Любимая катастрофа драконьего принца

– Я не пойму, он намекает на то, что твой папа хочет со мной познакомиться? – в шоке уточняет Рика, обращаясь ко мне, но глядя при этом на Греаза.

А я зубы сжимаю от недовольства. Это не та правда, которую я надеялся вытянуть из Конрада. Но, судя по ухмылке бабули Тэлль, та, которую хотела услышать она.

– Именно так, юная леди, – подтверждает Греаз с важным видом. – Визит запланирован на празднование местного Дня здняверя. Так что будьте добры к тому моменту одержать победу на конкурсе. Ну и преступников поймать. – Конрад тянется к кружке с чаем, делает глоток и с блаженным видом оборачивается к бабуле Тэлль. – Прекрасный напиток, леди. После него такое облегчение на душе.

«Ещё бы», – мысленно скриплю зубами я.

Выболтался, вот и легко стало. А мне теперь расхлёбывай. Например, успокоить одну впечатлительную альву, чья холодная ладошка зажата в моей руке. С её честностью, чего доброго, вывалит на отца информацию про алмазные чешуйки – и тогда пиши пропало. Отец со спокойной совестью запретит мне этот брак.

– Угощайтесь, лорд Греаз, – воркуя, заговаривает леди Тэлль. – Давайте подведём итог? Талль у нас подозреваемый, но так, на полставки. Я бы ещё обратила ваше внимание на Аллирис и её странную манию подражать Рике.

– О чём ты, бабуль? – спрашивает Рика.

– Тсс, не перебивай. За те пару дней, что я провела в академии, в мои личные подозреваемые попали мастер Зимма и Бубало. Уж очень подозрительная парочка.

– Они конкуренты, вряд ли работают вместе, – вставляет своё мнение Ведагор.

– И они сегодня ругались, – дополняет Рика.

– Милые бранятся – только тешатся. – Леди Тэлль пожимает плечами. – Я бы их со счетов не сбрасывала. Тем более ты сама говорила, что у портала видела мужчину и женщину.

– Это очень тонкие замечания, леди Тэлль, – с уважением произносит лорд Греаз. – Возьмём ваши теории в разработку.

– Будьте добры.

Бабуля улыбается с таким видом, мол, что бы вы без меня делали. А Конрад даже и не думает отвечать на очевидную подначку.

– Что ж, думаю, стоит дать всем отдохнуть, – резюмирует леди Тэлль. – Я ведь ничего не забыла?

– Кролики, – напоминаю я. – С этим всем как-то связаны кролики.

– Точно, – улыбается леди Тэлль. Склоняется к замершему перед ней Шушу и добавляет: – Но за ушастыми нам есть кому приглядеть, верно, Шушик?

И глядя на то, как по-военному салютует мотылёк, я понимаю, что у нас всё может получиться. Мы ничего больше не упустим. А главное, я не позволю себе упустить Рику.

Глава 4. Подозрений всё больше

Ларика Тэлль

– Юна, где у нас мешки для мусора? – кричу подруге, вытряхивая из кухонных шкафчиков все припасы бабуленьки.

– Ты чего орёшь, болезная? – Из моей спальни выглядывает причина утреннего раздражения.

Да и ночного тоже. То, что чай бабушки будет с секретом, я поняла только с подачи Арма. И меня крайне удивило, что он не стал вмешиваться. А потом, видимо, всё вышло из-под нашего контроля. Такого потока нелепой правды, которую вчера выдали наши гости, я даже на вечеринках, устраиваемых Когтистым дивизионом, не видела. А там народ всегда отрывается как в последний раз.

Мастер Аксамит признался, что подумывает принять зелье, которое навсегда обезопасит его жену от беременности. На резонный вопрос, почему просто не предохраняться, декан развёл руками и промямлил, что не получается.

Это был первый раз за вечер, когда я испытала приступ квалионского стыда – когда косячит другой, а стыдно тебе.

Затем отличился лорд Греаз. После второй чашечки чая он принялся обсуждать с бабуленькой политику Алерата и Валестии. Договорились эти двое до объединения Теней королевства и Департамента скрытных дел империи. Или хотя бы создания смешанных команд, которые будут работать на общее благо. На моменте, когда свёкор Кары достал карманные версии портретов внуков и начал рассказывать, кому какую должность при дворе уже выбил, Арм не выдержал. Дико извиняясь, принц подхватил явно захмелевшего мужчину под руки и вывел его из нашей комнаты. Вместе с ними ушёл и декан, всё ещё расстроенный собственной плодовитостью.

В итоге вместо обстоятельного разговора с принцем я получила Шуша с маслом. Я так злилась на бабуленьку, что только сегодня утром поняла: Талль и ребята так и не вернулись. Либо сделали это, когда мы уже разошлись. Решаю разобраться с этим вопросом, когда закончу с первым заданием – предотвратить бабуленькину интервенцию.

– Юна! – Бросив на бабушку недовольный взгляд, я оборачиваюсь к двери в спальню подруги.

Но ответом мне служит лишь тишина. Вот это её срубило!

– Да что ты делаешь? – подойдя ближе, уточняет бабушка.

– Обеспечиваю безопасность чужих государственных секретов, – цежу я, выгребая последний шкафчик. – И заодно предотвращаю дипломатический скандал.

Надо признать, бабушка запаслась так, будто не на пару дней приехала, а минимум до конца моего обучения. А может, и вовсе решила бросить свои дела в Илларии и устроиться в Ворви-Уш. После моего выпуска как раз освободится должность нарушителя спокойствия.

Спрыгиваю со стула и, оглядевшись, прохожу к тумбе напротив. Где-то тут у нас были холщовые мешки для выноса сухого мусора.

– Мне кажется, ты нагнетаешь, – с лёгкой улыбкой проговаривает бабуля.

Она усаживается в кресло и закутывается в любимую бордовую шаль. Бросив на неё косой взгляд, я удивляюсь, насколько безобидно она сейчас выглядит. И не скажешь, что эта старая женщина, практически одуванчик на ножках, не моргнув глазом подаст настой тотального благоденствия чиновнику. Да ещё какому! Главе шпионов Валестии. Да узнай об этом лорд Греаз – нас не спасёт ни признание бабушки умалишённой, ни факт брака его сына с моей сестрой.

Это же, по сути, покушение на государственную тайну!

– Бабуля, я начинаю понимать, почему Кара в своё время так много на тебя ругалась, – недовольно бурчу я, смахивая в мешок коробочки, скляночки, кульки и кисеты.

Шестеро, чего тут только нет. Я знаю бабушкин шифр, и судя по надписям, тут есть и энерго-табак, и бодрящий чай, и даже нечто под названием «Светящиеся бурурульки». Ещё немного – и я сама буду этой неведомой бурурулькой, которая светится, но только от злости.

– Рика, милая. – Бабушка следит за мной с лёгкой улыбкой, из чего я делаю вывод, что самое главное эта лиса заныкала где-то в другом месте. – Раньше ты всегда поддерживала мои планы. Что изменилось сейчас? Ты перестала мне доверять?

– Нет, – несколько резко отвечаю я.

Продолжаю уборку чисто машинально. Бабушка – единственный человек в мире, которому я верю безоговорочно. Но почему-то именно сейчас мне её деятельность кажется больше разрушительной, чем полезной.

– Ба, прости, но здесь твои методы не совсем к месту. – Обернувшись, я встряхиваю полным мешком. – У нас тут каждый подозревает каждого…

– Первый раз, что ли? – хмыкает бабуля и отводит взгляд в окно. – Думаешь, когда Кара и девочки поехали в Илларию, всё было по-другому? Что тогда, что сейчас – нас снова пытаются стравить. Рассорить магические народы.

Застываю на месте, вцепившись взглядом в лицо бабушки. Она что-то знает? Тогда почему опять юлит?

– Ты думаешь, поглотители – дело человеческих рук? Квалиона?

– Я могу думать что угодно. – Она пожимает плечами. – Без доказательств это всего лишь размышления полоумной старушки.

– Ой, ну не надо себя принижать, – скривившись, прошу я.

Откладываю мешок с её запасами в сторону и подхожу ближе. А потом, как в детстве, устроившись в её ногах, кладу голову на колени.

– Бабушка, я верю тебе и твоему чутью. И остальные тоже. Но ты всегда говоришь недомолвками, действуешь порой слишком эксцентрично…

– Но всегда ведь действенно, – возражает она и, положив руку на мою голову, принимается перебирать волосы.

Я разве что не мурчу от такой ласки. Как я любила наши с ней вечера, когда перед сном она приходила мне рассказать сказки о Леди Тени и её похождениях. Сейчас мне всё больше кажется, что все эти истории были о ней. Её собственные подвиги.

– Бабуль, скажи честно, кого ты подозреваешь?

– Никого, – огорошивает она меня.

– Как никого? – Вскинув голову, смотрю в горящие тёплым огнём глаза бабушки.

– Слишком много тех, кому эти поглотители будут выгодны.

– Но при этом ты вчера озвучила кандидатуры, ба. Талль, мастера Бубало и Зимма, Риса и кролики. Я никого не пропустила?

Бабушка молча продолжает массировать мою голову. Морщинки на её лице углубляются, будто отражают всю тяжесть мыслей в седой головушке.

– Среди всего, что происходит в Ворви-Уш, очень много мусора, – наконец изрекает она.

Устало потирает лоб и смотрит на меня таким ясным взглядом, что я понимаю: мне до её аналитических способностей ещё далеко. Как ни стараюсь я ей подражать, моя эмоциональность всегда мешала настолько холодно оценивать чужие поступки.

– Мусора?

– Случайных событий, которые, возможно, никак не связаны с преступниками, – тем временем продолжает бабушка, возвращаясь к перебору моих волос. – Они сбивают меня со следа, не дают выстроить общую картинку. Должна признаться, я впервые за время своей деятельности на посту Тени вынуждена признать: это дело удивляет. Но надо всегда помнить, что я тебе говорила.

– Самая безумная теория чаще всего оказывается верной?

– Ага, – кивает бабушка. – А безумные теории строятся на безумных выходках. Чуди, и тогда шанс, что тебя просчитают, будет мизерным. И пока ты удивляешь окружающих, следи за их реакциями. Поняла?

– Угу, – бурчу я, возвращая голову к ней на колени.

– Поэтому разложи мои запасы обратно, – сжав волосы на моей макушке, елейно просит бабушка. – Я ещё не закончила с чудинками.

– Ба, а может, просто ограничишься наблюдением и советами?

– Ага, как же! – фыркает бабуленька. – Если бы я не вмешивалась, и сестра твоя без истинного осталась, и ты с этим твоим Армом вконец разбежалась.

– Погоди, ты думаешь, Арм – мой истинный?

Меня подкидывает от волнения. Я даже отодвигаюсь от бабушки, чтобы лучше её видеть.

– Но ты же сказала, что ни в чём не уверена.

– Рика, ты видела Арма? На нём лица не было. Твои алмазные чешуйки мальчику сердце вырвали. Я лишь запихнула его обратно и слегка залатала. Дала ему надежду.

– А есть ли смысл? – горько усмехаюсь я. – Может быть, у Арма ко мне простая влюблённость?

– О нет, милая. Влюблённость у него была к его бывшей. Возможно, к нашей принцессе. Когда у человека такой опыт в любовных делах, он уже может отличить простую влюблённость от любви. И не умирать после каждого разрыва. Нет, Рика, чувства его высочества к тебе куда сильнее простой влюблённости. Осталось только разгадать загадку твоих чешуек. Но с этим поможет твой УПС.

– Надо только его доделать, – бубню я, чувствуя, как меня накрывает лёгкая паника.

Я собирала артефакт из чистого исследовательского интереса. А сейчас от УПСа зависят наши с Армом судьбы.

– Доделаешь, куда ты денешься, – хитро улыбается бабушка.

Хочет ещё что-то сказать, но в этот момент дверь в комнату распахивается, являя нам растрёпанную Юну в одеяле.

– Ой! – выдыхает оборотница, густо краснеет и тут же бросается к себе в спальню.

Мы с бабушкой ошарашенно прослеживаем её полуголый забег, и только когда за подругой захлопывается дверь, я с укором смотрю на ба.

– И это тоже часть твоего плана, а?

– Ну бывают непредвиденные эффекты. – Бабуленька с хитрой улыбкой разводит руками.

Бросаю на неё преувеличенно сердитый взгляд и направляюсь к комнате подруги.

– Юна, что случилось? – деликатно постучав, спрашиваю я. – Тебя кто-то обидел?

– Н-нет, – доносится из-за двери.

– Точно?

– Рика, я сейчас выйду. Если ты думаешь, что я буду прятаться, не переживай. Дай дух перевести.

Следом же раздаётся шуршание ткани и скрип открываемого шкафа. Я складываю руки на груди и жду, пока подруга выполнит обещание.

– А я пока чайку налью, – тем временем произносит бабушка, поднимаясь из кресла. – Заодно твой беспорядок уберу.

– Ба!

– Не бурчи на прамать! – шутливо огрызается она и поднимает с пола брошенный мною мешок. – Сейчас найду травки, которая мне знакомая из восточных провинций Алерата прислала. Никаких махинаций, просто успокоительное.

– Бабуля, все твои чаи, лимонады и прочие штучки всегда оказываются с подвохом. Просто потому, что сделаны тобой! Ты можешь перед другими прикидываться, но я-то знаю, на что способны альвы Матери, когда им в руки попадают растительные ингредиенты.

– Умные все стали. Бу-бу-бу, – фыркает бабушка, продолжая разбирать мешок. – А я, может, о подружке твоей беспокоюсь.

– Со мной всё в порядке, леди Тэлль.

Нашу пикировку прерывает появившаяся на пороге спальни Юна. Окидываю её беглым взглядом, отмечая идеально отглаженную форму и общую готовность оборотницы хоть сейчас бежать на учёбу.

– Да? – недоверчиво интересуюсь я, теперь уже пристальнее вглядываясь в бледное лицо подруги.

– Ага, – выдыхает она и внезапно оттягивает воротник форменной косоворотки.

– Пресвятые пассатижи! – выдыхаю я, во все глаза пялясь на аккуратный укус, который украшает изгиб шеи Юны. – Это кто тебя так?!

– Мир. – Оборотница вспыхивает щеками и прячет лицо в ладошках. – Мы переспали. И вот.

На секунду в комнате повисает тишина, а потом я бросаюсь обнимать подружку.

– Юна, если этот гад тебя принудил, мы его засудим! Не расстраивайся, пожалуйста! Я чего-нибудь такое изобрету, что он пожалеет, что к тебе лапы свои протянул.

– Да погоди ты средство для домашней кастрации изобретать, – вмешивается в разговор бабушка.

Но при всей её браваде я слышу тревогу в её голосе. Ба подходит к нам и, отведя ладони Юны, заглядывает ей в лицо:

– Деточка, он тебя обидел?

– Вот видишь, до чего доводят твои игры с чаем! – не даю Юне и слова вставить.

Волнение в груди перерастает в злость. Юна – моя лучшая подруга, и меньше всего мне хочется видеть её слёзы. От этого желание наказать причину её расстройства становится нестерпимым.

– Мир меня не обижал. Можно сказать, что он даже отбивался.

Юна, сглотнув, отводит взгляд, а мы с бабушкой замираем, переглядываясь друг с другом.

– Ничего себе, – только и выдыхаю я. Отхожу в сторону и падаю в кресло. Страх за подругу оседает где-то в глубине души, заменяясь растерянностью. – И что теперь делать? Ты его тоже укусила? Чем это тебе грозит?

– Свадьбой, – нервно хихикает Юна. – Ты ещё не поняла? Обычный укус сошёл бы после оборота. А это метка. Мы с Миром действительно истинные.

Я прикрываю глаза, давая себе секунду на переваривание новости. Как-то слишком много шокирующих событий за последние несколько дней. У меня мозг уже не справляется.

– Кхм, а ты счастлива? – прокашлявшись, наконец-то уточняю я.

– Знаешь… – Юна закладывает руки за спину и покачивается с пятки на носок. – Кажется, да. Я впервые с момента нашей помолвки перестала метаться в сомнениях.

– Ну это же отлично! – восклицает бабушка, даже хлопнув в ладоши от радости. – Видишь, как всё удачно получилось!

Провожаю старую плутовку косым взглядом. Как бы она ни играла, я же видела: бабушка на какое-то время испугалась. Неизвестно, чем бы всё обернулось, не будь оборотни истинными. И ягуары, и ирбисы могли предъявить Алерату претензии. И тогда бабуленьку никакие заслуги бы не спасли. Тру переносицу и перевожу взгляд на подругу. Робкая улыбка на её лице заставляет меня выдохнуть с облегчением. Обошлось. В этот раз обошлось.

– Больше так не делай. – Поднявшись, я быстро пересекаю комнату и обнимаю подругу. – Я ведь реально уже собиралась на пару с Клацем отлавливать одну ягуаристую задницу и тащить к ветеринару. Ну или на правах альвы Охотника завязывать его бубенцы узлом.

– Если это поздравления, то, так и быть, я их принимаю, – стискивая меня в ответных объятиях, произносит Юна.

– Так, надо что-то покрепче заварить, раз такое дело, – тем временем довольно щебечет бабушка. – Отметим!

Отпускаю подругу и уже хочу попросить нашего домашнего спаивателя поумерить пыл, как дверь в комнату распахивается, являя нам Талля.

– Простите, леди, но не до расшаркиваний, – произносит дракон, делая это с закрытыми глазами. – Рика, ты тут?

– Ага? – в лёгком изумлении вопрошаю я.

– Мне написал Ильке. Там Риса в себя пришла. Мой куратор предложил присутствовать при её допросе. Цитирую: «Чтобы леди Веллур не наплела чуши или не спихнула всё на амнезию».

– Ильке? – удивляюсь я. – Сам Ильке Эрто даёт мне возможность защититься? Не утопить меня ещё глубже, а отстоять честь?

Талль неуверенно пожимает плечом, как бы говоря: что получил, то и озвучиваю. Дракон не в курсе сложных отношений Ильке и моей семьи и того, насколько этот Эрто непростой тип.

Поворачиваюсь к бабушке, которая выглядит настороженной.

– Ты ему ничего не подсыпала в еду? Ну, там, порошка совести или чего-нибудь в этом роде.

– Не успела, – не подумав, ляпает бабушка. А потом взмахивает руками. – Да какая разница, Рика? Ильке уже давно не тот козлик, каким был пять лет назад. Мальчик хоть и себе на уме, но понятие чести у него есть. Иди, пока есть возможность.

– Я жду внизу, – тем временем произносит Талль, закрывая за собой дверь.

Я же бросаюсь переодеваться. Пока меняю пижаму на юбку и рубашку, прислушиваюсь к тихому разговору в гостиной. Бабуленька деликатно расспрашивает Юну о прошедшей ночи и ощущениях, которые она испытывала после чая. Уже хочу прервать этот допрос, боясь, что бабушка не остановится и снимет показания и во время секса, но ба у меня оказывается не настолько повёрнутой на исследованиях. Замираю, понимая, что я бы сама не остановилась. Если эти сведения помогли бы мне в разработке УПСа, я бы и свечку друзьям подержала.

Фу, не ожидала от себя такой беспринципности.

– Рика, а ты как? – спрашивает меня Юна, едва я оказываюсь в общей комнате.

– О чём ты? – В недоумении поднимаю на неё взгляд.

– Ну-у-у, леди Тэлль тут обмолвилась, что в академию прибудет сам Гарриард Маврилик. Если уж у меня случился инфаркт от навалившейся ответственности за организацию достойного приёма, то что у тебя на душе, я даже не представляю.

Я как балансировала на одной ноге, пытаясь натянуть ботинок, так и застываю. Шестеро! Драконий император же ещё собрался пожаловать.

– Рика? – обеспокоенно интересуется уже бабушка.

– Слушайте, а давайте об этом поговорим попозже? – спрашиваю я, не находя в душе по этому поводу никаких эмоций.

Видимо, я вчера этим так впечатлилась, что сегодня этот отдел души просто закрыт на профилактику.

– А когда? – уточняет Юна.

– Потом! – неопределённо вякаю я, открывая дверь и делая шаг в коридор.

– Рика! Ты ведь поможешь мне с организацией праздника? Это ведь теперь дело и твоей чести! – взвывает подруга, раскрывая свои карты.

Ага, это она, значит, пытается меня втянуть в своё безумие, чтобы не так страшно было.

– Обязательно! – обещаю я, думая, что разберусь, когда прижмёт.

Сейчас в приоритете поглотители, алмазные чешуйки и УПС. А нервничать по поводу приезда царственной особы я буду, когда эта царственная особа передо мной и предстанет. А то так и с ума сойти можно, пытаясь обхватить всё, чем так щедро награждает меня судьба.

– Внучка, стой! – догоняет меня уже на первом этаже бабушкин голос.

– А?

Оборачиваюсь и жду, пока бабуля подойдёт ко мне. А идёт она с таким заговорщицким видом, что я уже не сомневаюсь: опять что-то задумала.

– Слушай, не нравится мне эта ваша Риса, – начинает она, оглядываясь по сторонам. – Подари-ка ей вот это.

Ба раскрывает ладонь, на которой оказывается брошь в виде странного вытянутого цветка. Точнее, ещё не раскрывшегося бутона. И странным в этом украшении кажется его живость. Такое ощущение, что бабуля просто сорвала цветок в саду и каким-то образом его стабилизировала.

– Что это?

– Цветок трушаники. – Бабуленька пожимает плечами. – Красивый?

Я разглядываю красные лепестки с зелёными прожилками и никак не могу понять своих ощущений. Вроде и красивый, но в то же время отталкивающий.

– Может, и красивый, – хмыкаю я и перевожу взгляд на бабушку. – Только ты мне объясни: зачем мне что-то дарить Рисе? Сама ж сказала, она тебе не нравится.

Прищурившись, слежу за реакцией старой плутовки. Ну давай, мне-то скажи, чего удумала.

– Знаешь квалионскую присказку? Держи друзей близко, а врагов ещё ближе. Так вот, что бы там твоя Риса сейчас ни поведала, не взрывайся. Будь ласковее…

– Да, блин, ба! Она любое слово вывернет так, что ты виноватой останешься. Мне кажется, она в этом даже тебя уделать может. Я планировала поставить её на место и заставить держаться от меня подальше. Это будет безопаснее, поверь мне.

– Думаешь? – Бабушка выглядит действительно задумавшейся.

– Уверена. Аллирис Веллур не тот вид врага, которого стоит держать рядом. Наоборот, чем меньше она знает обо мне и моих планах, тем лучше.

– Хорошо. – Бабушка хлопает в ладоши и благословляет: – Тогда тем более подари ей брошку и беги.

– Почему? Ты что, травануть её хочешь? – У меня от шока аж глаза округляются. – Это же не наши методы.

– Побойся Неведомого, Рика, – схватившись за сердце, отвечает бабушка.

– А зачем тогда дарить?

– М-м-м, прощальный подарок?

Снова прищуриваюсь на бабуленьку в надежде заставить её сознаться. И по её бегающему взгляду вдруг понимаю…

– Ты не знаешь, что эта брошь делает?

– Не-а…

– Бабушка!

– Что бабушка? – Она всплёскивает руками и делает шаг назад. – Брошь не смертельна, мы с магистром Брюгвером проверяли. А у этого растения очень интересная реакция на ложь. Если я права, нам эта штучка в будущем очень сильно пригодится! Только ты это, когда будешь надевать на Рису брошку, слегка уколи нахалку.

– Ба!

– Всё! Беги, тебя там красавчик заждался. Негоже. А то ещё местные пушистые уведут.

– Да бабушка! – простонав, я провожаю взглядом удаляющуюся спину.

Вот вечно она меня на что-то подписывает, не рассказывая до конца о последствиях. Но делать нечего, и, потоптавшись с пару минут в холле, я иду на выход. Брошку с таким нежным цветком предварительно прячу в потайной карман сумки. Можно было бы и в карман пиджака, но после инструкции от бабушки я побаиваюсь столь тесного контакта с украшением.

– Погнали? – спрашивает меня Талль, когда я буквально влетаю в него на выходе из общежития. – А где Клац?

– А он на особом задании, – отмахиваюсь я. – Вместе с Шушем патрулируют территорию.

– О! – уважительно восклицает дракон. – Тогда у нарушителей нет шансов уйти без наказания.

Глава 5. Подобие мира

– Доброе утро, – здороваюсь я, открывая дверь в палату Рисы.

В просторной комнате, залитой солнечным светом, тем не менее пасмурно от сгустившегося напряжения. Слишком высокая концентрация хмурых лиц на один квадратный метр.

Пробегаюсь взглядом по лорду Греазу, Ильке, мастерам Зимме и Панчеку, нашему ректору. И останавливаюсь на Арме. Принц неотрывно смотрит на меня, и в его глазах я успеваю заметить вспышку ревности. Не сразу понимаю, чем заслужила, и только потом до меня доходит, что маячащий позади меня Талль стоит слишком близко. По меркам одного ревнивого дракона.

Делаю шаг вперёд, привлекая всеобщее внимание и выводя Талля из-под удара. Ко мне сразу обращаются взгляды всех присутствующих, но меня интересует актриса, умирающая на кровати. Сидящая среди пушистых одеял, вся в белых кружевах и с распущенными волосами, Риса как-то резко бледнеет. Альва цепляется за руку склонившегося над ней лекаря и что-то сбивчиво ему шепчет. Седовласый мужчина же молча слушает её лепет и продолжает замеры.

– Ученики? – тем временем спрашивает ректор, а его кустистые брови приподнимаются от удивления. – А вы чего тут забыли?

– Это я их пригласил, – поднимает руку Ильке. Альва упирается спиной в шкаф и, сложив руки на груди, бросает на окружающих цепкие взгляды. – Посчитал, что они обязаны присутствовать на перекрёстном допросе.

– Допросе? – как попугайчик переспрашивает ректор и бросает изумлённый взгляд на мастера Зимму. – А мы разве в чём-то подозреваем твою новоявленную подопечную?

– Понятия не имею, – цедит Деян, но мне чудится скрип его зубов.

С недавних пор флёр его идеальности и невозмутимого спокойствия развеялся, и я вижу в мастере совсем другого человека. Самодовольного и даже слегка напыщенного. И меня пугает, что раньше я этого не замечала.

– Подозреваем, – подключается лорд Греаз, делая предостерегающий знак Арму. Видимо, принцу не терпится вцепиться в Рису и выбить из неё всю правду. – Но я планировал опросить всех по одному.

– Не вижу в этом смысла. – Ильке как-то уж нарочито расслабленно потягивается и внезапно резко оказывается у кровати Рисы. Бесцеремонно усаживается на постель и просит: – Ну рассказывай, пчёлка, как на этот раз потрудилась.