скачать книгу бесплатно
– Так точно, капитан.
– Лейтенант, вы свободны, – заявил капитан Энрике.
Гарсия картинно поклонился, на миг смерив Пабло ледяным взглядом (Кри он вовсе не заметил), а затем удалился.
Канонир Пабло остался. И снова хлопнул Кри по спине со всей силы.
– Ну, что, опять сдрейфил, юнга? Капитан, Крисеныш тебя боится.
Капитан Энрике вздохнул и упал на стул, подпирая лоб руками.
– Пабло, снова ты за свое… Кри, я тебе обещал сегодня показать секстант?.. Совсем забыл… Погоди немного…
Кри заморгала. Она прежде не видела капитана таким. Усталым? Верно, потому он и оступился в утренней схватке. Под глазами у него выросли мешки.
В нем словно не было жизни.
– Ничего страшного… – Кри как можно жизнерадостнее огляделась по сторонам. – У вас есть книги?
Капитан Энрике с усилием встал. Он горбился. На палубе Энрике всегда был капитаном. А здесь… только человеком.
Внутри Кристины вдруг сделалось темно. И в этой темноте она уменьшилась и осталась одна. Впервые. До боли захотелось оказаться в объятиях папы Мигеля и послушать очередную сказку. Она сдержала упрямую слезу отчаяния и мотнула головой.
– Вот, – подошел капитан к полке и сунул в руки Кри синий толстый том. – Труд по историографии Магеллана. Тебе будет полезно прочесть.
– Да не говори, что это капитанская книжка – сопрут, – подсказал Пабло. Он бессовестно лопал виноград из тарелки на капитанском столе. – А свое матросы не тронут. Рундук – это священно. Энрике, юнга отказался от уроков артиллерии, тебе известно?
Кристина нерешительно покрутила том в руках, глотая слезы. И робко пошевелила губами:
– Ах… а как же сказки… У вас нет?..
Канонир расхохотался. Канонир много хохотал. Но счастливым от того не выглядел. Кристина знала, что у него в груди одна большая рана. Но от ядра какой пушки или кулеврины… Он не говорил. А она не спрашивала.
Людей нужно спрашивать, от чего у них дыры в груди?
Только самых близких.
Капитан Энрике поднял бровь, встречаясь взглядом с юнгой.
– Сказки?..
– Крисеныш! Какие сказки в каюте капитана?
– Вы не понимаете, – торопливо пояснила Кристина. И вспомнила папу Мигеля у огня. Как мама Карла говорила, что он неправ. А он доказывал ей. – Сказки нужны, они важны, ничуть не меньше, чем история и география. Ведь сказки они.. для души. Когда душа заблудилась и устала, когда ей одиноко и грустно, именно хорошая история – то, что нужно, чтобы найти дорогу домой. Когда кажется, что вокруг ничего хорошего не осталось, сказки приходят на помощь и лечат сердце.
Канонир промолчал. Энрике тоже. А потом ответил коротко и жестко:
– Нет.
– Нет? – вытаращила глаза Кристина, прижимая к груди историографию. Капитан Энрике… он устал, он повержен, он потерян… И отказывается?
– Нет, – повторил капитан Энрике и вернулся к карте. Будто бы все еще с ней не закончил.
Канонир Пабло тоже заглянул в карту и взял в руки увеличительное стекло.
Кристина теребила переплет. Это невозможно. Это неправильно… Так не бывает… Разве люди счастливыми быть не хотят? Если они не хотят, то как… им помогать? Нужно ли? Зачем? Зачем тогда им дарить счастье? В «Горизонте» или где бы то ни было еще?
– А что лечит ваше сердце? – в отчаянии воскликнула Кристина.
Энрике провел рукой по лбу устало. Словно она говорила чепуху.
– Сердце не нужно лечить.
– Как это – не надо?! Но ведь…
– Кри, довольно чепухи… – капитан заговорил таким голосом, что Кристина съежилась. – На сегодня…
В дверь постучали и без приглашения в щель протиснулся Гарпия.
– Стрельба со стороны берега, – спокойно объявил он, игнорируя юнгу. – Галеон «Иоанна», атакован шхуной без флага. Название не разглядеть.
Канонир Пабло вскочил.
– Кальмарьи кишки! Это он!
Он сжал кулак и посмотрел на капитана с воинственным ожиданием. Гарпия молчал, но вид у него был красноречивый и торжествующий.
Искатель Ветров – они думали, что уже положили его в карман.
Как будто поймали краба.
Капитан Энрико уже превратился в капитана: с великолепной выправкой, мешки под глазами исчезли, он подхватил перевязь со спинки стула.
– Свистать всех наверх, Гарсия! Будем надеяться, Пабло, будем надеяться…
Кристина вжала пальцы в многострадальный переплет историографии. В этой суете она была маленькой и ничтожной. И для капитана… ее не существовало. Понимаете?
– А мне… что делать?
– Как всем – занять место согласно штабному расписанию. – Капитан Энрике уже надевал шляпу. – Хуан подскажет. Да, – остановил он юнгу, готового уйти, – повесь сегодня шпагу на пояс.
Дружески и безжалостно крепко сжал ее плечо:
– Возможно, сегодня удача наконец нам улыбнется. Молись за это, Кри.
Кристина опустилась на рундук, все цепляясь за историографию, как за конец лага. Когда Мертвец Перес выпал за борт, ему бросили именно конец лага. И вытянули. Повезло, что был штиль.
Кристина бросила все и последовала за Энрике. Сначала за собой, но потом она решила, что к себе ее приведет именно капитан Энрике.
Она ушла из «Горизонта», как бы решив, что рождена сделать что-то великое, особенное, если уйдет. Для себя, для папы и мамы, для Холма Святой Марии, для… мира. Такого большого и необъятного. Словно там, за горизонтом, она должна была бы узнать все о Вертикали и Горизонтали, стать иной. Той, что приносит счастье.
Потому что в ней половина Вертикали и половина Горизонтали.
Потому, что она должна раскрыть тайну амаранта.
И во всем этом Энрике светил ей звездой.
Даже когда был строгим капитаном, неизменно стоящим на шканцах с подзорной трубой.
А теперь, в один миг, звезда погасла. Энрике… совершенно точно не знал, зачем он живет.
Кристина всхлипнула. Папа Мигель… зачем мечтать, если мечты – они то, что разбивается?..
Безутешно она уткнулась носом в историографию Магеллана и расплакалась.
«Отважный» вздрогнул всем телом и раздался невозможный грохот.
Историография упала на пол. Кристина вытерла нос кулаком.
– Летучка! – в кубрик влетел Верзила, перемазанный копотью. – Там такое! Что ты тут якорь сушишь? Мы снесли бизань у Искателя Ветра! Если б не «Мария», мы б его тут же в щепы разнесли… Зато идем на абордаж… Ты че?..
Он заметил мокрое лицо юнги.
Кри мотнула головой, но слезы обиды, страха, отчаяния, этого ужасного чувства, что все не так, упорно налезали на щеки.
– Разводишь мокроту, как девчонка… – презрительно сощурился Верзила. – Ты ж дерешься нормально, чего боишься? Хотя тут… кулаки нужны.
Верзила был не тем, кто мог бы понять.
Но никто не должен был узнать, что она девчонка. Она замаскировалась так же верно, как «Отважный».
Глава 16. На абордаж!
Абордаж близился к своему грозному началу. Взбудораженные матросы высыпали на палубу, и до юнги дела никому не было.
Хуан-Урс возбужденно сжимал саблю в руке, и глаза его горели звериным огнем.
Крепыш Санчес взметнул кулак кверху:
– На абордаж!
И ему вторил леденящий душу вопль восторга, едва ли человеческий.
Офицеры, державшиеся особняком вблизи квартердека, проверяли заряд пистолетов и вглядывались в два судна, которые, казалось, протяни ладонь, и вот. «Отважный» огибал их с носа.
«Мария» уверенно шла ко дну. Внизу утопающие цеплялись за обломки. На втором спешно выполняли оверштаг. Но уйти у него не было шансов.
Канонир Пабло уже поднялся с нижней палубы. Его работа кончилась. Старик и Верзила, вместе с Мертвецом Пересом и остальными, готовили абордажные крюки.
Капитан Энрике застыл на шканцах, как статуя. Торжествующая. Холодная. Ждущая. Статуя, в которую единственно и мог превратиться мальчишка, улыбнувшийся всего однажды.
Окруженный офицерами.
Кристина закусила губу. Что она должна делать?
Можно ли делать счастливыми тех, кто уверен, что знает лучше, как жить, но абсолютно неправ?
Шпага папы Мигеля холодила бедро сквозь полотняные штаны.
Почему люди думают, что счастье – вот такое?
Может, она не спасет всех. Но Энрике глаза она откроет. Капитан будет улыбаться. По-настоящему. Или она не дочь папаши Мигеля. Тогда и жизнь не зря.
Кристина выскочила на палубу в тот момент, когда Крепыш Санчес метнул последний абордажный крюк. Выскочила со шпагой наголо, со стеклянными глазами, с силой сведенными в одну линию бровями – просто навстречу будущему. Так бывает, когда ты совершенно не в силах предположить, что там – в этом самом будущем, да и пытаться нет желания. Потому что будущее предугадывать смысла нет. Ты бросаешься сломя голову вперед, и будь, что будет.
Потом об этом вполне можно пожалеть. Наверняка. Даже абсолютно точно. В девяти случаях из десяти.
Но сейчас – не до мыслей о сожалениях. Потому что жить – это значит ЖИТЬ. А не отсиживаться в кубрике.
Сейчас вообще не до мыслей.
Матросы, солдаты и офицеры один за другим с воинственными криками сыпались на палубу намертво пришвартованного корабля.
Корабля таинственного Искателя Ветра. Брига «Маргари».
Капитан Энрике уже приземлился на квартердек врага, в самую гущу схватки. Он уверенно рубился с тремя противниками, и его шпага блистала на заходящем кривом солнце яркими вспышками.
Звон шпаг, глухие удары кулаков, редкие выстрелы, сплошной туман, а в нем – водоворот человеческих тел, запах дыма, стоны и победные вопли, стук корпусов судов друг о друга, яростный всплеск случайной волны и качка.
И наползающий кровью закат.
Это все – неправильно. И Кристина – здесь. Что делать, когда ты там, где тебя быть просто не должно? Бежать? Это трусливо. Папа Мигель не сбежал бы.
Но и не плясал бы под чужую дудку.
Только под свою.
Ее дудка – это амарант, это счастье. Это особая миссия – сделать капитана Энрике счастливым. Кристина усмехнулась – он даже и не знал, как вляпался. Теперь у него есть собственный телохранитель.
Она рассмотрела Хузо Верзилу. Матрос дрался в кулачном бою на самом краю фальшборта, как петух. Правый глаз у него напоминал рыбий пузырь. Кристина поморщилась.
Она не была с ними.
Старик на носу упал на бок. Крепыш Санчес метнулся помочь ему, но сам получил от пирата сквозной прокол. И из его плеча потекла кровь на сияющую алым палубу. Такая она сама по себе или от заката?..
Кристина зажмурилась. Так быть не должно.
Третий корабль – он тонул медленно, но верно. Ватерлиния давно скрылась под водой. Несколько человек тихо крались к корме. Среди них – знатная донна в богатом платье.
