Псы Америки. Душегубы

И его на всю цепь осмотрели – ничего не нашли.

Сундук почесал подборок и сплюнул за борт.

Паша обиженно:

– Чего вы к нам прицепились?

Мичман:

– Сие нам неведомо. Приказано досмотреть – и мы смотрим.

– Все посмотрели? Тогда – до побачення! Чаю не предлагаю.

Когда незваные гости «Romeo» покинули, и сторожевик, отвалив, пошел своим курсом, Паша прокомментировал:

– Хрен словили!

И весело засвистел.

В тот вечер Паша под вечернюю рюмку чая выдал свое политическое кредо:

– Я за не белых и не за красных – я за мир во всем мире. Эта война меня не касается. Живу, как мне хочется – жру и хрюкаю, остальное пох…

Сергей отметил:

– Речи эти достойны внимания и дополнительного стаканчика.

Серега налил, а Паша произнес не им придуманный тост:

– За спецназ! Выше нас только звезды.

Друзья выпили и поржали над незадачливыми российскими пограничниками и сменили место якорной стоянки.

На следующий день…

Паша хмуро оглядел горизонт:

– По-моему, надвигаются тучи.

– Какие нахрен тучи! Солнце палит – не продохнуть! – возмутился Сергей и смахнул рукой пот.

– А барометр падает!

– Что предлагаешь?

– Укрыться где-нибудь в тихом месте.

– Приплыли! Где ты его увидел? – ровный берег и только.

– Туда и нельзя – там Крым. Уйдем от греха подальше в наши воды.

– Может, выдержим непогоду.

– Сорвет нах… с якоря, на берег выкинет, а там кацапы – ты этого хочешь? Слушай мою команду – поднять якорь!.

Поставив «Romeo» на нужный курс и законтрив штурвал, Паша на штурманском столике расстелил карту береговой линии крымского побережья и далее ло Одессы.

– Смотри, Серый, мы все равно будем делать крюк – нам бы сюда попасть..

– Нам-то, конечно, в масть. Но кто там, в бухте есть? Не попрут ли нас в открытое море? Не лучше ли – прямиком в Одессу-маму? За одно и заправимся по полной.

– Да не вопрос! Меня это устраивает. Но хватит ли времени у нас? «Romeo» – это тебе не глиссер!

Судно деловито преодолевало пространство, а небосклон, между тем, начал затягиваться дымкой, предвещая грозу.

Семченко прожил на карте новый курс – прямиком в Одессу. Измерил расстояние, о чем-то задумался.

– Нет, не успеем!

– Тогда поворачивай в бухте.

– Туда и идем. В крайнем случае кацапам сдадимся..

– Море нас выбросит.

– Но катер сломает…

Оба замолчали, надеясь на провидение…

А чайки кружили, покрикивая – надвигающийся шторм совершенно не мешал им радоваться жизни.

Минут через сорок ветер догнал «Romeo» – море заволновалось.

По истечении полутора часов, и ветер завыл в снастях, и волна разошлась не на шутку.

Паша хмыкнул и приказал:

– Одеть спасжилеты.

Когда солнце закрылось тучей, началась гроза. «Romeo» упорно шел своим курсом.

Паша запел у штурвала:

Напрасно старушка ждет сына домой.

Ей скажут – она зарыдает…

Достал откуда-то американские деньги, свернутые в трубочку и перетянутые резинкой. Положил их целлофановый мешок и приторочил к спасжилету.

– Надо на евро переходить. Как бизнесмен бизнесу советую, – сазал Сергей и покачал головой.

Самого его уже мелко трясло от вида разбушевавшегося моря.

Паша бешено накручивал штурвал, стараясь не поставить «Romeo» бортом к волне.

– Я очкую что-то, – признался Сергей.

– Может, выкрутимся…

Общались они меж собой уже криками.

Стало темно, как ночью. Только молнии освещали море и небо – берега было не видно.

– Может, SOS передать?

– Кто-то кинется нас спасать!

Ветер и волны били в корму. Страдальца «Romeo» сильно таскало по курсу, пытаясь подставить бортом под вал воды, который для судна станет последним. А со стихией творилось, хер пойми что.

Сергей попытался по мобильному телефону дозвониться Иннесе – мол, прости, дорогая, погибаю. Но спутниковая связь не пробилась сквозь тучи. Или была лругая причина. Паша посоветовал, не заниматься херней.

– Лучше возьми микрофон рации, нажми тангенту и ори в эфир: «Погибаю. SOS «Romeo»!» Может, кто услышит и засечет наши координаты по локации.

Но и по рации никто не ответил.

Время тянулось мучительно медленно – ни берега, ни конца шторма.

– Вот гнобит стихия! – выругался Паша. – Я даже в гальюн не могу сходить – «днище» скоро пробьет.

И выругался во все горло, наверное, на себя:

– Сука и зараза, ветеран спецназа!

Вдруг тревожно озираться стал, будто почувствовал что-то. Прокричал сквозь бурю:

– Сергей, если останешься в живых, засвидетельствуешь, как погиб непризнанный герой третьей мировой войны, спецназовец Павел Семченко.

– Аналогичная просьба, Паша! – прилетел ответ.

Друзья быстро договорились и направили общие стенания в положительное русло. Семченко продолжал бешено вращать штурвал, спасая борта от удара волновой, а Сергей стоял рядом задумчивый и чему-то тихо улыбался. Наверное, с ума сошел – с ним иногда это бывает.

В следующую минуту в борт ударил девятый вал!

На два фронта

Разум – это темный лабиринт. Легко заблудиться в нем, однако.

Думается лучше всего ночью, когда ты уже готов отключиться. Тем более если принял пятьдесят капель на сон грядущий, то ложись и думай…

Приключилась катастрофа – «Romeo» лег на борт, черпнул воды и затонул. Парни едва успели выбраться из рубки и, попав в водоворот, чуть не захлебнулись. Сергея в почти бессознательном состоянии, в конце концов, выбросило прибоем на украинский берег, А Павел пропал – то ли к кацапам в Крым угодил, то ли на дно морское? Была неизвестна судьба его. И где следы искать – ни хрена в голову не лезет. В мирное время найти кого-то задача ерундовая, но война идет, и человека могут держать в плену, имя скрывая, как своя СБУ, так и российская ФСБ. Черт знает что!

Сергей очнулся на песке в трусах и спасжилете. Как говорится, форма номер восемь – в чем успел сигануть за борт, то и носим. Но в рубке, помнится, был он в штанах и тельнике – море раздело?

Так и брел до ближайшего жилья.

А теперь прикинем, что имеем в результате. Паша пропал – жив или нет? «Romeo» на дно ушел по адресу – Черное море. Не знает Сергей, где и как китайцев искать – тему приборов с упавшего самолета придется закрыть. Осталось – добраться до Киева и, наладив связь с Готовцевым, вернуться к прежнему промыслу – отстреливать врачей-отравителей. Работы много, платят прилично. Но опасное, черт возьми, ремесло.

Вернувшись в столицу, Сергей не все рассказал Иннесе, что было – чуток прибрехнул. Но девушка любит и верит ему.

Вот Готовцев наехал в инете:

– Куда пропал?

– Ты не один у меня, – отбрехивался Сергей. – Я все-таки шеф сыскного бюро, по должности мне положено распутывать проблемы «свидомых» сограждан.

– И ты прогеройствовал на Околице где-то почти месяц? А у меня новое дело горит – подключаешься или нет?

– Говори.

Услышав сумму, обещанную за уничтожение «душегубки» с экипажем, Сергею захотелось не упускать возможность увеличить свои капиталы – ради денег он готов на всё.

– А можно фото посмотреть, как хоть выглядит эта машина?

– Кабы было оно, фото это, то без проблем. В том-то и дело, япона-мама, что это считай своей первейшей задачей.– найти, а потом уничтожить.

– А поверишь, если я будку ветеринарской скорой помощи сожгу?

– Тока раз обмани – навсегда расстанемся.

– Ладно-ладно, я пошутил.

Короче, Груню не пришлось долго упрашивать – он тотчас готов был приняться за дело. В общем, последствия круиза на Черное море, были благополучно забыты, и Сергей был полон желания немедленно заняться поисками «душегубки». Главное, чтобы патрули в пути не тормознули и на фронте тоже. Для этого нужны соответствующие документы.

Хоть деньги у него, Сергей попросил аванс – подмаслить кого-то на нужную справку.

Готовцев:

– Проси сколько хочешь, но в пределах разумного.

Сергей ГРУ:

– Такое впечатление, Саня, что ты не контуженный водитель с большегруза, а служишь в непобедимой и легендарной, например, в разведке. Фразочками специфическими бросаешься…

Он был в ударе! Все забыто – новая цель!

Работа уже кипит – но это пока еще только настрой.

– Саня, найду, обязательно разыщу твою душегубку – ах, сволочи, что удумали! А нет – так показательно застрелюсь.

Готовцев поддержал бизнес-партнера:

– А почему бы и нет? Погибать, так с музыкой!

Сергей, расчувствовавшись, хотел было пустить слезу по несчастной стране, в которой дела такие творятся, но вовремя вспомнил, что мужчины не плачут. Отключившись от связи, подумал, что Саня Готовцев его проклинает, ненавидит, всегда в чем-то подозревает, но молится на него и неплохо платит.

Итак, новая тема пахнет деньгами! Ещё не все врачи-отравители перестреляны. Но это же хорошо, когда много работы.

Подражая Высоцкому, Сергей захрипел себе под нос:

– Идет охота на волков, идет охота! И нам охота, и им охота…

Была, не была. При таком раскладе сил и средств можно рискнуть – сгонять на фронт в поисках душегубки: отравители от него ни куда не уйдут.

Приняв решение, захотел пригласить Иннесу в ресторан. Но у той было ночное дежурство, и Сергей нарезался дома один. Когда девушка утром приехала, он ещё был на ногах и порывался читать стихи проституткам и с бандитами жарить спирт…

Укладывая его спать, Иннеса ворчала:

– Что за причина?

– Абырвалг, – пробормотал Сергей.

– Может, тебя лучше в ванну положить, – засомневалась Иннеса. – Там абырвалгивай, сколько душе угодно.

Рухнув в кровать, Сергей вдруг обнял девушку и увлек за собой. Был при этом свеж, бодр и чему-то улыбался. Не замечалось ни малейших признаков опьянения или усталости.

– Твое общество, милая, творит чудеса – я уже трезвый.

Иннеса смущенно обняла любимого.

– Ты глумился надо мной, да? Пойдем куда-нибудь, перекусим.

– Сначала любовь.

Все при делах.

Закончив интимное, Сергей смачно зевнул,

Иннеса смилостивилась:

– Давай чуток отдохнем. Я ведь тоже всю ночь не смыкала глаз. А желудок пока подождет.

– Нет, худа без бобра, – зарылся носом Сергей в обнаженные женские груди. – И пока ты не спишь, милая, вопрос на засыпку – можно у вас достать документы умершего или в тяжелом состоянии офицера СБУ.

– Зачем тебе?

– Очень надо на фронт смотаться.

– Это не опасно?

– Ничуть.

– Будем принимать новую партию раненых с фронта, пошарю в карманах.

– Поройся, милая – буду очень обязан. А теперь спать, а потом жрать – возвестил Сергей и плотоядно потер живот.

И на сон грядущий замурлыкал задушевную строевую песню – все-таки хмель из него до конца не выветрился.

В ресторане плотно поели и выпили легкого вина.

Зазвучала мелодия вальса. Иннеса потащила Сергея на круг.

Делов-то! Сложного ничего нет – кружи свою даму и сам крутись. Опыт спецназа не пропьешь!

Публика в ресторане была вяловатая, и на танцполе кружились лишь четыре пары. Все ждали зажигающих скачек. И дождались! Но Иннеса не отпустила Сергея с круга – пришлось выделываться в модном стиле, где каждый сам по себе.

За столом выговаривал подруге:

– Я староват для подобных выкрутасов – девки в кругу кипятком жарят, а меня почему-то не зажигает.

А музыка все закручивала. Девчонки действительно визжали.

Кто-то из мужчин в камуфляже рвался к микрофону:

– Разойдись, герои тыла!

А дорвавшись, заорал:

– Зеленского в президенты Соединенных Штатов!

За полночь вернулись к Сергею домой.

В постели ласкал её, приговаривая, как сущий разложенец в морально-бытовом плане:

– Ни жены, ни любовницы, ни любовника мне не надо – только тебя одну люблю.

Утром отвез девушку на работу и подумал – дело пошло, теперь только осталось ждать звонка; может быть, уже сегодня документы будут у него кармане.

Однако, можно и отоспаться после сумбурной ночи.

После обеда Сергей сидел перед компьютером с бутылкой пива и методично со всей основательностью, присущей его натуре, маялся херней – смотрел последние новости, грыз вяленую щуку и прихлебывал пиво.

Из задумчивости его вывел звонок в дверь. Звонили долго и настойчиво. Иннесы там не должно быть – она на суточном дежурстве.

Черт! Кого же принесла нелегкая? Что кому-то от Сереги надо? Может, не открывать – позвонят да уйдут.

Решил посмотреть в глазок. Но его прикрыла чья-то ладонь.

– Кто там? – тоненьким детским голоском пропищал Сергей. – Никаво нет дома. Все ушли на фронт.

За дверью откашлялись и солидным голосом Паши Семченко произнесли:

– Это я, С того света вернулся.

Действительно, с того.

Пашу штормом выбросило на крымский берег, он побывал в кацапском плену, и вот теперь, в порядке обмена, с группой военнопленных вернулся на родину. Эту, недолгую часть своей жизни Павел Семченко обрисовал в общих чертах.

– Короче, угрозы расстрела не было, – пригорюнился Паша от первой рюмки водки. – Кормили неплохо. Но плен есть плен – никому не советую там бывать.

Понятно, что с гибелью «Romeo», рухнул весь его бизнес, и Семченко остался совсем не у дел. Готов на что угодно согласиться – даже таксовать на своем джипе.

Взглянув на батарею пивных бутылок и недоеденную щуку, Паша печально вздохнул, вспомнив, что на машине, и поплелся на кухню варить себе кофе.

– Есть возможность у тебя заработать?

Как не быть?

– Могу прямо сейчас начать. Так работать хочется под твоим началом, что жить негде и денег на жилье нет.

– Ночуй сегодня здесь, а завтра поселю тебя в офис. Да ты же там был! Если хочешь сейчас завалиться поспать, езжай – вот тебе ключ.

– От пива с вяленой рыбой гонишь? Ай да друг!

– Оставайся и пей. Но только сегодня. Обычно у меня ночует подруга.

Визит Паши Семченко сам по себе принес радостную новость – друган жив и на свободе! И другое приятное известие – он к Сергею просится на работу. А на что Павел способен, знает его однополчанин.

Отломив от щуки кусок и прихватив в лапу пиво, Паша с переполненном ртом вещал:

– А что ты мне предложишь в качестве работы? И сколько будешь платить?

– Да, успокойся ты – не двор мести. Идет война, и мы, бывшие спецназеры, будем воевать на стороне добра, против зла. Детям твоим будет не стыдно за своего отца.

– Кого-то «мочить»?

– Ты угадал.

Узнав о том, что в деле их всего двое, «мочить» придется врачей-отравителей, создающих заразу на человечество, и торговцев человеческими органами, а платит за это коварная Рашка, экс-капитан «Romeo» потребовал себе пятьдесят процентов от гонорара.

Полушутя полусерьезно Паша сказал:

– Ты, Серый, жлоб ещё тот – можешь обмануть чистого душой и доверчивого, как ягненок, старшего сержанта Павла Семченко.

Памятую, что выручку от продажи приборов они собирались поделить пополам, за минусом накладных расходов, новый работодатель согласился на эти условия.

– Хорошо, пополам.

В порыве дружеского участия к пострадавшему в стихии другу Сергей тут же открыл перед ним все карты – и фотографии отравителей от Илона Маска, и гонорары от Фонда Правосудия.

– У тебя есть деньги сейчас? Пойду, пристрелю отравителя, суку. А то не на что жить, – Павлик загорелся желанием заработать немедленно и обещал. – Половина твоя.

Попросил АПБ, посмотрел фотографии на компьютере и ушел в ближайшую клинику.

Сунул охраннику на входе визитку какой-то сауны и грозно рыкнул:

– Спецназ СБУ, оперативная необходимость.

Служивый решил не «отсвечивать» и пропустил.

Пошлявшись по коридорам, он, наконец-то, узнал в одной женщине лет сорока, со строгой, как у учительницы, физиономией, сотрудницу Баклабы, виденную им на фото компьютера. Вышел из корпуса, с территории госпиталя, сел на лавочку остановки автобуса возле ворот, дожидаться окончания рабочего дня сотрудников клиники.

Преследуя цель после работы по пятам, Паша обошел вместе с ней все ближайшие магазины. А оказавшись тет-а-тет в проходном дворе, не смог выстрелить в спину – рука на женщину не поднялась. К тому же пиво дало о себе знать, и бывший спецназовец вприпрыжку помчался искать «удобства».

Сергей потом выговаривал:

– Человека убить – это тебе не два пальца об асфальт: тут особая нужна подготовка.

А Паша:

– Этих врачей-отравителей у тебя, что собак нерезаных – в каждой клинике они есть. Только вышел и сразу наткнулся. Берем на заметку…

Поначалу думалось – ого, это фронт! Потом же – твою мать, и это фронт?

Нет здесь ничего особенного, но есть свои тонкости и нюансы, да они не про душу каждого. Может, бойцы, ко всему привыкшие, живут как-то по-другому, а Сергей и Паша, подъехавшие к линии разграничения войск в поисках «душегубки», поначалу ничего не почувствовали в плане смертельной опасности.

Хотя бойцы в окопах и у орудий относились к двум любопытствующим совсем с другим настроением. А может быть, все нормально, если учесть, что Сергей изображал из себя польского журналиста, а Паша – израненного, забинтованного, истекающего кровью вояку. Он стонал на все вопросы, а порою рявкал сержантом на рядовых:

– Опять что-то натовское сломал, твою мать?!

Сергей же с польским акцентом спрашивал у вояк:

– Хирургию мобильную не видали? Куда же мне сдать раненого, истекающего кровью воина?

Какой-то наемник из европейской страны, должно быть, почувствовав соотечественника, спросил у Паши:

– Where are you from, countryman?

И тот ему ответил:

– From the pussy on skis.

Наемник надолго завис, осмысливая сказанное, а отходя, тихонько хрюкнул.

– Ты лучше стони, Павлик, а ереси не болтай.

– Не ссы, Серёга – прорвёмся или порвемся: третьего не дано. Мы приехали здесь деньгу срубить да местных героев ниже плинтуса опустить. Робких и вежливых никто не боится.

Порядка в блиндажах и окопах, как такового, не наблюдалось. Военный люд на чистоту жилого помещения абсолютно внимания не обращает. Не чистят между боями штатное свое оружие и стволы орудий не приводят в порядок – все по херу! Пускай дроны воюют, а бойцы будут прятаться. Такой настрой.

Однако всё-таки, что-то схожее с настоящей армией имеется. Степень боевой готовности войск выше, чем у территориальных батальонов. Милитаристический шовинизм и нацизм наблюдаются повсеместно.

А народ здесь разный. Набранные по призыву – ленивы и пугливы, норовят в плен сдаться или сбежать. Иностранные наемники невыносимо тупят и часто гибнут по этой причине. «Азовцы» и прочая профашистская нечисть являют рвение по всем направлениям – убивать, грабить, воровать. И только за родину умирать они не шибко охочи.

Наемники разные на фронте встречаются. И все меж собой, переняв у хохлов, называют американцев «пендосами». И не вышибить…

– Сука, ой… – в очередной раз хрипел Паша Семченко, держась за якобы простреленный бок, когда машину «польского корреспондента» остановил патруль в небольшом прифронтовом городке.

Сергей, суя документы им в руки, объяснял:

– Я польский журналист. А этого дорогой подобрал. Мне сказали, где-то ездит передвижной, типа, госпиталь – хочу сдать с рук на руки.

– Раненый – это морпех?

– Типа того.

Начальник патруля хмыкнул и покачал головой:

– Мобильного госпиталя здесь не видел. «Санитарки», бывает, приезжают.

В этот момент на фронтовой городок пошли москали в атаку – послышались крики и стрельба.

Патрульный предложил:

– Давай морпеха твоего занесем пока в подъезд – в машине сидеть опасно.

Так и сделали. Спрятались, переждали и попали в ловушку. Из дома шмальнули по наступавшим, и те принялись в ответ стрелять по окнам короткими очередями из автоматов.

Патрульные убежали на этажи. Сергей и Паша хоронились в подъезде, а потом перебрались в чью-то брошенную квартиру.

Пальба потихоньку начала стихать.

Сергею захотелось пить. Он пробрался на кухню и покрутил краны над раковиной. Они пошипели и выдали порцию грязно-коричневой жидкости, которую водой можно назвать с очень большой натяжкой. Пить это совершенно невозможно.

Открыл холодильник. Обнаружил две бутылки с этикеткой «Флуераш». Открыл, попробовал – вкусно и утоляет жажду. Одну тут же приговорил, вторую понес Паше. И тут оконное стекло разлетелось в дребезги, и в бок холодильника что-то с треском впечаталось.

Сергей даже не успел ничего подумать, ноги сами вынесли его из кухни и кинули на пол в соседней комнате.

Громыхнуло прилично – на голову посыпалась штукатурка, с потолка грохнулась люстра на пол, и висевший на стене ковер печально обвис одним углом.

Паша, лежащий на полу в соседней комнате, окликнул:

– Ты как там, жив?

– Из подствольника, наверное, влупили.

– Серый, что делать-то? Сейчас они в дом полезут. Ты-то корочками корреспондента прикроешься, а меня точно под раздачу.

– А ты лежи точно убитый – мабуть пронесет. А сильно гранатой-то приложило. Тебя не мутит?

– Да не все, как надо.

– Ты лежи, я в окошко гляну.

Глянул, вернулся к Паше, рассказал:

– Кажется, готовятся к зачистке дома.

– Вот мы попали!

– Не ссы! Сдадимся в плен. Тебе не привыкать.

– Давай на той стороне обстановку посмотрим.

Друзья перебежали подъезд в дверь напротив. Оказалось, что с этой стороны кромешная тишина – и окна целы, и людей, палящим из автоматов, не видно. А видна машина, припаркованная у кустов в углу двора. Пока патруль нес Пашу в подъезд, Сергей отогнал её туда.

Теперь, без шума растворив окно, друзья спустились во двор и, никем не замеченные, добежали до авто.

Паша прокомментировал ситуацию:

– И занесло же нас, идиотов, в кромешный ад.

До темноты дожили без происшествий, а потом все стихло, и показалось, что городок опустел – хохлы и кацапы взаимно и дружно отступили на противополжные окраины. А весьма довольные таким раскладом бывшие спецназовцы гнали машину до самого Киева. По прибытию в столицу, друзья напились и улеглись отсыпаться – Сергей у себя дома, а Паша в офисе.

Отоспались и созвонились.

– Что будем делать?

– Как что? Искать эту дребанную душегубку.

– Где?

– Поедем теперь на курский фронт – там кровь рекой и осердей куча..

– Да шмаляют покруче Донбасса.

– Вряд ли мы найдем «душегубку» у себя дома.

Плюнув на всё, в том числе, и на жизнь, Паша согласился:

– Ну, приезжай за мной, милый мой.

В Курской области ситуации другая. Сначала наступали колоннами бронетехники, а как кацапы за них взялись, разбежались по кустам, пряча танки и орудия. Несколько приграничных поселений с жителями успели взять в заложники. И этим спаслись от немедленной смерти. Война обернулась другой стороной. Тут бы живыми уйти домой, а командование приказало – держитесь, герои, вы в России!

В таких условиях, как и где тут «душегубку» искать?

Возле трупа у обочины Сергей тормознулся – присел на карточки и начал его осматривать.

– Что там высматриваешь? – спросил Паша.

– Смотрю – оперировали или нет, – Сергей оценил павшего героя. – В башку попали, живот цел – только резать, морозить и продавать. Где дребанная «душегубка»?

Вернулся в машину. Паша ему:

– Какой бессмысленной хренью мы сейчас занимаемся. Давай вернемся в мирное время и будем отстреливать врачей-отравителей. Там все понятно и под рукой – на наш век хватит.

Сергей грустно хлебнул из банки пива и сказал:

– Может, ты и прав. Давай так поступим. Вернемся в Киев, Дам тебе денег – возьмешь машину напрокат и купишь АПБ. На флешку скину все фотографии отравителей – в офисе есть компьютер. И стреляй себе пентагоновских врачей на здоровье. Только деньги, учти, пополам. А я вернусь на фронт и буду искать «душегубку». Обещал серьёзным людям…

Паша напомнил:

– И за неё половина моя.

– Так будет лучше – подвел Сергей черту.

– Материться не будем: все нормально, – подал лапу Пашка, скрепляя уговор.

Сергей грустно обшарил окрестности взглядом и повернул машину на запад.

Через пару дней, попрощавшись с Иннесой обычным способом – кровать, ресторан – он укатил на фронт на ветхом внедорожнике, приобретенным по случаю, искать проклятую «душегубку. А Паша намеревался послужить родине, отлавливая и уничтожая врачей-отравителей.

На первой стоянке, а случилась она на заправочной станции – бензина не быго, но вот-вот должны завести – Сергей а инете искал любое упоминание о мобильном госпитале.

Как его выловить проклятущего:? – призадумался шеф сыскного бюро.

Время было, и он ввел в поисковик инета пару услышанных от Сани словечек – а ну-ка, зазырим! Полазил по темам, пошарил по форумам – много чего познал интересного, главного не понял, как разыскать «душегубку» на фронте?