Утопая в звёздах

Вместе мы еще побродили по небольшому парку. На баскетбольной площадке толпились ребята нашего возраста.

– Скоро ее займут старшие и выгонят их, поэтому они приходят пораньше.

Ее слова объясняли, почему дети играли так яростно. И я был почти уверен, что выцветший мяч, который они передавали друг другу, на самом деле был футбольным.

Листья на деревьях росли так высоко от земли, что казалось, это такая общая игра – срывать их. Вскоре после того, как я подумал об этом, Пикси подтвердила мою догадку, попробовав сорвать листок, до которого точно не смогла бы дотянуться.

Она была на голову выше меня, но я решил попробовать подпрыгнуть. Слегка оттолкнул ее в сторону, попятился и разбежался. А затем сорвал лист с дерева кончиками пальцев правой руки.

Я протянул его Пикси с широченной улыбкой, не задумываясь, как это выглядит, пока какой-то ребенок не начал дразнить ее:

– Смотрите, у Пикси появился малыш-бойфренд!

Все стали петь песенку о целующихся на дереве[4]. Я хотел защитить ее, но почувствовал, как мои щеки горят, а язык словно онемел.

– Заткнись, Алфи. Тебя никто не спрашивал.

Пикси показала ему средний палец и высунула язык.

Алфи скорчил гримасу и показал в ответ свой.

Пикси топнула ногой, и он тут же попятился.

– Не заставляй меня подходить к тебе!

Она повернулась ко мне.

– Он придурок. Не позволяй ему обижать тебя, – сказала она и громко, чтобы Алфи мог услышать, добавила: – Ведет себя слишком самоуверенно для мальчишки, который в прошлом году надул в штаны на школьном спектакле.

Алфи, казалось, пожалел, что вообще открыл рот, и повернулся к нам спиной.

– Вот так-то, – ухмыльнулась Пикси.

Я наблюдал за всей этой сценой, улыбаясь. Так случилось, что напротив моего окна жила реально крутая девчонка. И я уж точно не сожалел об этом.

Когда мы подошли к воротам, мне показалось, что там стоит охрана. Пятеро здоровенных парней-подростков перекидывались шутками. Самый высокий из них крутил на пальце баскетбольный мяч. Интуиция подсказывала мне поскорее убираться, чтобы избежать встречи с этими парнями любой ценой. Пикси же направилась прямо к ним. Она кивнула тому, что крутил баскетбольный мяч, и он бросил его ей. Причем сделал это легче, чем, казалось, был способен.

Пикси поймала мяч и начала вести обеими руками. Суперзвездой баскетбола ее вряд ли назовешь.

– Эти мальчишки тебя достают? – спросил ее подросток с длинными черными волосами, который стоял ближе всех к Пикси, когда она сосредоточилась на мяче.

– Не-а. Гейз здесь новичок, вот они и хотят, чтобы он думал, будто они крутые. Но это не так.

Она передала мяч обратно самому высокому из них.

– Они даже не знают, в чем разница между их задницами и яйцами.

Парень среднего роста с ярко-рыжими волосами вполне мог быть родственником Пикси.

Она немного отошла и положила руку мне на плечо.

– Эти ребята играют на баскетбольной площадке по утрам. Тим, Токс и Дриззл.

Она жестикулировала так быстро, что я не понял, кто из них кто.

– Гейз крутой, и он со мной.

Парни оглядели меня с ног до головы, затем переглянулись, шевеля бровями. Я почти уверен, что один из них хихикнул. Самый высокий протянул мне свободную руку. Я понятия не имел, что с этим делать. Конечно, я и раньше видел, как папа пожимал руки клиентам, но такое стариковское рукопожатие не подтвердило бы слова Пикси о том, что я крутой.

– Я Токс, – сказал самый высокий и передал мяч рыжеволосому парню, а затем очень быстро объяснил мне, что нужно делать.

Мы провели по пальцам друг друга снизу вверх, до самых кончиков, а затем ударили «пять» два раза подряд. После этого мы на секунду сцепились кончиками пальцев, словно они слиплись, и отстранились.

Каждый из парней проделал со мной этот жест, и к тому времени, как мы закончили, я знал, что рыжий – это Тим, а вот Дриззл чертовски сильно ударил меня по руке.

Было круто. Реально круто. Я хотел спросить у Пикси, как она распознала в них хороших ребят, но она уже занялась другим:

– Вы ждете Дрека? Видела его в переулке ночью, было поздно.

Парни забурчали, обзывая Дрека ублюдком и не только.

– Возьмите Гейза. Уверена, он умеет играть. – Она указала на меня, и мне захотелось исчезнуть.

В спорте я был хорош. Ужасно хорош. Спорт стоял для меня на первом месте. Но мне было двенадцать. А этим парням уже, наверное, исполнилось по восемнадцать.

Токс посмотрел в сторону площадки, где уже играли две команды ребят помладше. Как только он и его друзья двинулись к ним, те разбежались, словно сработала пожарная тревога.

Пикси улыбнулась мне:

– Все нормально?

Я сказал «да», потому что не хотел выглядеть слабаком, но был уверен, что пригожусь им в игре примерно так же, как потное полотенце. Просто хотелось надеяться, что они и правда не будут относиться ко мне именно так.

– Я схожу домой и проведаю маму, а заодно захвачу книгу. Будь на стороне Токса.

И с этими словами она ушла, а я столкнулся с тремя огромными парнями, решившими сыграть двое на двое.

Глава 3

Пикси Рэй

Гейз выглядел напуганным, но я знала: Токс присмотрит за ним. Меня беспокоило то, что мама может очень крепко заснуть в полусидячем положении и не заметить, как повредит шею. Раньше такое с ней уже случалось.

Я шла домой, наблюдая за тем, что происходит вокруг. Всегда так делала. Любой ребенок, родившийся в городе, приобретал эту привычку. Входная дверь дома была приоткрыта, несмотря на то, что она всегда должна быть закрыта. Уверена, что и задняя дверь тоже не заперта. Нужно всегда быть начеку. Я должна знать, как люди могут проникнуть в дом, хоть днем и не так страшно. И все же несколько недель назад в двух кварталах отсюда перед обедом произошла перестрелка, так что никогда не знаешь, что может случиться.

Я обхватила ключи, болтающиеся у меня на шее, чтобы добраться до квартиры как можно тише. Мамы в кресле не было, но, пройдя по следам из ее сброшенной одежды, я нашла ее в постели. Сил на то, чтобы укрыться потрепанным одеялом, у нее не хватило, так что это сделала я.

Ужин сегодня – моя задача. Снова. Я скучаю по еде, которую готовила мама, когда я была маленькой. Пусть это и были в основном хот-доги, но она заботилась обо всем: готовила, мыла посуду и укладывала меня спать. А потом папа ушел. И маме пришлось взять на себя всю ответственность, зарабатывать и платить по счетам. Я все понимаю, но мне ее очень не хватает.

Я подошла к холодильнику и нахмурилась. Можно приготовить макароны с сыром, но нужен сыр. Есть только масло, молоко и лапша. Я достала свой особенный конверт и вытащила пять долларов. В CVS[5] на углу, в холодильном отделе, должен быть сыр, но стоит он дороже, чем в продуктовом в нескольких кварталах отсюда.

Ладно, сначала нужно вернуться к Гейзу. Я схватила свою книгу в мягкой обложке, две бутылки воды – для него и для себя – и заперла дверь. Хорошо уже то, что мама была дома.

Когда я вернулась в парк, стало еще жарче. Скоро солнце встанет прямо над баскетбольной площадкой, и тогда Токс, Тим и Дриззл разойдутся по домам.

Я уселась под единственным деревом, листьев на котором хватало для того, чтобы создать тень, и прислонилась спиной к покрытой шрамами коре. Дерево было выносливым: на его стволе выцарапывали инициалы и слова, и тем не менее летом оно все равно дарило нам зеленые листья.

Я открыла книгу Тиджан, радуясь тому, что в библиотеке появился ее новый роман, но прежде, чем окунуться в воображаемый мир, чего я с нетерпением ждала, посмотрела на Гейза. Он играл в команде с Токсом, который был самым высоким из всех ребят, а Гейз – самым низким. Не знаю, играли ли они так же жестко, как обычно, но противостояние быстро набирало темп. Гейза вряд ли можно назвать звездой баскетбола, но держался он достойно и постоянно передавал мяч Токсу.

Мне удалось прочитать всего страницу, как вдруг Гейз повис надо мной, тяжело дыша. Я протянула ему бутылку с водой. Он быстро выпил, даже не поблагодарив меня. Токс помахал мне на прощание.

Гейз выглядел измотанным, и я протянула ему свою бутылку. Он пил до тех пор, пока не опустошил ее наполовину, а затем вернул мне.

– Прости. И спасибо. Мне так хотелось пить, и я боялся, что мои глазные яблоки превратятся в изюм.

Я встала.

– Ничего страшного. Сегодня обещают девяносто четыре градуса[6] при влажности в четыреста восемьдесят процентов. Так что я понимаю. Мне нужно сходить купить сыр, чтобы приготовить ужин вечером.

Он положил руки на колени и сделал глубокий вдох.

– Сходишь без меня? Хочу принять душ и распаковать вещи на кухне.

Гейз тоже встал, и я проводила его до ворот, чтобы никто к нему не привязался. А затем убедилась, что он хорошо помнит дорогу до дома, и попрощалась с ним.

Я чувствовала, что должна защитить Гейза. Видела, как другие обижают новеньких, и не хотела, чтобы и с ним это произошло. Так быть не должно. Никто не должен быть одинок.

Пока я шла до CVS, сильно вспотела. Было так жарко, невыносимо, и такую погоду обещали на все лето. Я обрадовалась, когда увидела, что вывеску «Снова в школу» уже устанавливают. Мне нравилась школа. Особенно то, что в некоторых классах были кондиционеры. Я взяла кусок чеддера и направилась к кассе, за ней стоял новый кассир, которого я раньше не видела. Я протянула ему сыр.

На его бейджике было написано «Баттер»[7]. Я улыбнулась и поприветствовала его:

– У тебя охрененно-офигенно крутое имя на бейдже.

Он смутился, а затем опустил взгляд, проверяя, что там написано.

– А, да. Точно. Это временное имя. Можно было выбрать либо его, либо Мэриголд[8]. – Он пожал плечами.

– Думаю, ты сделал правильный выбор, Баттер.

Его настоящего имени узнать не получилось, потому что за мной образовалась очередь и пришлось идти.

Он, прищурившись, посмотрел на меня, слегка качнув головой, прикрывая глаза длинной каштановой челкой.

Прежде чем открыть дверь, я обернулась и помахала ему.

Глава 4

Гейз

Становилось душно, и, что еще хуже, поднимаясь по лестнице, я почувствовал, что жара усиливается. Когда я открыл дверь, то понял, что настолько жаркое лето – реальная проблема.

Я запер ее и прошел в свою комнату, чтобы взять чистую одежду. Выглянул в окно, посмотрев на комнату Пикси, но ее там не было. Хотя, может, и была, просто мне не было видно.

Затем пошел в душ. Потребовалось несколько поворотов ручки, чтобы добиться нужной температуры, то есть холодной. Леденяще холодной. Я встал под струи и заставил себя терпеть, пока тело остывало. Вскоре вода начала нагреваться сама по себе и дошла до комнатной температуры. Тогда я выключил ее и вышел из душа. Наслаждение закончилось.

Надел майку и баскетбольные шорты. Опять проверил, нет ли Пикси, и снова ее не увидел. Пришло время приступить к моей сегодняшней задаче. Нужно было распаковать коробки на кухне. При переезде нам не потребовалось много времени, чтобы все сложить, так как у нас не было огромного количества вещей. Я положил вилки и другие столовые приборы в ящик рядом с холодильником, а тарелки – в шкаф над раковиной.

Когда я закончил, Пикси все еще не было, поэтому я решил разобрать вещи и в своей комнате. Немного подвигавшись, я снова вспотел. Казалось, в квартире можно задохнуться, поэтому я решил выйти на улицу. Солнце начинало заползать за здания, но было все так же жарко. Ну, у меня хотя бы получилось избавиться от подступающего чувства клаустрофобии. Я снова пошел на баскетбольную площадку, как вдруг увидел приближающуюся ко мне Пикси. Она широко улыбалась, ее волосы были убраны под платок, а голубая футболка и джинсовые шорты сливались с одеждой других ребят на улице.

– Зря принимал душ? – Она указала на мои лицо и руки, покрытые капельками пота.

– Да уж, это точно.

Затем протянула мне руку, как те парни утром, только теперь я знал, что делать. Мы обменялись рукопожатиями, и она определенно придала им девичьего шарма.

– Как тебе книга? – Я указал на произведение в красивой обложке у нее под мышкой.

– Офигенная. Я хотела приготовить макароны с сыром, но сегодня слишком жарко, чтобы включать духовку. – Она обмахнула книгой свое лицо, а потом и мое.

– Ты сама готовишь ужин?

Ужин был неподвластной нам с папой задачей, поэтому мы часто питались фаст-фудом и едой на вынос.

– Да. Кто-то же должен. – Она прищурилась, заглядывая через мое левое плечо. – Токс открывает гидрант. Скорее, пошли!

Она оставила книгу и побежала, я бросился за ней. Дети вокруг зааплодировали, когда Токс открутил крышку пожарного гидранта. У него был специальный инструмент, так что сделать это не составило труда. И начался хаос. В итоге все организовались в какую-никакую очередь. Кое-кто из старших ребят протискивался вперед, но каждому так или иначе выпадал шанс попасть под брызги. Некоторые дети очень долго стояли перед гидрантом, боясь сделать шаг, но Токс подталкивал их вперед.

Платок Пикси развязался, и ее волосы, намокнув, стали виться. Она снова повернулась ко мне с широкой улыбкой, взяла меня за руки, словно говоря, что всегда рядом и я в безопасности. У меня перехватило дыхание.

Мелкие капли от гидранта в сочетании с углом наклона заходящего солнца создавали радужный ореол над ее головой. Внезапное чувство пробрало до самых кончиков пальцев ног. Я знал это так же хорошо, как собственное имя. Пикси Рэй была частью меня. Я влюбился в нее.

Она потянула меня за руки, чтобы затащить под брызги, и я последовал за ней. Мне было двенадцать. И я бы пошел за ней куда угодно.

Глава 5

Пикси Рэй

Единственное, что могло спасти нас от жары, – брызги пожарного гидранта. Вода была холодной. Даже ледяной. И вокруг растеклась глубокая лужа, в которой мы плескались, пока брызги сыпались дождем. Все извозились в грязи, но оно того стоило.

Мы с Гейзом промокли насквозь и заметили, что пальцы скукожились от воды, только когда сушились на солнце. Затем немного посидели на крыльце его дома, наслаждаясь мурашками, покрывающими кожу от холода.

– Откуда ты знаешь Токса?

Гейз вытащил мятную жвачку и протянул мне влажную пластину, которую я взяла.

– Он живет в моем доме. На два этажа выше. Когда я была маленькой, он нянчился со мной.

Я разжевала жвачку, чтобы можно было надувать пузыри.

Гейз тоже, и мы устроили соревнование. Но кто победил, толком не определили. Потом он сказал, что после игры в луже ему придется во второй раз за день принимать душ. Но в следующую секунду вся радость сошла с его лица. Я посмотрела вперед, чтобы понять, что вызвало такую реакцию. К нам приближался мужчина. Я заметила, как Гейз со всей силы сжимает челюсти.

– Эй, может, уже пора по домам? – Гейз застыл, я тоже. Он произнес эти слова глядя на мужчину, и в тот момент я решила, что он обращается к нему. Но затем Гейз положил ладонь на мой локоть. – Все хорошо? Ты же можешь пойти домой сейчас?

Тогда я поняла, что он разговаривал со мной. Глаза Гейза были точно такими же, как и у человека, идущего к нам. Все было ясно: это его отец. Мужчина широко улыбнулся и сказал:

– Смотрю, веселишься, сынок?

Отец Гейза был пьян. Я чувствовала по запаху. И понимала по тому, с какой задержкой он произносит слова. Теперь я знала, почему Гейз хотел, чтобы я ушла. Такое здесь иногда случалось. Ведь «Таппс» был совсем рядом, и многие люди, получив зарплату, сразу же несли ее туда.

Еще довольно рано для любителей подобного отдыха, но походка отца Гейза уже была неровной. Я оглянулась через плечо и увидела, что Гейз развернулся и побежал по лестнице.

– Стой, подожди! Мы всего лишь отмечали покупку с клиентом. Праздничный ужин. По поводу большого события. Теперь я смогу купить нам новую мебель. Гейз? Гейз, вернись. – Его отец говорил сам с собой, потому что Гейза здесь уже давно не было.

Я пошла домой. Мне ведь еще думать, что будет на ужин. Может быть, просто отварю макароны и нарежу сыр, чтобы не разогревать духовку.

Когда я зашла в квартиру, мамы уже не было. Все, что я нашла, – ее униформа и записка на холодильнике:

«Эй, Пикс, меня вызвали на смену. Спокойной ночи. Я люблю тебя».

Я вздохнула. Под магнитом была еще десятидолларовая купюра. Мамин способ компенсировать то, что ночевать мне придется одной. Может быть, пойти и заказать что-нибудь в Subway? Хватит даже на печенье, и еще останется. И к тому же не придется готовить ужин. В холодильнике же еще есть торт, хочется поделиться им с Гейзом.

Нужно было смыть с себя уличную грязь, поэтому я приняла душ с любимым клубничным гелем. Потом оделась, собрала волосы в пучок и закрепила их резинкой. Вечером с распущенными и мокрыми волосами на улице холодно. Иногда казалось, что летние дни тянутся вечно. Сейчас только пять вечера, так что еще светло.

Я зашла в свою комнату и стала смотреть на окно Гейза. Он выскочил из-под подоконника.

Я не знала, с чего начать разговор после того, как выяснилось, что его отец может напиться в середине буднего дня.

– Скоро будете ужинать?

– Маме пришлось вернуться на работу.

Удивление отразилось на лице Гейза, его брови взлетели вверх.

– Значит, она и правда очень редко бывает дома.

Я посмотрела вниз, на переулок. Думаю, теперь он тоже хотел больше узнать обо мне.

– Отец вырубился, так что я не знаю, что у меня будет на ужин.

Я достала десятидолларовую купюру и показала ему.

– У меня есть десятка. Хочешь поужинать вместе?

Он откинул волосы с глаз и просиял.

– Было бы круто. Спасибо.

Мы встретились внизу и прошли три квартала до пиццерии «У Пита», лучшей пиццерии в районе. Меньше чем за десять баксов каждый из нас получил по два куска пиццы, а бутылку газировки мы взяли одну на двоих. Выбрав места ближе к выходу, мы уселись рядом на оранжевые пластиковые сидения и уставились в окно. Так мне больше всего нравилось есть пиццу «у Пита». Она очень вкусно пахла, но была обжигающе горячей, так что ели мы медленно, борясь с плавящимся сыром, который растягивался, словно жвачка. А наблюдать за людьми было моим самым любимым занятием в жизни. Я воображала, кем они могли быть и куда направлялись.

Гейз указал на мужчину, покрытого с головы до ног татуировками, которые делали его похожим на скелет.

– Я бы хотел столько же татуировок. Как думаешь, во сколько лет можно набить хотя бы одну?

Он вытер жир от пиццы с подбородка.

– Наверное, это зависит от того, сидел ли ты в тюрьме или нет. Там их вроде бесплатно набивают. А вообще, может, в пятнадцать? Я бы не хотела татуировку. И иглы ненавижу.

– А мне нравится. Но вряд ли иглы разрешены в тюрьмах. В смысле, еще ведь нужно тату-кресло и все такое. Я просто смотрел всякие шоу про татуировки. – Гейз скомкал салфетку, затем снова расправил ее, разглаживая пальцами.

– Любой, у кого есть игла и чернила, может сделать татуировку.

Я видела это собственными глазами.

– Звучит ужасно, – ответил он, но выглядел так, словно задумался об этом.

Гейз встал.

– Нужно пойти проведать отца. Спасибо за ужин, кстати.

Я не стала выяснять, что именно он хотел проверить. Что его отец жив, наверное. И убедиться, что он не делает того, чего не должен. Я избегала взрослых, которые вели себя как его отец. Когда мы начали вставать, наши ноги отлепились от стула со смачным звуком. Прозвучало так, будто мы пукнули одновременно. Смеясь, мы выбежали из пиццерии. И, успокоившись, побрели домой.

– Нужно успеть добраться до квартиры, пока не стало темно. Здесь лучше не гулять по ночам.

– Тогда увидимся через окно, – бросил Гейз, развернувшись и направившись к своему дому. Он подождал на ступеньках, пока я открывала входную дверь.

Ненавижу это время. Ночь. Она опускается, оставляя меня в одиночестве. Я не могла признаться маме, что боюсь, потому что она всегда гордилась тем, какая я взрослая.

Я включила свет, как только вошла в квартиру и заперла за собой дверь. По привычке мне нужно было проверить все в доме. Я схватила биту. Открыла каждый шкаф, заглянула в душ и под кровать. И включила везде свет. Я не собиралась оставлять его на всю ночь, но пока проверяю квартиру, пусть горит.

Затем я зашла в свою комнату и посмотрела в окно: Гейз подбрасывал мяч.

Я схватила пистолет для мыльных пузырей, наполнила его новой смесью и выстрелила. Несколько минут я пыталась прицелиться, чтобы пузырьки полетели к Гейзу, и у меня получилось. Он высунул голову в окно, улыбаясь.

Наши дома располагались близко друг к другу, поэтому мы могли разговаривать. Ветра не было, и слова были слышны отчетливо.

– Как твой папа?

Гейз пожал плечами и ничего не ответил, так что я сменила тему:

– Сможешь передать мне этот мяч?

Он был похож на баскетбольный мяч «Нерф». Я протянула руки.

Его глаза сверкнули, затем он кинул его мне. Было захватывающе видеть, как мяч пролетает прямо над переулком. Я схватила его и сжала мягкую пену.

Затем положила локти на подоконник и глубоко вздохнула. Гейз ждал моей передачи, и я рискнула. Ему пришлось немного наклониться вперед, чтобы поймать мяч, но все получилось.

В тот вечер мы больше часа перебрасывали мяч туда-сюда. Я больше не чувствовала себя одиноко. И даже протянула ему кусочек торта. Несколько крошек упало, но он смог съесть большой ломтик. Затем мы продолжили играть.

А когда силы иссякли, уставились друг на друга.

– Эй, я буду здесь. Всю ночь. Ты можешь произнести мое имя, и я проснусь.

Я кивнула. Он понимал меня. Знал, как нелегко быть одной.

Мое окно тоже осталось открытым, когда я легла спать.

В этом не было ничего необычного, потому что мы жили высоко и к тому же хотелось немного свежего воздуха. Но сегодня вечером открытое окно напоминало о том, что за ним кто-то есть. Близкий.

Глава 6

Гейз

Время от времени я проверял папу. Он постоянно извинялся, но все еще был пьян. Он очень жестко прокололся. Да, были взлеты и падения, но я всегда верил и надеялся на лучшее, когда он не пил. Бар через дорогу стал предупреждением. Я сразу понял, что это не к добру, но думал, что он продержится гораздо дольше.

Извиняясь, он искал оправдания. Говорил, что сделал лишь один глоток. Но это было неправдой. Я знал его, он никогда не выпивал только одну рюмку. Поэтому было важно, чтобы сейчас он лежал на боку. Проснуться от того, как отец давится собственной рвотой, было бы ужасно.

Когда он не пил, то много времени проводил со мной. Но когда пил, я был последним, о ком он думал. Иногда я нужен был ему только для того, чтобы достать пиво из холодильника.

Сегодня вечером мы с Пикси играли в мяч. И я почувствовал, что нужен ей, сказал, что она не одна. Вот в чем я был хорош. Возможно, все дети алкоголиков отлично улавливают язык тела других людей. Наблюдают за всеми. Постоянно.

Я тоже чувствовал себя в безопасности, находясь рядом с ней. В новом для меня районе она, казалось, знает все и всех. Мне очень повезло встретить Пикси.

Наступило утро, папа все еще спал. Его не вырвало, так что убирать за ним не пришлось. Хотелось надеяться, что он просыпался, чтобы сходить в туалет. Я переоделся и вышел из квартиры, было еще рано, и я увидел, как мимо с лязгом и грохотом проехал мусоровоз. Потребуется время, чтобы привыкнуть к жизни в этом городе.

За окном Пикси было тихо, может быть, она все еще спала. Я не стал стрелять нерф-пулей в ее комнату.

Мне хотелось попробовать снова попасть на баскетбольный матч со старшими, но я не был уверен, хорошо ли они будут относиться ко мне без Пикси.

Я прошел через ворота, вокруг было тихо. Никого, кроме нескольких мужиков, которые были пьяны, как отец, и спали на скамейках в разных концах детской площадки. Без баскетбольного мяча не сыграешь. Я начал раскачиваться на качелях, но из-за скрипа цепей один из мужиков начал орать. Пришлось опустить ноги на землю и затормозить, вздымая пыль.

Я вышел с детской площадки и направился в переулок между домом Пикси и моим. Там было много строительного мусора, в основном непригодного, но под поросшим мхом куском гипсокартона я нашел хорошую широкую деревянную доску. Затем окинул взглядом пространство между зданиями. Должна подойти.

Я затащил доску в квартиру. Было сложно, и я разозлил нескольких старушек, пытавшихся спуститься по лестнице. Но в конце концов донес ее до своей комнаты. Под моим окном был небольшой бетонный выступ. Под окном Пикси – точно такой же.

Я был уверен, что если уроню доску, то убью кого-нибудь, но внизу никого не было. Я приподнял ее так, что при верном расчете она должна была встать ровно на выступ под окном Пикси. Тогда мы с ней, может быть, могли бы покатать мяч друг другу и поиграть.

Пикси вошла в свою комнату как раз в тот момент, когда доска с грохотом опустилась на выступ. Она подбежала к окну и посмотрела вниз.