Игра. Не всё в жизни объяснимо

– Скажи, что тебя больше всего впечатлило в Киеве?

– Количество нищих, которые стояли возле церквей с протянутыми руками, – ответила я со своим, пока ещё детским, восприятием мира.

Она потеряла дар речи, рассчитывая, что я буду рассказывать про Киев, про церкви, про памятники. Не дослушивая мой рассказ, она перебила.

– Садись, я не успела сказать про домашнее задание, расскажешь в следующий раз.

Следующего раза не было. Я не догадалась – у нас в стране перестройка, про такое вообще нельзя было рассказывать. Тема больше не поднималась.

После поездки в Киев до седьмого класса в моей жизни было мало интересного. Зато в седьмом администрация школы создавала математический класс, и я, подав заявление, перешла туда. Здесь мне оказалось комфортно, я чувствовала себя как рыба в воде: отношения, коллектив, отсутствие не очень умных, но очень приставучих в силу своего переходного возраста, которые, к счастью, остались в старом классе.

Девяностый год. В городе было только две математические школы и наш один класс. Не знаю, с какой целью они создавали класс, но администрация нами закрывали дыры, а мы этим пользовались, и это нас очень устраивало, в принципе, как и их. Учительница по математике была лучшая, квалифицированнее и профессиональные не найти. Мы с седьмого класса решали задачи не по школьным учебникам, а по сборнику задач по математике для поступающих в вузы под редакцией М. И. Сканави.

Математика мне давалась легко, с ней я дружила, в отличие от языков. Построить сечение в пространственных фигурах типа куб, пирамида было одно удовольствие, выучить иностранные слова – большая проблема. Все остальные предметы были для меня потому что были, я не задумывалась, как Портос в «Трёх мушкетёрах», – я дерусь потому что дерусь. По численности у нас класс был небольшой. Все поместились на двух рядах, оставив третий ряд, по центру, пустым. То есть обучение было как на дорогих платных курсах.

Мы недолго подбирали себе соседей по парте, всё легло как-то само собой. Та девочка, с которой я сидела за партой в начальной школе, оказалась на противоположном ряду – мы с ними не дружили, мы дружили рядами. Всё оказалось лучше и не придумаешь, взгляды и интересы тоже в рядах соответствовали. Училась я себе в удовольствие, не напрягаясь.

Мой ангел-хранитель о себе напомнил только пару раз. Первый раз на математике. Это был последний урок в четверти. Сама была в шоке, но у меня выходила тройка. Этот ангел-хранитель решил позаботиться обо мне, нельзя тройку, надо исправить.

Вызывали только тех, у кого спорная оценка, а спорной у меня не было. Там была три, но, получив пятёрку, можно было бы претендовать и на четвёрку в четверти. Но задача… Учительница специально выбрала нелёгкую – желающих не оказалось. Прочитав ещё раз условие и список претендентов на смену оценки, она спросила:

– Кто?

Неожиданно для себя самой у меня поднялась рука, как будто я была марионеткой, а меня за ниточки кто-то дёргал. Показав на доску рукой, учительница сказала:

– Вперёд.

Я была как под гипнозом, ни о чём не думала. Если меня до выхода к доске спросить об условии задачи, я её даже не слушала, у меня ведь не спорная, а я почему-то решила проявить инициативу, решая задачу у доски.

Говорила я уверенно и быстро, как будто знала решение или решала её раньше. Действие за действием, но тут меня учительница остановила – уточнить, как я к этому пришла. Чётко ответив на вопрос, у меня возник ступор, как будто я проснулась, разбуженная вопросом учителя. Я не знаю даже условия задачи.

«Спать! – сказала я себе мысленно. – Без паники, расслабься». Очень быстро я опять погрузилась в сон, в котором решала задачу, как раньше, уверено и чётко закончив решение и отряхнув руки от мела, я сказала:

– Всё.

Учительнице очень понравился мой ответ, и она без раздумья поставила мне пять и в четверти четыре. Я села на место и не вникала в скандал и шум, поднявшийся в классе. Отличница требовала провести ещё один урок для тех, кто в списке, по её мнению, я влезла. Может быть, и влезла, но всё равно никто не знал, как решать. Никто ж не потерял, а я выиграла. Я получила благодаря ангелу ещё одну пятёрку. Что это было? Может, кто заметил? Догадался? Я не могла придти в себя.

Прозвенел звонок, и всем уже до разборок не было дела. Была большая перемена, и можно было выйти на улицу, на школьный двор.

– Ты идёшь? – спросила меня соседка по парте.

– Куда?

Я забыла про то, что мы на большой перемене собирались фоткаться. Возмущённое лицо и поза со скрещёнными на груди руками давали понять, что лучше вспомнить.

– Иду, бегу.

Сознание уже было включено. Началась весна, и уже можно было гулять без курток. Не помню, где мы раздобыли фотоаппарат и плёнку, но не запечатлеть последние годы школы было нельзя, тем более проявлять я умела. Не одеваясь, мы побежали. Увидев, что мы фотографируемся, с криками «Мы тоже!» к нам присоединилось несколько парней из классов годом или двумя младше. Фотографии получили хорошие, они до сих пор хранятся у меня в альбоме.

В старших классах мне было комфортно. В четвёртом две последние парты ряда у окна, мы учились в школе, после уроков ходили на тренировку, дискотеки, общались, попробовали курить и первый раз напились до свинячьего визга. Здесь я могла всё рассказать и поделиться своими чувствами. Дома всё было с точностью до наоборот. С матерью я старалась не пересекаться. Зная, что она работает до 17:00 и полчаса на дорогу, до её прихода надо было успеть поесть, поспать и исчезнуть. Домой я приходила поздно, когда мать уже спала, ей рано вставать, поэтому ложилась тоже рано.

Я хочу дорассказать второй случай в школе с моим ангелом-хранителем. На завтра у нас должна быть итоговая контрольная по истории, в ней было пять вопросов. По большому счёту два из них я знала хорошо, два – так себе, надо было подучить, а один не знала совсем. Сделав все уроки, историю я оставила последней. Поела, помыла посуду, постирала, поговорила по телефону. Больше занятий не нашла. Пошла говорить по телефону по второму кругу. Между всеми занятиями я всё-таки пыталась открывать историю, но мысли разбегались, я не могла сосредоточиться даже просто прочесть. Открывая в очередной раз учебник, я была спокойна, что экзамена не будет. Только от одной мысли открыть и почитать меня начинало выворачивать, тошнить. Всё точно так же, как тогда, в детстве, когда я ехала из музыкальной школы в обычную, точно так же, как и в Киево-Печерской лавре.

Убрав учебник в сумку, я позвонила подруге в очередной раз.

– Пошли гулять.

– А история, ты что, уже всё выучила? – спросила она.

– Не будет завтра контрольной, – ответила я.

– Конечно, конечно. Ты всё выучила, напишешь завтра на пятёрку, а я?

– Поверь мне, не будет завтра истории.

– Хочешь – иди, мне тройка не нужна.

На этом третий разговор за вечер был закончен, и я пошла гулять. Никогда я не была так уверена в своих действиях.

История была четвёртым уроком. В школу учительница приходила за один урок до нашего. Все сидели на нервах и повторяли или учили – кто как.

– Ну как, выучила? – спросила я соседку по парте.

– В большей степени. А ты до сих пор уверена, что урока не будет?

– Да. Не будет.

Я по-прежнему была уверена, но её вопрос внёс маленькую капельку сомнения. А если? Нет, не может быть «если», я не могла ошибиться. Что-то говорило в голове: ждём. На перемене между вторым и третьим уроком с радостным криком прибежал парень из класса, у которого до нас должен быть экзамен.

– Историчка заболела, у вас форточка.

«Ура!» – радовались все: кто-то тихо, кто-то громко. Оказалось, большинство историю не учили или не доучили. Одни собрали вещи и ушли, другие стали искать занятия на сорок пять минут – после истории должен был быть ещё один, последний, урок. Моя соседка по парте на меня посмотрела косо, то есть очень косо и немного отодвинулась.

– А теперь рассказывай, откуда ты это знала?

– Я не знаю.

– Ты эта?..

И попыталась закончить свои слова движением руки. Теперь от неё отодвинулась я. Как я могу ей объяснить то, что я чувствую, что и сама не очень понимаю. Жалко, что это было не так часто, всего тару раз. Я ни с кем не могла этим поделиться, поговорить, спросить объяснение. С родителями я не делилась чувствами, подруги бы не поняли, и парня у меня не было. Да и кто бы из слушателей ни был, я боялась что скажут – у тебя, девочка, не в порядке с головой, отправят в дурку, этого почему-то я боялась больше всего.

К шестнадцати годам уже начинался период знакомства с противоположным полом. К этому я даже не стремилась, оно получалось как-то само собой. У меня мог появиться парень, хороший, очень хороший, я ему нравилась давно. Он был надёжный, за ним бы я чувствовала себя как за каменной стеной, и на моё нерадостное финансовое положение он не обращал внимания. Да и он мне тоже нравился, но этого я не давала ему понять, мне самой хотелось чего-то добиться в жизни, и постоянный шепоток ангела – «Не порть человеку жизнь» – всё решил. Я перестала думать о парне и отдала всё своё время для поступления.

К школе я относилась не задумываясь, не закончить её нельзя, другое дело училище или институт. А хочешь – никуда не поступай, сиди дома, но… Этот вариант даже не рассматривался. Рассматривался только институт, и институт был выбран заранее, тем более училась я хорошо и могла претендовать на один из самых престижных.

В выпускном классе я ходила на курсы для поступающих, в принципе, голова была забита только учёбой, но в середине одиннадцатого класса я познакомилась с молодым человеком, наше знакомство и встречи были не моя инициатива. О чём я думала? Может, пусть будет? А лучше б его не было вообще. Не ходя по психологам, он грамотно сделал так, что я добровольно бросила тренировку по джиу-джитсу, курсы для поступающих и поменяла своё желание о поступлении в институт на техникум. Всё делалось медленно и незаметно.

Глава 2

Ещё пока нет сына