Кровавые узы боли

– Мы уходим! – рычу я, сдерживаясь всеми силами. Она немного колеблется.

– Мне нужна минута.

Пошатываясь, направляется в комнату, слышны невнятные бормотания – и наконец она выходит.

Глава 5 Беатрис

Мне нужна минута. Захожу в комнату к бабушке.

– Простите, бабуль… Я так больше не могу. Не хочу сейчас выслушивать от матери ничего, поэтому лучше уйду. Если не сделаю это сейчас – то не смогу и потом.

– Ох, милая, я не сержусь на тебя. Ты должна строить собственную жизнь. Не думай обо мне.

– Спасибо…

Не сдерживаю непрошеные слезы, обнимаю бабушку на прощание. Открываю комод, беру деньги, которые копила все это время, и вещи, чтоб переодеться.

– Я буду вас навещать, пока ее не будет дома.

С этими словами выхожу из комнаты, направляясь к Ронану.

– Триса! Ты, никуда не пойдешь! – шипит мать, хватая за руку.

Ронан перехватывает руку, сдавливая цепким захватом, отшвыривает ее, смеряя смертоносным взглядом.

– Ты еще пожалеешь об этом, – сужая глаза, продолжает говорить, идя за нами к выходу.

– Думаешь, если он трахает тебя, ты ему нужна?! Да он даже не прикоснется к тебе после того, что с тобой сделали! Ты грязная шлюшка!

– Со мной ничего не сделали! Он мне помог и поддержал! А ты все еще помешана на том, «что же скажут люди – трахаюсь я с кем-то или нет»?! Мне срать на мнение людей – и на тебя отныне тоже!

Кричу матери. Горькие слезы стекают по щекам, обжигая кожу. Пощечина ударяет по щеке, с губы снова начинает сочиться кровь. Я не чувствую боли – у меня сжимается сердце от осознания того, что мать в очередной раз доказала: я ей безразлична.

Ронан отпихивает мать, обнимает меня за плечи, подталкивает, заставляя выйти из ступора и двигаться к машине.

Поездка к его дому проходит в тишине – лишь мои всхлипы нарушают ее.

Двери лифта открываются – и мы сразу находимся в квартире. Я не видела ничего подобного раньше. Ронан показывает жестом, пропуская меня вперед. Вхожу, оказавшись в большой гостиной: три серых дивана стоят вокруг современного черного стеклянного камина, с обеих сторон от которого стоят такого же черного цвета полки с книгами. Современный интерьер и мебель. Ничего лишнего, никакого декора – лишь несколько пустых ваз разного размера. От деревянного пола до потолка расположены панорамные окна с раздвижными дверьми, ведущими на террасу, откуда открывается шикарный вид на ночной город.

Открытая кухня расположена в правой части квартиры, барный стол с мраморной столешницей отделяет кухню от гостиной. Прослеживаю взглядом лестницу, ведущую на второй этаж, на котором видно несколько комнат.

– Нам придется спать вместе, чтоб я мог помочь, если ситуация усложнится и тебя будет рвать. Я могу – лишь на диване.

– Ничего страшного. Но я хотела бы лечь спать, голова все еще кружится.

– Конечно. Наверх – прямо по коридору.

Поднимаюсь на второй этаж, захожу в спальню. Как и в гостиной, здесь панорамные окна. Подхожу к огромной кровати с шелковым постельным. Стены серого цвета – так же, как и мягкая мебель во всем доме. В конце комнаты виднеется вход в гардеробную, рядом дверь в ванную комнату. Захожу в ванну, раздеваюсь и встаю под душ, вспоминая, как мерзко прикасался и облизывал мое тело Бобби. Тошнота подступает к горлу. Тру шею и тело до покраснения, чтоб избавиться от воспоминаний прикосновений.

Выхожу с душа, замотавшись полотенцем. Не хочу одевать то, в чем меня лапал этот кретин. Закрываю окна шторами, нажимаю на включатель лампы, и резкий свет вспыхивает, подсвечивая, казалось бы, все углы в этой комнате. Тишина бьет холодом, и кажется, будто все осуждает меня – за сегодняшний день, за то, что наговорила матери, за то, что не смогла дать отпор. А если бы Сэм не выбил дверь, если бы никто не услышал… Пройдя по пушистому ковру, я ощутила, как ворсинки под ногами пытались поглотить мое саморазрушение. Но они не справлялись. Каждый шаг отдавался в теле напряжением, а в голове вертелись мысли, одна мрачнее другой. Ложусь в кровать, обнимаю подушку и погружаюсь в сон.

Глава 6 Ронан

Поднимаюсь по лестнице, раздумывая, стоит ли ложиться рядом. Она – девственница, которую чуть не изнасиловали. Не будет ли какой-то травмы или типа того? Не будет ли она потом всех мужчин бояться?.. А если ей будет плохо, и я не услышу?.. Захожу в комнату: приглушенный свет торшера освещает ее хрупкое тело, свернутое, как ребенок. Мокрые длинные волосы спутанно раскинулись по подушке, губа опухла, а на челюсти уже выступил темный синяк – это все не портит ее вид, она чертовски мило выглядит. Накрываю ее теплым одеялом, и она расслабляется. Иду в гардеробную, беру пижамные штаны, футболку и боксеры. Включаю холодную воду в душе, надеясь, что это поможет мне избавиться от желания поехать, найти этого ублюдка и убить. Прижав ладони к кафельной стене, я поднимаю голову и позволяю холодным брызгам ударять по лицу. Простояв так не больше пяти минут – потому что это никак не помогало, – переодеваюсь в одежду и выхожу с ванной. Ложусь на другой край кровати, закидывая руки за голову. Наслаждаюсь ее присутствием, хотя и вынуждена была ехать при таких обстоятельствах. Меня воспитывали в здоровых отношениях и крепкой семье. Поведение ее матери – очень странное, как будто она неадекватна. Девушка начинает ворочаться и что-то бормочет. Поворачиваюсь на бок, пытаюсь расслышать, что она говорит. Начинает хныкать, продолжая дергаться во сне. Протягиваю руку и кладу ладонь ей на плечо, поверх одеяла, и слегка поглаживаю его. Она расслабляется. Стараюсь, чтобы мое тело не касалось ее, и продолжаю гладить руку. Она разворачивается во сне и обнимает меня. Ее кожа кажется обжигающе горячей после того, как я принял холодный душ, но она не просыпается. Не в силах удержаться, обнимаю ее за талию, утыкаясь носом в макушку. Ее сопение напоминает урчание котенка. Засыпаю под эти звуки.

Громкий сигнал будильника выдергивает меня из объятий сна. Без малейшего промедления хватаю телефон и тыкаю в экран, выключая сигнал. Она не проснулась: ее нога закинута мне на бедро, а рука перекинута через торс. За ночь полотенце скатилось с ее тела вместе с одеялом, открывая вид на круглую упругую грудь, и подтянутую попку . Поворачиваюсь, натягиваю одеяло ей на плечи, запускаю руку под него и притягиваю Беатрису к себе, обнимая за бедра чуть сильнее сжимаю ее в объятиях, ощущая, как ее теплая кожа касается моей груди, как мягкие изгибы ее тела идеально ложатся в мой ритм.

Ее тело напрягается в пробуждении от сна, но она не отстраняется и не убирает руку – еле ощутимо поглаживает пальцами по спине оставляя за собой горячий след, будто отмечая территорию, будто она – не испуганная девочка, а женщина, уверенная, что принадлежит мне. И от этого жеста член каменеет.

– Доброе утро, – говорит она, уткнувшись мне в грудь, оставаясь неподвижной. Чувствую, как ее дыхание щекочет кожу – теплое, ровное. Я никогда не спал с девушкой в одной постели, тем более без секса, но с ней приятно просто вот так лежать. Черт, мне это нравится

Глава 7 Беатрис

– Доброе утро, котенок. Как твоя голова? – нежно проводит рукой по щеке, убирая пряди волос, которые разметались во время сна. Поднимаю голову – его темно-зеленые глаза игриво поблескивают.

– Все хорошо. Пока что голова не кружится. Надеюсь, что так будет и когда я встану.

– Тогда не вставай. У меня еще есть время немного понежиться с тобой. – Прижимает меня ближе к себе будто не хочет, чтобы утро наступало окончательно. Это чертовски приятно и так же чертовски неправильно. Это противоречит всему, мы вместе работаем, он мой босс.

– Почему «котенок»? Почему ты меня так называешь?—Он усмехается краем губ, и в его глазах появляется тот самый знакомый блеск – игривый, хищный. Голос становится низким, с хрипотцой

– Потому что ты маленькая и беззащитная, как котенок. А еще ты сопишь совсем как котенок, когда мурлыкает. Вот так. – Он утыкается мне в шею, имитируя мурлыканье, и вибрации отдаются во все части тела. Мое сердце дрогнуло. Комплименты – простые, но искренние – прозвучали так неожиданно и так… приятно. В груди закружилась легкая радость, но я стараюсь не выдать ее. Ронан прикасается губами к шее. Вздрагиваю – вчерашние воспоминания заполняют голову, и желчь подступает к горлу.

– Прости, я не хотел, я просто… – отстраняясь дальше от меня, продолжает извиняться. Когда он отстранился, стало холодно и неуютно без его тепла, но я не хочу просить его обнять меня снова.

– Все хорошо. Просто… я вспомнила вчерашний вечер, – выдыхаю и опускаю взгляд ниже. Вижу, как желваки на его лице начинают двигаться.

– Мне нужно в душ. – Кутаюсь во вчерашнее полотенце, иду в ванну. В надежде спрятаться от всей этой ситуации.

Приняв душ и переодевшись в обтягивающие джинсы и толстовку что были у меня в рюкзаке, спускаюсь вниз, чувствуя запах кофе.

– У меня кое-какие дела, мне нужно уехать. Ты можешь осмотреть дом, запасную карту от лифта я оставил на комоде. – Ронан стал более серьезен, глаза ничего не выражают и он не продолжает тот неловкий разговор который скупился сорок минут назад. Подхожу к столешнице.

– Я хотела сегодня подыскать жилье. Я не могу остаться у тебя, но и домой не могу вернуться – не после вчерашнего, – устремляю взгляд в одну точку.

– Рождество послезавтра. Вряд ли ты найдешь что-то подходящее. Так что оставайся. Отметим его вместе. —Его голос звучит спокойно, но в нем сквозит что-то большее – словно это не просто удобство, а необходимость держать меня рядом. Он прав, так быстро квартиру не найти

– Хорошо. Тогда я съезжу за вещами и за тем, что может понадобиться на первое время. —встаю, но чувствую, как он задерживает взгляд.

Глава 8 Ронан

Завершив свои дела с документами, заехав на пару встреч с партнерами, сажусь в машину, направляясь в комплекс. С самого утра я ждал этого момента – заставить этого сукиного сына блевать коровье. Если бы не состояние моего котенка, то он был бы мертв еще вчера. Я хочу сделать это сам, именно поэтому охрана его еще не тронула. Мчусь на максимальной скорости, сжимая руль, вдавливаю педаль газа в пол. Выхожу из машины, говорю охране ждать у комплекса. Захожу с служебного входа, сразу же направляюсь на кухню. Прохожу в кондитерскую, но там лишь помощница.

– Где этот мудак? – рычу сквозь стиснутые зубы.

Девушка хлопает глазами в недоумении, о ком идет речь.

– Он поднялся в другой ресторан, – говорит Сэм, понимая, о ком я.

– Через чур часто он уходит.

Выхватываю скалку из рук девушки и направляюсь в сторону лифта, когда этот уебок заходит на кухню. Ускоряя шаг, размахиваюсь и бью со всей силы скалкой в челюсть. Челюсть свисает в неестественном положении, кровь вытекает со рта, окрашивая белую униформу в алый цвет. Хватаясь за лицо, начинает орать, как сопливая девчонка, при виде того, как вместе с кровью со рта выпадают два зуба. Слышу визг девушки позади меня.

– Все вон! – ору, не сводя глаз с сученка.

Когда последний человек выходит, рукой хватаю его за окровавленную рубашку, рывком подымая с кафельного пола, ставя на ноги. Ярость поглощает меня.

– Ты, блядь, вообще охуел?! Она моя!

Бью кулаком в лицо, слышится хруст ломающейся кости, нос изгибается в левую сторону, и из него начинает вытекать кровь.

– Пожалуйста… – еле внятно сказал он после того, как я сломал его челюсть.

– Ты лапал то, что тебе не принадлежит! – выплевываю я.

Ставлю его руку на стол, бью скалкой по предплечью, ломая две кости одним ударом. Взвизгивая от боли, он падает на колени, хныча, как последняя шлюшка. Хватаю висящий нож с магнита. Подхватываю одной рукой за грудки, второй удерживаю нож.

– Я отрежу твой член, и ты больше никого не попытаешься изнасиловать, сукин ты сын!

Бодро качает головой из стороны в сторону, и запах мочи бьет в нос. Отшвыриваю его от себя. Пока он катается по кафелю, хныча от боли…

– Я не убью тебя только потому, что у тебя есть ребенок! Ты уволен! И сделай так, чтоб я тебя не видел с этого дня! Без денег и покрытия страховки. Будем считать, что ты не соблюдал технику безопасности.

Перешагиваю через него и покидаю комплекс. Заезжая в паркинг, задаюсь вопросом: вернулась ли она с вещами, как прошел ее день? Провожу карточкой, и лифт начинает движение , пока поднимается на нужный этаж кручу белую розу в руках что купил по дороге домой. Лепестки гладкие, нежные. Чистота и хрупкость напоминает о Беатрисе. Двери лифта открываются , прохожу в квартиру . Тишина. Свет выключен. Черт, значит, она не вернулась. А если ее не пустила мать? Или подняла руку? Мысли проносятся в голове. Нужно сходить в душ, смыть кровь и убедиться, что с ней все хорошо.

Иду к лестнице второго этажа, не включая свет. Поднимаюсь, захожу в комнату оставляю розу на комоде что стоит рядом с дверью , направляясь в ванну. Приняв душ, обматываюсь полотенцем, включаю свет, чтоб взять вещи в гардеробной – и замираю от неожиданности.

Мой котенок лежит на краю кровати, мирно сопит, рука под головой, а второй держит телефон. Волосы раскинуты по подушке, на подбородке синяк, но она выглядит чертовски милой. На ней шелковые шорты кораллового цвета и ночная рубашка в цвет шорт. Не свожу с нее взгляда, подхожу ближе. Наступаю на что-то мягкое и пушистое. Устремляю взгляд вниз – это белоснежные плюшевые тапочки с искусственным мехом. Необъяснимая теплота разливается внутри, будто сейчас все на своих местах.

Наклоняюсь и целую ее в висок. Пухлые губы растягиваются в улыбке, но она не просыпается. Надев боксеры и пижамные штаны, перекладываю розу на при кроватную тумбу и выхожу из комнаты, закрываю за собой дверь, направляюсь на кухню – выпить воды. Открываю холодильник, беру воду. Я не ем дома, и кроме воды и апельсинового сока обычно там ничего не найдешь. Даже не совсем уверен, использовалась ли кухня когда-то. Однако вижу стеклянную форму для духовки, завернутую фольгой. Разворачиваю – лазанья. Эта деталь почему-то вызвала у меня неожиданное ощущение легкости и удовольствия – она ждала меня.

Выкладываю большую порцию и ставлю разогреваться. Микроволновка оповещает сигналом, что все готово. Достаю тарелку, направляюсь в гостиную, плюхаюсь на диван включая телевизор. Съев половину порции, слышу, как дверь спальни на втором этаже открывается. Поворачиваю голову. Сонная, с запутанными волосами длиной чуть ниже попы, в пушистых тапках, зевая, Беатриса спускается вниз, потирая глаза.

– Я хотела дождаться тебя, но уснула. Как прошел день? – подходя к спинке дивана, спрашивает она.

– Тяжело. Был слишком длинный день, – откидываю голову на диван, выдыхая, говорю уставшим голосом.

– Думаю, тебе следует лечь отдохнуть, – произносит она, зарывшись пальцами в мои волосы, массируя голову.

Не сдерживаясь, стону от удовольствия, закрывая глаза. Ловлю себя на мысли, что это чертовски приятно – возвращаться домой, когда тебя ждет девушка, делает массаж… даже просто провести время вместе в обнимку было бы кстати. Когда у нас были отношения с Джессикой, мы просто трахались. Ей нужна была моя безлимитная карта и статус в обществе. В квартире она была всего несколько раз, и ее присутствие дико раздражало, поэтому я предпочитал встречаться или в отеле, или в клубе – для быстрого перепихона или чтоб спустить яйца, кончая ей в рот. С Беатрис же наоборот – не хочу возвращаться домой, если ее не будет в нем.

Руки останавливаются. Открываю глаза. Она нависает надо мной, ставя ладони на спинку дивана, по обе стороны от головы.

– Судя по тому, как ты стонешь от того, что тебя чешут, тебя смело можно называть котом, – ухмыляется она, встречаясь со мной взглядами.

—О, так я похож на кота?

– Вообще-то нет. С самого начала, как мы встретились, ты мне напомнил кое-кого. Теперь я ассоциирую тебя с этим милым животным.– хитро улыбаясь, говорит Беатриса .

– Кто же это?

– Панда. Ты был в белой шерстяной кофте, а рукава куртки были черные, и черные джинсы – расцветка совсем как у панды.

Хватаю ее за голову и целую страстным поцелуем, и она отвечает на него взаимностью, когда мой язык врывается в ее рот. Отстраняясь, обнимает ладонями за лицо.

– И вечные круги под глазами тоже как у панды, – смеется она, чмокая меня в губы и направляется на кухню. Смотрю ей вслед: как она идет грациозной походкой, раскачивая бедрами – это выглядит сексуально.

Я нервно сглатываю скопившиеся во рту слюни, чувствуя себя подростком, у которого встает – только на вид упругой попки с красивой талией. Блядь, член пульсирует от прилива крови, когда представляю, как нагнул бы ее над диваном, раздвинул красивые полушария попки и вошел бы в это потрясающее тело.

– Тебе принести воды? – кричит с кухни, открывая холодильник.

Иду на кухню, ставлю тарелку в мойку. Не удержавшись, обнимаю ее за талию, и она поворачивается ко мне с бутылкой воды в руках.

Обхватываю ее, поднимаю и усаживаю на столешницу; зарываюсь носом в ее шею, вдыхая цветочный аромат.

– Давай посмотрим какой-нибудь фильм, – предлагаю ей.

– Я очень избирательна в фильмах, – прикусывая губу, продолжает она, – не уверена, что ты будешь такое смотреть.

– Да? И что ты предпочитаешь?

– Я люблю ужасы. Ну еще можно комедии посмотреть. Ненавижу сопливые фильмы про любовь, и боевики тоже не смотрю.

– А как же «Титаник»? Все девушки его смотрят, – спрашиваю у нее с интересом. Довольно необычное явление для такой хрупкой девушки.

– Значит, я буду исключением – я не смотрела «Титаник», – отвечает она, и щеки слегка покрываются румянцем.

– Что ж, я давно что-либо не смотрел, но если ужасы – то можно посмотреть что-нибудь про зомби.

Сажусь на диван, обнимаю за талию – она переплетает наши пальцы в замок. Заключаю ее в более крепкие объятия, притягивая к себе. Включаю первую попавшуюся новинку про зомби.

Глава 9 Беатрис

Прижимаюсь к Ронану – от него исходит жар. Поглаживаю рукой по груди , вырисовывая узоры пока смотрим фильм.

Я знакома с ним чуть больше недели, но еще ни с кем не было так комфортно, как с ним. У меня были отношения, когда мне было шестнадцать: мы целовались, и этот парень попросил по‑дрочить ему… но это было мерзко, и с позывами рвоты я побежала мыть руку.

Мама была помешана на контроле, и почти всегда я была под строгим присмотром. Она разрешала с ним встречаться лишь потому, что это был ее выбор а не мой.

Смотрю на Ронана, улыбаясь, и думаю о том, что с ним рядом мне приятно находиться – он излучает постоянную защиту.

Наши взгляды встретились, и вдруг я почувствовала, как по коже пробежался легкий электрический разряд.

Ронан чуть наклонился ко мне и прильнул своими губами в нежном поцелуе: я ответила на него, и он становился более стремительным.

Позволяю себе расслабиться, полностью растворившись в этом моменте. Его дыхание стало прерывистым, а мои руки потеряли контроль, блуждая по его широким плечам и мускулистой груди.

В какой-то момент он усадил меня к себе на колени, и я ощутила его эрекцию. Мускулистые руки уверенно скользили по моему телу, изучая каждую линию, каждый изгиб – все крепче прижимая меня к себе.

Все тело горит огнем, и я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Опускаюсь в дорожке поцелуев от губ к подбородку, к шее, и он сжимает мою попку, тяжело дыша.

– Черт, детка, если ты продолжишь в таком темпе, я не смогу остановиться, – хриплым голосом, тяжело дыша, говорит Ронан.

Эти поцелуи разожгли огонь во всем теле, заставляя желать большего, а между ног настойчиво пульсировало.

Я не хочу останавливаться – но это мой первый раз, и я не знаю, что делать дальше.

Замираю, отстраняясь от его тела, тяжело дыша, грудь вздымается.

– Я хочу продолжить, но я… – краснею и отвожу взгляд в сторону, не зная, как сказать, что у меня нет опыта в постели.

– Я знаю… Док сказал мне, когда я отвез тебя в больницу, – говорит он, поглаживая рукой по бедру.

– Я не знаю, что делать… – продолжая краснеть, смотрю в сторону.

– Ты правда этого хочешь? Если ты не готова – то можем просто остановиться, – продолжая держать руку на бедре, второй рукой поглаживает спину.

– Я хочу тебя, но тебе придется показать, что делать.

Прижимаясь в стремительном поцелуе, он встает вместе со мной, придерживая за попку, обнимаю его талию ногами. Он продолжает нести меня, поднимаясь по лестнице, заходя в спальню – нащупывает выключатель и включает свет. Опускает меня на кровать, нависая надо мной. Его колени между моих ног, руки расставлены по обе стороны моей головы.

– Если ты передумаешь или в какой‑то момент будет больно – сразу же говори, и я остановлюсь! – киваю, ложась рядом. Его губы скользнули по ключице в чувственных поцелуях – дергая за рубашку, отрывает пуговицы, распахивает ее, обхватывая грудь рукой, массирует и зажимает затвердевший сосок большим и указательным пальцем. С моих губ срывается стон, когда он облизывает сосок, слегка прикусывая его. Спина выгнулась – я желаю, чтобы он сделал куда большее.

Сжимая бедра, чувствую, как ткань трусиков полностью промокла. Он проводит рукой вниз по моей талии, и тело покрывается мурашками. Засунув руку под шорты и в трусики, его глаза не отрываются от моих – убеждаясь, что все в порядке. Когда он начал массировать мой клитор средним и безымянным пальцем – я была такой мокрой, что его пальцы легко скользили. Вводя медленно безымянный палец, я судорожно втянула воздух, и он зарычал. Я пыталась несколько раз сама себя удовлетворить… – но это ни с чем не сравнится.

Внутри так узко и горячо, – хриплым голосом произносит он, прижимаясь к моим губам. Мои бедра качнулись вперед, требуя большего. Вытаскивая палец, массирует клитор и погружает уже два – напрягаюсь от необычного ощущения наполненности. Он не останавливается, лишь замедляет темп.

– Скажи, ты принимаешь противозачаточные?

– Нет, в этом не было нужды.

Кивает моему ответу. Вытащив руку из трусиков, тянется к прикроватной тумбочке, доставая презерватив.

– Я хочу, чтоб ты одела его.

Приподняв бедра, стягивает ночные шорты вместе с боксерами, высвобождая возбужденный член. Я испытываю смущение от этой картины. По какой‑то причине находиться под его взглядом сложней, чем позволить ему касаться меня.

– Ну же, котенок, тебе нужно раскрепоститься до конца, чтоб секс тебе понравился.

Открывает упаковку и немного растягивая презерватив ниже головки, показывает, как это делать. Усаживаюсь на колени, неуверенно берусь за ту часть, куда он уже натянул презерватив. Стиснув зубы, томно выдыхает носом. Берется за мои запястья, кладет мою руку у основания члена, стиснув его, и удерживая, другой помогает одеть презерватив до конца. Я скользнула рукой вверх – вниз, слегка сжав у головки, возвращая руку к напряженным яйцам, наслаждаясь изучением члена.

– Тебе нравится так? – спросила я у него, встречаясь взглядом, не прекращая двигать рукой. Его взгляд был как у хищника – темный, голодный. Хватая меня за руки, опрокидывая на спину, целует в губы, спускаясь ниже в дорожке поцелуев; останавливаясь возле моих шорт, снимает их вместе с трусиками. Возвышаясь между ног, целует меня в голень, поднимаясь поцелуями повыше – по ноге, доходя до бедра. Потерев большим пальцем клитор, погружает его в меня.

– Расслабься, хорошо, – говорит он, целуя меня в живот.

Вытащив палец, проводит членом от входа к клитору и обратно, погружаясь в меня лишь головкой. Легкая вспышка боли пронзила тело, но было терпимо. Он медленно погружался в меня – боль стала ощутимой и острой. Уловив мое напряжение, Ронан замер.

– Мне остановиться?

– Нет, продолжай.

Он чуть толкнулся, и я впилась в его широкую спину ногтями от боли, оставляя царапины. Похоже, этот жест его завел еще больше. Рык сорвался с его горла – одним быстрым толчком он вошел во всю длину. Я закричала от боли, зажмурившись, прикусила руку. Ронан опустился на локти, убирая мою руку.

– Я буду двигаться медленно – если будет больно, просто скажи, – не отрывая взгляда от моего лица, он сделал несколько медленных толчков; мышцы на спине перекатывались под моими ладонями. Я напряглась от боли, вызванной движениями, однако это была не только боль, но и слабый отголосок удовольствия. Странные чувства переполняли меня: боль, чувство наполненности, дискомфорт и удовольствие закрутились в страстном танце.

Постепенно я начала расслабляться, и его движения перестали быть болезненными, двигаясь быстрее и напористей. Тяжело дыша, его тело напряглось, а на лице исказилось удовольствие. Толчки стали более резкими – затем он замер. Закрыв глаза, прислонился лбом к моему плечу в попытке выровнять дыхание. Он медленно вышел из меня и лег рядом, заключая в объятья.

– Прости, но ты не смогла кончить в свой первый раз. Во второй, возможно, все еще будет больно, но не так сильно, – говорит он.