Фиктивный брак. Арендую семью на лето

Анастасия Иванова

Фиктивный брак. Арендую семью на лето

Аннотация

– Котов, я не выйду за тебя замуж!

– Синицына, это будет фиктивный брак на одно лето. В конце которого ты получишь пятнадцать миллионов. Глупо отказываться от такой возможности из-за детских обид.

***

Двенадцать лет назад он был школьным хулиганом, я – заучкой. Он поспорил на меня и выиграл.

Пока он наслаждался жизнью в столице, строил свою империю. Я одна воспитывала нашу дочь, о которой он не знает.

Сегодня мне нужны деньги. Ему – фиктивная семья на лето. У нас нет выбора, кроме как начать новую игру. Только чем всё закончится на этот раз?

Пролог

– Котов, убери свою лапу от моей попы, – шиплю сквозь натянутую до ушей улыбку. Пытаюсь, не привлекая к нам ещё больше внимания, увернуться от наглой конечности, что по-хозяйски разместилась на моей пятой точке и то ли ощупывает её, то ли оглаживает. – Я не шучу. Если сейчас не оторвёшь руку от меня, то я потом что-нибудь с великим удовольствием оторву тебе.

Мы стоим на школьной сцене. Благо в зале полумрак. И беспредел, устроенный мужчиной, не видно из зала. Но рядом стоящий мэр с супругой, а также крупный предприниматель нашего небольшого промышленного городка то и дело бросают взгляд в нашу сторону.

Щёки давно ярко пылают. Даже тщательный макияж не способен скрыть моего смущения. Да что там щёки!

Я сама вся горю.

И Егор делает ещё хуже.

Склоняется ко мне. Чувствую, как горячее дыхание опаляет ухо, заставляя табун мурашек мелким бисером рассыпаться по коже.

– Ты моя жена, Ириша, и я имею полное право делать с твоей попой всё, что захочу.

На эту наглость только и остаётся, что закатить глаза. Тоже мне, великий хозяин нашёлся.

– Со времён школы так ничего и не изменилось. Тебе всё также тяжело даётся русский язык. Я фиктивная жена. Фик-тив-на-я, – проговариваю по слогам, как для дурака, – понимаешь? То есть не настоящая. Так что руку убрал! – не выдерживаю, резко поворачиваюсь к нему и рявкую, опять же шёпотом.

Думаете, этот наглец меня послушал? Как бы не так.

Оскаливается и ещё сильнее сжимает ягодицу, притягивая меня к себе ближе, и впивается в губы поцелуем.

– Также позвольте вам представить спонсора нашего мероприятия: Котов Егор Васильевич.

Яркий луч софита направляется на нас, и теперь весь город наблюдает за нашим поцелуем. Откуда-то из зала раздаются пошлые свистки. Явно одобряя напор Егора. А он и рад стараться. Поцелуй набирает обороты. От первых нежных и осторожных прикосновений не остаётся ни следа. Теперь только обжигающая страсть. Огонь пульсирует у меня в крови, голова идёт кругом. Я растворяюсь в этих ощущениях. Совершенно забываю про окружающий мир. Его будто ластиком стирают. Штрих за штрихом. Вот только что говорил ведущий, а сейчас никого. Тишина. Лишь наглые губы умело терзают мои.

Егор отстраняется.

Я смотрю на мужское лицо, и меня откидывает на двенадцать лет назад. Когда первый парень школы, хулиган, по которому сходили с ума все девчонки района, поспорил на меня. Заучку и дочь директрисы. Поспорил на жалкие пятьсот рублей, что сможет влюбить в себя и соблазнить. Котов выиграл тогда спор. И смотрел он так же, не замечая, как вдребезги разбивается моё сердце.

С победоносным огнём во взгляде и самодовольной ухмылкой на губах.

– Расслабься, Ириш, это всего лишь игра, – Егор улыбается во все тридцать два белоснежных зуба. – Или тебе понравилось и ты успела влюбиться? Так не переживай, малышка, на твоём месте любая бы не устояла.

Он подмигивает мне и отворачивается. Забирает у ведущего микрофон, вещает, как счастлив снова оказаться в родном городе и какая это честь – выступать спонсором на конкурсе детских талантов. Он говорит всё таким обыденным, спокойным голосом, что у меня нет никаких сомнений: происходящее минуту назад для него на самом деле ничего не значит, и наш поцелуй – просто часть игры.

– Ничего, Котов, мы ещё посмотрим, кто в кого влюбится, – обещаю неслышно.

Глава 1

Мужчина словно вырастает из-под земли, преграждает мне дорогу. На дворе поздний вечер. И, как обычно, на нашей улице не работают фонари, лишь в конце дороги один тускло светит. Густые сумерки не дают полностью разглядеть мужчину, видны лишь его очертания. Худощавое лицо с заострёнными чертами и маленькими глазами, так сильно напоминающие крысиную морду.

– Здравствуйте, Ирина. Я из отдела взыскания компании "ЭкспрессКредит". Насчёт вашего долга в пятнадцать миллионов.

Трясу головой.

– Подождите! Это какая-то ошибка! Я у вас ничего не брала.

Мужчина понимающе улыбается. Демонстрирует несколько золотых зубов, а потом лезет во внутренний карман кожаной куртки и достаёт оттуда свёрнутые в трубку документы. Листает до нужной страницы и протягивает мне.

– Ваша подпись?

Вглядываюсь и ошарашенно киваю.

Моя.

Но как такое возможно?! Я ни у кого не брала пятнадцать миллионов! Да я даже не знала, что выдают кредиты на такие суммы!

– Это какая-то ошибка! Подстава!

– Ирина, мы серьёзная компания и подставами не занимаемся. Так же, как и не ошибаемся. Вы бы лучше подумали, как долг будете возвращать, а то иначе… – от паузы становится не по себе. Она как предвестник беды. – Иначе последствия будут очень неприятными.

– Какие последствия? Что вы имеете в виду?

Мужчина задумчиво кидает взгляд в сторону нашего дома.

– Вы давно проверяли проводку? Обидно будет, если из-за недосмотра разгорится пожар, а в доме ваша мать, которая только вернулась из больницы и ещё слаба.

Грудь пронзает такая боль, будто в неё ударили со всей силы. Ноги становятся слабыми, и я пошатываюсь. Мужчина пытается поймать меня за локоть, но я не позволяю к себе прикоснуться: делаю шаг в сторону. Чем вызываю очередную ухмылку.

– У вас месяц, Ирина, чтобы вернуть нам пятнадцать миллионов.

– Но у меня нет таких денег!

– Придумайте что-нибудь, – коллектор делает вид, что отступает, но тут же, словно вспомнив что-то важное, останавливается: – Да, кстати, Даше очень идут косички, она с ними такая милая.

Перед глазами вспыхивает картина сегодняшнего утра. Мама, я и Даша сидим на кухне. Мы с Дашей подпеваем радио, а мама со счастливым блеском в глазах следит за нами. Дочка неожиданно просит заплести ей в школу косички, и я соглашаюсь.

Я так редко ей их плету.

Потом мы дурачимся на камеру, делаем кучу селфи и в хорошем настроении выходим из дома.

– Вы за нами следите? – голос дрожит от ужаса.

– Присматриваем, Ирина. Всего лишь присматриваем за теми, кто нам должен. Будет жаль, если однажды девочка не дойдёт из школы домой.

– Я… я пойду в полицию! Вы не имеете права мне угрожать!

Мужчина начинает смеяться. Его смех скрипучий, как ржавая металлическая калитка.

– Ну, сходите, Ирина, вдруг помогут, – говорит, отсмеявшись. – У вас месяц, чтобы найти всю сумму.

Коллектор исчезает так же неожиданно, как и появился, оставляя мне на память договор с долгом в пятнадцать миллионов и моей подписью.

Оставшиеся пятьсот метров до дома преодолеваю, постоянно оглядываясь по сторонам. Но никого нет. Только высокие заборы соседей окружают меня.

– Ирочка, это ты? – слышу мамин голос, когда захожу в дом.

Разносятся тихие шаркающие шаги, мама решила по старой привычке выйти навстречу. Торопливо скидываю босоножки и иду к ней.

– Мам, куда ты встала?

Подхватываю родительницу под руку и веду обратно к дивану.

– От бесконечного сидения пользы не будет.

Выдавливаю из себя подобие улыбки.

– А ты разве сидела? Хочешь сказать, даже ни разу не дошла до огорода?

Мама отмахивается, как от назойливой мухи. Хочет что-то сказать, но останавливается. Её лицо резко меняется. Больше нет лёгкости, зато в глазах плещется беспокойство.

– Ириш, что случилось?

Я не хотела говорить маме о проблемах. Она только начала восстанавливаться после инсульта. Но разве от самого близкого человека, который знает тебя как облупленную, что-то можно утаить?

– Вот, – протягиваю договор, – ко мне сейчас на нашей улице подошли и начали угрожать, мам.

Закрываю рот ладонью в попытке сдержать всхлип, рвущийся наружу. Нельзя паниковать. Дома Дашка и пугать дочку не хочется.

Я уже дома, а меня до сих пор трясёт от страха.

– Пятнадцать миллионов?! – мама прижимает обе ладони к сердцу и возмущённо-поражённо качает головой. – Боже мой! Да у нас никогда таких денег и не было!

– Я завтра же схожу в полицию. Заявлю о мошенничестве! Пусть проводят экспертизу подписи, а эту организацию проверяют, – стучу пальцем по договору. – Наверняка, не только я пострадала от их деятельности. Можно коллективную жалобу подать в прокуратуру.

Мама активно кивает моим словам.

– Правильно! – резко встаёт с дивана, отчего её ведёт в сторону, но я успеваю подхватить под локоть. – Нужно найти мою записную книжку. Там номер Валеры записан. Он как раз в полиции служит, к нему и пойдёшь.

Мы быстро находим старую книжку в коричневом кожаном переплёте. Мама набирает своего знакомого, вкратце рассказывает, что произошло, и договаривается о нашей встрече.

***

Ночь проходит без сна. Страх так и не отпустил меня. Всякие глупости то и дело лезут в голову.

Я с трудом дожидаюсь утра и с первыми лучами солнца начинаю собираться. Когда спускаюсь на первый этаж, застаю маму за готовкой завтрака.

– Тоже не спала? – маме хватает одного беглого взгляда на меня. – Всё будет хорошо, Ирусь. Валера нам обязательно поможет и защитит от этих мошенников.

Повседневная суета помогает отвлечься от переживаний. Да и Дашка болтает всё без умолку – не оставляет времени на переживания.

– Мам, а можно я сегодня у Регины останусь ночевать?

Раньше я никогда не запрещала дочке ночевать у подруги. И к нам разрешала всегда приглашать. Но сейчас сразу вспоминаю вчерашнего мужчину. И мне становится по-настоящему страшно отпускать дочь к подруге.

– В следующий раз, ладно? А сегодня ты мне поможешь с бабушкой, будем лепить пельмени.

– Ладно!

Дочка довольно улыбается. Она всегда с огромным удовольствием помогает нам на кухне.

Даша целует меня в щёку и убегает в школу. На полпути оборачивается, чтобы помахать рукой. Это наша небольшая традиция. И мне становится по себе, что о таких мелочах может знать посторонний человек. Что за нами следили. И, возможно, до сих пор следят.

Может быть, мне не стоит идти в полицию? А если сделаю только хуже? Нет. Такое нельзя спускать.

С решительным настроем собираюсь до отделения. Звоню маминому знакомому, чтобы он меня встретил.

Через пару минут ко мне выходит высокий крепкий мужчина лет пятидесяти. И приглашает пройти, только не в здание и в кабинет. А к скамейке под дубом недалеко от отделения.

– Я тут поузнавал. И не получится мне вам помочь, – мужчина стыдливо отводит глаза в сторону. – На них не раз пытались дело завести. Только бизнес принадлежит какой-то московской шишке, и расследование прекращается раньше, чем следак из кабинета успевает выйти.

Глава 2

Теперь моё утро начинается не только с кофе, но и с пролистывания специального приложения с различными подработками. Приходится хвататься за любую работу, чтобы наскрести нужную сумму.

Хотя прекрасно понимаю: мне таких денег и за год не заработать.

Но сидеть сложа руки я тоже не намерена.

– Нужно продать дом, – осторожно предлагает мама.

– Нет.

От одной мысли, что в доме, в котором я выросла, будут жить чужие люди, становится дурно.

– Мам, во-первых, мы его не сможем продать за месяц. А во-вторых, этих денег всё равно не хватит.

Мама впивается в меня жёстким взглядом. Я отвечаю ей тем же. Немая борьба длится недолго.

– Мам, мы не продадим дом. Его папа с дедушкой строили.

– Это всего лишь стены, Ирусь! – мама возмущённо взмахивает руками, а я, закусив губу, мотаю головой.

Не продадим.

Дашка всё это время сидит с нами и читает. Поднимает голову и задумчиво произносит:

– Вот было бы здорово, если бы сейчас пришёл рыцарь в сияющих доспехах и спас нас от тех злых дядек.

Дочь с мечтательным видом откладывает свою книгу в сторону, а я усмехаюсь её словам.

– Ты нам недавно с бабушкой заявила, что уже взрослая и не веришь в сказки.

– В сказки – нет, – с важным видом говорит дочь, – а в настоящих мужчин верю. И чудеса случаются, вот увидишь!

Как по команде в этот момент раздаётся стук в дверь. Мы с Дашей переглядываемся, подрываемся и бежим в коридор.

Мама окликает Дашку, чтобы та вернулась, но та уже нетерпеливо пританцовывает около двери. Ждёт, когда я открою.

– Вдруг кто-то на объявление решил откликнуться, – произношу с надеждой.

Распахиваю дверь с приветливой улыбкой. Она кривой гримасой застывает на губах, когда вижу, кто пришёл.

Дашка выглядывает из-за меня, и мы вдвоём рассматриваем мужчину с газетой в руках. Я – ошарашенно. Дочь – с интересом.

На мужском лице появляется белоснежная улыбка. Идеальная. Как будто из рекламы зубной пасты. Именно эта улыбка приводит меня в чувства – я со всей силы хлопаю дверью прямо перед мужским носом.

Жаль, что не по нему.

Подпираю спиной дверь. Дыхание сбивчивое, как будто я марафон пробежала. И вот всё пытаюсь восстановить дыхание, но не получается.

– Мам, это кто?

– Никто, малышка, беги к бабушке.

– Мам, у него газета была. Он, наверное, хочет комнату снять, а ты не впускаешь его.

– Ему мы сдавать не будем! – заявляю категорично. – Дашуль, иди к бабушке.

Новый стук в дверь.

– Синицына, открой.

Язык так и чешется ответить: “Нет никого дома”, – но это будет совсем глупо, а выглядеть ещё глупее, чем сейчас, не хочется.

Бах. Бах. Бах.

Дверное полотно буквально сотрясается под моей спиной.

– Синицына!

– Дашка, беги к бабушке, – говорю тихо, а потом уже громче добавляю: – Уходи, Котов.

– Ты всех потенциальных жильцов так прогоняешь? – веселье в его голосе меня не просто злит, оно выводит из себя.

Резко распахиваю дверь и утыкаюсь в крепкую мужскую грудь. Белая футболка не скрывает спортивного телосложения. Наоборот, подчёркивает всю мощь. Мышцы под моим взглядом напрягаются.

И теперь мужская фигура напоминает античную скульптуру древнегреческого бога.

Позер!

– Проваливай, Котов. Я не собираюсь сдавать тебе комнату.

Мужчина игнорирует мои слова. Нагло изучает меня. Буквально ощупывает взглядом.

– А ты изменилась, Синицына. Ничего такая стала. Пригласишь? Поговорим.

Мотаю головой. Снова хочу захлопнуть дверь, но Котов успевает поймать дверь. Отталкивает и уверенным шагом заходит внутрь. Оглядывается как ни в чем не бывало, пока я прихожу в себя от такой наглости.

– Уйди из моего дома, – шиплю на мужчину.

– Нет.

Шаркающие шаги раздаются близко, прерывают наш бессмысленный спор. Мама выходит в коридор. Фирменным взглядом директора школы осматривает обстановку. Останавливается на Котове. Пристально изучает мужчину, прежде чем строго произнести:

– Здравствуй, Егор.

– Маргарита Витальевна, добрый день, – Котов дарит обворожительную улыбку моей матери.

– Ира, не стойте в коридоре, пригласи гостя на чай.

– Мам! – хочу возмутиться.

Мама прекрасно должна понимать, почему я не хочу видеть этого мужчину в нашем доме. Но умолкаю под её строгим взглядом. Зато Котов расплывается в победной улыбке.

– Заходи, только разуться не забудь, – цежу сквозь зубы.

Мама первая разворачивается и уходит.

Мы идём за ней.

Егор продолжает рассматривать наш дом. Задерживается у стены с фотографиями.

– Мило, – комментирует одну из фотографий, где мы с Дашкой дурачимся.

А мне нестерпимо хочется закрыть все фотографии собою. Запретить смотреть. Но Котов сам отлипает от стены и продолжает идти.

– Чай или кофе, Егор? – спрашивает мама, когда мы заходим в кухню.

Незваный гость без приглашения устраивается на одном из стульев за столов.

– Привет, – улыбается Дашке, и та сразу отвечает ему довольной улыбкой. Егор осматривает кухню и, наконец, отвечает моей матери: – Кофе, Маргарита Витальевна, спасибо.

– Мам, садись, – приобнимаю родительницу за плечи и подталкиваю к стулу. Сама иду к кофеварке. – Я налью.

Насыпаю кофе в рожок, устанавливаю в машинку. Та грохочет, пока варит кофе. Ставлю кружку перед гостем, выходит чуть громче, чем требуется. Придвигаю миску с домашним печеньем.

– Говори, – выходит немного грубо, но я не собираюсь с ним играть в любезность.

Котов кладёт газету на стол с обведённым объявлением о сдаче комнаты.

– Хочу арендовать комнату, – и, чуть помедлив, спокойным голосом добавляет: – Вместе с вашей семьёй на лето.

Глава 3

– Что ты хочешь?!

Мне же послышалось?

Что значит «арендовать вместе с семьёй»? Как такое вообще может прийти в голову? Мы ему живые куклы, что ли?!

Егор откидывается на спинку стула, отпивает кофе, отвечать не торопится, в то время как я закипаю. Ещё чуть-чуть и взорвусь. Котов чувствует эту грань и, наконец, удосуживается пояснить:

– Мне нужна фиктивная семья на лето, – переводит взгляд с меня на маму, потом на Дашу и голосом великого благодетеля добавляет: – Твоя мне подходит.

– Подходит?! Да что ты?!

– Ира! – одёргивает меня мама, строго смотрит, пока я не сдаюсь.

Складываю руки на груди, отхожу к окну. Хочет разговаривать с этим мерзавцем – пускай. Лично я не хочу иметь с Котовым никаких дел.

– Продолжай, Егор, – по тону мамы слышу: перед ней не взрослый состоявшийся мужчина, а всё тот же хулиган, чью бабушку она еженедельно вызывала в школу для беседы.

Котов нагло улыбается, кивает благодарно, продолжает:

– Мы заключим брак на лето, поиграем на публику в счастливую любящую семью.

– Как в театре? – глаза Дашки загораются. – Я буду изображать твою дочь?

– Именно, малышка, – этот бабник тянет обольстительную улыбку и подмигивает Дашке.

Ну какой из него папаша? Если он с ребёнком общается так же, как с очередной девушкой, которую пытается соблазнить и в постель затащить.

Дочь пробегается по нему оценивающим взглядом:

– Не о таком отце я мечтала, но сойдёт.

Самодовольная улыбка исчезает с мужского лица, словно рисунок с песка смывается волной. Вот была и больше нет. Даже малейшего следа не остаётся.

На долгих несколько секунд на кухне повисает тишина, пока громкий мужской смех не обрывает её.

– Знаешь, я бы на эту роль тоже мальчика предпочёл. Но приходится иметь дело с тем, что имеем, – гость переводит взгляд на маму, потом на меня: – Мы с Ирой поженимся. Я её познакомлю с деловыми партнёрами. Когда подпишем контракт, разведёмся, и вы получите деньги. Любую сумму.

Мама смотрит с недоверием.

Я тоже.

– Вот прям любую? – усмехаюсь, но Егор с серьёзным лицом кивает. – Даже пятнадцать миллионов?

– Запросто.

Смотрю на него какое-то время. Он на меня.

И мне совершенно не нравится этот взгляд. Слишком наглый и даже какой-то собственнический.

Словно он всю меня покупает.

Воспоминания опасным смерчем влетают в сознание. Из глубин памяти поднимает картинки прошлого. Как самый популярный парень школы мне улыбается. Как защищает от своих дружков, а потом приглашает на свидание. Ему потребовалось жалких пару недель, чтобы я влюбилась. По уши втрескалась в эту ухмылку и блеск глаз. Чтобы доверила себя, а потом…

Потом услышала, что всё это лишь был спор.

“Синицына, не воспринимай так близко к сердцу, это всего лишь была шутка”, – щёлкнул по носу, подмигнул и исчез из моей жизни.

Шутка оказалась с последствиями.

Я хотела поступать в Питер. Мечтала об учёбе в университете имени Герцена, как моя мама. Думала, буду хорошим педагогом. Но незадолго до отъезда в Северную столицу я узнала, что беременна. И все мои планы пришлось пересмотреть.

Вместо переезда в город мечты я уехала в деревню к тётке, где прожила два года. Поступить пришлось на заочку. Вместо учителя начальных классов стала кадровиком на местном заводе.

Я никогда не жалела о своей судьбе, ведь у меня есть Дашка!

Только какое право имеет этот напыщенный индюк заявляться ко мне и как ни в чём не бывало предлагать выйти за него?!

Да ни за что!

– Котов, я не выйду за тебя замуж!

– Синицына, это будет фиктивный брак на одно лето. В конце которого ты получишь пятнадцать миллионов. Глупо отказываться от такой возможности из-за детских обид.

Я себя чувствую спящим вулканом.

По моим венам течёт раскалённая лава ненависти, я готова в любой момент начать извергать всё, что думаю об этой скотине и его “шутке”. Только тогда придётся признаться, что Даша – его дочь. А я не хочу. Не заслужил! Моей малышке не нужен такой отец.

– Ищи другую подходящую семью.

– Ира, – мама говорит спокойно и смотрит так, что я сразу понимаю, что она хочет сказать.

Я и сама прекрасно знаю: это хорошая возможность достать нужную сумму, чтобы рассчитаться с коллекторами. Нельзя обманываться, даже если я буду двадцать четыре на семь бегать по подработкам, забыв о сне, то всё равно не наскребу пятнадцать миллионов за месяц. Точнее, уже за три недели.

– Нет, мам.

Родительница впивается в меня долгим взглядом, но не спорит, лишь качает неодобрительно головой.

– Егор, если хочешь, комнату можешь арендовать. А с остальным, увы, мы тебе не сможем помочь.

Котов не сразу, но кивает.

– Благодарю, Маргарита Витальевна, с удовольствием останусь у вас. Домашняя обстановка всегда приятнее гостиницы.

Мне только остаётся недовольно поджать губы. Вот зачем мама его пригласила остаться? Не нужны нам его деньги! Ни за аренду дома, ни в качестве алиментов. Может быть, моя гордость сейчас неуместна, но я просто не хочу, чтобы нас с Егором что-либо связывало.

– Ир, покажи, пожалуйста, Егору комнату.

– Идём, – кидаю на ходу и не жду, когда он поднимет свою задницу со стула. Догонит.

Догоняет.

Показываю комнату, рассказываю, что и где находится.

Хочу выйти, но он преграждает мне путь: упирается ладонью в дверной косяк. Хочу отступить – не успеваю: вторая мужская ладонь оказывается на стене по правую сторону от моей головы.

Ловушка захлопнулась.

А лицо Егора оказывается непозволительно близко от моего.

Глава 4

– Котов, руки убери и дай пройти.

– Дам, только когда ты признаешься, – этот гад расплывается в широкой улыбке, наклоняется ко мне ещё сильнее, будто собирается поцеловать. Неужели думает, я лужицей перед ним растекусь? Это же каким самоуверенным надо быть! – скажи, ты отказываешься от сделки, потому что до сих пор влюблена в меня?

От такой наглости я просто начинаю задыхаться.

Влюблена в него?!

Серьёзно?

Сначала вырывается один тихий смешок наружу. Потом другой. И я, уже не сдерживаясь, смеюсь прямо в эту самодовольную рожу. Мне доставляет удовольствие видеть, как уверенность слетает с мужского лица. Сначала появляется растерянность, а потом и вовсе злость.

– И что тебя так рассмешило? Позволишь узнать?

– Твоя самоуверенность, Котов, – перестаю смеяться. Смотрю прямо в карие глаза и уверенно чеканю каждое слово: – Ты мерзкая свинья, с которой иметь дело – себя не уважать, – тыкаю указательным пальцем в грудь, отодвигая от себя, и Егор поддаётся. Увеличивает между нашими лицами расстояние, но из ловушки своих рук до сих пор не выпускает. – Нормальный человек никогда не поспорит на другого. Не будет хвастаться дружкам своими победами. Скажи, Котов, мне всегда было интересно, как далеко ты зашёл? Просто рассказал, что я в тебя влюбилась или вы все дружно обсудили, в каких позах ты меня поимел?

Егор поджимает губы, желваки дёргаются. Он в бешенстве. Наверное, мне стоит замолчать – безопаснее будет. Но я, наоборот, ещё сильнее распыляюсь.

– Весело было спать со мной за пятьсот рублей?

Карие глаза распахиваются от удивления. Да, он явно не ожидал, что я в курсе таких подробностей. Он ведь мне сказал всего лишь, что всё было игрой. Шуткой. Да, признался, что поспорил с ребятами, но без подробностей. Мне они и не нужны были. Это уже потом его добрые дружки посвятили меня в детали, когда сам Егор исчез с горизонта.

– Откуда ты знаешь? Про пятьсот рублей?

– Твой дружок рассказал. Дочь директрисы большего не стоит, – дословно припоминаю слова ещё одного говнюка, – только, Егор, дела обстоят наоборот. Это ведь тебе заплатили за секс. Как какому-то проституту.

Пользуюсь его замешательством, отталкиваю мужчину обеими руками в грудь.