого пинками, кого штыками – согнали всех на центральную площадь. Всего набралось около двух сотен крестьян из тех, кто остался или не сумел уйти с беженцами. На площади под душераздирающие крики матерей отобрали пять плачущих девочек и объявили, что к вечеру всех повесят, если жители не выдадут девушку, которая была причастна к убийству германского солдата в её доме.
Туда же к девочкам пригнали и Лидочкиного деда. Никифор Ксенофонтович, закатив глаза, еле стоял на дрожащих ногах. От непривычного бега и частых падений он прерывисто дышал, издавая надрывный, скрежещущий стон.
К толпе испуганных и обезумевших селян, сбившихся в кучу и окружённых солдатами, вышел высокий немецкий офицер в красиво подогнанной чёрной форме, в белой рубашке, с галстуком. Широко расставив ноги, он чванливо и надменно, с переполнявшим его то ли превосходством, то ли презрением, на ломаном русском языке объявил, что впредь от селян требуется беспрекословное подчинение германскому командованию и обеспечение славных немецких войск всем необходимым. А если кто воспротивится этому, то он и его семейство, а также ближайшие родственники будут немедленно уничтожены, чтобы большевистская зараза не поражала остальных нормальных людей, которые будут честно служить великой германской армии.
После небольшой паузы эсэсовец обвёл сбившихся в кучу людей своим победоносным взглядом и предложил желающим послужить полицаями, предоставив им полное обеспечение.
Конечно же, нашлись и такие. Не долго раздумывая, они неуверенно и ещё стесняясь вышли на середину площади, готовые служить новым хозяевам. В заключение фашист произнёс всё на том же корявом русском языке:
– Я и мой командофаний отшень добрый. И мы позволяйт фам до вечер искайт бандитский дефушка, но только до вечер, – эсэсовец сделал паузу, затем с усмешкой произнёс: – В протифный слутчий ви вынуждайт нас делать маленький неприятность для фас.
И он скосил свой взгляд на всхлипывающих девочек и тяжело дышащего старика. Затем торжественно и громко закончил:
– Но это будет для фас хороший школ, чтоб любит и уважайт германский зольдат и официр. Такоф шелезный немецкий порядок.
– Господин Штерн, – перебил эсэсовца подбежавший к нему солдат и вытянулся по струнке. – Вам срочно в штаб. Вызывает Берлин.
Штурмбанфюрер Генрих Штерн, не меняя положения головы, ответил своему адъютанту, что будет через несколько минут на телеграфе, и закончил свой монолог:
– У наш командофаний сефодня большой праздник. И ми не хотель омрачайт его. Так что все вы должен найти бандит до вечер.
И эсэсовец с презрительной усмешкой ещё раз оглядел скучившихся людей, как стадо баранов. Затем резко развернулся и уверенным шагом поспешил в штаб.
Глава 7
До деревни уже было рукой подать, когда лейтенант Кузьмин остановил уставших и измотанных людей на короткий отдых. Все сразу уселись на небольшом пригорке, выжимая промокшую одежду. Благо, что по-летнему было тепло.
– Будем ждать, как стемнеет, – сказал Егор. – До ночи осталось не так много. А пока отдыхайте.
Лидочка развязала небольшой платок, который всё время тащила в руках, и извлекла оттуда картошку в мундире, кусок сала и несколько ломтей ржаного хлеба. Это богатство она аккуратно разложила всё на том же платке и гостеприимно пригласила всех к «столу». Первым делом как могли покормили тяжелораненого Исмагилова, хотя немецкий врач категорически замахал головой, показывая знаками, что ему нужно давать только питьё. Но его никто не слушал. Затем пленный успокоился и сидел смирно, наклонив голову.
Когда все немного подкрепились, Егор взял небольшой ломтик хлеба с таким же ломтиком сала и подошёл к офицеру.
– На, жри, а то ещё похудеешь, – и он протянул ему еду.
Немец отрицательно замотал головой и продолжал тупо смотреть вниз.
– Надо же, какие мы гордые, не хочешь, как хочешь.
И Егор положил рядом с пленным кусочек хлеба с салом, затем попросил Петренко развязать ему руки.
– И в самом деле, как же он будет есть со связанными руками?
Немец растёр затёкшие руки и немного погодя съел всё, что ему дали. Затем, немного покопавшись в своей медицинской сумке, извлёк оттуда плитку шоколада и протянул Егору.
– Нет, – протяжно выговорил Егор. – Ты вон лучше девушке предложи, мне сейчас только сладкого и не хватало.
Немец протянул Лидочке шоколад, но она категорически отказалась, сказав, что от поганых супостатов ничего ей не нужно. Немец немного подумал и уже хотел положить плитку обратно в свою сумку, как вдруг резко повернулся и предложил её Исмагилову.
– А и то правда, нужно ему дать, он потерял много крови, – и Егор взял у немца шоколад и, подойдя к Исмагилову, вложил отломленный кусочек шоколадки в его ладонь.
– Я бы лучше ещё картошки съел, – произнёс Равиль.
– Ничего, хлопчик, потерпи, зайдём в деревню, будет тебе и бульба, и сало, – сказал молчавший до этого Петренко.
– Обязательно зайдём, но только как стемнеет. Устроим Исмагилова, пусть подлечится, а сами снова пойдём догонять наших, – грустно заключил Егор.
– Товарищ лейтенант, я не хочу оставаться в деревне, у меня хватит сил идти вместе с вами, вот только отлежусь ночь…
– Прекратить разговорчики, рядовой Исмагилов. Ни через ночь и даже ни через три дня ты не встанешь, а с носилками мы далеко не уйдём. Думаю, через неделю, ну, может, через две наши погонят немцев, и мы вернёмся и заберём тебя, Равиль, – и немного смягчившись, добавил: – А пока за тобой присмотрит эта красивая дивчина. Ведь правда, Лидочка, ты не бросишь в беде боевого красноармейца, такого красавца?
– А куда ж я его запрячу? Ведь в деревне немцы.
– Ничего, найдём, как укрыть, да и немцы долго в деревне не будут, наверняка уже ушли. Так! Всё! Хватит болтать и рядиться, – и Егор резко махнул рукой сверху вниз, чтобы прекратить этот поднадоевший ему спор.
– Ну ладно, раз уж так оставьте мне, товарищ лейтенант, хотя бы свой пистолет, – промолвил совсем обессилевший Исмагилов.
– Вот это другой разговор. Оставлю, оставлю, Равиль, только не вздумай…
Но лейтенант не успел договорить – буквально в полукилометре от них раздалась автоматная очередь и послышался надрывный лай собак. Все настороженно переглянулись.
– Неужели за нами, товарищ командир? – тихо произнёс Петренко.
Егор стоял в раздумье, затем тихо произнёс:
– Да, ребята, за нами. Ах, паразиты, всё же догнали, а мне показалось, что мы ушли.
– Товарищ лейтенант! А где наш немец? Этот… Фриц хренов, – с вытаращенными глазами произнёс Петренко.
И действительно – рядом немецкого офицера не было. Услышав автомат и пользуясь растерянностью тех, кто его пленил, он незаметно ускользнул с их поля зрения и рванул по кратчайшему пути в направлении своих.
– Ну гад! – с досадой произнёс Егор. – Вот и посади свинью за стол. Сволочь. Ладно, хрен с ним, что нам-то делать? – и Егор некоторое время находился в растерянности. Но он понимал, что надо срочно что-то предпринимать, чтобы всем спастись, иначе эта растерянность передастся остальным, и тогда сложнее будет управлять людьми.
– Так! Петренко, возьми автомат и прикрывай наш отход. Лида, берись за носилки, они не тяжёлые, и давай веди нас подальше от деревни в какую-нибудь глушь, но так, чтобы до нас невозможно было добраться, особенно собакам унюхать, – быстро проговорил Егор. – Ты ведь здесь все места знаешь, Лидочка, спасай, родная!
– Да, это болото я хорошо знаю, мы с ребятами здесь клюкву собираем по осени.
И Лидочка, сразу осознав всю опасность и сложность обстановки, взялась за носилки и, пристально вглядываясь в знакомый рельеф местности, повела за собой красноармейцев.
Егор обратил внимание, что они идут какими-то зигзагами и даже начинают приближаться к преследователям.
– Лида, а ведь мы, кажется, идём прямо к немцам в лапы, давай отклонимся правее.
– Там трясина, слева тоже, – не говоря лишнего, объяснила девушка.
– Ладно, веди.
И они очень осторожно продолжили движение, осознавая, что Лидочка ведёт их в самую топь болота. Неожиданно с того места, откуда они только что ушли несколько минут назад, послышался пронзительный лай собак. Девушка вздрогнула и выпустила из рук носилки. Исмагилов тихо застонал, при этом чувствовалось, каких усилий и страданий ему это стоило.
– Товарищ лейтенант, давайте я сменю дивчину, – зашептал Петренко.
– Нет. Выполняйте предыдущий приказ, – Егор тоже перешёл на шёпот. – А ты, Лидочка, успокойся и немного отдохни.
Но девушка не стала отдыхать, а вновь взялась за поручни носилок. Все снова двинулись вперёд. Вдруг Петренко подскочил к лейтенанту и, склонясь к его уху, зашептал:
– Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант. Там. Там слева в трясине наш немец торчит. Я бачу, а вин сидэ так тихэнько и на мэнэ смотрить, – совсем на украинский перешел Петренко. – Видать, блуданул по бездорожью и засел по самые уши.
– Да ну и хрен с ним. Сам сбежал. Не стрелять же его, – проговорил Егор, продолжая движение.
– Он сидит смирно и не орёт, держится за какую-то ветку, но, похоже, ему каюк, его засасывает, – продолжал Петренко, идя рядом с Егором.
– А с чего ему орать? Чует, что мы его можем пристрелить.
Неожиданно в отдалении за их спинами послышались автоматные выстрелы. Все остановились, опустив носилки. Лейтенант тихо и спокойно проговорил:
– Так, ребята, без паники. До нас они быстро не дойдут, потому что у них нет проводника такого, как Лида, а мы давайте дальше уходить.
И Егор взялся за носилки.
– А где Лидочка!? – Егор чуть не обомлел. – Где Лида!?
И он уставился на такого же недоумевающего Петренко.
– А я почём знаю? Небось тоже драпанула от страха, – раздражённо ответил Николай, вытаращив, в свою очередь, на командира глаза.
– Кажется, она побежала спасать того немца, – еле проговорил Исмагилов. – Она тоже видела, как он тонет, и, видимо, пожалела.
– Она что, совсем сдурела!? А ты что раньше молчал? – обозлился Егор на Исмагилова.
– Я не видел, как она ушла, это моё предположение…
– Предположение, предположение, – зло передразнивая, Егор схватил автомат у Петренко и осторожно пошёл в обратном направлении. – Немцы на хвосте, а они решили в благородство поиграть, идиоты паршивые.
Егор оглянулся и крикнул Николаю:
– Показывай, где этот боров торчит.
Петренко быстро вывел лейтенанта на то место, откуда был виден немец, застрявший в трясине. Но теперь рядом с ним находилась и Лидочка. Она лежала недалеко от тропинки и протягивала немцу сломленную ветку. Положение немца было критическим. Его засосало по самую грудь, и он продолжал медленно погружаться всё глубже. Немец двумя руками пытался ухватиться за ветку, но никак не мог. Увидев это, Егор ещё раз выругался, затем сломал ветку побольше и стал осторожно подходить к Лидочке и немцу, постепенно проваливаясь в болотную жижу. Он остановился рядом с Лидой и протянул немцу длинную ветку. Немец ухватился за неё, и Егор с Лидой начали тянуть. Провозившись с минуту, они вытянули его почти наполовину, когда вдруг почти рядом послышались немецкая речь и собачий лай.
– Николай, помогай Лидочке, а я задержу их. И не забудь связать ему руки.
И Егор, взяв автомат, поспешил навстречу преследователям.
Пройдя назад метров двадцать по тропинке, он укрылся за болотными кустами.
Преследователи не заставили себя долго ждать. Первым показался пёс. Он нелепо перемещался по болотной жиже, то утопая до шеи, то вновь поднимаясь во весь рост. Поисковая собака с большим энтузиазмом выполняла поставленную перед ней задачу. И как только обнаружила человека, рыча, рванулась на него по тропинке.
Егор с первого же выстрела уложил овчарку недалеко от себя. Немцы, которые намного отставали от собаки, с трудом передвигались по болоту. Услышав выстрел, они сразу залегли и открыли сокрушительный огонь по направлению выстрела. С кустарников сыпались ветки и листья, как будто сотня садовников стригла болотные кусты.
Когда оглушительная стрельба прекратилась, Егор приподнялся из болотной жижи и глянул вперёд. Он догадался, что немцы начали охват их расположения. Но, на их беду, везде была топь, и быстро окружить беглецов не было никакой возможности. Этим и воспользовался Егор. Не дав преследователям времени на рассредоточение, он дал две очереди в сторону шевелящихся кустов, одну длинную, вторую короткую. Преследователи начали кричать и отошли назад. По-видимому, кто-то был ранен или убит.
– То-то же, мать вашу, а то растрещались! – И Егор вновь поспешил к своим.
Все находились впереди на тропинке, тревожно ожидая его. Они сидели на корточках, кроме Исмагилова, который полулежал-полусидел на носилках в болотной жиже.
– Так, братцы, уходим. Они нас быстро не достанут, похоже, тоже тонут в болоте, – далее Егор обратился к Лидочке:
– Ну, Лида, теперь опять начинается твоя работа, скорее выводи нас отсюда, только, пожалуйста, без фортелей. Поняла?
– У меня батька утоп в этом болоте три года назад. Ну и мне стало жалко немца…
– Ладно, ладно, хватит об этом, пошли, – и Егор подтолкнул Лидочку вперёд. – Потом расскажешь.
Девушка шла впереди, указывая дорогу. За ней след в след шли все остальные: немец впереди носилок, Егор – сзади. Петренко, как и прежде, прикрывал отход.
Немец шёл прихрамывая, опустив голову. Форма его была пропитана вонючей болотной жижей, и на нём висели длинные листья каких-то растений. Волосы слиплись в грязевой ком, и он был похож на болотного лешего.
Минут через пять вновь раздались автоматные выстрелы, но уже в отдалении. Из этого Егор заключил, что преследователи остались на том же месте, прекратив бессмысленное преследование в силу того, что болото стало непроходимым, к тому же начало смеркаться.
Обозлённые тем, что упустили беглецов из-под самого носа, и к тому же потерявшие одного солдата в перестрелке, преследователи приняли решение прекратить погоню.
Глава 8
Уже почти стемнело, когда Лида успела вывести неимоверно уставших людей из самой топкой части болота. И теперь идти стало легче, болото закончилось. Оторвавшись от преследователей и запутав немцев в болоте, Лидочка выполнила возложенную на неё задачу. Она привела всех обратно к своей деревне.
Как только показались тёмные силуэты убогих деревенских домов, Егор остановил всех на небольшой отдых. Прежде всего дали напиться Исмагилову, которого била сильная дрожь. Ему хотели дать жаропонижающие порошки, но медицинская сумка утонула в болоте. Егор поблагодарил девушку, спасшую их от погони. Он не стал припоминать ей случай по спасению немца.
– Так, Лидочка, а теперь ты должна ещё раз нам помочь. Или спасти, как тебе будет угодно. Найди временный приют для тяжело раненного, где мы могли бы его с уверенностью оставить до нашего скорого возвращения, – и Егор, тяжело вздохнув, посмотрел на бредившего Исмагилова. – Видишь, в каком он состоянии.
– Хорошо, но только не к этой ведьме.
– Ладно, не пойдём к твоей тётке. Тогда веди к своим лучшим друзьям или подруге.
– Давайте, пожалуй, к Нюшке. Она одна осталась, к тому же у неё есть, где укрыться, что сам чёрт не найдёт. Да она и накормит. А что?
– Ну к Нюшке, так к Нюшке, – заключил Егор. – Веди.
Все встали и направились к Нюшке.
Пройти предстояло через всю деревню. Шли без опаски, так как уже стемнело, и только лунный свет отбрасывал от предметов призрачные тени. Ни в одном доме не светились окна, всё почти вымерло. И только в центральной части села, где располагалось здание бывшего сельсовета, было светло. Многочисленные окна ярко светились, а створки были приоткрыты, так как было душно и жарко, несмотря на надвигающуюся ночь. Крыльцо охраняли двое солдат с автоматами, а калитку – охранник в какой-то незнакомой форме с белой повязкой на рукаве.
Группе пришлось немного сместиться в сторону от сельсовета, чтобы не быть обнаруженными.
– Гуляют сволочи! – пробасил Петренко. – Как у себя дома.
– Пусть гуляют, возможно, на своих похоронах гуляют, – зло произнёс Егор.
