Голос Ветра

Вынув изо рта мундштук и сплюнув, хораг удовлетворённо привалился спиной к борту фургона. Задумался. Внезапно на него нахлынули сентиментальные воспоминания о первом призыве духов сотворённом им под эгидой Ханнока – вождя племени Синих змей. Именно он научил Тэнко искусству ведовства… Как же давно это было. Много, очень много лун назад. Если бы старик сейчас узнал, для чего Тэнко приучился использовать души предков, то наверняка пришёл бы в бешенство. Хорошо, что морщинистый хрен давно гниёт в могиле. Тэнко стоило немалых усилий, дабы этого добиться. Впрочем, остальное племя Синих змей, попавшее в горнило чуждой им войны, скорее всего, разделило участь своего вождя. Эта мысль заставила Тэнко улыбнуться. В последнее время не было другой вести, которая бы так порадовала хорага, как слух о гибели его родного прайда. Людей, сделавших его изгоем. Правду говорят: война – чудное время, предоставляющее возможности одним и отбирающее их у других. Изгнанники становятся королями, а короли вшивыми попрошайками. А уж тем, кому совсем не повезло, не находится другого места, кроме как в двух ярдах под землёй. И это чертовски верно-правда!

От философских размышлений Тэнко оторвало лёгкое подпрыгивание валявшихся на песке костей. Выплясывая, словно зерна кукурузы на раскалённой сковороде, зачарованные черепа подпрыгивали всё выше с каждым новым сальто всё сильнее обрастая «плотью». Пустынный песок, мелкие камешки, веточки и мусор липли к ним, как металл к магниту.

Тэнко довольно оскалился. Хвала Mahşsasi – прародительнице змей и Богу человеков, ему удалось. Поведя рукой в воздухе, колдун выхватил и намотал на запястье призрачную цепь. Невидимая взору обычных смертных, фантомная привязь одним своим концом сковала руку шамана, а вторым… второй конец цепи протянулся к быстро формировавшемуся из грязи существу – Голему, призванному в этот мир ведовством хорага. Теперь единственное, что осталось сделать Тэнко – найти укрытие понадёжней, и вот тогда уже никакой hachko wişs ему не будет страшен.

Старик поперхнулся спиртным и закашлялся, оплевав себе бороду и рубаху.

Ветер тоже почувствовал это – колдовство другого магуса. Возмущённо заметавшись по салуну, он сбросил пожелтевшие страницы с креплений пианино. Партитура тут же разлетелась по полу тихо шелестящим листопадом.

– Кто-то рядом разорвал Завесу! – выпалил дух взволнованно, если «волнением» можно было назвать подхваченные вихрем ноты.

– Интересно… – Старик задумчиво поднёс к губам горлышко бутылки. Не обнаружив в ней спиртного, контрактор истово затряс пустой посудой. Он словно надеялся отыскать внутри скрытый источник «огненной воды». Когда чуда не произошло, Старик разочарованно выбросил бесполезную бутылку.

– Интересно?! – Ветер бросил терзать бумагу и закрутил пыль под ногами Старика. Контрактор хорошо знал своего спутника, чтобы понять – дух обескуражен.

– Да – интересно, почему это тебя тревожит?

– Нельзя трогать Завесу! Это… Это… – Ветер споткнулся, ища нужное слово в своём не слишком богатом лексиконе.

– Табу?

– М…?

– Запрет, который нельзя нарушать. Похоже даже вам, бесплотным.

– Да. Завеса-табу! Нельзя её трогать!

– Полностью с тобой согласен. Но, невзирая на запрет, люди постоянно это делают. Позволь напомнить, что именно из-за беспечных игр с Завесой какого-то давно почившего малефекара и появились первые контракты, – проворчал Старик.

– И мы не станем ему мешать?

– Ни в коем разе! Там, снаружи, полно вооружённых раззадоренных людей и, как следствие, летящих во все стороны пуль. А я, знаешь ли, вовсе не хочу оказаться подстреленным. Так что мы остаёмся здесь. Вот когда они поубивают друг друга, тогда…

Ветер не стал больше слушать Старика и, шумно звякнув осколками стекла, выскользнул в разбитое окно.

«Ну никакого такта! С другой стороны, что с него взять? Он всего лишь безмозглая сила природы, хоть и с норовом», – подумал про себя контрактор. Выстрелов снаружи уже давно не было слышно, и Старик решил рискнуть. Выбравшись из-под стола, старый Маг отправился вдоль полок бара в поисках выпивки. Перебирая осколки и отбрасывая пустые бутылки, он мимоходом читал названия на уцелевших этикетках.

– «Un Lope», «Milche ue madre», «La Hossa», «Madera», «Solas ue Panteras»27… – хм, это ещё что!?

Контрактор выудил из под стойки бара пузатую бутыль с красиво изогнутой ручкой и горлышком, запечатанным восковой пробкой. На бумажной этикетке, привязанной бечёвкой к узкой части бутыли, дрожащим почерком была выведена неаккуратная надпись. – «Rehago ue burro»28, – прочёл вслух старик. Подобный напиток был ему незнаком. Заинтригованный магус уселся прямо на пол и сорвал печать зубами. Затычка с лёгким хлопком покинула узкое горлышко. Немного поболтав содержимым, Старик сделал пробный глоток таинственного пойла, но тут же, выпучив глаза, выплюнул его с кашлем и проклятьями.

– Кхе, кхе! Вот сучьи дети! Лишай вам в бороду и увесистых камней в обе почки! Это и впрямь ослиная моча!

Пыль и пули

Дыхание, пройдя сквозь сжатые зубы, с хриплым свистом покинуло лёгкие Стрелка. «Я точь-в-точь как сдутый детский шарик» – мелькнула нелепая мысль в голове у Леко, пока он лежал среди обломков телеги, на которую его зашвырнуло песчаное чудовище. Хлипкая конструкция не выдержала вес упавшего наёмника и развалилась, чихнув пылью под громкий треск ломаемых досок. Оторванное колесо, вихляя, покатилось вдоль по улице, подпрыгивая на ухабах. На счастье Леко, в повозке оказалась солома, а не кирпичи: случись обратное, он был бы уже мёртв. Или сначала искалечен, а затем мёртв. Уж его противник об этом позаботится. Кстати, о противнике – невесть откуда взявшееся чудовище являло собой какой-то вид мусорного голема. Несмотря на кажущуюся медлительность, он уже успел доставить Стрелку кучу проблем. Сквозь звон в голове, вызванный лёгкой контузией, Леко хорошо слышал, как приближается тяжёлая, сотрясающая землю поступь. По здравым рассуждениям, ему бы стоило убраться от этих звуков как можно дальше, но самостоятельно подняться наёмник был пока не в силах. Последствия сокрушительного столкновения с телегой болезненно ощущались во всём теле, а особенно в ногах, ставших онемело-ватными. В таком состоянии он запросто мог развалиться на куски, попытавшись встать.

Гулкие шаги затихли, и солнце заслонила массивная бесформенная тень.

– А вот и ты, приятель. Может, отойдёшь в сторонку? Я тут, видишь ли, решил немного прикорнуть на солнышке, – притворно-плаксивым голосом заявил Стрелок. Но чудовище не оценило шутку. Воздев две землистые колонны-руки к небу, голем обрушил их на остов телеги. Щепки, клочки сена и огрызки досок полетели во все стороны. Леко едва успел вывернуться из-под удара могучих кулаков. Перекатившись по земле, Стрелок положился на оставшийся от приёма элодии эффект пропульсии29 и метнулся вбок. За несколько секунд ему удалось добраться до другой стороны улицы, прежде чем ноги наёмника подкосились, и он повис на столбе, поддерживающем крышу навеса над террасой банка. Дрожащие конечности слушались плохо. К тому же запас неистовой скорости и силы, полученный Стрелком с пилюлей зелья, подходил к концу. Как, вероятно, и жизнь Леко.

Но нет! Ещё не всё потеряно, он ещё не сдался! И не из таких передряг ему приходилось выбираться. Выпрямившись и приподняв край шляпы стволом револьвера, Стрелок гордо взглянул на своего оппонента в битве.

Неуклюжее создание имело росту футов девять, умудряясь при этом выглядеть кряжистым и плотным. Уродливое тело, собранное из песка, камней, дорожного мусора и изломанных стеблей травы, издали запросто могло сойти за необычную кучу грязи. Человекоподобной, или, скорее, обезьяноподобной грязи, поскольку конституцией голем явно напоминал какого-то низшего примата. Мощный торс монстра опирался на короткие кривые ножки. Нелепые задние конечности с лихвой компенсировали массивные руки, которые он использовал либо как дополнительную опору при ходьбе, либо волочил их за собою следом, оставляя на песке глубокие следы. В месте, где у людей находилась голова, у земляного истукана виднелась лишь едва заметная выпуклость. Как следствие – голем не имел ни глаз, ни ушей. Для Леко оставалось загадкой, как он ориентируется в пространстве, безошибочно определяя, где находится Стрелок. Единственным, что выделялось на бугристой «коже» монстра, и хоть как-то походило на органы чувств, были белые пуговки черепов, принадлежащих крысам и воронам. Расположенные симметрично относительно друг друга, они образовывали правильный пятиугольник на груди грязевого истукана. В самом центре странной геометрической фигуры темнел какой-то символ. Леко не знал письменности хорагов, но не сомневался, что замысловатый глиф принадлежит к их алфавиту. Как не сомневался он и в том, что голем был создан стараниями Тэнко. Стоит заметить, сам зверочеловек исчез как в воду канул.

– Что ж, приятель, похоже, ты нарвался. Не хотелось мне изводить на тебя гром-пули, но иного выхода я не вижу, – прохрипел наймит.

Откинув вбок барабан одного из револьверов, Стрелок опростал каморы, вытряхнув наземь как отстрелянные гильзы, так и целые патроны. Как показал опыт, обычные пули не наносили голему вреда. Свинец либо отскакивал от камней, вмурованных в его шкуру, либо выбивал фонтанчики пыли, увязая в неповоротливом земляном теле. А раз ранить обычными средствами чудовище не удавалось, Стрелку требовалось что-то помощнее.

Открыв один из карманов бандольера, Леко выудил на свет божий тройку пуль. Особых, дорогих пуль, украшенных замысловатой гравировкой.

Голем, топоча как мамонт, подходил всё ближе. Пренебрежительно двинув лапой, он смел со своего пути мешавшую пройти коновязь. От могучего удара трехпалой ладони полуторафутовое бревно разлетелось в щепки.

Ловко орудуя двумя пальцами, Стерелок отправил гром-пули в пустые каморы барабана.

Меж тем, созданное колдовством чудовище, несмотря на видимую неуклюжесть, умудрилось перейти на бег. От раскатистого грохота шагов в близлежащих домах задребезжали стекла.

С громким щелчком вернув барабан в раму оружия, Леко приложил гранёный ствол к губам. Прикрыв глаза, он замер, словно собираясь помолиться.

Голем, не сбавляя шага, навис над человеком, замахиваясь на него огромным кулачищем. Ещё секунда и от Стрелка останется только груда мяса и переломанных костей…

Леко открыл глаза.

– Аз есмь гнев… – тихо, еле слышно пробормотал наёмник и ушёл в «скольжение».

Пальба на улице возобновилась неожиданно, как будто в выпавшие минуты затишья оружие копило силы для исполнения фееричной увертюры на литаврах. Правда, теперь в немузыкальном произведении зазвучали новые, скрипящие ноты. Словно чья-то невидимая рука ворочала гигантские валуны. Как бы то ни было, у Старика не возникло совершенно никакого желания узнать, откуда появился новый звук. Да и выяснять, кто и с кем дерётся, ему тоже больше не хотелось. Он угодил в эту передрягу не по своей воле, и разумнее всего было просто подождать. Рано или поздно разборки на улицах Вереры подойдут к концу. Горький опыт подсказывал магусу, что пытаться договориться могут только выжившие люди, а для этого не следует лезть под пули. Другими словами, нужно сидеть тихо, словно любовник в шкафу.

К сожалению, Ветер придерживался иного мнения.

Вновь пробравшись в салун дующим из пустыни хамсином30, он обдал лицо контрактора жарким дыханием суховея.

– Я нахожу это довольно странным… – в свойственной ему манере обрывать фразы в самых непозволительных местах пробормотал Ветер. Пробравшись за стойку бара, он принялся резонировать на горлышках пустых бутылок.

– Что такое? – Старик, устроивший себе уютное гнёздышко в самой удалённой части салуна, как раз между потрёпанным пианино и сценой, лениво приоткрыл один глаз.

– Твой друг, тот, что привёл тебя сюда…

– Он мне не друг. И вообще, запомни – тот, кто связывает тебе руки и тычет в лицо оружием, никоим образом не может считаться другом!

– Но у меня нет ни лица, ни рук.

– Тогда тот, кто связывает мои руки и тычет в моё лицо стволом револьвера, не имеет права называться другом, – теряя терпение, выпалил Старик.

– Понятно, – с сомнением протянул Ветер, – Тогда ты будешь рад узнать, что твоего «не друга» сейчас, наверное, убьют. Странник, пришедший из Гхактлаана31, уже давно пытается сделать это.

– Откуда?! Из Гха…, ах да, долбаная Долина мёртвых. Ну, для этого его и призвали, верно? Сеять смерть и разрушение согласно чей-то больной воле. Думаю, он угомонится, когда прикончит того, голубоглазого.

Посчитав, что разговор окончен, Старик снова смежил веки, но Ветер, к вящему раздражению напарника, и не думал униматься.

– Мне кажется странным, что твой «не друг» не изгнал его назад и не закрыл щель в Завесе. Ведь для этого всего-то и нужно, что уничтожить колдуна. Такого же, как ты, – со свойственной духам деликатностью заявил элементаль.

– Может, он просто не знает, где спрятался малефекар. Нет смысла подставлять свою шкуру под пули, когда можно просто дёргать за ниточки призванной из-за Завесы куклы. По крайней мере, я, на месте этого засранца, не брезгующего тревожить мёртвых, так бы и сделал.

Ветер на минуту замолчал, словно раздумывая над чем-то, затем ворчливо заскрипел цепями хороса:

– Тогда твой «не друг» обречён. И некому будет закрыть щель в Завесе.

– Похоже на то, – подтвердил Старик, ощущая непонятный дискомфорт, похожий на укол совести. Но нет, скорее всего, у него просто заломило кости от длительного сидения на полу. Да, наверняка, именно поэтому.

В это время снаружи раздалась серия из трёх оглушительных, закладывающих уши, взрывов. Земля под контрактором задрожала, а с потолка салуна серыми нитками сыпанула пыль.

– Пресвятые мученицы Аттанады, это ещё что такое!? – прошептал Старик, пытаясь унять ёкнувшее от неожиданности сердце, но Ветер ему не ответил. Как и свойственно изменчивому духу, он снова покинул Старика, умчавшись в неизвестном направлении.

Подойдя к останкам голема, Леко опасливо поддел мыском сапога один из фрагментов. Кусок чудовища тут же рассыпался мелкими комьями сухой грязи. Гром-пули сделали своё дело, разорвав магическую тварь в клочья. Похоже, эту схватку он выиграл. Теперь дело за малым – найти и прикончить оставшихся бандитов: создателя поверженного им мусорного ужаса и того, другого, рыжеусого. Отвернувшись от бесформенной земляной кучи, бывшей до недавнего момента страшным порождением чёрной магии, Стрелок принялся неспешно перезаряжать оружие. От привычного занятия его отвлёк порыв ветра, бросивший пригоршню песка ему в лицо, а также тихое шуршание, раздавшееся за спиной. Обернувшись, наёмник от изумления чуть не выронил мерсер, что держал в руке. Доселе неподвижные шмотья грязи, мусора и камней, оставшиеся от голема, пришли в движение. Сползаясь, скатываясь и слипаясь воедино, они медленно, но верно восстанавливали знакомую фигуру. Голем строил сам себя, подобно фениксу, восстающему из праха.

– Да вы, должно быть, издеваетесь! Не говорите мне, что придётся выплясывать этот канкан сначала, – застонал Леко, вынимая из кобуры на бедре второй револьвер.

Видимо, он поторопился, посчитав, что бой окончен.

В глазах убийцы

Тэнко хотелось рассмеяться. И не просто тихо захихикать в бороду, а по-настоящему загоготать в полную силу своих лёгких. Да так, чтобы они начали гореть, а капельки слюны пенными брызгами вылетали изо рта.

«Ну, и что ты сделаешь теперь, мой маленький, перепуганный до усрачки hachko wişs! Как ты справишься с дух-приятелем Тэнко? Снова. Готов дать руку на отсечение, что запас чудо-пулек у тебя не безграничен. И, когда они закончатся, тебе не победить моего Чин-Тотека32», – так думал шаман, захлёбываясь злорадством. Благодаря чарам, Тэнко сейчас видел всё, что находилось непосредственно перед големом и попадало в его «хашш-глаз». Правда, изображение было мутным и сильно искажённым (голем всё ещё не полностью восстановился), но с каждою секундой оно становилось всё отчётливей. Как только последний из черепов занял своё место в пентаграмме, колдун смог ясно увидеть стоящего перед монстром человека. Прочитав на лице Стрелка смесь чувств из смятения, недоверия и растерянности, Тэнко снова чуть было не зашёлся в приступе хохота. Ему пришлось закусить собственный кулак, чтобы не выпустить рвущиеся из нутра хриплые звуки. Любой достаточно громкий шум мог выдать его с потрохами, поскольку «шустрый белый» сейчас находился от него всего в нескольких шагах. При этом, он не видел его и даже не подозревал, что хораг рядом. Это делало ситуацию ещё смешнее.

Уцепившись за осклизлые камни ногами и руками, раскорячившись в неудобной позе, Тэнко, словно паук, ощущающий вибрации паутины своим телом, чувствовал эманации духа, связанного с ним заклятьем. Заключённый в скорлупу из камне-грязево-песочной плоти призрак жаждал обрести свободу. Подчиняться шаману было ему не по нутру. «Что ж, потерпи ещё чутка-малость, скоро я отпущу тебя на все четыре стороны. Как только ты прикончишь эту мразь, убившую друга-брата Тэнко» – прошептал хораг, вглядываясь в вечернее небо. Отсюда, из глубины колодца, в котором нашёл укрытие хораг, оно выглядело, как багровое, покрытое опаловыми прожилками око. Воистину всевидящий глаз Дьявола.

– Всё-таки пришёл, – нарочито равнодушно прошелестел Ветер прыгающим по земле кустом перекати-поле, – мне казалось, в этой истории ты хотел остаться в стороне. Как трус.

– Мне тоже так казалось, – проворчал Старик, боязливо выглядывая из-за угла часовни, – и это была не трусость, а предусмотрительность. В моем возрасте у людей обычно хватает ума не впутываться в передряги, которые их вовсе не касаются. Тем более, в разборки между бандитами. У меня, видимо, ум зашёл за разум, раз я здесь. А знаешь, что? Во всём этом виноват лишь ты!

– Я!?

– Да! Ты дурно на меня влияешь. Давно пора перестать тебя слушать, бестолковая сила природы!

Уязвлённый элементаль метнулся ввысь и устроил маленькое возмущённое торнадо под остроконечным шпилем городской часовни. Но Ветер относился к Малым духам, и его сил хватило лишь на то, чтобы немного раскачать бронзовое било колокола. Старик наблюдал за беснованьем напарника с лёгкой улыбкой. Самомнение у его партнёра было будь здоров, и каждый укол по самолюбию он воспринимал необычайно болезненно. Возможно, именно поэтому контрактору так нравилось иногда отвешивать ему словесные оплеухи.

Прокравшись вдоль выкрашенной известью стены храма, казавшейся в лучах заката нежно-розовой, старый магус очутился на краю центральной площади. Заметив стоящую посреди плазы фигуру Стрелка, Старик поспешил спрятаться. В качестве укрытия как нельзя лучше послужили старые двухгаллоновые бочки, забитые кукурузной ботвой. Правда из-за торчащих стеблей он плохо видел, что происходит у него прямо перед носом, но собственная безопасность полностью компенсировала это неудобство.

Зашуршав сухими метёлками растений, вернулся Ветер.

– Что там происходит? – спросил Старик, усаживаясь на песок и вытягивая покрытые варикозными узлами ноги.

– Откуда мне знать, я ведь всего лишь «бестолковая сила природы», – огрызнулся Дух.

– Ты что и впрямь обиделся? Или разыгрываешь из себя прихваченную на сеновале девку, которая отнекивается и упирается, но в то же время даёт щипать себя за задницу?

Оскорблённый пренебрежительными словами магуса, Ветер бросил в него горсть песка и пыли.

– Тфу! Чтоб тебя. Ну ладно, ладно. Хорошо. Я погорячился. Никакой ты не бестолковый.

– И-и? – требовательно протянул Ветер, скрипнув флюгером на крыше банка.

– И, возможно… лишь возможно, мне стоит прислушиваться к тебе почаще. А теперь скажи, что творится там, на площади. Не стоит ли мне убраться отсюда от греха подальше?

– Твой «не друг» только что разрушил вместилище Странника и теперь стоит и смотрит, как колдун отстраивает его вновь. Ну и глупый же у него вид…

– Значит, заклинателя он не нашёл. А ты знаешь, где укрылся бокор, прорвавший Завесу?

– Конечно, – самодовольно просвистел Ветер, а потом, словно раздумывая вслух, добавил, – может, мне стоит помочь ему убить «не друга»…

– Это ещё зачем?

– Тогда он освободит Странника. Тот вернётся в Гхактлаан и Завеса вновь сомкнётся.

– Удивительно разумная мысль для элементаля. Но мне интересно, что сделают бандиты с жителями городка после смерти их защитника? Об этом ты, как видно, не задумывался.

В ответ на упрёк Ветер тихо затеребил стебли кукурузы, что Старик расценил как равнодушное пожатие плечами. По большому счёту, Духу не было никакого дела до простых смертных. Его волновало лишь то, что касалось непосредственно его самого. Впрочем, как и большинство людей, которых знал Старик. Покачав головой, контрактор решительно сказал:

– Нет, помогать некроманту, который без зазрения совести взывает к духам мёртвых, мы не станем. Лучше поступим по-другому…

Проклятая тварь восстановилась быстро. Слишком быстро для создания такого размера. Леко, успевший достать из потайного кармана ещё две гром-пули (жалкие остатки своего запаса) подбросил их в ладони и после короткого раздумья спрятал обратно. Он уже отчётливо представлял себе, как земляной гигант возрождается всякий раз после того, как Стрелок обращает его в пыль. Очевидно, для того, чтобы разделаться с големом окончательно, требовалась вовсе не грубая сила. Насколько Леко понимал природу чар, ему необходимо было срочно отыскать источник, породивший это страшилище на свет. Другими словами, Стрелку нужно было найти шамана. Найти и прикончить, пока его марионетка не отправила на тот свет самого Леко.

Голем не терял время даром. Окончательно «отстроившись», он оперся на передние конечности и затряс всем телом. Точь-в-точь как пёс, вылезший из реки. Правда, от земляной шкуры во все стороны полетели не водные брызги, а песок, пыль и острые осколки гальки. Леко не сомневался – будь у чудовища хоть что-нибудь, похожее на пасть, оно бы сейчас заревело вышедшим на охоту тигром. Перестав стряхивать пыль и гравий, монстр неспешной поступью направился к Стрелку. Его волочащиеся лапы оставляли две глубокие борозды в иссохшем грунте, указывая на невероятную массу этого внешне неуклюжего, псевдоживого существа.

Стрелок на горьком опыте усвоил, сколь быстрым, при желании, может быть голем. Он не дал его нарочитой медлительности обмануть себя. Собранный и чуткий, Леко настороженно ловил каждое движение монстра, не переставая при этом лихорадочно обшаривать глазами окрестности. Однако следов Тэнко нигде не было видно. Хораг как в воду канул.

Незавидное положение Стрелка спас ветер. Невесть откуда взявшийся порыв внезапно сорвал шляпу с его головы. Широкополая акубра33 кувыркнулась в воздухе и неожиданно зависла за спиной у монстра. Шляпа словно зацепилась за какое-то невидимое препятствие. Покачавшись пару мгновений на весу, она упала на вымощенную булыжниками площадь. Но для Леко нескольких секунд оказалось достаточно. Он уже видел, а точнее, краем глаза различал неясное что-то, что тянулось от голема, подобно пуповине. Какая-то невидимая, но всё же не бесплотная привязь. Потусторонняя цепь, вокруг которой искажался воздух и закручивалась в спираль уличная пыль. И если один её конец каким-то непостижимым образом крепился к спине монстра, то второй терялся в глубине городского колодца. В мозгу Леко тут же, словно соль на солнце, выкристаллизовался чёткий план.

Сделав вид, что ослеплён лучами заходящего светила, Леко прикрыл глаза рукой, представляя собой отличную мишень. Голем отреагировал молниеносно. С топотом, который наверняка перетряхнул все кости на ближайшем кладбище, он бросился на человека. Растопырив трёхпалые ладони, грязевой гигант попытался заграбастать наёмника в объятья. Он, видимо, рассчитывал одним движением перемолоть его, как зёрнышко маиса в жерновах.

Леко, чьи силы были на исходе, стоило немалого труда избежать смертельной хватки. Отбежав на небольшое расстояние, он упал на одно колено. Как раз в том месте, которое как нельзя лучше подходило для воплощения его задумки. Лысый пятак земли находился всего в паре шагов от колодца. Тяжело дыша и жалобно постанывая, Стрелок всем своим видом выказывал полную беспомощность. Спектакль удался на славу и голем, а точнее, шаман, управлявший им, купился на уловку. Отталкиваясь от земли могучими руками и явно желая одним неудержимым натиском поставить в их противостоянии точку, монстр гигантскими скачками ринулся к Леко. Растоптать, раздавить и уничтожить назойливого человечка, вот чего хотел добиться Тэнко этой яростной атакой.

Всё происходило именно так, как рассчитал Стрелок.

Когда расстояние до сотрясающей землю глыбы сократилось до нескольких футов, Леко ускорился, сжигая остатки элодии в своей крови. Проскользнув между плечом и торсом гиганта, он толкнул его в спину со всей мочи. Усиленный ускорением толчок Стрелка возымел эффект пушечного снаряда. Массивная туша, увлекаемая инерцией, полетела вперёд.