скачать книгу бесплатно
– Я так и знала, ты согласен. Он невежда и хам.
– Ты неправа.
Пьетра допила кофе в несколько больших глотков.
– Ты оправдываешь и защищаешь его. Да еще и отпускаешь меня в оперу в такой компании. Что-то в этом Марио да есть.
– Он умный и обходительный юноша. А еще не пьет. И не курит.
Учуяв подвох, Пьетра поднялась.
– Мне пора к парикмахеру, папа. Позвони, когда прибудешь на место.
***
Небольшой пакет, завернутый в золотистую бумагу и перевязанный тонкой алой тесьмой, лежал на туалетном столике. Тут же, возле зеркала, стояла упакованная в скромный полиэтиленовый пакет коробка. Пьетра смотрела на подарки как на ядовитую змею, готовящуюся к броску, и гадала, как и когда горничная умудрилась пронести вещи в спальню. Карла суетилась на кухне во время их разговора с отцом, и – девушка была в этом уверена – наверх не поднималась. И кто же принес все это добро?..
Она оглядела пакет, взяла закрепленный под тесьмой конверт и извлекла из него записку.
«Надеюсь, вы найдете эти вещи достойными, синьорина, и подарок поднимет вам настроение. В противном случае вечером мне предстоит непростое испытание: найти общий язык с дамой, которую я дважды за последние двенадцать часов довел до слез.
М.».
Пьетра повертела в руках записку, достала из конверта визитную карточку, как две капли воды похожую на кусочек картона, полученный от отца. Она была смущена? Растеряна? Испугана? Нет. Она чувствовала что-то другое. И это не приводило ее в состояние, близкое к панике – а именно так ей следовало реагировать на мысль о появлении в опере в компании этого мужчины. Их вчерашняя встреча, закончившаяся разговором в беседке, оставила у нее странное терпко-сладкое послевкусие. Так пробуют хорошо выдержанное вино: воспоминания надолго остаются внутри.
Прикрыв глаза, Пьетра погладила бумагу.
Разве священник, говорящий о боге, когда-нибудь видел или слышал Его? Кто придумал нормы, в соответствии с которыми она жила так долго? И почему она никогда не пыталась осмыслить их, принимая услышанное как непреложную истину? Так ли это плохо – выпить лишний бокал вина по случаю торжества? Громко и от души смеяться? Говорить то, что думаешь, и делать то, что хочешь?
Девушка поднесла записку к глазам. Почерк у Марио был аккуратный. Интересно, правша он или левша? Не успев подумать о том, что делает, Пьетра принюхалась к бумаге. Ничем не пахнет. А чего она ждала? Аромата женских духов?
В пакете лежало платье из нежно-жемчужного шелка. Пьетра тут же примерила его и убедилась в двух вещах. Во-первых, оно было чересчур длинным, в пол. Она предпочитала такое не носить, так как ощущала себя дамой «мне за сорок». Во-вторых, платье сидело идеально, и в нем она выглядела великолепно. Пьетра убрала волосы и повернулась к зеркалу так, чтобы у нее появилась возможность рассмотреть спину. Новый наряд ее почти не прикрывал. И декольте… Нужно будет подобрать украшения. Подходящих вариантов у Пьетры не было, но проблема решилась мгновенно.
Вместе с платьем в пакете лежала черная бархатная коробочка с жемчужным гарнитуром. Жемчуг был черным, и синьорина Бертони мысленно поставила синьору Верроне «отлично» за хороший вкус. Она в нетерпении взяла коробку, испытывая легкое злорадство. С платьем Марио угадал, с украшениями угодил. Но с обувью – а именно она была в коробке, Пьетра в этом не сомневалась – не угадывал даже отец.
Элегантные босоножки на высоком каблуке были украшены изящным кружевом – ручная работа. Пьетра выскользнула из домашних тапочек и примерила подаренные Марио туфли. Сидели они так, словно она купила их себе сама после утомительного рейда по залу обувного магазина.
Девушка сняла обувь, подцепила ремешки указательным пальцем и замерла, чувствуя босыми ногами мягкий ворс ковра. Она с удовольствием думала о предстоящем вечере. И с не меньшим удовольствием представляла лица знакомых, которые обязательно на открытии оперного сезона.
Пожалуй, на этот раз она простит отцу внезапную отлучку.
Звонок телефона вернул Пьетру к действительности. На мгновение она предположила, что это Марио, и даже задумалась о том, каким тоном произнесет первое слово. Но звонила парикмахер.
– Надеюсь, ты собираешься? И не говори, что я вытащила тебя из постели.
– Выхожу через пятнадцать минут.
– Жду, – довольно промурлыкала собеседница и положила трубку.
Пьетра достала полученную от отца визитку. Интересно, она застанет Марио дома? А, может, он еще спит?
Синьор Верроне ответил после трех звонков, и голос у него был невероятно бодрым для раннего утра.
– Доброе утро, синьор… Марио, – торопливо поправила себя девушка. – Это Пьетра Бертони. Надеюсь, я не разбудила вас.
– Не разбудили потому, что я не ложился. И сейчас завтракаю с Санни. Он передает вам привет.
– Обсуждаете Беатриче? – осведомилась Пьетра, стараясь говорить как можно более невинно.
Марио выдержал паузу. Достаточно долгую для того, чтобы девушка пожалела о сказанном.
– Смотрю, вам неймется, синьорина? Помните, что я говорил? Свобода делать то, что вы хотите – вот истинная ценность. Люди, с которыми вы общаетесь, уже забыли, каково это. Если когда-нибудь знали.
– Это вы познакомили Сантино с Беатриче?
– Можно сказать и так. – Марио рассмеялся и продолжил, обращаясь к невидимому Сантино. – Это я познакомил тебя с Беатриче, Санни? Синьорина хочет знать правду.
– Почему бы вам с синьориной не найти более приличные темы для разговора? – последовал приглушенный ответ. – И с какой стати вы обсуждаете моих женщин?
Пьетра рассеянно взглянула на телефон. И далась ей эта Беатриче. Почему бы не оставить личную жизнь Сантино в покое и не сосредоточиться на своей жизни? Но что-то внутри упрямо говорило, что она должна узнать эту историю. Даже если она непристойная.
Тем более если она непристойная.
– Санни сегодня он не в духе, – извинился за друга Марио. – На вашем дне рождения он выпил слишком много вина.
– Я хотела поблагодарить вас за подарки, – сказала Пьетра, перебирая в пальцах телефонный провод.
– Вам понравилось? Все подошло?
– Да, спасибо. Сидит идеально… и обувь тоже. Как вам удалось угадать?
– Всего лишь немного везения.
– Мне было приятно получить от вас эти вещи.
– Мне было приятно выбирать их для вас. Считаю минуты до нашей встречи сегодня вечером. Уверен, вы будете самой красивой женщиной в опере. Я заеду за вами… предположим, в семь?
Пьетра прижала трубку к уху плечом и вернула туфли в коробку.
– Так рано? Начало в восемь тридцать.
– Мы прокатимся по городу. Я давно не был здесь и давно не отдыхал. А, может, вы сядете за руль? Санни сказал, что отец подарил вам машину. Поездка на открытие оперного сезона – чем не повод обновить подарок?
– Почему бы и нет, – согласилась Пьетра. – Приезжайте. Оставите автомобиль у нас, заберете по возвращении.
– Славно. У вас есть любимые места в городе? Устроите мне экскурсию?
– Вряд ли я успею показать все за такой короткий срок, – рассмеялась девушка.
– Мы наверстаем упущенное позже. Надеюсь, дела вашего отца, которые он оставил мне до момента своего возвращения, не отнимут слишком много времени. Кроме того, развлекать вас – одна из моих обязанностей.
Пьетра открыла шкаф, размышляя о том, надеть ли платье – или остановить выбор на удобных и практичных джинсах.
– Так он и сказал? Обязанность?
– Приятная обязанность, – уточнил Марио.
– Надеюсь, вы не напридумывали себе что-нибудь… эдакого, синьор?
Сказав это, девушка поморщилась. Дешевый любовный роман с героиней-недотрогой. Ничего удивительного, ведь ее представления об отношениях с мужчинами основывались именно на любовных романах. У нее не было серьезных отношений, дело лишь пару раз доходило до поцелуев и объятий. И вот… это странное создание. В его присутствии она чувствует себя то полной дурой, то самой желанной на свете женщиной. Может, ну его, это открытие оперного сезона? Она проведет вечер дома, за книгами. Или посидит в саду, наслаждаясь одиночеством и тишиной…
– Я открою вам секрет, дорогая, – заговорил Марио. – Когда мужчина видит красивую женщину, он всегда придумывает себе что-то эдакое. Потому, что он – мужчина, а она – красивая женщина. И я ничем не отличаюсь от остальных. Надеюсь, такая откровенность не оскорбит ваши чувства. Я так часто лгу и изворачиваюсь на работе. В обычной жизни я предпочитаю не носить масок. Люди не всегда ценят подобное по достоинству, но это мой выбор.
Пьетра почувствовала себя полководцем, одураченным врагом.
– Кстати, что сегодня дают? – продолжил собеседник.
– «Фауста».
– Прекрасный «Фауст» в компании прекрасной женщины. Идеальный вечер.
***
Когда Карла, вежливо постучав, открыла дверь спальни Пьетры, девушка сидела возле зеркала. Подаренное Марио платье лежало на покрывале кровати, босоножки стояли на ковре. Синьорина Бертони, облаченная в шелковый халат, колдовала над лицом. Она нервничала и в третий раз стирала кривую «стрелку» на левом веке.
– Пришел синьор Верроне, – отрапортовала горничная.
Рука Пьетры вздрогнула, и четвертая попытка нарисовать ровную линию тонкой кисточкой подводки завершилась неудачей. Она тихо чертыхнулась.
– Скажи, что я спущусь через пятнадцать минут. Спроси, не голоден ли он, и предложил ему вина.
После ухода Карлы девушка взяла салфетку и решительными движениями удалила нанесенный до этого макияж. Желание рисовать себе лицо пропало напрочь, хотя обычно это занятие доставляло ей удовольствие. Рисовать лицо. Да, это лучшее определение. Прятаться за пудрой и румянами, удлинять и завивать ресницы, придавать другую форму глазам с помощью карандаша, подводки и теней. Пьетра унаследовала внешность от матери: карие глаза, густые темные волосы, оливкового оттенка кожа, маленький изящный рот, прямой нос и плавный овал лица. Тот тип средиземноморской красоты, обладательницам которого косметика не требуется лет до сорока, а некоторые обходятся без нее и после.
За гримом можно спрятаться… но сегодня Пьетре прятаться не хотелось. Она умылась, промокнула лицо сухой салфеткой, вышла из ванной, обула туфли и остановилась перед большим зеркалом, оглядывая себя в полный рост. Подумала о том, что и без туфель Марио ниже ее на несколько сантиметров, а при таком раскладе – и подавно. Взяла платье и приложила его к плечам. Нужно подобрать духи, а потом одеться и привести в порядок волосы. Она задержится минут на двадцать. Может, на полчаса. Пусть синьор Верроне немного поскучает в одиночестве.
***
Марио стоял возле стеклянного столика в гостиной, за которым Пьетра с отцом по выходным играли в шахматы. Он передвигал одну из черных фигур, переходил на сторону противника, передвигал белую, а потом возвращался к черным. Пил синьор Верроне не вино, а апельсиновый сок. Приблизившись, девушка поразилась произошедшей в нем перемене. Туфли начищены до блеска, черные шелковые брюки отглажены, белая рубашка, застегнутая на все пуговицы, кроме верхней, сияет чистотой. Ни намека на щетину, волосы собраны в хвост. Он больше не выглядел хамом, готовым отпустить непристойную шутку и расхохотаться в голос в присутствии нескольких десятков гостей. Пьетра почувствовала себя виноватой. Зачем она наговорила отцу столько глупостей за завтраком? Как можно делать выводы о человеке, которого ты знаешь только один вечер?..
– Шах и мат, – улыбнулся Марио, передвинув ладью. – Черным не повезло.
– Пять ходов, – заметила Пьетра.
– Четыре, – уточнил синьор Верроне. На нем были очки с дымчатыми стеклами, и он, заметив взгляд собеседницы, продолжил: – У меня проблемы с ярким светом. Фойе театра – ад. Вы очаровательны.
– Спасибо, – смутилась Пьетра, перебирая в руках клатч. – Вы сегодня тоже очаровательны. Я сожалею о том, что называла вас хамом.
– Так, значит, я – очаровательный хам?
Девушка не нашлась с ответом, и Марио снова улыбнулся ей. Улыбка его не изменилась – открытая и доброжелательная, почти мальчишеская.
– Идемте, дорогая. Хочу посмотреть на вашу машину. Вы хотя бы ненадолго пустите меня за руль?
***
– Я уже подумывал, не позвонить ли вам, синьорина. Открытие сезона, полчаса до начала – а ложа дона Бертони до сих пор пустует.
– Папе пришлось отлучиться по делам. Рада тебя видеть, Майкл.
Высокий хорошо сложенный мужчина с копной темно-каштановых волос, посеребренных сединой, ограничился вежливым поклоном. Сопровождавшая его красавица в длинном бархатном платье с открытыми плечами широко улыбнулась Пьетре и поцеловала ее в обе щеки.
– Это Виолетта, – представил женщину Майкл. – Милая, это Пьетра, дочь Джулиано. И… – Он выразительно посмотрел на Марио, подняв брови, после чего повернулся к его спутнице. – Синьор…
– Марио Верроне, – пришла на помощь девушка. – Один из помощников отца.
Майкл глубокомысленно кивнул.
– Простите, не узнал, хотя много о вас слышал.
Марио протянул мужчине руку, ободряюще улыбнулся и заговорил по-английски.
– Все в порядке. Я редко бываю в ваших краях. Майкл Донерти, я прав?
– Совершенно правы, – кивнул тот, пожимая руку новому знакомому. – Вы знаете меня в лицо?
– Знать – моя работа.
Улыбка Майкла выглядела натянутой.
– Да, пожалуй. Теперь мы, как говорится, знакомы официально. Я рад.
– Взаимно. Ваш итальянский великолепен. – Марио повернулся к женщине. – Синьорина, ваш ученик делает успехи.
Виолетта поднесла к лицу маленький веер из белоснежных перьев. Она бегло оглядела Пьетру, оценила ее наряд, обратила внимание на то, что Марио держит свою спутницу под руку и пришла к выводу, что особь женского пола опасности не представляет.
– Пойдем занимать места, – сказал Майкл. – Передавайте привет отцу. И напомните ему в очередной раз, что он слишком много работает.
– Папа расстроится, узнав, что мистер Донерти был в Риме, но встретиться им не удалось, – печально сказала Пьетра, провожая пару взглядом. Не дождавшись ответа, она посмотрела на Марио. – Вы знаете эту женщину?
Синьор Верроне нахмурился. Он выглядел как человек, которого вырвали из состояния глубокой задумчивости.
– Не сказал бы… но нам приходилось встречаться.
– При каких обстоятельствах?
– При очень приятных обстоятельствах. Смилуйтесь, дорогая, – неожиданно сменил он тон. – Вы перезнакомили меня с половиной театра. Еще немного – и я сбегу, потому что не привык к таким дозам внимания.
Пьетра рассмеялась и погладила его по плечу.