скачать книгу бесплатно
Я снова кивнула. Теперь не гордо, а снова как бы раскаиваясь. И снова Андрей меня не раскусил. Либо не дал мне этого понять.
– Много наворовала?
– Все, что успела, владелец уже вернул себе.
– Неужели? – сказал Андрей. – Всего только часы?
– Меня уволили только вчера. Я поэтому хотела…
Я не стала заканчивать фразу. Андрей прекрасно помнил, что я вчера хотела совершить. Интересно, этому он тоже восхитился? Есть хоть один человек в его окружении, кто по доброй воле хотел бы расстаться с жизнью?
Андрей коснулся моего голого колена. Я не стала возражать. Как сам он говорил: не в том положении находилась. Только выше колена Андрей не пошел. И жест был скорее для поддержки, чем для исследования моего тела.
– У меня есть предложение, – сказал он.
– Потрахаться в машине? – сказала я и качнула коленом.
Андрей не засмеялся – он захохотал. А потом убрал руку. Я смотрела на него, чуть поджав губы. Разве после этого касания можно было о чем-то другом подумать?
– Нет! – воскликнул он, отсмеявшись. – Приличное.
– Мне приличных предложений давно не делали.
– Охотно верю, – сказал Андрей.
У него это прозвучало галантно, словно изысканный комплимент. Как это у него вышло, если речь о похабщине? Я даже смутилось. Только мое лицо осталось снисходительным.
– Я о другом, – сказал Андрей, словно это уже было не очевидно. – О работе.
О работе значит. Что же он может мне предложить? Даст телефончик знакомого, которому нужна секретарша? Так знакомый как татуировки мои увидит, так вежливо скажет «мы вам перезвоним», и с удовольствием забудет обо мне, едва я порог переступлю.
– О какой же? – сказала я.
Мне было интересно и уже почти не страшно. Честно говоря, я бы согласилась на любую работу, которую он бы мне предложил. Я была на грани. Я правда чуть не взобралась на крышу. Если бы Андрей не проехал там… Никто другой меня бы не спас.
– Твой источник уже сказал тебе, кто мой отец?
– Да.
Андрей умолк. Хотел, чтобы я поняла, к чему он клонит. Я и начала догадываться. Только говорить об этом не стала. Не верила. Не могло быть правдой то, о чем я думала, нет, нет, нет… Андрей не может сделать мне такое предложение, он так плохо меня знает. А то, что знает, играет против меня. И все же он сказал:
– Ты бы хотела работать в казино?
Мой последний шанс устроиться. Ну, не считая варианта стать уборщицей на полдня в каком-нибудь офисе. Но чем это, лучше воровать.
Андрей ждал. Я молчала не потому, что ломалась, чтобы поднять себе цену. Нет, мой ценник уже давно валялся под плинтусом, и Андрей это видел, если не был слепым. Из головы вылетели мысли о том, что я мигом согласилась бы на любую работу. Просто я испугалась.
Казино. Город в городе. Спускаясь под землю, попадаешь в «Эмпирей». Как бы странно это ни звучало. Отель, казино, ресторан – и этот список не полный. Вроде там был ипподром. Но скорее всего это слухи, которые распускали в кругах, где я вертелась. То есть тех, кто никогда не был в «Эмпирее». Вряд ли на территорию можно зайти просто так. А если можно, то что такие, как я, там бы делали? Глазели на богатеев, как на животных в зоопарке? Скорее наоборот. Это они бы смотрели на бедняков, как Андрей посмотрел на меня, после того как я пискнула:
– Я даже не была там никогда.
– Правда?
Андрей так удивился. Словно не знал, что в Крамольске кроме лоска и сверкания «Эмпирея» есть смрад и пыль бедных районов.
Я не отрицала, так что Андрей понял, что не ошибся. Еще недолго он осознавал это, а потом его губы снова растеклись в легкую улыбку.
– Всегда бывает первый раз.
От такой банальщины захотелось громко языком цокнуть и глаза закатить. Но эти базарные замашки не вписывались в салон «Порше». Так что я ни звука не издала, а просто смотрела на Андрея, как Ева, наверное, смотрела на Змия. Хотя если судить по личностям, роли у нас с Андреем скорее обратные. Он, конечно, похож на искусителя, но добренького. Не того, кто затянет на землю грешную. Наоборот, его искушение – это… эмпирей, получается?
– Сегодня четверг? – сказал Андрей.
Вопрос был неожиданный и я растерялась. Хотя, как некогда работающий человек, прекрасно знала, какой сегодня день недели. Блаженство незнания, какой сегодня день и какое число месяца, осталось в далеком детстве.
– А завтра пятница? – сказал Андрей.
К этому времени я уже сориентировалась, поэтому кивнула.
– Приходи в субботу.
– Куда? – нахмурилась я.
Андрей поджал губы, все еще улыбаясь.
– Ну не строй из себя глупенькую, – сказал он. – Тебе это не идет.
Интересно, какой образ мне, по его мнению, идет? Стервы? Девчонки на одну ночь? Воровки в отчаянии?
Я задумалась, но не над тем, о чем подумал Андрей.
– Лиза! – сказал Андрей, не выдержав тишины. – Куда еще? В казино! Ты же знаешь, где оно?
Конечно, я знала в каком районе находится «Эмпирей». Это знание жителям Крамольска поступает вместе с пропиской. Но я никогда не заходила туда, и не представляла, как это сделать, чтобы не выглядеть посмешищем. Маленькая, в дешевом наряде. Чтобы на меня не обращали внимания, нужно, чтобы рядом вышагивал кто-то, кто своим сиянием затмевал бы меня. Я не против. Даже наоборот: в тени лучше, я знаю.
Вообще, я верила, что легко впишусь в мир богатеев… Нет. Рано об этом думать. Андрей просто предложил поработать. О чем это может говорить, кроме как о недостатке сотрудников?
– Я понял. Встретимся у входа в отель, – сказал Андрей, и добавил, усмехнувшись: – Я знаю, ты в курсе, ведь ты…
«… чуть не сделала это место своим последним пристанищем». Он так хотел закончить? Вряд ли, судя по этой его милой улыбке.
Я отвела взгляд и посмотрела в лобовое стекло. Фары не светили, только аварийка мигала. Оказалось, это необходимо, ведь «Порше» не сияет в темноте нежным золотым блеском. Удивительно.
Свет в салон давал лишь придорожный фонарь, который находился в десятке метров. Оранжевые огоньки аварийки лишь бросали неясный отблеск Андрею на щеку. Я много где оказывалась за последнее время. Но в таком удивительном положении – ни разу в жизни. Сижу в салоне самой дорогой машины Крамольска с сыном самого богатого человека Крамольска. Андрей еще и самый красивый в Крамольске. Я бы могла в него влюбиться… Если бы мы хоть чуточку походили друг на друга.
– Почему ты все это делаешь для меня? – шепнула я.
Я понимала, он ждет что-то взамен. Мое положение удивительное, но не сказочное. Сказок не бывает. Если кто-то тебе помогает, он ждет что-то взамен. Я даже догадывалась, что. Андрей ведь понял уже, что у меня ничего нет, кроме себя самой. Но ответ был неожиданным.
– Я не врал, когда сказал, что восхищен тобой, – сказал он.
Прозвучало так непосредственно. Почти по-детски. Что это значит? Я не понимала, сколько бы не вглядывалась в Андрея.
Он тем временем вглядывался в меня. И этот взгляд я ни с чем бы не спутала. Знала его досконально. Такой бывает только перед поцелуем. Перед суетливыми движениями, когда он не знает, как тебя коснуться. Спина, колено? Куда класть руку? Когда ты хочешь, чтобы тебя поцеловали, этот взгляд кажется волшебным. Когда нет, ты видишь, какой он дурацкий. Иступленный и растерянный. Ужасное сочетание.
В это мгновение Андрей казался беззащитным. Я сумею проникнуть под его броню. Если правильно все обстряпать, Андрей сможет дать мне то, в чем я нуждаюсь. Нужно лишь догадаться, как его побороть. Силой не смогу, значит, нужно хитростью.
Вот только Андрей даже не пытался бороться. Глупо. А ведь он таким быть не может. Неужели он правда… восхищен мной? Что же такого он увидел во мне? Наверное, свою полную противоположность.
Он оперся одной рукой о мое колено, а второй обхватил затылок, запустив пальцы в волосы. Я не поддавалась ему, но и не пыталась отстраниться. Запах дождя окутал меня плотнее, я почти его полюбила. Что-то было в Андрее, что притягивало меня к нему. Но, вероятно, это «что-то» срабатывало на всех девочках. Что-то такое банальное, как сочетание красоты внешней и внутренней.
За мгновение до того, как приникнуть к моим губам, Андрей блеснул той улыбкой, какая бывает у людей, которые привыкли получать все, что им хочется.
Я не терпела, но и удовольствия не получала. Вчера вечером все было иначе. Я устала и была разбита. Андрей просто подвернулся под руку. Будь на его месте кто-угодно другой, я бы вела себя так же. Вчера мне было все-равно, понравлюсь я ему или он забудет меня, едва я покину его квартиру. Сейчас вдруг все переменилось.
Я понимала, что вступаю в игру с огнем. Или не понимала?
Плохая идея играться с человеком, который просто чтобы проучить меня, организовал похищение. Но соблазн был так велик. А что мне оставалось? Бабка загнется, если я не достану денег. Мне и самой, бывало, хотелось кушать. А Андрей… Вот он сидит, готовый помочь мне, хотя я пока даже не прошу его об этом. Не просила ведь я о работе – а он взял и предложил ее. Еще, конечно, меня никуда не взяли, но… Андрей не голословный, это чувствовалось.
К тому же что плохого может сделать мне человек, который доселе был так добр? А рассказы Вани подтверждают, что Андрей хорошо себя ведет не только со мной. Нет. Он добрый по натуре. Со школы такой значит вряд ли изменится. Конечно, бывает, что людей перемыкает. Но если с Андреем и произойдет что-то подобное, то вряд ли из-за меня и, скорее всего, в это время я буду далеко.
А эти глаза? Неужели у них есть свойство смотреть хоть на кого-то с ненавистью?
Я наконец подалась к Андрею. Провела языком по его губе, а потом скользнула в рот. От удивления, ведь до этого я почти не шевелилась, он то ли охнул, то ли застонал. Словно получив одобрение, я взобралась ему на колени, не прерывая поцелуй. Одной рукой обхватила его шею, а вторую положила на грудь так, чтобы пальцы коснулись голой кожи груди. Я ощущала, как ускоряется его сердцебиение. Мое сердцебиение было стабильно. Меня прикосновения Андрея волновали ровно также, как вчера, когда я была пьяная и почти ничего не чувствовала. А вот он явно ощущал все иначе.
Не помню, когда последний раз кто-то так ревностно пытался забраться мне под кофту. Обычно я раздевалась сама. Не любила, чтобы меня раздевал кто-то. Это так странно ощущается. Не возбуждает ни капельки, а наоборот. Я сразу вспоминаю, как возвращалась из садика, и бабушка стягивала с меня шапку, случайно дергая за волосы. Потом еще собачка молнии кусала кожу подбородка…
Вспомнив о бабке, я словно очнулась. Мигом спал жар в животе, который начал разгораться, не советуясь с моим мозгом. Истома расползалась внутри лишь от близости тела, которое хотело мое тело.
Я сползла с Андрей, и глубоко вдохнула. Щеки пылали, хотя стыдно не было. Я резко повернула голову и всмотрелась в Андрея. Потом застегнула кофту, и заправила за уши длинные пряди челки, которые тут же выскочили.
– Давай… перенесем, – сказала я. – Мне срочно нужно домой.
Андрей словно не услышал меня. Он в глаза мне не смотрел – только на губы и чуть ниже. Потом спохватился и закивал:
– Да, да, конечно…
Он провел рукой по волосам, и засуетился, оправляя рубашку. Я не отрывала от него взгляд, даже когда он вышел из машины, чтобы сесть за переднее сиденье. Не хотелось его обламывать, ведь мне не отталкивать его надо, а привлекать. Но мне правда пора домой. Если не ошибаюсь, инсулин закончился еще вчера. А я денег раздобыла, так что домой мне теперь можно.
Андрей долго не мог завести машину. Пальцы не слушались. И лишь когда я отвернулась, у него получилось.
Ехали в молчании. Андрей предложил довести до дома. Я согласилась, но адрес назвала ненастоящий. Не хочу, чтобы он знал, где я живу. Не в целях безопасности. Просто, боюсь, «восхищаться» мной после увиденного, Андрею станет сложнее. С моей новой целью я не должна этого допустить. Немного лжи, немного терпения, и мне больше не придется думать, где взять денег. Они будут рядом, и так много, что плакать я смогу лишь от счастья.
Через вечность напряженной тишины мы подъехали к торговым рядам, от которых до моего дома было пешком минут десять. Я быстро выскочила, чтобы не дать Андрею шанс завести прощальную речь. Он открыл окно водительского сиденья, хотел меня окликнуть. А я вспомнила, что забыла кое-то узнать. Поэтому обогнула машину и заглянула в окно.
Фарфоровая кожа его лица чуть желтела под светом уличного фонаря. Волосы растрепались от ветра, и я быстрым жестом пригладила их.
– Лиза… – начал Андрей.
Я его перебила. Не хотелось лирики. Потом наслушаюсь ее. Сейчас нужно сбегать поскорее, пока полночь не наступила, и я в оборванку не превратилась… Впрочем, наверное, уже поздно. Оборванкой я была со вчерашнего вечера.
– Как ты узнал мое имя? – сказала я.
Андрей улыбнулся уголком рта. Затем он вытянулся, приподняв таз над сидением, чтобы удобнее было в карман залезть. Несколько секунд, и он вытянул белый листок. Я сразу его узнала. Но сообщить об этом не успела, потому что Андрей тут же начал читать:
– Я, Раскина Елизавета Александровна…
– Дай сюда!
Я ловко выхватила у Андрея листок. Вглядываться в него не стала. Знала, что это заявление о передачи вещи в ломбард. Оно оказалось у него. Так же быстро, как часы. Нет, я правда ввязываюсь в опасную игру.
Только меня это не страшило, а скорее наоборот – раззадорило. Но это я потом поняла. А тогда сказала искренне:
– Ты меня пугаешь.
Голос сорвался – я звучала испуганно. Андрей лишь мило улыбнулся.
– Я просто хотел тебе понравиться.
Затем он так быстро закрыл окно, что удивленный взгляд я бросила на тонированное стекло. Может, не так уж быстро. Просто с реакцией у меня сейчас было плохо. Я два дня на ногах, прошлую ночь плохо спала. Еще я сильно нервничала, и это еще мягко сказано.
Андрей включил фары автомобиля, потом выключил, и снова включил, словно подмигивая мне. Я улыбнулась, махнула рукой тонированному стеклу, и побрела прочь. Сперва пройдусь до аптеки, а потом уже домой.
Машина Андрея уехала. Наверное. Я не слышала звук двигателя, но это лишь потому, что дорогие машины ездят бесшумно… Ведь так?
Глава 4
Хочу тебя потрогать, закинуть как таблетку
Ты вкуса одинокой, дешёвой малолетки
От луны и до неба – МУККА
Я всегда оставляла окно в своей комнате открытым, но редко этим пользовалась. Сегодня моя предусмотрительность помогла мне впервые за долгое время.
Мы жили на первом этаже. Это чертовски помогало. Если бы не это, татуировок, то есть шрамов, которые они перекрывают, было бы в разы больше. Я часто сбегала через окно, не зная, когда вернусь домой. Сан Саныч у нас непредсказуемый. Сегодня ты для него маленькая сестренка. Завтра подколодная кобра. И «кобра» в сравнении с другими моими прозвищами еще довольно нежное.
Я так устала, что влезла в окно лишь со второго раза. Хотя не нужно быть человеком-пауком, чтобы забраться ко мне, при первой попытке нога соскользнула с подоконника. Ничего удивительного. Мое сознание плыло, хотя алкоголь выветрился давным-давно. Я еле держалась руками за раму окна. Что уж говорить про ноги?
Спать легла, не раздеваясь. Остаток сил ушел на подъем в окно. Я даже забыла кинуть бабкин инсулин в холодильник.
Обычно, когда я сильно уставала, сон не приходил и, заснув под утро, я просыпалась рано. Но в этот раз было иначе. Я продрыхла до полудня. Проснулась от духоты. Несмотря на открытое окно, во сне я вспотела, отчего ощущала себя совсем мерзко.
Первым делом я потянулась к телефону, чтобы узнать, который час. Очень долго я не понимала, почему телефон мне не отвечает. Я тыкала и тыкала кнопку блокировки, и лишь спустя полминуты вспомнила, что он разряжен еще со вчерашнего утра.
Поставив телефон на зарядку, я закрыла окно, чтобы духота не поступала, и села на кровать. Облокотившись на колени, я подперла ладонями подбородок. Выходить из комнаты не хотелось. Надо было как-то разузнать обстановку: ушел Сан Саныч или еще нет. Он приезжал к нам всего два раза в месяц – в дни обязательных медицинских осмотров бабки. Я сразу сказала, что не буду всем этим заниматься. И не соглашалась, как бы Сан Саныч ни заливал мне о том, что мне водить бабку по врачам сподручнее, ведь мы живем вместе. Легко ему – всего пару раз сходит с ней ко врачам, а так все время в собственном доме с женой. А все остальное – уколы и бабкины капризы – терпеть мне.
Просидев на кровати лишь минуту, я покинула комнату, гонимая нуждой. В квартире было тихо. Но радоваться я не спешила. Может, он просто затаился?
