Я за тобой никогда не следила

Иван Федорович шумно захрустел капустой, отправил в рот кусочек поджаренного тоста с ломтиком сала и расцвел улыбкой в искреннем блаженстве.

– А не связано ли это, дорогая барышня, с событиями недавних суток?

Третьякова удивленно посмотрела на профессора, очень странно, что он так быстро понял основной мотив ее визита. Уж не экстрасенс ли он?

– Я почему спрашиваю. Моя внучка собиралась окунуться в проруби: Лера из популяции так называемых моржей. – Он громко рассмеялся. – Но ее удалось отговорить, меня очень заинтересовало состояние воды в тот день. Вы понимаете, о чем я? Река не замерзла при низкой температуре, что в принципе невозможно при структуре и физических свойствах воды!

Наталья почувствовала, как по телу забегали мурашки. Вот тебе и оперативная секретность! Похоже, все в курсе, а ее отстраняют от дел ввиду повышения кода доступа!

– Так вот, барышня, у меня есть некоторые соображения. Понимаете, вода – это живой организм со свойствами, присущими лишь ей, которые делают ее исключительным живым организмом, вода – готовая живая клетка! Как полимер обладает памятью, каждый кластер – это целая вселенная информации, как энергетик – лучший буфер сохранения энергии. Как проводник… Я могу бесконечно рассуждать, вы меня останавливайте, не стесняйтесь. В общем, одно из так называемых аномальных свойств воды – это способность поглощать тепло, при этом фактически не нагреваясь. Тот феномен на реке, не побоюсь этого слова, я думаю, как раз и имеет отношение к произошедшим событиям.

Профессор очень много говорил, надо было постараться не потерять драгоценное время.

– Я одного не могу понять, Иван Федорович, о каком нагревании воды вы говорите при температуре минус тридцать пять?

– Это очень важно, то, что вы сейчас сказали, очень! Давайте вернемся к моему повествованию, мы уже обсуждали с Марией Валентиновной эту непонятную на первый взгляд ситуацию и вот к чему пришли. Вода, как известно, замерзает при температуре ноль градусов по Цельсию, но только в тех случаях, когда ей не надо до этого момента успеть остыть! Вспомните свой чайник, вы же пьете чай?

Наталья кивнула.

– Накипь, которая образуется в вашем чайнике при кипячении воды, является результатом осаждения бикарбонатов кальция и магния, вода, которую еще не нагрели, полна этих элементов! Если вы начнете такую воду охлаждать, то при кристаллизации концентрация примесей начнет стремительно расти и может достигнуть своего увеличения в пятьдесят раз, что существенно понижает точку кипения! Другими словами, чайник с такой водой вы будете кипятить гораздо дольше, а вот заморозится такая вода гораздо быстрее!

– Подождите, но река… Хотите сказать, эти примеси в ней были перед тем ужасным происшествием?

– Нет, нет! Напротив, вода должна быть очень чистой и ничего не содержать, чтобы оставаться жидкой при такой низкой температуре и точка ее кристаллизации повысилась. Идеально или сверхчистой, я бы сказал! Начнем сначала: температура воздуха с утра в черте города, как вы сами сказали, была минус тридцать пять градусов.

Мария Валентиновна присоединилась к беседе:

– Наташенька, по данным метеорологического центра, в те сутки температура воздуха к полудню понизилась до тридцати восьми градусов, а это максимально возможная точка замерзания воды, достигнутая опытным путем, из всех известных нам, естественно. При условии, что вода не будет содержать в себе никаких примесей.

– Вы ведете к тому, что когда температура повысилась, а люди попрыгали в воду…

– Именно, дорогая, именно! Они внесли свои примеси, человеческие тела и выступили центрами ядер кристаллизации, что спровоцировало процесс кристаллизации воды. К тому же человеческие тела довольно теплые, так что, как следствие, вода быстро превратилась в лед!

– Тогда вопрос: как вода в реке могла быть настолько чистой, это же невозможно?

Профессор пожал плечами:

– Мы не знаем как. Пока не знаем. Но и на этот счет уже есть теории, имеющие отношение к самоочищению воды, которые все же требуют некоторых мозговых манипуляций. – Он рассмеялся. – Мы знаем кульминационный момент случившейся аномалии, а это уже кое-что! К тому же вода еще и нагрелась от тел, проникших в нее. А горячая вода, как известно, замерзает быстрее холодной. Эффект Мпембы.

«Что еще за хренов Мп… как его, мать его?» Вслух Наталья этого не произнесла, но профессор понял вопрос по ее удивленному взгляду.

– О, этот мальчик, Эрасто Мпемба, очень любил делать мороженое из фруктового сока и однажды совершенно случайно обнаружил, что мороженое из сока делается быстрее, если сок предварительно нагрет. Именно ему приписывают открытие феномена. Но на самом деле и Аристотель, и Бэкон обозначили в своих трудах задолго до него, что горячая жидкость замораживается быстрее холодной! Несправедливость науки, что тут поделаешь: одни люди думают и проводят сложные исследования, а другие получают за это определенные регалии и входят в историю.

Профессор тяжело вздохнул, Мария Валентиновна сочувственно на него посмотрела и наполнила рюмки.

Наталья поняла, что беседа затянется, а времени у нее нет. Она попросила разрешения у Ивана Федоровича навестить его в лаборатории, на что профессор с радостью согласился.

– Я вам обещаю, милая барышня, что к утру смогу помочь с ответами!

Мария Валентиновна проводила девушку до двери и крепко обняла на прощание. Про себя она подумала, что знакомство Наташеньки с профессором случилось очень кстати и поможет подготовить Соню к тому, что у ее бабушки появился прекрасный кавалер. Мария Валентиновна несколько стеснялась своих «преклонных отношений», а мнение внучки для нее было очень важно. Как все удачно складывается!

Наталья же совершенно не обратила внимания на скрытый мотив Марии Валентиновны, голова еще сильнее разболелась от всей этой химии – примеси, эффекты, мальчик с соком… Господи, как ученые могут работать с таким количеством непонятной информации и выглядеть вполне нормальными людьми!

Занятая мыслями, она вышла из подъезда. У машины Третьякову поджидал подросток в желтой фирменной куртке с надписью «Наша пицца».

– Наталья Третьякова?

– Да…

– Ваш заказ, распишитесь.

– Что за хрень полная! Я ничего…

Девушка замолчала. Последние дни происходит что-то странное, так что лучше не отказываться. Может, это послание свыше? И откуда курьеру известно ее имя? Ну конечно, Адовцев! Со спутника, что ли, он за ней следит? Девушка подняла вверх руку и показала неприличный жест. Курьер сделал вид, что ничего не заметил, но постарался как можно быстрее убраться от странной женщины.

В машине Третьякова судорожно вскрыла коробку. На ароматной пицце с анчоусами лежал конверт, внутри она нашла записку: «Аэропорт. Терминал F3. 00–00. P. S. Подкрепитесь перед дорогой».

Она с удовольствием впилась зубами в теплую румяную корочку. Да уж, к ее сердцу путь точно лежал через желудок.

Глава 3

Новая жизнь

В дороге Наталью застал сильнейший ветер, девушка мысленно возмущалась, что сообщений о штормовом предупреждении не было, эти долбаные метеорологи опять ни хрена не работают! «Дворники» на лобовом стекле едва справлялись с потоком снега, и ехать пришлось фактически вслепую.

Когда она добралась до места, ветер перешел в самый настоящий штормовой, ей с большим трудом удалось добраться до двери приемного покоя. Наталья показала удостоверение и села в ожидании дежурного врача. Голова вновь начала болеть, и общая атмосфера не очень радовала – все белое, как в морге Петра, холодные ванночки, горшки, грелки наводили на неприятные мысли. Еще и куртка промокла насквозь и неприятно липла к холодной коже.

Четверть часа спустя в коридор спустилась дежурный врач. На женщине был большой резиновый фартук с разводами темной крови. Она представилась Светланой Сергеевной.

– Извините, но ночь шибко насыщенная сегодня, одна за другой роженицы поступают. У меня есть несколько минут, чем могу помочь?

Третьякова не знала, с чего начать, и ощутила всю нелепость ситуации. Действительно, с чего начать, не имея никакой информации, кроме обрывков фраз патологоанатома. Она сделала серьезное выражение лица и вытащила служебное удостоверение.

– Следователь Третьякова, я хочу поговорить о телах, которые накануне доставили в городской морг.

Светлана Сергеевна похлопала глазами, не понимая, о чем речь. А может, просто сделала вид, что не понимала?

– Не понимаю, о чем вы. И вы знаете, у меня нет времени, приезжайте утром.

Доктор попятилась назад, собираясь улизнуть, но Наталья схватила ее за запястье. От нее не ускользнуло, как у женщины расширились зрачки и побелели губы после ее вопроса.

– Вы что, с ума сошли, вы делаете мне больно! – Светлана Сергеевна взвизгнула и беспомощно опустилась на стул.

– Если вы мне сейчас не расскажете об этом, я вам обещаю… – Наталья устало подумала, что бы такого устрашающего пообещать, как в коридор влетела перепуганная сестра-акушерка:

– Света, опять! Опять!

Светлана Сергеевна глубоко вздохнула и тихо сказала:

– Пройдемте со мной, и вы все сами увидите. Но для протокола я не разрешала вам присутствовать.

Третьякова в ответ послушно кивнула, все равно уже нечего терять…

* * *

В родильном зале она увидела бледную женщину в грязно-серой сорочке, худую, как смерть. Конечности лежали тонкими палочками поверх застиранной старой простыни, глазницы глубоко впали, женщина стонала от боли. Медсестра мыла металлические поддоны в одинокой раковине, висевшей на обшарпанной стене, и изо всех сил старалась не смотреть на кровать. Но было заметно, как у нее трясутся руки.

Наталья заметила большие инструменты, подобие которых она видела в студенчестве в Эрмитаже, на стеллаже врачевателей времен Петра Первого. Неужели с тех пор мало что изменилось? Да уж… и на Еве еще и первородный грех, да эти мужики совсем зажрались!

Светлана Сергеевна достала из кармана мобильный, набрала номер и кратко обронила:

– Забирайте. – Она обернулась к Наталье: – У вас есть две минуты, пройдите в ту комнату.

Из родильного зала открытая дверь вела в маленькую подсобку. Наталья вошла внутрь, пытаясь подавить дрожь, мокрая одежда неприятно липла к телу, и ее трясло от холода.

Внутри стоял высокий столик для пеленания, на котором лежал синий маленький человечек, покрытый сукровицей, белые хлопья впутались в маленькие волосики на мягкой головке. Его глазки были закрыты, а кулачки плотно сжаты, на животе висела большая скобка. Крохотный лобик покрывала страшная пунцовая гематома.

Третьякова не сразу поняла, отчего такая реакция персонала. С женщиной вопросов не возникало, она на самом деле напоминала мумию и была похожа на трупы, что выловили из реки в Крещение, но младенец выглядел вполне нормальным, насколько она могла судить по своим представлениям о родах, конечно. Если не считать этот здоровый синяк.

Мальчик открыл свои маленькие мутные глазки. Она подошла ближе и наклонилась над ребенком.

– Помогите мне…

Наталья услышала мужской голос, ей стало жутко.

– Что…

– Я не понимаю, почему я здесь и что происходит! Помню, как ехал домой с работы, выехал на перекресток, а потом темнота.

– На чем вы ехали? – Наталья задала вопрос машинально, на самом же деле в голове не укладывалось, как только что родившийся ребенок может с ней говорить.

– Черная «ауди», номер 157… Скажите, я в коме или это действие наркотиков? Почему не получается шевелить конечностями и я так плохо вижу?

Наталья вскрикнула от прикосновения к плечу. Светлана Сергеевна толкнула ее к выходу.

– Уходите. Они уже здесь.

Наталью колотило, зубы стучали, она так и не поняла, что конкретно только что видела. Телепатические способности младенца не оставляли сомнений, но почему это был голос взрослого мужчины и откуда подробности про аварию? Неужели переселение душ реальность, а не выдумки любителей эзотерики?..

Она выбежала на улицу. В ночи падали снежинки, отражаясь в тусклом свете звезд и одинокого фонаря над вывеской «Перинатальный центр». Трудно было поверить, что некоторое время назад здесь была метель. Такая тихая, спокойная ночь… Не приснилось же ей все?

Третьякова села в холодную машину и увидела, как к зданию подходят люди в костюмах и черных пальто, среди толпы промелькнул и «нос с горбинкой». Вокруг творятся не просто странные чудеса, все похоже на тщательно спланированную деятельность. Только не понятно, кем и для чего… Не просто же так специальная служба всегда оказывается на месте странных событий. Похоже, у них есть зацепки и понимание происходящего, только чего-то явно не хватает… Раз эти чудеса до сих пор не прекратились, и жертв все больше. Пора бы серьезно поговорить с Котовым и все из него вытрясти. Уж полковник точно знает больше ее, раз даже Петра пригрозил уволить за то, что сливает информацию.

До аэропорта к назначенному времени она при всем желании не успеет, если только со следующим курьером Адовцев не подошлет ей ковер-самолет. В голове снова начали путаться мысли. Адовцев… И почему они не познакомились при других обстоятельствах… Завела бы нормальный роман и радовалась жизни, как все женщины. Родила бы детишек, а потом… Фу. Наталья почувствовала приступ тошноты, не надо ей как у всех. Скука смертная. И что за мысли в голове, Третьякова, мать твою?!

Мобильный засветился значком полученного сообщения: «Я жду тебя дома». Слава богу! Наталья облегченно вздохнула, это Павел. Не придется тащиться в чертов аэропорт, брат ей все расскажет. И она обязательно выпьет коньяку, от стресса уже вообще ничего не соображает. Только надо сделать один звонок. Наталья быстро набрала номер.

– Динь, привет. Я понимаю, что поздно, ну прости, пробей для меня авансом по базе «ауди» с номером 157, авария. Да, и никому ни слова, что я просила. Цвет машины черный. Спасибо, я твоя должница. Никакого секса, мудила!

Она улыбнулась. Денис из оперативного отдела часто выручал нужной информацией без бумажной волокиты, скоро она узнает подробности.

В квартире было темно. Наталья нащупала выключатель, тусклая лампочка одиноко зажглась на потолке узкого коридора, осветив помещение, заваленное вещами и старой обувью.

– Вот хрень!

Похоже, дом пустой, но сообщение на мобильном ей не привиделось же? Она прошла в гостиную и собиралась включить свет, как услышала тихий голос Адовцева:

– Не включайте свет. – Спустя секунду он добавил: – Пожалуйста.

Девушка почувствовала, как внутри все сжалось. Адовцев здесь? Зачем? Наталья вытащила мобильный телефон и включенным экраном осветила комнату. Сергей сидел на полу, прислонившись к батарее, и что-то пил из ее большой чашки, рядом сидел Павел.

В свете луны она увидела блеск металла наручников. Для чего Адовцев держит брата в заложниках? Третьякова ждала, что Адовцев наставит на нее оружие, но этого не случилось. Брат вяло помахал рукой в знак приветствия. На заложника он не был похож, скорее всего, Адовцев не нашел лучшего способа заставить ее строптивого брата остаться на месте, чем держать прикованным к радиатору. Она сипло спросила:

– Что тут происходит?

Ответ Сергея подтвердил ее догадки:

– Наталья, поверьте, это временная мера. Пожалуйста, не волнуйтесь и разденьтесь.

Она поймала себя на мысли, что совершенно не волнуется, а губы предательски разливаются в широкой улыбке. Все-таки она права… Только почему Павел? Из-за его духовного сана или из-за того, что он был на реке в трагическое Крещение? Вслух она произнесла совсем другое:

– Как это не волноваться и совсем раздеться?

Адовцев подавил смешок.

– Я имел в виду, не волнуйтесь за брата, а раздеться на ваше усмотрение. За нами наблюдают. Будет логично, что вы, не включая света, сразу легли в постель. Закрытые портьеры лишь усилят их внимание к вашей квартире.

Звонок мобильного разрезал тишину гостиной.

– Да. Да… Орех… – Наталья осеклась. – Спасибо.

Черт подери, «ауди» на самом деле попала в аварию пару часов назад за городом, мужчина скончался. Выходит, произошло это долбаное переселение душ, но это же бред какой-то! И агенты сразу оказались на месте… Будто знали, что это произойдет…

Она начала стягивать куртку и шепотом обратилась к Сергею:

– Это вы назначили мне встречу в аэропорту?

Сергей напрягся:

– Не понимаю. Какой аэропорт?

– Мне принесли пиццу с запиской.

– Я женщинам пиццу не посылаю, цветы и конфеты на худой конец.

Наталья сняла с себя брюки и носки, посетовав, что уже лет сто не покупала себе приличного нижнего белья, хотя черные боксеры вполне сексуально обтягивали ее худощавый зад. Интересно, Адовцев разглядит его в свете тусклой луны? Одеяло уютно окутало холодные ноги. Когда глаза совсем привыкли к темноте, она увидела у батареи бутылку коньяка.

– А мне можно выпить, чтобы согреться?

Адовцев усмехнулся:

– Вы вроде как спите уже.

Но закупорил бутылку и подкатил ее к дивану. Наталья радостно поймала желанный нектар и с удовольствием сделала несколько глотков. Это то, что нужно. Замерзла сегодня, как бродячая собака.

Павел тяжело вздохнул и монотонно заметил:

– Алкоголь не согревает, это обманчивое впечатление, сестра.

– Да что ты, какого лешего тогда вы сидите и пьете из моей бутылки?

– Такого, что холодильник у вас пустой, а желудок требует заполнения. К тому же мне стало интересно, что предпочитает Наталья Третьякова. Недурно, надо признать. – В разговор влез Адовцев.

Павел снова шумно вздохнул, и Сергей замолчал.

– Адовцев, а на хрена вы сидите в темноте, не проще было задернуть портьеры?

– Нет, это будет подозрительно, Наталья.

– Да что вы, мать вашу! Какого черта вообще происходит, есть еще кто-то, о ком я не знаю? А жучки, мать вашу! Думаете, они ни хрена не прослушивают, если эти ваши «они» вообще существуют?

Сергей высыпал на пол несколько железок. Наталья коснулась рукой холодного лба. Естественно, в ее квартире никаких оргий не проводилось, но зачем прослушка?

– Вас просили не высовываться, Наталья, если помните.

– Только я не пойму, что у вас за интерес мне помогать и защищать непонятно от кого!

– Если вам станет легче, Наталья, можете думать, что я питаю слабость к женщинам в форме, которые выражаются как сапожники. Завтра утром поедете в отделение и напишете заявление, в котором сообщите, что не можете связаться с братом со вчерашнего вечера. Этим мы выиграем у них время.

– Какие у меня основания вам верить? И может, скажете, наконец, кто такие эти «они»?

– Такие основания, что ваш брат жив, и вы живы. Даже после того, что вытворяли с уликами, а у меня своя история, как-нибудь расскажу. В более интимной обстановке.

– Куда уж интимнее, черт подери…

Павел снова шумно вздохнул. Наталья не сдержалась:

– Да заколебал ты своими вздохами, брат! Я пытаюсь выяснить, что происходит!

– Не нападайте на епископа, Третьякова, он просто устал. Сейчас нам надо обговорить дальнейший план действий. Те фотографии, они с собой?

– Да, в сумке.

– Я же просил от них избавиться.

– Так и принесла их домой, чтобы избавиться. И вообще, эта поездка в перинатальный центр спутала все мысли.

Она услышала глухой стук и тихое позвякивание наручников.

Сергей тихо спросил:

– Вы там были?

– Да. И все видела. Скоро я пойму, как связаны последние дела, а они связаны, как пить дать! И ни вы, ни ваши друзья меня не остановят.

– Завтра с утра поедете в участок, напишете заявление и вернетесь домой. Это все.

– Мне надо поговорить наедине с братом.

– Завтра.

Чертова хрень! Опять завтра…

С утра Наталья вышла из квартиры, так и не поговорив с Павлом, брат и Адовцев мирно спали у радиатора, укрывшись ее теплым пледом. Она обратила внимание, как сильно похудел брат: его щеки впали, а глаза будто провалились в широкие глазницы. Конечно, можно попытаться вырубить Адовцева, пока он спит, вот только… Тогда у нее точно не будет возможности во всем разобраться. Да и Павел не сильно нуждался в спасении, судя по прошедшей ночи, скорее в отдыхе.

Ни в какой участок она не собиралась, пусть Адовцев думает, что все идет по плану, она уж точно не станет играть в его игры, пока не разберется, что происходит на самом деле. Наталья ехала в морг судебной экспертизы в надежде расспросить Петра о перинатальном центре.

Патологоанатома на рабочем месте не оказалось, ей ответили, что Петр взял отпуск по состоянию здоровья и будет не раньше чем через месяц. Интересные дела… Сам Лясников объяснил по мобильному, что ему нездоровится и он отправляется в Минеральные Воды. Чушь! Кто ездит в январе на воды! Только патологоанатомы, видимо.

Наталья понимала, что скорый отпуск Петра – это неспроста, и его «попросили» оставить на время свой пост. Значит, должны быть новые трупы, если она не опоздала.

Пока Адовцев занят с братом, необходимо навести порядок во всем, что произошло. А то чем дальше, тем запутаннее. Если трупов с реки ей теперь не видать, а в перинатальном центре, само собой, уже провели чистку, остается лишь Ахтуба… и странные призраки над водой. Паспорт всегда при ней, а купить билет на ближайший самолет не проблема. Отчего-то она была уверена, что получит ответы на вопросы в Волгограде.

Пару часов спустя Третьякова шла по трапу к самолету авиалиний «Сибур». Она все копалась в мыслях, особо не обращая внимания на то, что происходит вокруг, как остолбенела – Адовцев! Сергей был тоже удивлен и зол одновременно. Он был в шарфе, который она запомнила с первой встречи, и в длинной теплой куртке с капюшоном. И чего так тепло вырядился, вроде бы потеплело?

– Вы очень непослушная девочка…

– А вы мне не воспитатель, чтобы я вас слушалась. Какое, черт возьми, совпадение, что вы решили полететь в Волгоград?

Сергей кивнул:

– У меня встреча в кафе аэропорта Гумрак. Одна из фотографий, что вы выкрали из дела, – фотография жены Романа Верховодина, он согласился рассказать все, что знает.

– Где мой брат?

– Павел в порядке, я оставил его в вашей квартире. Как и ваш вкусный коньяк.

– Не хотите объяснить, что все-таки происходит?

Сергей устало кивнул:

– Очень хочу, но не сейчас.

Адовцев предложил Наталье пройти вперед. Она улыбнулась и «случайно» ударила его локтем в районе солнечного сплетения. В ответ Сергей схватил ее руку и крепко сжал кисть, близко прислонился губами к ее уху.

– Не делайте так больше…

Наталья тихонько вскрикнула, неожиданно почувствовав, что тепло приятно разливается внизу живота. Она раскраснелась и быстро пошла на свое место. Еще не хватало, чтобы он заметил ее смущение.

Недолгий перелет прошел в размышлениях. Несколько раз она ловила на себе взгляд Сергея, и становилось не по себе от чувства неудобства, которое она ощущала последний раз в начальных классах средней школы под взглядами, которые бросал на нее Пенкин. Вроде Пенкин была фамилия того мальчика. Он таскал ей завтраки из школьного буфета и больно дергал за косички. После Пенкина, кроме Петра и пары мужчин, в ее жизни отношений и не было… Даже стало как-то стыдно. И почему Адовцев такой красивый?

Спустя час после приземления Наталья и Сергей сидели за столиком кафе аэропорта Гумрак в ожидании встречи. Сергей увлеченно ковырял несвежее пирожное тирамису, а Наталья увлеченно злилась оттого, что не знала, куда себя деть. Дискомфорт усугублялся температурой помещения: было жутко холодно, Волгоград встретил крепким морозом и шквалистым ветром, привычным для этой местности. Адовцев не зря тепло оделся, ее же колотило, короткая куртка совсем не грела. Естественно, от джентльменски предложенной куртки она отказалась, Адовцев все еще вызывал в ней противоречивые эмоции. Когда официант принес чай, холодные руки с удовольствием обняли горячий фарфор. Захотелось залезть в горячий чай и не вылезать, пока совсем не согреется.

Сергей невозмутимо пил зеленый чай из маленькой пиалы и над чем-то думал. Периодически их глаза встречались, но оба отводили взгляд, делая вид, что с интересом разглядывают людей вокруг, время тянулось очень долго. Наталья принялась изучать ногти на руках, что такое маникюр, они уже и не помнили, ей снова стало стыдно за свой внешний вид.

Наконец мучительное ожидание завершилось, к столику подошел высокий гладко выбритый мужчина. Он кивнул Наталье и протянул руку Адовцеву:

– Прошу прощения за опоздание, я Роман Верховодин.

Адовцев отодвинул рукав куртки и посмотрел на массивные часы, и в этот миг Роман Верховодин странно дернулся и тяжело опустился вниз. Наталья вскрикнула и наклонилась над ним – его висок был пробит пулей, кровь хлестала фонтаном, мужчина был мертв.

Послышался звон бьющегося стекла: подбежавший официант упал в обморок, увидев кровь на блестящем кафеле. В кафе началась паника, женщины громко завизжали, народ бросился бежать из помещения с криками о помощи.