Поворот любви

– Сядь! – сказала мать и вышла.

И Нэтали послушно села… Думала, что мать будет заплетать ей волосы, натягивая так, что кожа на голове будет гореть от боли. Но…

Мать протянула пятифунтовую купюру со словами: «Ешь!» Нэтали застыла в недоумении… Она медленно протянула дрожащую руку, но не решалась коснуться их. Тогда мать схватила её за подбородок, сжала его так, что Нэтали почувствовала боль, и начала силой заталкивать купюру в рот. Бумага была жёсткой, царапала язык и нёбо. А странный вкус «грязи» заполнял рот. Нэтали попыталась выплюнуть её, но мать разорвала купюру на кусочки и снова повторила:

– Ешь!

Нэтали, задыхаясь от отвращения, начала жевать бумагу. Кусочки купюры прилипали к нёбу, застревали в горле, вызывая рвотные позывы. Желудок сжимался от отвращения, но она продолжала… Когда с купюрой было покончено, мать достала вторую пятифунтовую купюру… Десять футов! Именно столько Нэтали украла у матери… Но не доела… Вырвало на пол… А потом наступила тишина… Мать подошла к Нэтали, поцеловала в макушку и холодно сказала: «Спокойной ночи, доченька!». Сильный спазм в животе… и снова рвота…

Нэтали, наконец, нащупала кошелёк и сжала его в руках. Ей показался на секунду этот вкус «грязи» на языке и её передёрнуло от этого ощущения.

– Ну… Миллер, – Пэтти сделала шаг вперёд, протягивая руки для объятий. Но Нэтали резко отступила в сторону.

– Э-э… Ты чего? – растерянно пробормотала Пэтти, опуская руки.

Нэтали холодно отвернулась. Она не собиралась вступать в этот бессмысленный диалог и тем более обниматься с этой особой. Мысль о таком контакте казалась ей отвратительной.

– Ну ла-адно-о-о, – протянула Пэтти с преувеличенным разочарованием и потянулась рукой к открытке, лежащей на прилавке.

И Нэтали уловила резкий запах, исходящий от Пэтти. Это был странный коктейль из дешёвых духов с ярко выраженным химическим ароматом «морской бриз», смешанный с запахом сигаретного дыма. Нэтали поморщилась.

«Неужели от меня тоже так пахнет сигаретами?» – мелькнула мысль, но быстро отогнала её прочь.

«Нет, это явно «фирменная» черта Моррис – создавать вокруг себя ядовитую ауру».

Пэтти продолжала рассматривать открытки, беря одну за другой.

– До сих пор помню… – Пэтти взяла ещё одну открытку, но тут же положила обратно. – Как… твоя… мама-а-а … – произнесла она с манерной паузой, смакуя каждое слово. После этого Пэтти замолчала, внимательно наблюдая за реакцией Нэтали.

Эти слова ударили по самому больному месту Нэт. Она медленно обернулась, и её взгляд был настолько холодным и острым, что мог пробить насквозь. Пэтти облизнула губы и с притворным сожалением произнесла:

– Мне жаль… – на её лице заиграла ехидная улыбка, а в глазах блеснуло злорадство, почти садистское наслаждение, что она снова нашла слабое место бывшей одноклассницы.

Нэтали почувствовала, как внутри закипает гнев, как волна жара поднимается от груди к лицу. Кровь прилила к щекам, делая их алыми. Она скрипнула зубами, сдерживая бурю эмоций. Её губы дрожали от напряжения, а на щеках проступили глубокие ямочки, которые обычно появлялись, когда она была на грани.

– Заткнись! Заткнись! – вдруг закричала Нэтали.

Пэтти была совершенно невозмутима. Она смотрела на Нэтали с тем же самодовольным выражением лица. Её челюсть медленно двигалась, пережёвывая жвачку, а раздражающее чавканье только сильнее выводило Нэтали из себя.

– Не смей, вспоминать это…

На мгновение самодовольная улыбка Пэтти исчезла. Даже мелькнуло что-то похожее на растерянность. Нэтали подумала, что, возможно, в сердце Пэтти что-то ёкнуло. Но это было лишь секундное замешательство. Оказалось, что жвачка прилипла к нёбу, и Пэтти просто пыталась её отлепить… И вернула привычное выражение лица.

– Всё ещё злишься из-за той вечеринки? Ну, мы же были детьми…

– Детьми? Ты серьёзно? Все твои унижения – это «пошутили и забыли»? – Нэтали с трудом сдерживала себя, чтобы не сорваться на крик.

– Э-э-м-м… мне жа… – начала мямлить Пэтти, но Нэтали не дала ей договорить.

– А помнишь удары за школой? – резко перебила она.

Нэтали очень долго хранила в себе обиду. Но сейчас что-то внутри сорвалось. Как будто крышка с кипящего чайника слетела, выпуская наружу пар. Ей хотелось кричать, выплеснуть всё, что накопилось за эти годы. Хотелось, чтобы Пэтти хотя бы на минуточку ощутила ту боль, которую она сама пережила тогда. Чтобы та поняла, каково это – быть униженной, быть мишенью для насмешек, быть той, над кем смеются все.

– Помнишь те удары, от которых у меня оставались синяки? – продолжила Нэтали, не давая Пэтти шанса вставить хоть слово. – Я рисовала на них смешные рожицы, чтобы хоть как-то забыть ваши дерьмовые удары и слова.

Пэтти молчала. Она вспомнила те «шутки», которые ей и подружкам казались такими забавными.

– А помнишь костюм? – Нэтали слегка наклонилась вперёд, чтобы посмотреть Пэтти прямо в глаза. – Тот самый костюм, который вы облили кошачьей мочой? – она сделала паузу. – Знаешь, бабушка купила его на последние деньги… Я воняла на весь кабинет.

И Пэтти молчала.

– Знаешь, что я тогда сказала друзьям? Что это новые духи. Представляешь? Я оправдывала ваши издевательства… Ваши!

И Пэтти снова молчала, широко раскрыв рот. Она медленно перекатывала жвачку языком и чавкала. Чавкала…

– Прекрати чавкать! – резко бросила Нэтали, откидывая с лица прилипший к лбу мокрый волос.

Пэтти округлила глаза, не ожидая такой фразочки. Но проглотила жвачку.

– А ты послушная… нет…как ты там любила говорить…ручная.

Пэтти опустила взгляд. Она сделала шаг вперёд, но тут же почувствовала, как Нэтали схватила её за руку.

– Я ещё не всё сказала!

Пэтти попыталась натянуть на лицо что-то вроде улыбки, и оранжевая помада только подчеркнула некрасивые изгибы её рта. Она стояла неподвижно, а напротив стояла Нэтали… Всё изменилось. И Пэтти Моррис на месте «ручных жертв». А слова Нэтали хлыстали по её самолюбию.

– Пэтти Моррис! —громко выпалила Нэтали. – А знаешь, что? Проваливай к чёрту! – Нэтали отпустила руку Пэтти с такой силой, что та пошатнулась.

– Жизнь сыграла с тобой злую шутку, – продолжила Нэтали. – Ты стареешь не только годами… – она сделала паузу, оценивающе осмотрев Пэтти с головы до ног. – Но и килограммами.

Эти слова стали финальным аккордом. Последним, сокрушительным ударом в симфонии под названием «Прощай, Пэтти Моррис». Пэтти поникла и отошла, забыв, зачем вообще пришла в магазин.

– Извините, – сказала Нэтали, протягивая купюры хозяйке магазина.

Она поблагодарила её и сделав пару шагов к выходу, вдруг остановилась.

– Ах, забыла… – Нэтали повернулась к Пэтти, которая всё ещё стояла в трансе. – Пэтти, – позвала она, и та, по команде, подняла голову. – «Ручная» смени помаду. Она тебя старит. И это пальто… оно тебя полнит.

И Нэтали уверенно вышла из магазина, оставив позади не только Пэтти, но и груз прошлых обид. Настоящий триумф! Внутри ликовала та самая девочка, которую обижали и унижали в начальной школе. Первая победа! Первый шаг к новой «я». Нэтали засунула руку в карман пальто, чтобы согреться, и нащупала там карточку с цитатой. Она мысленно поблагодарила Алфи…

«Любовь даёт человеку силу».

От этой мысли она рассмеялась. Прохожие оглядывались, но Нэтали уверенно шагала по Манор-Парк Роуд в сторону дома…

Глава 26.2

Алфи медленно водил пальцем по краю стакана с виски, стараясь не вмешиваться в разговор Артура и Харли. И думал… Много думал. О прошлом, о будущем и… Завтра… Алфи поднёс стакан к губам и замер. Сегодня он решил не напиваться. Это было не из-за страха потерять контроль над собой или из-за желания избежать похмелья. Нет. Завтрашний день был слишком важным. Утром его ждало подписание ключевых документов, которые должны были открыть новую главу в его жизни: «Алфи и семейный бизнес».

Вторая причина – Алфи устал злить брата. А третья… Он улыбнулся, представляя, как завтрашняя реакция Саммерс и дяди вызовет у него смех. Ради такого стоит поднять бокал. Сделав небольшой глоток, он почувствовал, как терпкий вкус виски обжигает нёбо, оставляя после себя приятное тепло, которое медленно разливалось по горлу. Лёд в стакане таял, растворяясь в золотистом напитке, и Алфи поймал себя на мысли, что хотел бы, чтобы все его проблемы исчезали так же легко и быстро, как этот лёд. Но в его жизни всё было гораздо сложнее и запутаннее… Он сделал ещё один глоток, убеждая себя, что это последний, и повернулся к друзьям, решив всё же поддержать разговор.

– Нэтали – это самое лучшее, что со мной случилось, – произнёс Харли, сияя от счастья и отпивая виски. – Я с нетерпением жду завтрашнего дня… Уж представляю её в том платье и…

– Харли! – резко перебил его Алфи, ощущая, как внутри него закипает чайник терпения. Он спешно искал способ сменить тему, чтобы отвлечь друга от бесконечных восторгов о Нэтали. В голову пришла мысль о мюзикле, на который он собирался пойти с Айви. – Не хочешь ли ты со своей… – Алфи замялся, подбирая слова. Ему не хотелось называть Нэтали «девушкой» Харли. – Подругой сходить на мюзикл?

Харли мельком бросил взгляд на Алфи, кивнул, но тут же вернулся к рассказу о Нэтали. Его лицо светилось, как у подростка, впервые испытавшего чувство влюблённости, и это жутко раздражало. Когда пухленькая девушка с большими глазами и розовыми щеками помахала им рукой, Харли уже вовсю обсуждал её с Артуром. И Алфи снова отпил виски. «Да уж, дружище, а говорил, что пить не будешь!»

Харли легонько толкнул его в плечо, и Алфи вздрогнул. Несколько капель виски выплеснулись из стакана, оставив мокрые пятна на деревянной стойке.

– Харли! – раздражённо бросил он, вытирая стойку салфеткой.

– Тёмненькая или огненная струна? – спросил Харли, улыбаясь своей фирменной, немного лукавой улыбкой.

Алфи долго смотрел на друга, пытаясь понять, что за игру тот ведёт. С каких пор Харли, который всегда был тихоней, вдруг стал таким уверенным в себе, да ещё и начал обсуждать женщин? Нэтали явно изменила их привычное общение. Харли, тот самый Харли, которому они когда-то оплачивали услуги проституток, теперь с лёгкостью оценивает других женщин, да ещё и делает это вместо Алфи. Но больше всего его бесило, что ещё каких-то десять минут назад Харли буквально рассыпался в комплиментах в адрес Нэтали. Выставлял её чуть ли не богиней, а теперь уже беззастенчиво флиртовал с другими девушками. Это было для Алфи странным и непонятным. «Что за отношения у них такие?» – думал он, сжимая в руке стакан с виски.

Впрочем, стоило ему задуматься глубже, как он вспомнил, что сам вёл себя не лучше, когда встречался с Саммерс. И снова вопрос: а любил ли он Саммерс на самом деле? Или это был просто эксперимент, попытка понять себя, свой вкус, свои желания? А Нэтали? С Нэтали это больше, чем привычное понимание любви. По крайней мере, так казалось Алфи. Он сравнивал это чувство с первым погружением в холодную воду: сначала оно ошеломляет, пугает, заставляет задохнуться от неожиданности, но потом тело привыкает, расслабляется, и ты начинаешь доверять воде, позволяя ей удерживать тебя на плаву. Но Алфи пока не умел плавать в этих чувствах. Он тонул… «Чёрт! Как я жалок!».

И снова сделал глоток виски, уже не пытаясь себя остановить. Алфи посмотрел на часы. Девять вечера. Ещё не слишком поздно, но уже хотелось домой. Подальше от Харли и всего этого фарса.

А ведь раньше было весело…

«Старею», – мелькнула мысль. Он даже задумался, чтобы купить шахматы и проводить вечера в одиночестве, чем сидеть здесь и притворяться, что он лучший друг Харли. Алфи вздохнул, чувствуя, как внутри нарастает почти животное желание. Жажда секса. И только с Нэтали. Он снова поднёс стакан к губам, но на этот раз остановился. «Пока хватит», – и отставил стакан в сторону.

Харли не унимался и продолжал отпускать шутки, которые веселили больше его, чем друзей. Он ощущал расслабление и лёгкую дерзость, забыв о Нэтали и не испытывая больше злости за сорванные планы на «лучшую ночь». Наоборот, он чувствовал себя великолепно. Толкнув Артура локтем, он указал на девушку с выбритым виском и пышным бюстом, сидящую у барной стойки неподалёку.

– Глянь на неё! Вот это девушка! А какие буфера! Вот такую жену тебе надо! С плёткой, властную… М-м-м, – подколол он.

Артур не оценил шутки. Даже не улыбнулся в ответ. Он сильно удивился.

«Они точно поменялись ролями с Алфи», – и допил эль.

– Нет, и ещё раз нет! – заявил Артур, отворачиваясь от Харли и обращаясь к бармену. – Повтори мне… Нет, знаешь что? Лучше виски, пожалуйста.

Получив свой заказ, он снова повернулся к Харли и добавил:

– Я и брак – это как два разных берега Темзы. Лучше ты первый.

Харли вдруг широко улыбнулся и заявил:

– А я, может, скоро женюсь!

Эти слова прозвучали настолько неожиданно, что Алфи вдруг напрягся. Его кулак рефлекторно сжался, а взгляд стал таким огненным, что мог прожечь Харли насквозь. Артур, который уже сделал первый глоток виски, чуть не поперхнулся.

– Что? – выдохнул Артур, глядя на друга с нескрываемым удивлением.

Харли и сам не ожидал, что ляпнет такое. Конечно, у него были определённые планы на Нэтали – жёсткий секс, а потом и брак… Но почему бы не поменять всё местами? Почему бы не начать с главного? Он сделал ещё один глоток и, не моргнув глазом, продолжил:

– Завтра же сделаю ей предложение!

Алфи отпил немного и посмотрел на Харли. Это звучало как пьяный бред, не более. И слова Харли не стоит воспринимать всерьёз. Но в голове всё равно крутился один вопрос: а что, если Харли действительно сделает ей предложение? А что, если она согласится? Эта мысль словно молния пронзила его разум, и в груди защемило так сильно, что на мгновение перехватило дыхание. Алфи сделал ещё один глоток, надеясь, что крепкий напиток поможет заглушить это странное чувство, но стало только хуже.

«Бред! Бред! Она никогда не согласится!» – кричал разум. И Алфи решил, что пора принимать меры.

Артур, заметив, как напрягся Алфи, решил вмешаться. Он знал друзей достаточно хорошо, чтобы почувствовать, что ситуация накаляется. Последнее, чего он хотел, – это увидеть, как два его лучших друга скатываются в ссору, а то и, что ещё хуже, в дуэль.

– Алфи, как там Айви? – спросил он, пытаясь сменить тему.

Вопрос заставил Алфи отвлечься. Он повернул голову к Артуру, и напряжение на его лице немного спало. Совсем чуть-чуть, но этого оказалось достаточно, чтобы Артур почувствовал облегчение. Губы Алфи изобразили нечто, напоминающее улыбку. – Помню её ещё совсем девчонкой. Прыщавая такая была… смешная. А ещё помню, как она бегала за Сетом. – Артур попытался изобразить мрачное и ворчливое выражение лица Сета, добавив к этому его характерную интонацию. – Айви, отстань! Айви, не трогай! Айви, убери руки!

Эта карикатура на Сета оказалась настолько точной, что Алфи не смог удержаться и улыбнулся. Он уже собирался что-то ответить, но Харли встрял в разговор.

– О, ты бы видел её сейчас! – начал он с довольной улыбкой, растягивая слова. – Айви сильно изменилась. Какие формы… какая грация…

– С каких это пор ты стал экспертом по женщинам? – съязвил Алфи. – Обычно ты молчалив, а сегодня прямо фонтанируешь комплиментами!

– Я всегда был ценителем прекрасных форм, – с самодовольной улыбкой ответил Харли. – Просто вы, друзья мои, слишком заняты своими трофеями, проблемами и амбициями, чтобы замечать что-то за пределами своего эго. Я всегда был для вас… тенью.

Алфи бросил на него недовольный взгляд, но промолчал. Харли же, заметив реакцию друга, только усмехнулся и продолжил, добавляя в голос ещё больше издёвки.

– Алфи, может быть, тебе пора задуматься о своей свадьбе? Например, с Айви? А то так и останешься вечным холостяком-бабником.

На этот раз Алфи не выдержал и фыркнул, но его ответ прозвучал сдержанно, хотя в голосе сквозило раздражение:

– Лучше уж остаться холостяком, чем начинать встречаться с первой встречной в юбке.

– Конечно, у тебя же просто не хватает терпения, чтобы удержать хоть одну юбку рядом. Твой характер, дружище, – это катастрофа. Ты сам знаешь, что с тобой сложно. Постоянные вспышки гнева и невыносимая прямолинейность отпугивает девушек.

Алфи, не отводя взгляда от стакана с виски, бросил в ответ:

– Сказал тот, от кого женщины бегут без оглядки.

Он сделал глоток, чтобы подчеркнуть своё безразличие к теме разговора, и перевёл взгляд на бармена. Тот с профессиональной сноровкой разливал алкоголь по бокалам. Артур хотел вставить свои пять копеек, но, как и секунду назад, попытка оказалась провальной. Алфи и Харли слышали только друг друга.

– Когда это от меня убегали женщины? – с недоумением воскликнул Харли, резко повернувшись к Алфи. Его голос прозвучал громче, чем следовало для этого заведения, привлекая внимание нескольких посетителей. Он спрыгнул с барного стула и теперь возвышался над своим другом, который, казалось, был полностью поглощён наблюдением за барменом, монотонно протирающим стойку. – Моя девушка пока не сбежала. Что ты имеешь в виду?

Артур, сидевший рядом, тяжело вздохнул и поднял глаза к потолку, моля о терпении, которое, казалось, вот-вот его покинет.

– Харли, сядь! – сказал он, понимая, что этот спор может затянуться надолго.

– Нет, пусть ответит! – громко заявил он, привлекая ещё больше внимания. – Думал, вы будете рады за меня. Наконец-то, Харли Оуэн начал встречаться с девушкой. С самой лучшей во всём Лондоне… Самой сексуальной… Секс с которой я…

– Харли, прекрати! – перебил его Алфи, резко повернувшись к нему. – Ты вообще слышишь себя? Ты ведёшь себя как подросток, который только что впервые в жизни поцеловал девушку.

Алфи изо всех сил старался сохранять спокойствие.

– Мы же договорились, что обсуждение личной жизни – это табу. Это было нашим нерушимым правилом с самого начала, и оно остаётся таковым. Всегда было и всегда будет! – Алфи говорил уверенно, стараясь не повышать голос, хотя сдерживаться было непросто. – Всё, что мы позволяли себе, – это шутки о случайных связях. И то, в разумных пределах. Но никогда, слышишь, никогда не о тех, с кем встречаемся. Это правило номер три нашего кодекса, Харли! Ты забыл об этом? Или Нэтали для тебя всего лишь на одну ночь? – Алфи сделал вид, что внимательно наблюдает за барменом, который сейчас готовил коктейль для другого клиента.

– На что ты намекаешь? – Харли моментально напрягся.

Алфи, не торопясь отвечать, сделал глоток виски, стараясь сосредоточиться на вкусе напитка, а не на раздражении, которое росло внутри. Его мысли были словно вихрь: образы, догадки, ревность и злость смешались в один клубок. Всё это усиливалось отвратительной картиной, которая раз за разом вспыхивала в его воображении: Харли и Нэтали… Пошлая фантазия была настолько мерзкой и невыносимой, что Алфи едва сдерживал себя, чтобы не выругаться вслух. Он снова посмотрел на Харли, который устал ждать ответа.

– Харли… вруби мозг… Я больше не хочу слушать про твой секс с Нэтали…

И он замолчал, но не потому, что не знал, как продолжить. Просто в этот момент в его голове снова вспыхнула та самая отвратительная картина. Она была настолько яркой, что казалась реальной. Внутри всё закипело. Его рука сжалась в кулак, и гнев, который он так долго сдерживал, вырвался наружу. Со всей силой Алфи ударил кулаком по столу. Звук удара разнёсся по бару, заставив стаканы на стойке зазвенеть. Несколько человек, сидящих неподалёку, обернулись. Алфи тут же понял, что перегнул палку и поднял руки в примирительном жесте.

– Всё в порядке! Всё нормально, – пробормотал он. Люди, хоть и с некоторой неохотой, вернулись к своим разговорам. Но несколько любопытных взглядов всё ещё были прикованы к Алфи и Харли.

– Ей-богу, как маленькие дети… – процедил Артур.

– Мы всегда обсуждали секс, Алфи! – воскликнул Харли. – И при чём здесь Нэтали? Ты что, завидуешь? Или, может, ты…

Алфи не дал ему договорить. Он постучал по стакану, и бармен, всё ещё настороженный, быстро наполнил его. И хотя Алфи обещал много не пить, но так было легче держать себя в руках.

– Ага, завидую… – холодно ответил он. – Ты вообще не понимаешь главного, Харли. Мы обсуждали случайный секс. Случайный! Без обязательств, без чувств. Я никогда не рассказывал о Саммерс или других девушках, с которыми у меня были отношения. Потому что это личное. Это уважение к человеку, которого ты любишь. А ты… Ты не любишь Нэтали! Или вы не встречаетесь?

Харли нахмурился, его лицо покраснело, и он сжал кулаки.

– Какое тебе дело до моей девушки? – наконец, выплюнул он, тяжело дыша. – Ты вообще достал! Это не говори, то не делай! Мне плевать на твои дурацкие правила! И да, Алфи, мы встречаемся! И если я захочу, буду рассказывать, в каких позах я её…

Алфи резко вскочил со своего места, что стул со скрипом отъехал назад. Теперь они стояли лицом к лицу. Харли сжимал кулаки, его взгляд был зловещим, диким, полным ярости. Алфи тоже крепко сжал кулаки, а глаза буквально сверлили Харли. Никто не решался ударить первым. Кодекс братства, пункт номер два: «Все конфликты решаются словами, а не кулаками».

– Всё, хватит! – вмешался Артур и повис на плечах друзей. – Брейк… или как там это говорят? Буси дали друг другу…

Артур стукнул Харли по плечу, затем Алфи, показывая, что их ссора не стоит разрушения дружбы. Поднял стакан с виски вверх и громко крикнул:

– За братство лягушачьих!

Алфи, стиснув зубы, взял свой стакан и нехотя поднял его вверх. Харли, всё ещё кипя от злости, тоже поднял стакан. Трое друзей чокнулись, и стеклянное «дзинь» стало шагом к перемирию. Артур снова стукнул друзей по плечам, а затем, улыбаясь, чмокнул каждого в щёку.

Харли протянул руку в знак примирения, но Алфи, не сказав ни слова, поставил стакан и направился к уборной. Харли остался с вытянутой рукой, ощущая унижение и растерянность. Его взгляд следил за удаляющимся Алфи, в то время как внутри него разгоралась буря мыслей, предположений и эмоций.

Артур, видя, что ситуация снова накаляется, решил, что алкоголь – единственное, что может сейчас хоть как-то помочь. Он жестом указал бармену на дальнюю полку, где стоял дорогой виски. Бармен кивнул и поставил бутылку. Артур налил себе полный стакан, затем пододвинул по одному стакану друзьям.

– Надо напиться… Всем! – пробормотал он.

Харли продолжал смотреть в сторону уборной.

«Почему Алфи вдруг спросил, встречаемся ли мы? Откуда у него вообще такие мысли? Или, может быть, он уже знает правду? А если Нэтали рассказала, что у нас не было секса? Или намекнула на неопределённые отношения?» – молот из вопросов бил по сознанию Харли, пока паника не начала захлёстывать его с головой. Чтобы не закричать от страха, он сжал зубы так сильно, что случайно прокусил язык. Вкус крови на языке немного привёл в чувство. Харли снова отпил глоток виски. Внутри разгоралось желание доказать самому себе и всем остальным, что он контролирует ситуацию. Не хотел выглядеть в глазах друзей лжецом. Завтра, а может, и сегодня он должен будет переспать с Нэтали. Возьмёт её силой, так, как привык, так, как ему это нравилось. Харли снова посмотрел в сторону уборной. «Алфи надо найти девушку. Видимо, нехватка секса и личной жизни усиливает его подозрения», – подумал он. Но Харли не подозревал, насколько ошибался в выводах…

Алфи сел рядом и протянул руку, но Харли не спешил отвечать. Он косо посмотрел на друга и затем, растянув губы в натянутой улыбке, всё же пожал её. Алфи отпил виски и начал постукивать ботинком по металлической перекладине барного стула. И думал…

Рядом сидел Харли, который тоже думал… И только Артур наблюдал за друзьями и не знал, как найти выход из этой ситуации. Он чувствовал, что находится в эпицентре надвигающейся бури. Два лучших друга, влюблённых в одну и ту же девушку, – это бомба замедленного действия. И Артур мысленно готовился к худшему. Представлял, как будет собирать осколки дружбы и залечивать раны. Их трио уже никогда не будет прежним… Артур отпил виски и стал смотреть на девушек в пабе. «Секс – лучшее успокоительное».

Харли вдруг достал телефон и предложил сделать селфи. Алфи и Артур переглянулись, но согласились. Трое друзей обнялись, пытаясь сохранить видимость прежней дружбы, и громко закричали, точнее, закричал Артур.

– За братство лягушачьих!

***

Нэтали отшвырнула туфли в стену. Она тяжело опустилась на диван, прикрыла глаза и попыталась взять себя в руки.

– И всё ради чего? Ради какого-то дурацкого банкета? – пробормотала она себе под нос, сжимая в руках подушку. Нэтали подняла глаза к потолку, будто обращаясь к высшим силам. – Боженька, пожалуйста, пусть завтра произойдёт чудо, и эту свадьбу отменят… Или кто-то придумает способ, как мне пережить этот вечер на каблуках.