Рассказы про жизнь

Случилось всё это в северной части огромного Казахстана, в тех местах, где столь же огромный трактор, тянущий за собой преогромный плуг утром начинает пахать борозду, а вечером её же заканчивает. Расстояния таковы, что диву даёшься, как можно мыслить такими категориями – полевая карта № 347, площадь – 63,8 тыс.га. Такой замечательный тракторище, как Кировец, пройдя одну борозду вспахивает по 200га. Утром отправляется туда – к вечеру обратно и так каждое утро и каждый вечер.

Ах, да о чём это я, причём тут Везунчик? Он к пахоте полей не имел никакого отношения, однако прославился так, что стал именем нарицательным. Работал Василий шофёром в обычном совхозе. Гонял свой газик с будкой за продуктами в райцентр и обратно, снабжая продовольствием местный СельПО. Работёнка не пыльная, да ещё и «калымная». Мало ли кто попросит привезти мебель из районного универмага, или телевизор в починку доставить, опять же рублик или трёшку всучит, это не считая уважения, которое тоже капитал. Так и жил себе Василий припеваючи. Нередко захаживал на танцы в местный клуб. Щёголем барражировал перед местными барышнями, показывая им своё превосходство в нарядах и осанке. Про таких говорили: «Первый парень на деревне, вся рубаха в петухах». Эксплуатируя свою внешность подобным незамысловатым образом, Василий не брезговал побочными любовными контактами. В общем, тот ещё ходок. Махнёт какой ни будь простак в командировку на недельку, подработать на перевозках угля или стройматериалов, Василий шасть к его жене и… Народ знал про евойные шалости, и время от времени простофилям подсказывал на опасное соседство с этим франтом, но кто-то попросту не верил доброхотам, другие боялись огласки и Василию всё это сходило с рук. Ряды простофиль множились, но всё имеет свой предел.

Андрюха Громов, узнав, что к его жене рядится Везунчик, та на днях пожаловалась мужу о хамских притязаниях Васьки, не стерпел такой наглости и решил проучить самоуверенного хама. Ничего не сказав об этом своей жене, при том в гараже на весь свет раструбил, что уезжает на три дня в Есиль на базу, возить доски, которые вчера притаранили вагонами. Что мол база обещает золотые горы и досок в придачу, что само по себе ценнее золота. Степь, леса нет, строится нечем, доски – большая ценность, это знал каждый. Вот и Василий поверил в оную версию.

– Ну, думает, я этой Ленке, покажу, как морду от меня воротить. Ха! Ха!

Андрюха с приплясом вскочил на подножку своего авто и лихо хлопнув дверью помчался прочь со двора от конторы. Только пыль серыми клубами обозначила его мчащийся вдаль драндулет. А Василий, убедившись, что будущий простофиля отбыл в своё позорное турне, побежал к механику Сергеичу доложить, что будет менять масло в моторе, чинить дворники и т.п. В общем, механик громко выругался и сразу позвонил в магазин с сообщением, что сегодня поездка за продуктами отменяется, «Васька забарахлил», это была та самая волшебная фраза, после которой, продавщица теряла последнюю надежду – отоварится сегодня в универмаге районного центра.

Васька вышел на охоту! Его действия были незамысловаты, но срабатывали крайне эффективно. Он брал в руки старый полушубок или телогрейку и шёл в квартиру к будущей жертве с, якобы, поручением от её мужа.

– Лен, открой, это я Вася, тут твой Андрюха вещи передал, просил занести.

– А что сам не мог занести, что тебя, барина, попросил?

Так его иногда дразнили местные девчата, за наглый взгляд и хамское поведение.

Лена, ничего не подозревая, открыла входную дверь, которая располагалась на общей коридорной площадке, среди таких же трёх убогих дверей. Стандартный домик с одним подъездом на четыре квартиры, общая печка в конце коридора и стальные трубы отопления от этой печки в разные стороны – рядовая картина для жильцов этих посёлков. Да ещё тусклая лампочка под потолком, которая никогда не выключалась, иначе можно было расшибиться в темноте.

Молодая женщина, у открытой двери не успела и рта раскрыть, как Василий шмыгнул внутрь квартиры. Ошарашенная такой наглостью она, Лена, кинулась его выпроваживать.

– Ты чего, озверел, что ли. А ну вали отсель, иначе скалкой огрею.

– Скалкой, это хорошо, скалкой это лучше, чем кочергой, огрей, так уж и быть.

Оскалился в хитрой улыбке Василий, и полез обниматься к растерявшейся молодке. Его натиск был таким неожиданным и мощным, что Лена попятилась назад и шмякнулась на диван, а Василий оказался на ней. Ей стало одновременно и больно, и страшно, хотелось орать, но горло перехватило, и она смогла лишь неуклюже барахтаться, а Василий всё напирал, и всё пытался задвинуть её тело на диван. Известно, чем бы всё это закончилось, если бы не муж Лены, который зная, что наглец в капкане, а это был именно капкан, с грохотом подкатил к своему дому и нарочито громко хлопнув дверцей тарантаса направился к дверям собственной квартиры. Василий, только что ощущавший себя победителем, чуть ли не Наполеоном, вдруг превратился в напуганного птенчика и запорхал по квартире от окна к двери. В окне видит Андрюху, кидается к двери, а там тоже Андрюха. Мысли наперебой…

-Везде Андрюха, а уж он не спустить, он отмутузит. Не хочу!

В голове у Василия засвербело, спина взмокла, ладони затряслись. Колени подкосились.

-Что делать? В окно! Рамы двойные, створки узкие не пролезть! В коридор и к входной двери? Там Андрюха!

Паника охватила Василия ни на шутку, положение сложнее не придумаешь.

-Дверь, закрыть дверь, срочно.

Щёлкнул замок и дверь заперлась. За дверью послышались шаги хозяина.

– Лена открой, золотце, я домой на обед, открывай.

У Лены, после этакого стресса, вдруг вновь прорезался голос и услышав родную речь своего спасителя она, что есть мочи, завизжала. Такого визга округа здесь ещё не слышала.

Андрей всё понял сразу и силой толкнул дверь, та оказалась запертой. Вышибить дверь ему было просто, но трезвый разум говорил, что ремонтировать её придётся самому, ведь Везунчику светят как минимум, костыли, а про максимум и говорить не приходится. Решил Андрей действовать хитростью. Как можно нежнее настроив нотки своего голоса, он заговорил, обращаясь, как бы к запертой двери.

– Василий, гнида, я знаю, что ты там, выходи. Если выйдешь, покалечу немного, а если сам не выйдешь, то до больницы поползешь без моей помощи, едва ли осилишь. Васю заколотило так, что дрожь передалась на подпёртую его спиной дверь. Но страх, есть страх, и он наконец включил Васины способности к взаимному диалогу.

– Знаю я тебя, только кулачищами махать умеешь, а чего доброго, так от тебя бугая не дождёшься.

– Уверяю, Вася, ты дождался, ДОБРЕ от меня получишь, добро моё помнить будешь всю оставшуюся искалеченную жизнь. Открывай, иначе дверь вышибу, ну!

И Андрюша шандарахнул по собственной двери собственным кулачищем, да так, что меж лопаток у Василия, намекающе, заболело.

– Крупный кулачёк.

Автоматический вывод сделал Васин разум и скороговоркой просипел:

– Не открою. Отойди подальше от двери, тогда открою.

Одновременно с этими словами в голове у Василия – Везунчика созрел спонтанный план.

– Если Андрюха отойдёт за печку, то я успею выбежать из двери и через входную… удеру, он не быстрый, я его запросто обгоню. Андрей, отойди за печку, сказал, а то не открою, отойди.

Ещё более дрожащим голосочком промямлил Вася.

Андрей сразу раскусил сей не изысканный замысел, и в контр меры задумал своё.

– Рвануть порешил, паскуда, думаешь не догоню, ничего я не догоню, мой дружок догонит.

Процедил сквозь зубы Андрей и слегка присев у печки крепким хватом взял в руку кочергу. Подумав при этом:

– Если догнать не получится, то метнуть всегда успею.

Везунчик, слегка приоткрыл дверь и в щелку стал наблюдать за действиями грозного мужа, а пришедшая в себя Елена, тем временем вскочив с дивана, оправила на себе халатик и шмыгнула на кухню за своим вооружением. Открыв ящик стола, словно ворота арсенала, выхватила оттуда крупную скалку, калибра так эдак восемьдесят пятого, что ствол у Т-34. Тут Василий мгновенно понял, что войну на два фронта ему не выиграть. Ещё Черчиль учил, что война на два фронта – проигрышный вариант.

Василий выбрал момент и распахнув двери кинулся к выходу. Спасение его было очень близко, но не в этот раз! Не повезло!

На крики и скандальные фразы среагировал сосед Андрея и он приоткрыл свою дверь как раз в тот момент, когда Вася находился в движении по направлению EXID, а взоры его были обращены на злого дядьку у печки, то есть на Андрея, поэтому открытой двери Вася и не заметил. На полном ходу бедный Невезунчик, несясь со скоростью курьерского поезда, хлопнулся о торец двери соседа. Хлопнулся так, что стены в помещении задрожали. От торца той двери он отлетел на метр назад и ещё крепче грохнулся на половые доски, навзничь, вдоль входа в квартиру Андрея. Здесь он и огрёб по полной.

– Как же это больно!

Подумал Вася летя от двери к полу.

– Ой как больно…

Крутилось в голове Василия, когда он приземлился на голые доски пола, но оказалось, что это было ещё не больно. В один момент с двух сторон и одновременно над ним появились разъярённый муж, вооружённый кочергой из несгибаемой арматуры и не менее разъярённая жена, которая в руках держала столь же "пластичную" скалку артиллерийского калибра.

Под этими двумя несгибаемыми аргументами прогибаться пришлось Васиному телу. Тут ему стало по-настоящему больно. Больно раз… Больно два и ещё на много больнее раза, так после десятого. Далее он потерял счёт острым болевым приступам.

В конце экзерсис"а Андрей, напоследок, пнул его ногой и проговорил:

– Отвадили паразита.

Прямо скажем – как в воду смотрел. Вася, после спаренной обработки его тела скалкой и кочергой, в самом деле стал другим Васей. Даже в библиотеку записался. Да! Это "событие" случилось ещё во время двухмесячного лечения в райбольнице. А любимой книгой, которую он прочёл после этого случая, стала «Анна Каренина».

– Так тебе, стерва, и надо, зло бормотал он себе под нос, когда в третий раз дочитывал финал незабвенного бестселлера Л.Н.Толстого.

А народ села, да и округи, с той поры, при оценке будущей взбучки, постоянно прибегал к Васиному именному сравнению:

– Ну! Тебе навалять как «везунчику», или пожалеть?

экзерсис  – франц. упражнение (exercice)

Сколько в России поэтов?

Меня удивляет страница каждого поэтического литературного сайта. Смотрю на списки поэтов, прозаиков и вообще влюблённых в творчество людей и поражаюсь сегодняшнему дню. Тысячи (или десятки тысяч) активных участников всех видов сайтов.Такое когда ни будь в мире случалось? Каждый день сотни или тысячи стихов опубликованы!!! Я не могу понять у нас в России кризис или процветание нации. Искал нечто подобное в интернете про другие государства, включая исторических Грандов культуры и ничего не нашёл (ничего подобного). А сколько песен публикуется каждый день и мы их слышим по радио в авто. Путь масса гадких песен, ни-к-чемушних, даже пошлых, но ведь это есть и это факт. Если страна на грани краха, как это описывают либералы, если нашу политику и экономику порвали на 333 маленьких клочка, то как понять такой взрыв народного творчества? Культурологи А-У-У!

Забыл (Детектив – фарс)

У Андрея Остапчука радость!

Ровно в 11-00 по Южно-Сахалинскому времени позвонил из Облуправления милиции подполковник Ремезов и озвучил своё незыблемое согласие на его двухнедельный отпуск. Андрей не сразу поверил, сначала опасливо переспросил:

– Иваныч, это точно? Без шуток? Первое апреля не в счёт? И затаился в ожидании насмешек опытного кадровика со стажем.

– Не в счёт.

Утвердительно ласковым голоском сказал начальник и рассмеялся в телефонную трубку.

– Нам тут не до шуток, гуляй Андрюша, заслужил! И ещё зайди в финотдел, получи доплаты за два не отгулянных отпуска, но имей в виду, через два понедельника, как штык, прямо ко мне в управу, лично проверю.

Назидательно, с командирской ноткой в голосе, прохрипел в трубку начальник кадровой службы.

Одна первая приятная новость чуть не сшибла Андрея с ног, а две новости, да ещё такие, заставили молодого начальника районной милиции буквально парить над грубой окружающей действительностью. Андрей вырвался из стен своего кабинета, как водяной поток, прорвавший ненавистную платину, на пути едва на сбив с ног своего зама и друга Виталия Крючкова.

– Андрюха, ты что, такой взъерошенный, инвалидом меня сделаешь, а кто тогда моих детишек кормить будет, ты что ли…

– Не злись, Витася, я сегодня гуляю.

– А я с тобой гуляю или как?

– Со мной, а то как же. Отпуск дали Витася, тащи огурцы тёщины и сальца не забудь фирменного в луковой шелухе мореного. С меня простава!

Почти проорал Андрей и метнулся вдоль по улице. Только его и видали.

– Да, ну! Раз такое дело нужно поддержать товарища, иначе ему такого счастья в одиночку не осилить.

Со смешком в голосе отреагировал Виталий и пошёл к себе в кабинет готовить бумаги о временной передаче командирских обязанностей.

Андрей пришёл домой необычно рано, ещё не стукнуло и семи часов вечера, жена удивлённо переспросила:

– Ты совсем или сапоги переобуть.

По обычаю, Андрей на службу в кабинет ходил в ботинках, а на разного рода выезды переобувался в сапоги. Кстати, жена так и узнавала о его ближайших намерениях.

– Совсем, Любушка, и на целых две недели! Иваныч меня в отпуск спровадил, так, что гуляем и спим, спим и гуляем. А может и наоборот, как выйдет.

– Значит, мы теперь и к маме съездим?

– Ещё как съездим, ещё как!

– Любань, простирни мою робу, пусть просохнет, а я наконец-то в свой камуфляж и на рыбалку!

– Как на рыбалку, а к маме?

– Мама не во…

Предусмотрительно замолчав, недоговорил фразу Андрей, и правильно сделал. После вздоха продолжил:

– никуда не денется за один день.

– Так ты на один день и всё?

– Клянусь, женушка родненькая, вот те крест. День и всё, замётано!

– Слушай, муженёк, а мне ведь только сейчас стукнул… Не первое ли апреля ты решил со мной разыграть? Я ведь тебя, урода, за такие шутки в порош…

– Нет! Нет! И ещё раз нет, нет, нет! Клянусь тёщиным здоровьем, и урожаем на её грядках, истинная правда. Даже деньги получил, все как есть до копейки… и рубля. Ля-ля-ля, ля-ля-ля.

Закончил песней свою клятву радостный отпускник и жена вконец убедилась, что сегодня хоть первое апреля, но время шуток ещё не настало.

А оно, на самом деле, приближалось, но потихоньку.

Соседом Андрея и его семьи, состоящей из жены Любы и двух сорванцов Сергея и Антона, был пожилой холостяк Терновой Григорий Прокопьевич. Спокойный уравновешенный труженик, работающий на лесопилке сторожем. Но сторожить лесопилку, это было хобби, а смысл трудовых устремлений был в следующем: неподалёку в лесочке стоял его сверхсекретный сруб, а в секретном срубе особо секретнейший самогонный аппарат, который производил общеизвестный и общепризнанный местный самогон. За это Тернового прозвали Проколычем, типа, когда ни будь да проколется на своём самогоне и «загремит под фанфары».

Так вот этот самый сосед, как и всем соседям положено, сквозь стену квартирки отчётливо слышал громкие возгласы Андрея про полученные отпускные и у него, спонтанно, созрел отличный план:

– Зайду-ка я к Андрюхе и займу-ка четвертной, чай не обеднеет, а геологи за две фляги самогона расплатятся, я ему и возверну заёмчик-то. Ох и лихо придумано. Иначе три раза брагу ставить придётся, боюсь к сроку родимую не «выгоню».

Пока суть да дело, Андрей пошел к другу Мишке договариваться по поводу выезда на завтрашнюю рыбалку, а жена тем временем швырнул в стиральную машинку «Волга» все его верхние вещи включая китель и бушлат и с чувством выполненного долга расселась у экрана телевизора.

Андрей, возвращаясь к себе с мыслями о рыбалке, туго припоминал, где лежат его рыболовные снасти, ведь за год к ним так и не притронулся. Полон планов и мыслей вдруг видит он на кухне своё шмотьё, всплывающее и вновь тонущее в мутном рассоле стирального порошка, воды и профессиональной милицейской грязи. С тоской во взгляде и кучей плохих предчувствий Андрей спрашивает жену, срывающимся на шёпот голоском:

– Любаня, золотце, а отпускные ты куда убрала?

Голос его был слаб и настораживающее ласков. Его чутьё пророчествовало, что сейчас произойдёт нечто неожиданное, то, что можно вполне отнести к пресловутому дню приколов. Так и случилось.

– Какие отпускные, ты мне их давал?

И Любаня тут же появилась в проёме кухонной двери, словно судьба перед смертным приговорённым.

Взглянув друг на друга, они почти одновременно кинулись к стиральной машинке, выхватывая из неё мокрые набрякшие водой вещи. В общем, так оно и произошло, вместе с бушлатом было простирано и всё содержимое его карманов, а это означало, что все отпускные и секретная заначка на рыбалку, всё приобрело сущность «мокрой курицы».

Хорошо то, что скандала не получилось, нужно было спасать дензнаки и семья скоренько приступила к самому главному, выгребанию мокрых купюр из карманов офицерского бушлата. В полной бессловесной тишине прозвучал Любанин вопрос:

– Сколько?

Сквозь зубы проскрипела жена, готовая взорваться, как граната с сорванной чекой.

– Восемьсот сорок три.

Столь же сковано ответил Андрей. Впопыхах назвав полную сумму наличности, включая и четвертной, заначеный впрок, для рыболовных приятельских утех. И жена обалдев от названной суммы вставила «чеку» вновь в гранату, туго сглотнув колючий комок у горла.

Что делать, не хочется, а нужно, Андрей протянул все шнурки и верёвки, что были в квартире, от стен к стенам и стал развешивать на них свой опороченный отпуск, а с ним вместе и собственное испорченное настроение.

Дело уже близилось к концу, как вдруг в квартиру к неудачнику вошёл его сосед, Проколыч. Обалдев от увиденного, развешенных на верёвках огромных денежных сумм, ему моментально припомнилось его далёкое детство, когда вокруг Новогодней елки развешивали разноцветные флажки и гирлянды, вот только в этот раз без красавицы ёлки. Сердце его заколотилось, поскольку купюры выглядели куда привлекательнее, чем бумажные флажки. В горле у него пересохло, коленки и ладони вспотели.

– Ой, чё этот-ти, ты чё обвешалси деньжищами, это как такое понимать?

Растерянным голосом пробормотал ошарашенный Проколыч.

Андрей и без того злой на весь белый свет, да ещё и сосед задал самый дурацкий из всех возможных вопрос, взял да ляпнул сгоряча:

– Чё, чё, видишь деньги сушу, краска свежая, только напечатал, подсохнут чуток в магазин побегу, машину покупать. Сказав такое, Андрей продолжил свое действо, как ни в чём не бывало.

Соседа слегка шатнуло от этих слов. Но он постарался не подавать виду, до того он был испуган и ошарашен. Ведь когда ещё придётся увидеть, самолично, фальшивомонетчика таких масштабов, да ещё в должности и при погонах. Внутри грудной клетки у него нечто засвербело. Проколыч понял:

– Вот это я вляпался, мне конец!

Что бы не привлекать особого внимания и попытаться уйти живым из этакой передряги, Проколыч решил продолжить светскую беседу, как ни в чём не бывало. Голос его сбивался, руки задрожали, ноги подкосились, но по его собственным впечатлениям держался он молодцом. В голове зрел новый подход:

– Мне всё нужно делать спокойно и по ранее намеченному плану, тогда Андрей не заподозрит меня в … А в чём, собственно, не заподозрит?

Впопыхах соображал Проколыч. И на полном автомате проговорил:

– Андрюш, дай, в займы, четвертной, в среду отдам, как пить дать отдам.

– А на что тебе четвертной?

Неожиданно, для Проколыча, спокойным голосом спросил Андрей, продолжая развешивать последние купюры.

-Так сахарку купить, потом возверну, вот те крест.

– А, опять в своей секретной избушке химичешь, гляди у меня, вконец разорю и голым в Африку отправлю.

Пробурчал Андрей, сам не придавая значения своим словам. Так же автоматически снял с верёвки двадцатипятирублёвку и отдал её соседу, который мгновенно растворился с такой скоростью, что будто бы и не стоял тут вовсе. Андрей завершил свой сизифов труд, и пошёл искать горе-снасти, а жена демонстративно отвернувшись, уселась у экрана телека, старалась не смотреть в сторону мужа, демонстрируя ему свое временное презрение.

Тем временем, добрый Проколыч, радуясь, что остался жив, семеня ножонками, чесал в райотдел милиции. Буквально впрыгнув в коридор, запыхавшись от скоростного марш-броска, уткнулся в стекло дежурки и вкрадчиво спросил:

– А у вас премии за преступления дают?

– За преступления у нас сроки дают, а премии за раскрытия и не таким, как ты.

– Так я, это, о преступнике хочу заявить.

– О преступнике-е-е.

Протянул дежурный, заранее не доверяя запальному мужичонке.

– Тогда давай я за чемоданом сбегаю, денег тебе принесу с пол мешка, хватит, али как?

Расхохотался дежурный и повернулся к столику за его спиной, на котором стоял термос и лежал свёрток с бутербродами.

– Да я честно, давай за мной, там деньги мешками шлёпают, то есть печатаю и потом на верёвках сушат, а ты …, Вы меня тут…

– Ну, коли так, то давай в дежурную машину и айда, на ловлю фальшивомонетчиков особо крупного масштаба.

Проговорил дежурный капитан и взял в руки трубку внутренней связи:

– Дежурный говорит, машину на выезд, оружие по форме номер один.

От этих слов Проколыча передёрнуло, но он сдюжил. А ещё подумал:

– Вот поймают преступника и премируют меня на полтину, а то и больше, тогда и Андрюхе долг отдавать не придётся.

А то что деньги могут быть фальшивые, и в голову не пришло. Это у других они фальшивые, а у меня лично такого быть не может. Так работаю мысли почти у любого из нас, так думал и Проколыч.

УАЗик с вооружённым нарядом на борту летел к месту происшествия, визжа и мигая, как взбесившаяся новогодняя ёлка. Молодые сержантики ловко вбежали в подъезд, не задумываясь влепили по входной двери, указанной Проколычем, которая, почти без сопротивления, рухнула на пол прихожки, чуть не до смерти перепугав взъерошенную хозяйку. Андрей, тем временем, услышав грохот кинулся к кобуре с оружием, но набегу вспомнил, что перед отпуском оружие сдал в оружейку, автоматически схватил в руки стул и выскочил в прихожку, готовый принять бой с недругом за честь и жизнь своей семьи. Однако, увидев своих подчинённых сержантов  ДПСников, был нимало удивлён.

– Кирилов, Самойлов, вы что здесь делаете?

Сержанты, в свою очередь, уткнувшись взглядами в своего начальника, вытянулись в струнку и почти хором прокричали.

-По наряду дежурного ловим фальшивомонетчиков.

Голоса их с каждым словом становились всё тише и прерывистый, а выправки из строгих уставных всё сутулее и сутулее. Словно невидимая сила всё сильнее и сильнее гнула их к земле, заставляя, под стать черепахам, втягивать шею и голову в плечи и туловище.

– Каких фальшивомонетчиков? Кто вас ко мне послал? Доложить по форме, вашу медь…

Тут всё сразу и прояснилось. Первым рассмеялся сам Андрей, поняв причину столь неожиданного «первоапрельского» розыгрыша. Хохоту далее было много, выбитая дверь, перепуганная жена, всё как-то отошло на второй план и сушёные деньги, которые все увидели, только прибавили веселья. Даже Любаня, оттаяв душой, смеялась словно дитя над всеми и над собой в том числе.

-Ну и первое апреля, ну и шуточки!

Корчась от смеха, повторял Андрей.

– А кто заявил-то, кто же такой бдительный оказался.

Утирая слёзы спросил Андрей своих сержантиков.

– Так кто, кто, Проколыч, прибежал и в крик, деньги, мол, мешками шлёпаю. Вражины народные.

И снова все в хохот, все в покатуху. Первым, как и положено, очнулся Андрей. Совершенно серьёзным голосом, тоном, который ничего хорошего Проколычу не сулил, проговорил:

– Ах, ты ж стерва, ах, ты ж паскудина, ах, ты ж… А ну-ка, парни, заводи драндулетку, поехали, покатаемся.