Ботаник vs. Плохиш

– Умный? Чернышев? Если у него в облаке телефона находиться голая фотка директора, в какой-нибудь пригодной для шантажа позе, то это не делает его умным!

Упс. Кажется, я сказала то, что действительно думаю.

Настя еще большее округлила свои и без того круглые зеленые глаза.

– Вообще-то, – мятное дыхание защекотало ухо, я вздрогнула. Но не отступила. – У меня есть такая фотка… Только не в цифровом виде.

– Я так и знала!

Повернулась на каблуках. И это была моя ошибка. Он оказался слишком близко. Теперь я даже могла разглядеть едва заметную родинку на его левой щеке.

Неудачное время шарахнуться в сторону, когда позади тебя стоит фикус в огромной кадке. Не удивительно, что я потеряла равновесие. Настя охнула вместе со мной, но я по счастью (если можно так выразиться) не переломила стебель своей задницей и не поцеловала пол, потому что Чернышев, хоть и не состоял ни в одной из спортивных команд нашей школы, имел неплохую реакцию. Едва я опасно покачнулась в сторону – он удержал меня в вертикальном положении. Но и у этого была своя цена – всю биологию и пол математики я ерзала на стуле от фантомных ощущений прикосновения его пальцев к моей талии.

Он хоть и не сдавил мой бок слишком сильно – все же надо будет проверить выскочили ли синяки. Может, он мне вообще аппендикс повредил ли еще что – странной щекотке в животе и перепадам температуры (меня бросало то жар, то в холод все сорок минут с небольшим) должно быть разумно объяснение.

– Соколова.

– А? – оторвала взгляд от тетрадки и непонимающе уставилась на… бабушку? Не поняла, а где Сергей Анатольевич? И почему я не заметила, что его заменяет бабушка?! Все. Сегодня прихожу домой, делаю уроки и… сразу спать.

– Что за «А»? – губы бабушки сжались в тонкую линию. Она так недовольно посмотрела на меня, что нельзя было даже предположить, что мы родственники.

– Вы что-то хотели, Регина Егоровна?

– Так-то лучше, – кивнула она.

Я уже готовилась к тому, что она вызовет меня к доске решать пример. Но сфокусировав взгляд, я сразу поняла, что что-то нет так – доска была чиста.

– Я заметила, что ты, сидишь одна. А я очень ценю в людях способность к правильной организации пространства.

Не поняла, как вяжется одно с другим. Но на всякий случай кивнула.

И тут прозвучало худшее:

– Чернышев.

– Да, Регина Егоровна.

Подлиза.

– Ты тоже сидишь один. Пересядь.

– Как скажите.

ЭЭЭЭ?!

– 9 -

А где протесты? Где его хамское: «Sorry, don’t speak Russian2» или «Ага, щас!». Хоть он такого никогда не говорил, но все же… Где лозунги: «Свобода! Равенство! Братство!»?

– А…

Открыла рот и тут же захлопнула: взгляд бабушки, казалось, мог разрезать сталь, словно нож кусок свежеиспеченного хлеба. Спорить не вариант. А то вполне всплывет вопрос: «Почему, Вы, милочка, решили, что можете стать исключением из правил?» К любому из ответов сразу плюсуются три листа допзаданий. И не с примерами: «2+2=4». Бабушка никогда не повышала голос, не писала замечаний в дневник, не жаловалась классному, не ставила неуд за поведение. Она давала дополнительные задания. Обязательные к выполнению. И ко все ученикам старше 8 класса обращалась на «Вы», используя имя в полной форме или просто фамилию. Никаких Вась, Петь и Людочек.

Это, приходя ко мне домой бабушка могла показаться божьи одуванчиком. С указкой и у доски это был совершенно другой человек. С которым пререкаться – себе дороже. Неудивительно, что наш никогда несмолкающий «11-А» молчал, словно на отпевании покойника.

– Вот и славно, – бабушка смахнула невидимую соринку с уголка глаза. Как будто подмигнула мне. Не-е-е-е-т… Это уже паранойя. У мироздания и всех, к нему причастных, нет глобального плана «Свести Владислава Чернышева и Александру Соколову», – с этим разобрались. Откройте учебники на стр. 139. Сегодня, мы продолжим…

Чернышев сел рядом, и меня обдало запахом его одеколона. От него так же пахло кожей, хотя он сегодня был… В белой рубашке? За окном метеоритный дождь и через 24 часа, максимум, наступит конец света? Этот утконос не одевался в форму с 1 сентября!

– А я думала у тебя аллергия на чистый хлопок, – шепотом заметила я, отворачиваясь и отодвигая стул. Я не буду возмущаться такими перестановками, но никто не помешает мне определить границы моего личного пространства. Я – центр, а моя полусогнутая рука – радиус. Жаль, нельзя еще добавить колючую проволоку и пустить ток.

– А ты забавнее, когда говоришь правду, – ответил он. У меня слуховые галлюцинации, если я только что услышала визг железных ножек стула?

Нет, Ася, не поворачивайся. Нет, ты же не в мозгоатрофирующем низкопробном сериале. Глядкам-переглядкам не бывать!

Поздно. Мне нужно было убедиться, что пакт о неприкосновенности границ, о котором понятие не имеет другая сторона, не нарушен.

Повезло – Влад лишь подвинул стул ближе к свой парте. Повезло, да не совсем – он перехватил мой взгляд и усмехнулся. И… О, Святая Афина Паллада! Открыл свою тетрадку на девственно-белой первой странице и начал записывать дату и тему урока. Мне кажется, такого не случалось за те шесть месяцев, что он учился здесь…

– Кхм.

Бабушкин многозначительный кашель не предназначался мне конкретно, но я не стала рисковать и поднимать глаза, чтобы проверить, смотрит она на меня или нет. Схватила учебник и, спешно шелестя страницами, открыла нужный параграф.

Выкинув из головы все лишнее, погрузилась в формулы, успокаивая себя тем, что сидеть с Чернышевым мне придется только на математике и только пока Сергей Анатольевич на больничном.

Ага, как говорится, мечтая, не забудь купить губозакаточную машинку. Так, на всякий случай.

Мой «всякий случай» настал на втором уроке по истории. Когда Чернышов наглым образом уселся за мою парту.

– Эй..! – уж было возмутилась я, но пришлось понизить голос и натянуть дружелюбную улыбку, так как за нами могли наблюдать. Кашернова точно перестала слать смс-ки. Это понять было несложно, звук она никогда не выключала. – Это была разовая акция.

Черная бровь подпрыгнула вверх, а рот тронула легкая усмешка.

– Ага.

Сказал «Ага» и все равно его упругая задница (вполне возможно, и не упругая, мне почем знать, может, оптический обман) оккупировала место слева от меня.

– Мы будем сидеть вместе только на математике. И только когда Регина Егоровна будет вести урок.

– Ага.

– Ты меня понял? – кончики пальцев уже покалывало от копившегося раздражения.

– Ага.

– А-р-р, – захотелось взорваться и выпустить пар. Прямо здесь и сейчас. Плевать на всех. Плевать на все.

Набрала в грудь воздуха и…

– Ага, папа. Понял я все куплю.

В первую секунду я растерялась, и праведный гнев смешался со смущением, изрядно поредев.

– Папа?

– А? Что, прости?

Влад вытащил беспроводной черный наушник (который я, к своему стыду, только заметила) и внимательно посмотрел на меня.

Сгореть бы. Да не вампир, чтобы гореть на солнце. А от стыда только горят щеки, словно мясо с кровью.

– Ничего, садись.

Решила, что повторять нет смысла. Зачем? Он ведь все равно сделает все по-своему. Хотя бы для того, чтобы меня позлить.

Лучше пойти другим путем.

Дождалась, когда прозвенел звонок и Будковская Валентина Ивановна, поздоровавшись со всеми, займет свое место у доски с развернутой картой, с разноцветными красными и синими стрелочками, обозначающими войска оппозиционных сторон.

– Сегодня мы…

Моя рука методично взметнулась вверх.

– Валентина Ивановна…?

– Да, Ася.

– Могу я пересесть?

Будковская поправила очки и перевела взгляд с меня на моего соседа. А Чернышев, черт с ногами из Ада, сидел, словно пай-мальчик, записывал тему и даже взгляда не поднял. Не опоздал. Надел форму. Да еще и пишет в тетрадочке с энтузиазмом первоклассника. Нимба над головой только не хватает с неоновыми буквами «Образцовый ученик».

– Прости, Соколова, – историня выпрямилась, взяв со стола учебник. – После звонка никаких «Можно пересяду» или «Можно выйти». Не надо превращать урок в балаган.

Почти на рефлексе повернулась в сторону Влада Чернышева.

Воу. Вот бы она так холодно и отстраненно с ним разговаривала…

Он, что, и правда, какой-то… Особенный? Неприкасаемый? Что у него есть, чего нет у меня? Ну, кроме очевидного, конечно.

Ну ничего… Я раскрою твой секрет, каким бы он ни был. Уж поверь мне. Досконально вымету твой шкафчик с тайнами, если понадобится.

– Что? – Влад почувствовал направленный на него взгляд и повернулся ко мне, чуть склонив голову.

– Ни. Че. Го, – проговорила по слогам, не забыв при этом широко улыбнуться.

Осталось только придумать, как ненавязчиво пригласить себя к нему домой…

– 10 -

Остаток дня пыталась, честно пыталась, вести себя с Чернышевым как можно сдержаннее. Даже больше. Улыбки, легкое похлопывание ресницами, «нечаянные» прикосновения. Но реакция была совсем не такая, как я ожидала. Никаких предложений «Может, зайдешь ко мне на чай с баранками?» или «Гоу ко мне. Чекнем мою новую игруху» так и не поступило. Напротив, Влад отодвинул свой стул от меня настолько, насколько это было вообще возможно, будто между нами уселся невидимый ученик на невидимом стуле.

Черт, а это был самый легкий способ проникнуть в его квартиру…

– Влад… – буквально промурлыкала, кончиком пальца касаясь манжеты его рубашки. – Я тут не совсем поняла…

– Что?

–… К пятничным дебатам будем готовиться так: каждый из вас напишет утверждение, подходящее к герою Тихого Дона, выпишет отрывки из рома, подтверждающего его и…

– Эм… – замялась. Литература не совсем подходящий предмет, чтобы строить из себя глупенькую почти блондинку. —Да все, в частности. Эта эпопея та еще скукотень… Вообще не представляю, как я буду делать домашку на Пятницу…

– Гугл в помощь. Ну или Яндекс, – Чернышев не парился переписыванием. Просто сфоткал таблицу и все.

– У меня роутер накрылся. Слетели настройки маршрутизатора, – я собиралась идти до конца. Раз я пережила муки бесполезного флирта, я дожму это твердолобого неандертальца.

Глаза Влада на секунду округлились, чтобы потом с подозрением прищуриться.

Пожалела, что не выдала что-то типа «Да Гугл выдаст секстиллион страниц. Как я найду то, что мне нужно? Да еще эта дурацкая всплывающая реклама… А вдруг я нечаянно словлю какой-нибудь вирусняк… И вообще я с компьютером на «Вы» и шепотом…». Потому что слово «маршрутизатор» никак не вязалось с жалобной фразой в стиле «Коть, помоги-и-и», или что там говорят хитрозадые девушки, когда лень разбираться самой?

Пауза длилась недолго. Влад очень быстро нашелся с ответом.

– Введи в адресной строке IP 192.168.0.1 или 192.168.1.1. Потом Enter. Логин и пароль – «админ» английскими буквами.

– Пробовала уже.

– Вызови мастера.

– Не берут трубку.

Влад снова внимательно на меня посмотрел. Потом вздохнул.

– Ладно, я могу к тебе…

– Нет! – повысила голос и получила недовольный взгляд от учителя. Пришлось ввернуть: «Григорий не был законченным подонком, просто это любовь!», чтобы она решила, что мы обсуждаем книгу, и повернулась обратно к доске, где ее каллиграфическим почерком появлялись названия столбцов и строк. – В смысле… Может, я к тебе приду? Воспользуюсь твоим компьютером. А еще лучше – подготовимся к лит-ре вместе!

Да. Это был бы гениальный план, если бы не одно «но»…

– А разве Настя Торихина не твоя подружка? С ней и делай домашку. И ее компьютер юзай. Я тут каким боком?

Чернышев хоть и говорил таким же шепотом, что и я, но мне показалась будто это услышали все. И теперь не только он ждал внятный ответ.

Прикусила губу.

Нет. Я, не настолько отчаялась, чтобы разменивать свое достоинство ради маленькой мести. Никаких «Во Ай Ни», «Ай лав йу» и «Дайсуки3» он от меня не дождется. «Ты мне нравишься» тем более…

Звонок спас меня от необходимости отвечать. Вскочила с места, покидала свои вещи в сумку и, не оборачиваясь, быстрым шагом направилась к выходу. В коридоре ускорила шаг, чтобы даже Настя меня не догнала. Я ведь знаю, что тогда будет. Еще одно «Ну, и как тебе сидится с нашим классным красавчиком?» – и я точно сорвусь.

Я терпела его весь день не для того, чтобы подцепить на крючок, а чтобы банально ЗАБРАТЬСЯ В ЕГО КВАРТИРУ! И пусть это звучит так, будто я собралась стащить его плазму, компьютер или супердорогую электрическую мясорубку. Мне просто хотелось узнать хоть что-нибудь, из чего можно было бы извлечь выгоду и прекратить его намеки.

Ему сразу резко расхочется подвергать мое поведение психоанализу, если у меня будет что ответить.

Остановилась в двух шагах от учительской.

Похоже, придется воспользоваться джокером, на свой страх и риск.

– Ба…! – распахнула дверь, и уже приготовилась выбить из колеи Регину Егоровну своим коронным «бабушка». По крайней мере, в первый год моей учебы здесь, это срабатывало: бабушка прерывала меня на полуслове (хоть все учителя и знали, чья я внучка) и отводила в сторонку для мирных переговоров. В этот момент я могла попросить о чем угодно.

Повезло. Впервые за два дня.... Ого, я уже забыла каково это, когда что-то следует по своей траектории, кардинально не меняя сторону движения.

В импровизированной «комнате отдыха» для учителей (по-другому назвать нельзя, диван здесь стоял даже круче, чем у меня) никого не было. А журнальчики рядком стояли на полке – бери не хочу. Вообще, не понимала, зачем этот пережиток прошлого, когда есть интернет, «Дневник. Ру» и планшеты с ноутбуками. Но сейчас мне это даже и на руку, что директор не принял кардинального решения оцифровать всю документацию.

Подошла к столу над полкой, быстро пробегаясь по названиям на корешках. 8, 9, 10, 11-А. 11-Б! Бинго!

Вытянула журнал в зеленой обложке с желтоватыми листами и открыла его на разделе с личной информацией.

Пронеслась мысль, что можно было сделать проще и спросить если не Рому (через Настю, естественно), так нашу классную Анну Викторовну. Но некуда было отступать. За моей спиной, конечно, не целая Москва, но мой размеренный, упорядоченный мир уж точно находился под угрозой.

Нашла Чернышева в конце списка. Октябрьская? Так это и не так далеко от меня!

Знакомые голоса учителей приближались. Некогда было искать бесхозную бумажку или доставать тетрадку. Записала адрес на ладони и захлопнула журнал как раз вовремя.

– Соколова?

Развернулась, натягивая улыбку.

– Здрасьте. Я искала…, – окинула взглядом вошедших и выпалила имя-отчество из отсутствующих. Первое, пришедшее на ум: – Сергея Анатольевича?

– Здесь ты его точно не найдешь, – мягко улыбнулась классная мама «11-А», остальные не были настолько открыты мысли, что я зашла сюда в поисках учителя, а не затем, чтобы переправить 3 на 5. Но они хмуро молчали. – Караев на больничном.

– Спасибо, – пробормотала и медленно прошла к двери. Правильно, пусть думают, что ничего криминального я тут нет совершала, что, по сути, и было правдой.

Обогнув учителей, шмыгнула за дверь и громко выдохнула.

– Исправляла 3 на 5 или наоборот? – опять Влад. Опять с наглой улыбкой.

Капец.... Он, что следил за мной?!

Но ничего, недолго тебе вот так улыбаться. Неожиданно нагряну к тебе с проверкой и посмотрим, кто будет блестеть своим набором из 32-х зубов…

– 11 -

Сегодня все отвлекало от злополучного «Тихого Дона». Сидела по-турецки на диване с книжкой в руке и с тетрадкой-черновиком для выписывания отрывков, пригодных для внесения в таблицу, – в другой. Сережа оставил попытки выдернуть ее у меня из рук и теперь просто сидел рядом, пища мне в ухо резиновым чебурашкой, под аккомпанемент клацанья, которое издавали мамины пальцы, бегающее по черным клавишам.

Не выдержала, захлопнула книгу и забрала раздражающую игрушку из пухлых пальцев.

Сережа надулся и покраснел.

– Ма-а!

Мама оторвалась от экрана ноутбука. Сначала она хмуро посмотрела на меня, но потом ее взгляд заметно смягчился. И заговорила она достаточно спокойно (к тому же, я уже вернула игрушку маленькому ябеде, которую он тут же бросил и, виляя попой выполз из комнаты).

– Если мы тебе мешаем, почему не занимаешься в своей комнате? – конечно, мама у меня совсем не так проста или глупа, несмотря на довольно открытые, без резких контуров, черты лица. Она не могла не заметить, что я битый час вздыхаю над эпопеей Шолохова. И, возможно, сама немножечко действую ей на нервы. – Я ведь именно для этого покупала тебе дверь с замком. Чтобы ты могла закрыться ото всех. В том числе, сберечь свои вещи от вандализма со стороны младшего брата.

– Он мне не мешает! – возмутилась я. Что за инсинуации?

Мама улыбнулась.

– Ничего в этом страшного нет. Ты не представляешь, сколько раз я мечтала об отдельной комнате, с задвижкой с внутренней стороны. Ты же знаешь, у меня в твоем возрасте был брат-погодка и двое младших сестер. Порой я даже сердилась на маму за ее мечту о большой семье. И я не хочу, чтобы ты сердилась на меня. Я рожала Сережу для не для того, чтобы усложнить тебе жизнь.

Ого. С чего такой серьезный разговор…? У меня таких мыслей даже не возникало. При том, что мама почти не позволяет мне мыть, кормить и укладывать Сережу спать – только если я сама прошу ее.

– Мама, Сережа, правда, мне не мешает, – поменяла позу, опустив ноги и придвинулась ближе, чтобы коснуться ее руки. – Просто…

И что сказать? Явно не про то, что я раздражена насчет Влада и подсознательно растягиваю вроде бы легкое задание, чтобы не идти к нему домой – я ведь так и не придумала оправдание. А являться без приглашения и предварительного звонка – вверх наглости.

– Терпеть не могу… Этот «Тихий Дон»!

Мама прыснула.

– Я сама, если честно, в свое время только половину прочитала. «Война и мир» как-то больше впечатлила. А почему бы тебе… – тонкий палец провел невидимую черту под нижней губой, – не воспользоваться интернетом? Или помощью друга?

– Точно! – вскочила, уронив с колен учебник. – Спасибо, мама!

Чмокнула маму в щеку и вылетела из зала. Потом на той же скорости вернулась обратно, чтобы подобрать учебник и забрать тетрадку с ручкой.

Начала впрыгивать в свои самые удобные «прогулочные» джинсы – в те, в которых хожу в магаз – как вспомнила, что я же решила, позвать Настьку с собой, а она, соответственно, – притащит Рому. И все это под соусом «Мы пришли делать коллективное задание по литературе». А значит, я не могу прийти в растянутом свитшоте и линялых джинсах. Сегодня выдался достаточно теплый день, но идти в простой куртке не хотелось. Достала свое еще не выгулянное бежевое пальто. К нем идеально подходил мой светлый комплект – кроп-топ с косами, опоясывающими плечо, и широкие брюки-палаццо с втачным поясом на резинке. Благо солнце высушило большую часть грязи, и можно было не бояться трудно выводимых пятен.

Легкий макияж в тон, немного лака, линзы – и я была готова покорять всех и вся. Что говорить, красивые вещи – стали тем самым счастливым пятаком, придающим уверенность и увеличивающим шанс на удачу. Кого пропустят первую в метро – ботанику в жутких очках, с косичками и прямым пробором, или девушку с отличными волосами и в запоминающемся наряде – в меру соблазнительным, и, в том же время достаточно приличным? Ответ очевиден, как ни крути.

До входной двери старалась добраться максимально бесшумно и быстро. Не то, чтобы мама делала мне какие-то замечания по одежде (вето было наложено только на супермини, чулки-сетку и топ-трубу). Мама понимала, что для меня важно, и доверяла мне. А вот Сержик другое дело.

– Са-Са! – послышался радостный крик и стук маленьких коленок о пакет.

Обернулась.

Сережка улыбался во весь рот, показывая целых два передних зуба. Вот он встал, держась за стену, сделал пробный шаг, качнулся и снова опустился на четвереньки. И припустил словно выпущенная ракета.

Я уже мысленно приготовилась к пятнам неизвестного происхождения на своих новых брюках. Но мама вовремя перехватила его поперек живота и крутанулась на месте, вызывая у брата хохот, и с надутыми щеками громко поцеловала его в щеку. Это был мой шанс, и я им воспользовалась. Схватила сумку, впрыгнула в ботильоны – и на выход. Только спустя два пешеходных перехода поняла, что забыла позвонить Торихиной.

– Хай! Ты сделала домашку по лит-ре? – спросила без прелюдий, замедляя шаг и осторожно минуя по доскам те лужи, которые упорно не хотели высыхать под неестественно теплым для начала марта солнцем.

– Так сегодня ж Среда. А сдавать его только в Пятницу… – медленно проговорила подруга. Я услышала посторонний шум, а потом шелест страниц.

Закатила глаза: как будто есть какое-то правило не делать уроки наперед.

– И что? Сделаем заранее. Можешь даже взять своего Романа. Встретимся и решим, куда…

– Я бы с радостью… – в ее тоне послышалась «но», и я остановилась. – Но я еще математику недоделала…

– Можешь списать у меня!

– И проект по истории…

Вот тут я точно не помощник.

– Его же нужно было сдать еще в Понедельник! – я даже разозлилась на подругу за то, что она не попросила моей помощи, и только потом вспомнила, что она никогда не просила. Да и подругами мы были не то, чтоб близкими.

– Просто так получилось. Я договорилась с Валентиной Ивановной сдать его в этот Четверг. То есть завтра, а у меня готова только половина. Так что, прости, но на лит-ру времени совсем нет.

– Забыли. Делай свой реферат. Пока!

Вышло грубо. Но я решила извиниться перед Торихиной завтра.

Злилась я прежде всего на себя, за то, что первым делом не позвонила, просто признаваться в своей глупости не хотелось. Вот и немного сорвалась. Ничего, коробка Рафаэлло сгладит горечь однобокой ссоры.

– 12 -

До нужного дома добралась быстро. Даже слишком быстро.

Но не садиться же на грязную скамейку на автобусной остановке (возле кованых ворот въезда во двор) в кремовых штанах, чтобы обдумать, что я скажу, когда Чернышев откроет дверь. После осмотра сумки выяснилось, что я не взяла с собой ни учебник по литературе, ни тетрадку. Придется придумывать другое оправдание.

Постояла с минуту, но решила довериться самой себе – что скажу, то и скажу. А последствия – к черту! На этой неделе все шло не по плану. Нечего и продолжать что-то планировать.

Глубоко вдохнула и выдохнула. Нажала кнопку звонка.

Странно для такого частного дома, похожего на мини-особняк. Ожидаешь навороченный домофон с видеокамерой, будку охраны. А не просто… звонок.

Расправила плечи, как только увидела (хотя скорее услышала), что дверь дома открылась.

Тот, кто открыл ворота, удивил меня больше, чем дом Чернышева. На секунду я даже подумала, что ошиблась адресом.

– Сергей… Анатольевич?

Да-да. Передо мной стоял мой математик. И еще один интересный фактик – он являлся директором нашей школы. А математику преподавал только у 11-х классов. Теперь понятно почему.

– Не боишься застудить почки, Соколова, – строго, но не без улыбки, спросил он.

Сразу захотелось натянуть свой кроп-топ (хотя по факту он открывал не больше пяти сантиметров кожи) до колен.

– Здравствуйте, – улыбнулась в ответ, кутаясь в плащ.

– Ты ко мне?

А вот это сложный вопрос… Зависит от обстоятельств. И от того, перепутала я адрес, когда переписывала его из журнала или нет…

Пауза затягивалась и становилась подозрительно-неловкой. Еще чуть-чуть и брови Караева поползут вниз, и он начнет одну из своих нравоучительных речей.

– Да-да, – энергично закивала, в подступающей панике осознавая, что у этого «да-да» продолжение еще далеко до оформления.

– Проходи тогда.

Фух… «Зачем» не прозвучало пока. Придумаю что-нибудь.

Правда расстояние от ворот до входной двери как-то быстро закончилось. Меня впустили в светлую прихожую, пахнущую уютно… каким-то деревом. Может, кедром? И хлебом. Снаружи дом выглядел намного помпезнее, чем внутри. Ожидаешь мраморный пол, скульптуры, огромную люстру. А не стены, обитые деревом, довольно простые арки над дверными проемами и резную лестницу без позолоты. Больше похоже на скромный охотничий домик – даром, что двухэтажный, чем на жилище главного человека в школе.

– Проходи. Чаю выпьешь, согреешься и обсудим твое дело, – мне любезно предложили пару плюшевых тапочек.

Последовала за Сергеем Анатольевичем – от прихожей направо – на запах хлеба.

Теплые тона всего дома отразились и здесь. Кухонный гарнитур и остальная утварь, хоть и выглядели не приветом из СССР, были выполнены в той же бежевой гамме. И дверцы… из дуба? Единственное исключение составляли холодильник и каменный стол. Вот это я точно знаю купили не за десятку в ближайшем мебельном. Мама как-то хотела купить нечто подобное, но как увидела цены расхотела – цена одного такого стола была выше, чем всей нашей кухни, и это вместе с холодильником.