скачать книгу бесплатно
– К-к-конечно…
– Я, например, много фотографирую, очень много. Если рассматривать удачные фотографии, сделанные на этих самых чудесных праздниках, то они вызывают только положительные эмоции и имеют свою главенствующую роль в дальнейшей нашей жизни.
– П-правильно. С-согласен.
– Танцы, пляски, дискотеки, шумные компании тоже имеют свой определённый вес в становлении каждого индивида, каждого члена общества.
– Ого-го!! К-как это вы з-завернули… З-з-здорово! С-смело!!
– Да уж… Стараемся… Мы ж… не хухры-мухры какие-нибудь. Понимаем, о чём гутарим. Есть у нас масло в голове.
– Это очень хорошо. Коли масло у вас есть. Можно и во власть идти.
– Запросто! Так вот… В продолжение темы: любые празднества люди всегда ждут с явным нетерпением, с благоговением, погружаясь в свою работу, в приятные хлопоты, в славные моменты, отвлекаясь от всех других худых забот и печалей.
– Да-да. Это т-так. Н-н-несомненно.
– Вот-вот. Приятно разговаривать с умным человеком. А с таким, как вы – вдвойне приятней. Уж я-то знаю.
– П-почему?
– По кочану! – опять вырвалось из уст Кулькова. Громко и задорно. Беспардонно. Василий ойкнул и осёкся. Закрыл рот ладошками и замолчал. Как рыба об лёд. Замер. Он, похоже, не хотел такое брякнуть. Но так уж получилось. Само. Не спросясь… Нелепо как-то вышло… Непроизвольно. Непреднамеренно. По-дурацки!! Слово – не воробей! Глаза у Васи округлились. Нет. Квадратными они стали! Не круглыми. – Ой!.. Ай! Уй! Прошу у вас… этого… как его… Прощения! Пардону! Умоляю вас! Сорри. Экскьюзми… А хотите, дорогой вы мой, на колени встану… – прошептали его синюшные губы. По лбу морщинки поползли. Глубокие. Витиеватые. Гибкие. Как змейки… А сам он сделался таким м-а-аленьким и неуклюжим; согнулся… сгорбился… скрючился… вот-вот сломается… вот-вот на винтики и гаечки разберётся… на шайбочки…
– Ну в-вот… Опять, в-видимо, ваш Юрка д-д-д-д-до-о-орогу вам п-переб-бежал…
– Точно. Так и было. Чеслово!! Это правда. Вот те крест. Богом клянусь! Мамой. Папой. Бабушкой. Дедушкой. Всей моей роднёй. И близкой, и далёкой. Ой, прошу пардону. Дальней, а не далёкой. Юрик наш меня постоянно преследует. Давненько мы с ним не виделись. Я же теперь всё по докторам и врачам хожу. Хождение у меня! По мукам! Лечусь. Мучаюсь. Лекарства льготные жду. Не дождусь никак… Хоть ты тресни! – молол Кульков разную чепуху, лишь бы загладить перед тяжело больным и сильно заикающемся человеком свою такую гнусную нелепость.
– Д-дождётесь! Обязательно! Это я вам г-г-говорю! И это мне х-хорошо известно! Будет и на в-вашей улице п-праздник!! Скоро уже…
– Да? Когда?? Конкретно!!!
– Скоро! Н-немного уже осталось. П-потерпите чуток…
– Ого! Вот даже как!! Чудесно!! Ваши б слова да богу в уши…
– Считайте, что они уже т-туда п-попали. В-влетели. Т-точно по адресу…
– Да?? Даже не верится. А вы-то откуда это знаете?
– Оттуда!! От в-в-верблюда!! Да-да! Оттуда!! Знаю я! Уж поверьте мне. На слово…
– Ого как вы! Лихо! Хочу я вам верить. Но не могу. Никак не могу. Не получается. Настрадался. Находился. Набегался. Задница вся в мыле. Пар ажно идёт, клубится.
– Ну… б-без этого в наше время н-нельзя. Н-никак. Это в-в-в обязательном п-п-по-о-орядке. П-побегать н-надо. П-пострадать. П-помучиться… П-п-п-покаяться…
– А вы, скажу я, т-тоже ф-ф-философ… – отчего-то заикнувшись выдал Кульков.
– С-стараюсь. Но н-не всегда п-получается.
– Да-да! Философ. Самый настоящий!! Не скромничайте. Я же вижу. Многих на своём веку встречал. Глаз у меня – как алмаз! Намётанный. Набитый. Насквозь видит.
– Х-хорошо. Я вам верю. А мы м-может… п-продолжим дискуссию о праздниках? Уж очень тема интересная. Привлекательная. И мне она весьма близка. И небезынтересна.
– Согласен! А вы уже лучше стали говорить. Почти не заикаясь…
– О! Это м-моя тема! Р-родная!! Я даже об этом хочу диссертацию написать. Да-да. Не смейтесь. Ничего смешного в этом нет. И мне по силам такое. Сперва кандидатскую. Потом докторскую… Ну и… в академики далее дорога открыта… Настежь!
– Оппа! Ничего себе. Надо же! Похвально! Я только за. И рад за вас. От всей души рад. Я и не думал смеяться. Это у меня улыбка такая. Добрая! Рот до ушей.
– Да? Ну хорошо. А то я уж подумал грешным делом, что вы тоже такой же. Как и все окружающие меня сородичи и соплеменники. Да и собутыльники тоже такие. Что вы тоже смеётесь над тем, что я диссертацию пишу. Все мои друзья, знакомые, коллеги и даже соседи у виска пальцем крутят. Намекают, что дурак, мол, я. А я не дурак.
– Нет, конечно. Вы не дурак. Дураков я знаю. Я их сразу определяю. За километр!
– Ого! Вот так глаз у вас.
– Да уж. Глаз – алмаз. А вы молодец! Трактат пишите! Похвально! Очень!
– Б-благодарю! Так как вы? Решили? Бум говорить? Тем более, что когда про свою научную работу я сообщаю, то вообще не заикаюсь. Доброе дело мне помогает. Вот как.
– Конечно. Обязательно обменяемся мнениями по теме наших русских празднеств.
– Ну и славненько.
– Для меня она, тема эта, тоже родная. Животрепещущая. Захватывающая. Правда, в последнее время что-то праздники редко меня посещают. Увы. Черти они болотные. Вот в детстве часто бывало. Поэтому много чего я могу рассказать. Вот, например, про это…
– Ну-ка! Ну-ка! Я весь внимание…
Мужчины с обоюдным удовольствием продолжили сей разговор. Тема для них действительно была близка и интересна. Они увлеклись. Диалог состоялся.
Но через какое-то время их перебили. На полуслове. И беспардонно.
Оппа! Кто посмел к ним вторгнуться?! В их мир. В их откровения.
Мужчины замерли. Уши навострили. Прислушались. Глаза выпучили.
«Ну-ка… Ну-ка… Кто там? Кто нарушил наш покой?» – пролетело у них обоих где-то там… внутри… в районе печёнки или селезёнки.
Им стало очень интересно.
Они были весьма заинтригованы тем, что кто-то беспардонно вторгся в их душевный диалог.
Симпатичная незнакомка
Всё хорошо вовремя.
Русская пословица
Мадам в шляпке
Мужчины глянули по сторонам. Кто там? Кто посмел вторгнуться так вероломно в их сугубо мужское пространство? Кто нарушил границу? Кто?? Кто сей нахал?
Слева никого, пусто, прямо тоже никого, а вот справа… к ним подсела нимфа.
Ого! Русалка! Фея! Красавица!
Ого!! Так вот это кто!! Прелестная женщина! Мадам обворожительная!!
Это была дама. В шляпке. Симпатичная. Приятной наружности. И хорошо одетая.
Личико супер. Губки бантиком. Щёчки алые. Вся из себя. В теле. Фигура что надо. Грудь от Версаче. Шея от туземки. Длинная. Тонкая. И загорелая. Колец только на шее не хватает. Да ладно… какая уж есть… Талия от блохи. Бёдра… не знай от кого… Ох! И ах! Коленки круглые. Икры точёные. Как из-под станка токарного. Да ещё чулочки… в мелкую такую завлекающую сеточку… Шик! Глаз не оторвать.
Да уж… Чудо дивное! Диво чудное!
Прелесть! Бьютифул! Так и смотрели бы вечно на неё настоящие художники эпохи возрождения. Рафаэль. Леонардо. Микеланджело. Боттичелли. Тициан. Эль Греко.
Или картину писали бы с неё. Портрет. В комнате. У окна. На кровати. У реки. Или на манящей и зовущей травке-муравке зелёненькой… В разных, так сказать, интимных позах: лежащей… сидящей… стоящей… бегающей… прыгающей… в парке… в лесу… голой… неодетой… нагой… раскрепощённой…
Мадонна! Не иначе. Слов других подходящих нет. Не существуют такие слова на свете этом. Не придуманы они ещё. Буквочек не хватает… в алфавите нашем…
От неё веяло свежестью, добротой, теплотой, нежностью, чистым женским телом. Так и хотелось потрогать её, погладить, понюхать, пощупать, потискать, пожамкать. А то и поцеловать. Прямо тут же, на диване.
***
Разные мысли бродили в умах одурманенных такой чудной и дивной красотой джентльменов.
Мужики растаяли. Слюнки потекли… Глазки масляными стали…
– День добрый! А можно к вам присоединиться, господа? К разговору вашему. Вы так этим увлечены! Захвачены чем-то интересным… занимательным… Наблюдать за вами одно удовольствие. И болезнь сразу куда-то уходит… Я даже кашлять перестала. Видать, энергия от вас излучается! Целительная!! – у прелестной соседки справа горели глаза от удовольствия. И щёки надулись. Важно так. Привлекающе. Ямочки даже распрямились. Казалось, что она сейчас лопнет от счастья. Ах, как же она мила…
– Можно. Почему же не можно, – в голос, не сговариваясь, промолвили мужчины. И продолжили смотреть на неё. С восхищением. С восторгом. С упоением… Как на бога. Как на чудо. Как на диво. Как на реликвию. Как на «Обнажённую» работы Модильяни.
Ох, как она красива! Ах, как она мила!
Сами смотрите… какая она дивная и чудесная…
О, боже!!! Спаси и сохрани!!! Господи, помилуй!!! Прошу тя…
Светлое округлое личико. Щёчки румяные и с ямочками. Ах, как мило…
Над верхней губой – еле заметный пушок.
Не усы! Как у некоторых. Нет!! Именно пушок… Пушочек. Нежный. Пушистый. Ворсистый. Волнующий… Напоминающий… Подсказывающий… Требующий… чего-то… такого… этакого… Влекущий… Зовущий… Ох… и ах…
Нос с горбинкой у неё.
Но… не орлиный. Нет. Так… Чуть-чуть… Слегка… Волевой! Призывающий!
Кудряшки вьются сексуально над крутым лбом. Ага!! Завлекашки!! У милашки…
Ушки маленькие, изящные. Глазки любознательные.
В общем, дама прелесть. Не такая, как многие иные, сидевшие на других диванах и тускло ожидающие приёма.
Она… тянущая к себе. Зовущая!! Манящая… Требующая чего-то… такого… сексуального… интимного… животрепещущего…
Судя по кольцу – замужем.
По ухоженным рукам – любящая себя. Лелеющая…
По одежде – весьма обеспеченная. Да. Весьма и весьма.
По возрасту… По возрасту… По возрасту она…
Стоп! Тпру! Стоять! В стойло! Про возраст нельзя. Табу! Женщина же… Какие тут могут быть разговоры и суждения…
– Мы вас слушаем. Внимательно… – опять в один голос, в унисон, так сказать, приветливо и подобострастно обратились к ней представители сильного пола.
Они старались этикет соблюсти и этику не нарушить. Свою тонкую культурность показать. Образованность. Галантность. Ну и вежливость. Без неё с дамами ни-ни.
Она сидела завораживающе. Как королева… Как мадонна… Как богиня…
– Говорите! Говорите! Не томите! Мы ждём ваших слов!!
– Господа! Джентльмены! Внимание! Спешу вам доложить. К нам едет… Нет. Не так. Сейчас… Сей момент. Нет. Ни ревизор. Ни прокурор. Ни кто-то другой. Скорее наоборот. Печально, что уже прошли некоторые торжества. Рождество католическое. Новый год. Рождество православное. Старый новый год. Крещение…
– Да, мадам! Вы правы. Проскочили они, к сожалению, – коряво скорчил кислую физиономию Василий Никанорович. – Не удалось отпраздновать. Болезнь прицепилась. Думал, что быстро вылечусь, да не тут-то было. Крючки какие-то вокруг. Тут прицепило, там привязало, здесь приклеило. Хождения по мукам у меня получились. Как у Алексея Толстого. Точь-в-точь. Хоть плачь. Хоть вой. Но… таковы наши сегодняшние реалии.
– Ничего. Не огорчайтесь. Зато к нам неумолимо приближаются другие наши любимые народные, социально-общественные и религиозные праздники.
– Вот-вот. Уже скоро.
– Двадцать третье февраля и восьмое марта на носу!! Мужской и женский дни.
– Ну… до этих праздников дожить ещё надо… Не завтра же… и не послезавтра.
– Ничего. Доживём. Какие наши годы.
– Это верно, мадам. Годы наши не! какие… Эх!!
– И до дня Святого Валентина доживём. До дня всеобщей любви и обожания. Будьте уж в этом уверены. Тем более, что он раньше будет.
– Обязательно. Мы уверены. Славный праздник. Правда, извне пришедший… И не всё просто с тем днём Святого Валентина. Разное про него люди говорят.
– Ничего. Он не лишний в нашей копилке. Много праздников с Запада к нам перекочевало, прибыло, так сказать. И прижились они. Так что… гуляем, господа…
– Так точно!! Где наша не пропадала… А там и до Пасхи недалеко…
– На День Святого Валентина бал в прокуратуре будет. В генеральной. Там всегда разные корпоративы бывают. К каждому, так сказать, празднику. Ко всем. И к светским. И к этим… как их… к культовым. Гуляем мы там. Веселимся от души. Богатством своим друг перед другом хвалимся. У кого больше. У кого толще. У кого длиннее. У кого гибче. У кого шире. Они там все говорят ширее или ширше. Шутники… Кто куда его спрятал. Ну и так далее. И тому подобное…
