Никто не боится дождя в Нью-Вавилоне

– Кстати, а где отец? Я бы хотела повидаться со стариком.

– Ах, ты не знаешь… – Ларри внезапно помрачнел и вздохнул. – Отца больше нет с нами.

Номер Семнадцать ошарашено встрепенулась. Венделл, ну как так? Если она ощущала некую утрату человеческой натуры, то старик был просто сгустком яркого света. После разговоров с ним женщина всегда ощущала себя чертовски живой. И его смерть была настоящей трагедией.

– Ой, я… Соболезную. Но я рада, что он провел последние дни с родными.

– Да, конечно… Давай не будем об этом, я не хочу вспоминать.

– Хорошо, тогда я послушаю трансляцию и продолжим.

Ларри кивнул и вышел во двор. Числа и буквы, передаваемые номерной радиостанцией, все равно ничего бы ему не сказали, однако, он всегда выходил из домика ради приличия. Две минуты Номер Семнадцать просто сидела в тишине, с грустью вспоминая старика. Потом она повернула ручку радиоприемника в поисках нужной частоты. «Вы слышали, какие передают грозы? Настоящая буря! Одно радует – никто не боится дождя в Нью-Вавилоне!» – зазвучало в старых скрипящих динамиках, когда она наткнулась на случайную радиостанцию. Номер Семнадцать почти с раздражением сменила частоту на искомую и прислушалась. До 2010-х номерные радиостанции были окутаны неким флером шпионской романтики, голоса живых дикторов, иногда короткие музыкальные композиции, возвещающие о начале трансляции. Сейчас же слышались только синтезированные голоса, медленно произносящие шифр. Дослушав свою кодировку, женщина вернула частоту на местное радио и позвала Ларри возвращаться. Тот нес с собой горсть черешни.

– Вот, решил тебя угостить. А то снова ничего, кроме этой гадкой синтетической еды, и не видишь.

– Ну почему же гадкой? С тех пор, как научились синтезировать любые питательные вещества в любой форме, авось, и голоду в мире конец, и донорские органы не будет так сложно достать.

– Все это дьявольщина! – С ноткой иронии сказал Ларри. – Вот когда научатся делать грудастых женщин, тогда сразу уверую в прогресс!

Номер Семнадцать умилилась святой простоте этого мужчины и решила спросить:

– А как остальные живут? Все хорошо?

– Все хорошо, свадьба была на прошлой неделе…

Ларри продолжил рассказывать о последних событиях в поселении, однако неожиданно его голос стал тихим, будто в сознании женщины кто-то приглушил звуковую дорожку. Ее слух уловил едва слышимое жужжание, которое едва различалось на фоне шума колышущихся на сквозняке занавесок. Микродрон? Ее восприятие было заточено под различение этого звука почти рефлекторно. Микродроны могли подслушивать, вести съемку, носить грузы, и делать еще кучу вещей в зависимости от модели. У Номер Семнадцать все замерло внутри. Это могло означать что угодно  – что ее засекли на выходе из Нью-Вавилона, потому как незачем вести слежку за поселением, которое все годы было никому не нужным. Сейчас это грозило еще и провалом всей затеи – большая часть ее конспирации держалась на поселении и доверии этих людей, с которыми Номер Семнадцать жила два года, разделяя пищу и кров.

– Вот такие дела. А ты как? Как работа?

Номер Семнадцать, все это время сидевшая в той же расслабленной позе с мягкой улыбкой, выпрямилась, потянулась и ответила максимально спокойным голосом:

– Да, работаю потихоньку. Устала уже от этого муравейника. Вечно что-то жужжит над ухом, летает, особенно полицейские дроны раздражают, в туалет не сходишь без свидетелей. У вас этого нет хоть?

– У нас жужжат только мухи! – Ларри начал  смеяться.

Номер Семнадцать начала смеяться с ним, судорожно решая, что делать.

– Останешься на ужин? Многие за тобой соскучились.

– Нет, Ларри, ты знаешь… срочная работа.

– Да ладно, Нэнси, ну хоть на часик!

– Я и так с тобой заболталась. Передавай привет остальным.

– Ну ладно… – Огорченно вздохнул Ларри и подошел, чтобы обнять женщину, после чего неожиданно прошептал на ухо: – Остерегайся дождя, Нэнси.

Номер Семнадцать попрощалась и поспешно покинула его дом. Женщина старалась идти максимально спокойно, однако жужжания не было слышно, и в поле зрения она ничего странного не замечала. Однако, возможность появления микродрона не выходила у нее из головы. Она свернула в рощицу привычным шагом, постепенно ускоряясь, на ходу активировав нанокостюм на голове и включив режим невидимки. Женщина так прошла еще некоторое время, однако в какой-то момент остановилась, прижавшись к дереву. Она прислушалась к шуму деревьев, замерев на месте, пока ее слух не вычленил из общего, хаотичного шума листвы иной, механический, шум. Жужжание микродрона. "Ах, ты все-таки пришел за мной." – промелькнуло в голове у  женщины.  Через пару минут и сам виновник шума показался из-за дерева. Модель  DF-13 "Аргус", названная так из-за сходства с мифическим чудищем с сотней глаз – глазки-камеры опоясывали микродрон, делая съемку со всех сторон. Это был идеальный цифровой шпион с чувствительными микрофонами и камерами высокого разрешения. Номер Семнадцать спокойно ждала, когда микродрон приблизится. Он медленно двигался, видимо, оператор упустил Номер Семнадцать и последовательно ее пытался отыскать. Как только микродрон подлетел обследовать дерево, под которое мимикрировала женщина, одним молниеносным движением она схватила его, и, пока его оператор ничего не понял, прижала к дереву и раскрошила ногой. Несколько ударов – и микродрон напоминал раздавленное насекомое. Однако, было поздно. Кто-то знал, чем она занимается и где бывает. Но как? И зачем? Женщина быстро направилась к пирамиде, продолжая обдумывать инцидент. Кто за ней следил? Полиция? Нет, полиции известны все данные о нумерованых, кроме того, корпорации вложили достаточно, чтобы не давать расследовать дела наемников. Конкуренты заказчика? Нет, дрон следил за ней, если бы им нужен был дешифровочный ключ, его уже усшышали по радио…

Охваченная мыслями, Номер Семнадцать почти автоматически проделала путь обратно до Нью-Вавилона. Небо тем временем посерело и несколько капель начинающегося дождя успели попасть на женщину, пока она не забралась обратно в вентиляционную шахту. Номер Семнадцать успела взглянуть в последний раз на тяжелое серое небо сквозь решетку, прежде чем пейзаж не закрыла пелена проливного дождя. Женщина надела оставленную здесь толстовку, и, перед тем, как вернуться назад, с грустью замерла, осознавая, что была в поселении в последний раз.

***

Номер Семнадцать вышла из своей жилой ячейки в черных очках, модном ярко-желтом глянцевом плаще и того же цвета парике-афро поверх нанокостюма, который по умолчанию был черным. Полная соседка проводила ее неодобрительным взглядом. Номер Семнадцать здесь считали клубной гулякой и наркоманкой, что было наилучшим имиджем для – как ни странно – наименьшего привлечения внимания. На нижних ярусах города в мелких жилых ячейках она была словно частью общего пейзажа, сливаясь со стенами, словно часть некоего коллективного сознания.

Часы на электронном браслете показывали 20:47, и женщина направилась в модный клуб «Night Paradise», ведь для финальной части дешифровки ей не хватало последнего. Дело в том, что в каждом электронном браслете стоял чип-идентификатор, по которому можно отследить все действия, совершенные в сети, от чего не спасали даже анонимные сети. А купить такой без регистрации в открытом доступе было невозможно.

Перед входом в клуб Номер Семнадцать пошарилась в карманах и с огорчением обнаружила, что забыла леденец дома. Раздосадовано фыркнув, женщина проплыла за какой-то шумной компанией мимо мордоворота-охранника и слилась с разноцветной толпой. Она присела у барной стойки, некоторое время пронаблюдав за наслаждающимися жизнью людьми в ярком интерьере, среди роящихся и блестящих голографических бликов. Грохотал модный трек какого-то португальца и компания уже подвыпивших барышень справа от Номер Семнадцать коряво ему подпевала: "Эй, детка, я буду с тобой всю ночь, только потом убирайся вон, я сам оплачу такси, ведь я не твой сладкий мальчик оу-оу". Номер Семнадцать снова сжала зубы. Ей больше всего хотелось сейчас не знать 26 языков, в числе которого и португальский, и без задней мысли подпевать вместе с ними. Но она здесь по работе, так что…

Навернув пару кругов по клубу, Номер Семнадцать проскользнула в туалет. Фиолетовый неон поблескивал в отражении  местами треснутой плитки. Клубные туалеты напоминали ей изнанку жизни, где за смехом и весельем – грязь, вонь и переполненные туалетной бумагой мусорные корзины. Женщина заглянула в последнюю кабинку и обнаружила там что-то перебирающего на голографическом интерфейсе браслета знакомого парня в кожаной куртке. Тот мгновенно свернул интерфейс и поднял улыбающееся лицо в черных очках.

– Что, детка, пришла за порцией веселья?

– Джон, это я. Мне нужен паленый чип.

Лицо парня сразу утратило очаровательность и приняло раздраженный вид. Он бросил на Номер Семнадцать презрительно-ироничный взгляд поверх очков.

– Блин, это ты. В этом парике ты похожа на гребаную проститутку.

– Пошел нахер, Джон. Чипы есть?

Джон полез в карман и достал пару зип-пакетиков  с какими-то порошками и таблетками, поворошил их в руках, и оставил один.

– Есть, во. Сто пятьдесят.

– Да ну, с каких пор не сто?!

– Дефицит, блин. Копы бушуют. Брать будешь или нет?

Номер Семнадцать раздосадовано перевела деньги Джону и забрала пакетик. Проведя в клубе еще полчаса, чтобы не вызывать подозрений, женщина вышла на улицу и направилась в безлюдный переулок. Осталось только…

– Мадам, куда направляетесь? Нам бы поболтать.

Номер Семнадцать остановилась, выругавшись про себя. Нижние ярусы вечером. Отлично. На мгновение напрягшись, женщина повернулась на голос нарочито неуклюже, будто ноги перестали ее держать. Однако, радоваться было рано. Ее окружали.

– П-парни, красааавчики… – Голосом только что принявшей дозу заговорила Номер Семнадцать. – Ну какие деньги, деньги я оставила у прекрасного продавца счастья!

Взгляд женщины судорожно шарил по сторонам под черными очками. Путь по улице-туннелю в обе стороны был отрезан. Но, в стене в нескольких метрах над поверхностью, был выход какого-то технического туннеля. Однако, до него надо было добраться.

Один из парней подошел ближе и заговорил хриплым голосом:

– Ничего, сейчас переведешь нам немного, и оставишь браслет в подарок. Хорошая цена за неизбитое милое личико?

Лезть в драку было бы глупо. Оставалось…

– Понимаешь меня, обдолбыш? – продолжал хриплый.

Номер Семнадцать качнулась, изобразив приступ тошноты.

– Фу, эта мразь сейчас нас заблюет! – дернулся высокий парень справа. Женщина быстро отреагировала, дернувшись в его сторону с соответствующим звуком сдерживаемой рвоты и зажала рот рукой. Как и рассчитывалось, парень рефлекторно отскочил в сторону и Номер Семнадцать побежала к стене. Пользуясь замешательством в последний момент, она оттолкнулась ногами от поверхности, прыгнула на стену и быстро, как насекомое, забралась вверх. Нырнув в туннель, женщина неожиданно услышала выстрелы. Они вооружены?

Номер Семнадцать быстро пошла внутрь, судорожно соображая. Местные банды никогда не вооружались огнестрелом – в условиях закрытого пространства хватало бит и кулаков. Погони чудом не последовало. Пройдя еще немного по техническому туннелю, она внезапно остановилась. Ее внимание привлек раскуроченный полицейский дрон – их часто сбивали местные и заталкивали в технические туннели. Именно потому «улицы» нижних ярусов так небезопасны. Номер Семнадцать сняла плащ и парик, которые спрятала в рюкзак. Ей надо было найти укромное место, сменить чип и дешифровать письмо. Однако она почему-то зависла над сбитым дроном.  Его потухшие индикаторы смотрели на нее черными дырами ослепших глаз, а на обшивке был серийный номер, начинающийся с "17". Женщина на мгновение замерла, после чего пнула железяку ногой, выдохнула и целеустремленно направилась вглубь технических помещений пирамидального города. Выйдя недалеко от какой-то решетки неподалеку от жилых ячеек, она устроилась на одной из труб, вытащила свой чип из браслета и вставила тот, который позволит ей сменить личность в сети. Распаролив браслет, она быстро зашла в анонимную сеть и ввела ключ дешифровки в окно рядом с зашифрованным текстом в криптографической программе. Результат быстро высветился в окношке:

«Ув. ***!

Вас мне посоветовали как хорошего специалиста по тихой работе и проникновению на частную собственность. 

Нужна помощь в очень ответственном деле.

Подробности – 12.06 в 00:00 на выходе из бара "O'Callahan" 3 ярус, четвертый туннельный пролет.

Я отзываюсь на «Ренди».

До скорой встречи!»

Номер Семнадцать ощутила двоякое впечатление от письма. Она потратила целый день, чтобы расшифровать его, и все равно нужно еще куда-то идти и с кем-то говорить. Однако, это деньги. И каждая работа приближает ее к цели – однажды она заработает достаточно, чтобы самой ответить на свой вопрос, вопрос существования ее как живого человека. Деньги здесь решали все, абсолютно все и предоставляли любую возможность. Прошерстить базы данных. Купить доступ к засекреченным архивам. Найти, кто выкупил базы проекта «Омега». Именно поэтому она все эти годы живет в скромной ячейке на нижнем ярусе, хотя могла бы позволить себе хорошую квартиру с видом на внешний край Нью-Вавилона. Комфорт – это лишь малая жертва на алтаре поиска себя настоящей, истинного священного Грааля всего ее существования.

Номер Семнадцать нервно зашагала по туннелю. Благо, в такое время здесь почти не бывает рабочих и муниципальных служащих. Заскочить домой переодеться – как-никак, третий ярус не первый, там люди гораздо приличнее одеваются – и на встречу с этим… Ренди?

***

Полупрозрачная дверь туннельной электрички почти бесшумно открылась. Номер Семнадцать собрала короткие волосы на затылке и застегнула длинную модную толстовку с фиолетовыми полосками на молнию. Третий ярус был почти серединой пирамиды, туннели были гораздо шире улочек нижнего яруса, постоянно сходясь в круглых пустотах, окруженных неоновыми вывесками магазинов и заведений, ажурно сплетаясь и расходясь на плане яруса. Голографические вывески не позволяли заблудиться, а в центрах пустот-залов располагались уютные скверы с лавочками. Деревья тоже были голограммами, но все еще вселяли иллюзию спокойствия и уюта. Номер Семнадцать уже и подзабыла, почему все так стремились к жизни в Нью-Вавилоне, вспоминая мрачные, тесные и криминогенные проходы нижнего яруса.

Вывеска бара «O'Callahan» зеленым неоном отсвечивала в одной из скверов-пустот. Внутри звучала живая музыка местной рок-банды, на улице курящие под «дымной вытяжкой» исповедовались друг другу в своих этиловых прегрешениях. Номер Семнадцать взглянула на часы на браслете – оставалась минута до полуночи. Она осмотрела курящих – нет, они все слишком пьяны для представителя заказчика. По очереди из бара вышли прилично одетая девушка, какой-то модный парень в красном пиджаке с огненно-рыжими волосами и толстяк в черной куртке. Номер Семнадцать бегло взглянула на браслет. Ровно полночь. Больше всего на представителя заказчика были похожи девушка и толстяк, они остановились у входа, пока парень побежал прощаться с кем-то из курильщиков, ведя себя так громко, что уже через 10 секунд мог заглушить собой кого угодно. Ренди, в общем, мужское имя, и, наверное, это полный мужчина. Тот заметил смотрящую на него Номер Семнадцать и кивнул в ответ. Значит, он, и…

– Эй, красотка, чего прохлаждаемся!

Номер Семнадцать побледнела. Рыжий парень решительно направился к ней, толстяк же сконфузился и отвернулся. Она улыбнулась и ответила:

– У меня встреча здесь, прошу прощения.

– А, я так и понял. Меня зовут Ренди.

Женщина не подала виду, однако изумилась. Рыжие волосы, бритые виски, зеленые глаза и этот претенциозный красный плащ – серьезно? Однако, не успев даже сообразить, что ответить, Номер Семнадцать оказалась в крепких объятьях парня, которого быстро приобняла в ответ – естественно, это была лишь уловка, чтобы полицейский дрон, висящий неподалеку, идентифицировал это как дружескую встречу. Ренди даже приподнял Номер Семнадцать над Землей и шумно опустил назад. Женщина с улыбкой ахнула от перехваченного дыхания, после чего взяла парня под руку и они пошли в сквер. Не меняя непринужденного выражения лица, она продолжила:

– А ты хорош. Только вот стоит ли эти дела обсуждать в парке?

– Именно там и стоит. Если мы сейчас начнем прятаться по углам, проклятые летучие копы несомненно нас в чем-то заподозрят. Чувствительность их микрофонов так себе, поэтому если будем томно перешептываться – не вызовем и капли подозрений. Главное – не менять милой позы, операторы дронов видят местность без интерьерных голограмм. Прикинь, какой унылый вид?

Ренди говорил убедительно. Они зашли в голографический парк и сели на одну из лавочек. Номер Семнадцать опустила голову на плечо Ренди, парень в ответ приобнял ее. Женщина улыбалась, однако говорила довольно ровным тоном:

– Извини, я немного замешкалась. Ты просто не похож на представителя заказчика.

– Как ты догадалась, я и не его представитель. Я такой же наемник, как и ты. Просто это задание… требует некоторых дополнительных юнитов.

– Так ты елочник, Ренди. Чертов елочник.

Он засмеялся. «Елочниками» в Организации называли наемников, которые нанимают других наемников, чтобы облегчить задачу, создавая целую «елку» из людей. Их очень не любят заказчики и Организация, ибо это означает как отсутствие процентов для Организации, так и потерю секретности для заказчиков. Однако многие совершенно этим не брезгуют.

– Именно. Я король всех елочников. И, кроме тебя, еще и техподдержке некоторой заплатил. А что, ты идейный противник «елок»?

– Все зависит от того, сколько платишь, раз заморочился передачей своего шифроключа на частоте Организации.

Ренди прижался к уху Номер Семнадцать, прошептав нужное число. Женщина изобразила смущенную улыбку, после чего тихо продолжила:

– Согласна, конечно. Столько не все заказчики дают, врать не буду.

– Ну, потому что опасно. Опасно, потому что цель… Значит, наша цель – определенные данные. Очень ценные. Завтра носитель с ними будет в довольно слабозащищенном месте – его принесут на ознакомление главврачу корпоративной клиники «КоронерЦентр». Твоя задача – быть невидимой и идти за мной. Я буду разыгрывать посетителя для одной женщины, там камеры и датчики движения, поэтому всюду следуешь за мной, отойдешь только когда зайду в палату, чтобы взломать сканер ладони и разблокировать дверь. Я дистанционно саботирую подстанцию, обесточу район. Начнется паника. Ровно шесть минут нам на пребываение в  кабинете главврача, найти и бежать. Все гаджеты я выдам. Запомнила?

– Да, конечно.

– Информацию выдам на носителе. Придется придется много запомнить – и все это до завтра. Но я потому и искал нумерованного, для вас это посильная задача.

Вылетевший из-за голографического дерева полицейский дрон медленно направился вдоль тропинки, то и дело посвечивая в сторону Ренди и Номер Семнадцать холодным светом. Женщина расслаблено закрыла глаза и тихо ответила:

– А ты разбираешься в нумерованных, как я погляжу.

– Конечно! – иронично заметил парень, – Я же король елочников, и знаю, с кем работаю.

Ренди положил на голову Номер Семнадцать ладонь и продолжил:

– Но вообще, я реально много о вас знаю. На одном из заданий таки докопались до одного из нумерованных, вскрыли бедняге всю подноготную, так сказать. Откопали откуда их… ну, то есть вас брали, в общем. Не буду скромничать, без меня бы ничего не вышло.

Номер Семнадцать вздрогнула. Пробирающий до костей разряд неведомой силы прошелся от кончиков пальцев ног до корней волос. Однако, женщина спросила спокойным голосом:

– И что там у него?

– Пфф, детка, корпоративная тайна, не первый же год наемничаешь вроде.

– Да интересно просто, сам понимаешь – я ведь тоже такая.

– Угу. У тебя маячок настроен? – Сменил тему Ренди.

Кнопка маячка «экстренной помощи» на электронных браслетах мгновенно включала режим обнаружения, чтобы попавший в беду человек мог быть обнаружен спасателями, скорой помощью и автоматически отправляли отчет в полицию. У наемников же эти маячки были перенастроены так, что отчет в полицию не отправлялся. А там, в случае чего, и Организация могла помочь. Но помогала не всем и не всегда.

– Конечно, настроен. Но я им прежде не пользовалась.

– Дай Бог и не придется. Ладно, уже поздно, а тебе еще файл читать. Проведу тебя до туннельного поезда, ок?

– Да, пошли, конечно.

Ренди с гордым видом шел под руку с Номер Семнадцать, а она казалась просто смущенной девочкой рядом. Однако, ее сознание зависло надо пропастью между призрачной радостью от того, что она идет рядом с человеком, который может  приоткрыть правду о ее прошлом, и призрачной тоской от того, что он вряд ли сможет ей рассказать хоть что-то – хоть толику информации, хоть зацепку…

– Ну, что ж, до завтра тогда, – Ренди завис на секунду. – Как, кстати, тебя называть можно-то?

– Нэнси, я думаю.

– Ну тогда, Нэнси…

Он вдруг подтянул ее к себе, словно пытаясь поцеловать, от чего Номер Семнадцать даже немного опешила. Однако Ренди просто прижался к ней лбом и вложил в ладонь небольшой пакетик.

– Там флешка с планом. Ознакомишься, выучишь все, план расписан почти по минутам. А еще пара вещей, которые тебе пригодятся.

– Окей, а к чему эта милая сценка?..

– Чтобы засмущать оператора одного дрона, которому мы уж очень понравились.

Ренди кивнул в сторону полицейского дрона, который резко сменил траекторию. Номер Семнадцать отстранилась от него и ухмыльнулась.

– Клоун.

– Не вздумай меня обижать, женщина. Я не клоун, я король клоунов!

Парень со смехом отвернулся и ушел. Номер Семнадцать проводила его взглядом и зашла в полупустой вагон туннельного поезда.

– Просто еще один день совершенно бессмысленной жизни… – тихо произнесла женщина, прежде чем ее слова растворились в шуме.

***

Корпоративная клиника «КоронерЦентр» находилась, ни много ни мало, на пятом ярусе Нью-Вавилона. Номер Семнадцать аккуратно уложила волосы в пучок на затылке, надела очки без диоптрий, а поверх нанокостюма – аккуратный пиджак. Она все равно выглядела бедновато для такого высокого яруса, однако планировала затеряться среди таких же офисных мышек. Она довольно долго добиралась так высоко на туннельном поезде, и все это время была вынуждена слушать местное радио с его раздражающими дикторами. «Дожди для жителей окрестных деревень и самовольных поселений стали настоящей катастрофой. Погиб урожай овощей! Никто не боится дождя только в Нью-Вавилоне…» – радостный тон девушки-ведущей звучал почти издевательски. Номер Семнадцать дождалась своей станции и вышла из поезда так поспешно, будто за ней гнались.

На выходе из туннельного поезда или лифта было несколько стрелок – они указывали направления пассажирских конвейеров. Жители и работники яруса, степенные мужчины и с иголочки одетые женщины на высоких каблуках не могли себе позволить тратить время на изнуряющую ходьбу и поиск нужного направления. Номер Семнадцать прибыла сюда гораздо раньше, чем должна была встретиться с Ренди, чтобы ознакомиться с обстановкой, путями отхода, маршрутами полицейских дронов. Однако, даже в этой прогулке она все же восхищалась красотой верхних ярусов. В процессе изучения улиц женщина успела с восхищением вспомнить и отметить, как много здесь яркого света, как блестит каждая поверхность и как гармонично вписана в этот сияюще гладкий мир синтетическая растительность. Сойдя с пассажирского конвейера вслед за полицейским дроном, Номер Семнадцать вышла к фешенебельному центру яруса, усеянному бутиками и ресторанами. Дронов здесь было много, они были словно мухи, слетевшиеся на подгнивающую тушу. Женщина уже планировала уходить, как шум для нее вдруг начал тихнуть, а тренированный слух вычленил знакомую речь. Тихий, хрипловатый голос произнес:

– Ну как «почему»? Он и говорит мне «Все Вавилонские башни обречены пасть», а я… а я отвечаю: «Ну тогда я буду наблюдать за ее падением из первого ряда!»

Этот тон, эта мягкая, полная мудрости речь. Номер Семнадцать медленно повернула голову на голос с застывшим, каменным лицом и широко распахнутыми глазами. Сомнений не было. Голос принадлежал старику Венделлу. Он сидел на летней площадке ресторана в дорогом костюме с аккуратно подстриженной бородой. С ней такое было впервые: она уже узнала человека и не сомневалась в его личности, однако все ее тело оцепенело и она не могла отвести взгляда, все рецепторы громогласно трубили о полученной информации, однако сам мозг будто не мог поверить и отвергал их. Венделл привстал, чтобы позвать официанта и женщина быстро ретировалась, чтобы не попасться ему на глаза. Она шла через парк уже не наблюдая за дронами и людьми. Мысли сбились в кучу, смешав все события сегодняшнего и вчерашнего дней, и вдруг выстроились в ровную цепь. Никакой путаницы, никакого страха. Только обман.