Отсутствие жизни

О, Смородник прекрасно понимал, что Сенница в восторге от того, что в Топях наконец-то появились высшие. И раз она так крепко взялась за тысяцкого, вероятно, её об этом попросил мэр.

– По рукам, – согласился он. – Найду тебе тысяцкого. Не переживай.

– Переживать как раз должен ты, – с нежностью протянула Сенница. – Я буду молиться Огню за тебя, сынок. Будь осторожен.

Он тогда не помнил, как дошёл до своей квартиры. В голове разбухали мысли, чернели душным дымом и смешивались с без того острым чувством никчёмности. Упав лицом вниз на матрас, он проспал не меньше суток.

* * *

Время шло. Только теперь Смородник заметил, насколько быстро сменялись дни и недели – пролетали, только моргни. От срока, назначенного Сенницей, осталась всего пара месяцев с небольшим, а проклятый тысяцкий никак не находился. Да что там, даже низших упырей не так просто выследить, они ведь чувствуют чародеев не хуже, чем чародеи – их. Были уничтоженные одиночки и несколько разорённых гнёзд, но никто из них не выводил на высшего. И в последние недели даже казалось, что приказ Сенницы – не больше чем жестокая шутка. Что в округе нет никакого тысяцкого и всё это придумано лишь для того, чтобы посмотреть, как провинившийся бесцельно бегает и мучается без результатов, понимая, что каждый день – как щелчок, отсчитывающий время до смерти. Оставалось надеяться, что тысяцкому тоже выгодно сотрудничество с властями – или ради чего там она стремилась его заполучить. А может, он давно уже связан с самим губернатором, потому и не жаждет лишний раз маячить под носами у чародеев.

Смородник зашипел и потёр виски. Буквы расплывались перед глазами, и он обнаружил, что по кругу открывает одну и ту же ссылку и читает одни и те же комментарии. Телефон, как обычно, лежал треснутым экраном вниз, чтобы не отвлекать. Быстро проверив, нет ли пропущенных звонков или сообщений, снова поставил на блокировку.

От какого-то непривычного запаха чесалось в носу. Это раздражало уже несколько дней, но Смородник никак не мог понять, чем и откуда пахнет – он всегда старался держать квартиру в чистоте и проветривать при каждом удобном случае, но всё равно оставалось что-то чужое, инородное, но будто бы знакомое…

Корица, будь она проклята!

Ну конечно.

Смородник отодвинул стул и схватил рюкзак, висящий на крючке. Нащупал внутри пакет, слегка липкий от сахарной пудры. Булок там давно не было, он съел их сразу же, урча от удовольствия, но запах остался – до невозможности сладкий и пряный, щекочущий ноздри. Нет уж, при всей любви к сладкому у него в комнате не должно пахнуть как в пекарне. Смородник скомкал пустой пакет и с презрением выкинул в мусор.

В голове что-то шевельнулось. Корица, пакет… Булки. Которые дала девчонка. А от самой девчонки пахло… упырями.

Смородник нахмурился и сел обратно за стол. Глотнул остывшего и предельно сладкого кофе из дешёвой кружки. Снял тёмные очки и с тяжёлым вздохом потёр глаза.

Он и думать забыл про ту нелепую встречу. Но ведь ему не померещилось. Запах упыря был. Пусть слабый. Но приложение ничего не показало. Она не высшая упырица. А её братец-шкаф и вовсе прост, как бублик. Значит, дело только в ней. Если хорошенько надавить, должна расколоться. Последняя зацепка, на которую ещё можно надеяться.

Смородник посмотрел на часы в углу монитора. Восемь вечера, а темень уже такая, будто давно за полночь. Если выехать сейчас, то успеет до закрытия кофейни. Хорошо бы, чтоб этот – как его? Илар, кажется… – не работал сегодня. Удар у него наверняка крепкий, не хотелось бы познакомиться с его кулаками.

Смородник захлопнул ноутбук, проверил рюкзак и почти бегом спустился по лестнице, к общим гаражам за мотоциклом, молясь Огню, чтобы в этот раз не обнаружил свои шины проколотыми.

* * *

Мавна то и дело поглядывала на часы, хотя знала: она всё равно не сможет уйти, пока не закончит с кассой и не приберётся в зале, иначе Илар расстроится.

Посетителей сегодня было как-то совсем немного, а к вечеру только изредка забегали за хлебом к завтраку. За последний час колокольчик над дверью так вообще ни разу не звякнул, но рабочее время не закончилось, значит, улизнуть пораньше не выйдет. Это не колледж, где можно сбежать с последней пары и отделаться объяснительной – тут придётся отчитываться перед Иларом, который будет пострашнее любого завуча.

Грустно вздохнув, Мавна опустила взгляд на свой фартук: на груди красовались большие буквы «БУЛКА», издалека бросающиеся в глаза. У Мавны краснели щёки каждый раз, когда она вспоминала, в каком виде встречает гостей. Отчитать бы Илара за его «креатив», только сил на это не было.

Мавна взяла тряпку и принялась оттирать со столешницы у кассы пролитый сироп. За окнами сгустилась такая плотная темнота, что казалось, будто вот-вот выдавит стёкла внутрь и проникнет в кофейню – только рыжие всполохи уличных фонарей нарезали её ломтями, как черничный пирог острым ножом.

Дверь резко распахнулась и со стуком закрылась. Переливчато запел колокольчик. Мавна оторвалась от засохшего пятна и чуть не подпрыгнула от неожиданности.

В кофейню размашистым тяжёлым шагом вошёл парень, и Мавна вмиг его узнала – тот псих со странным именем. Снова с ног до головы в чёрном, волосы растрёпанные, на лице – вот уж точно неожиданность – тёмные очки, под мышкой – шлем с козлиным черепом.

Мавна засуетилась, стягивая фартук с дурацкой надписью. Задела рукой бутылку с сиропом, и та с грохотом разбилась, забрызгав липкой гущей пол и стойку снизу. Мавна выругалась.

– Не думал, что ты такие слова знаешь, – цокнул языком Смородник.

– Ещё и не такие знаю, – буркнула Мавна. – Илар сегодня не работает. Выметайся.

Она затолкала ногой разбитую бутылку под стойку и злобно уставилась на непрошеного гостя. От досады к щекам прилила кровь, и Мавна с ужасом представляла, сколько времени у неё уйдёт, чтобы всё отмыть и собрать все осколки. Точно получит нагоняй от Илара. И всё из-за этого фрика, между прочим! Кто его просил приходить?

– Какая ты невежливая. Не боишься, что напишу плохой отзыв на вашу забегаловку?

Мавна чуть не зашипела. А он ведь может! Илар загорелся идеей получить наклейку «Рекомендуемое место» от сервиса навигации, а этот тип и правда способен всё испортить. А если напишет, что попал в смену Мавны, то Илар будет злиться не меньше месяца. И никаких ей процентов от выручки. Но хуже всего – потеря репутации, а хорошие отзывы им были ох как нужны.

– Ладно. – Мавна разом сдулась. Скомкала бесящий фартук и бросила поверх стойки. Волосы распушились от возни, и она неуклюже их пригладила. – Не пиши, пожалуйста. Извини. Но Илар сегодня не работает.

– Я не к нему. Я к тебе.

– Что?

Она снова чуть не выронила из рук тряпку, за которую по привычке схватилась. Наверное, у неё был такой испуганный вид, что Смородник хмыкнул. Мавну настораживало, что она не видит его глаза за очками: ну точно наркоман! Кому ещё такое могло прийти в голову? Вечер же, темень за окном.

– Надо поговорить. Сделаешь кофе?

Мавна поджала губы, неодобрительно глядя на него – снова в неопрятной растянутой футболке, в чёрной куртке и с не самыми чистыми волосами. Хотелось отстраниться от него подальше и вообще сделать вид, что его тут нет, но ради хорошего отзыва – или хотя бы отсутствия плохого – Мавна повернулась к кофемашине.

– Сделаю тебе бескофеиновый. Уже поздно.

Смородник фыркнул.

– Если ты мне сделаешь бескофеиновый, то я засну прямо на полу вашей миленькой кофейни. Сколько плохих отзывов тебе напишут завтра утром, увидев меня, свернувшегося под столом?

– Если ты ляжешь тут на пол, я тут же вызову полицию, и они не станут разбираться, что ты уснул из-за бескофеинового кофе, – огрызнулась Мавна, не оборачиваясь. От раздражения она начинала закипать и просыпала немного кофе на столешницу.

– Поэтому мне латте с тремя шотами эспрессо и шестью порциями сиропа.

Мавна всё-таки посмотрела на него через плечо. Лицо Смородника оставалось непроницаемо-мрачным, даже несмотря на то, что за очками не было видно непременно сведённых к переносице бровей. Не похоже, чтобы он шутил.

– Ужас, – буркнула Мавна. – Бурда получится.

Смородник пожал плечами и сел за ближайший столик, вытянув ноги почти до следующего стола. Мавна хотела сделать замечание, но прикусила язык: сейчас этот мерзкий тип опять будет её шантажировать своими плохими отзывами. Себе дороже. Одно утешало: ботинки у него были хотя бы чистыми.

С тяжёлым вздохом Мавна отмерила шесть порций карамельного сиропа и присыпала кофейную пенку сверху корицей – через трафарет с фирменной спиралькой-булкой. С хмурым видом вышла из-за стойки и поставила кружку перед Смородником, а сама села напротив, скрестив руки на груди.

– Чего тебе надо?

Сидеть вот так близко с ним было страшновато. Мавна косилась, разглядывая Смородника и принюхиваясь: снова пахло сигаретами, но не алкоголем. В этот раз его руки были перебинтованы: ладони и немного запястья.

– Очки сними, – попросила она.

Смородник сделал долгий глоток кофе и, тряхнув головой, медленно снял очки. Он сощурил глаза, красноватые и слезящиеся. Мавна хмыкнула.

– Всё ясно с тобой. Говори, зачем пришёл, и уходи. С тебя, кстати, триста удельцев за кофе.

– С такими ценами вы нескоро подниметесь.

– За каждый дополнительный шот эспрессо – пятьдесят удельцев сверху цены. – Мавна пожала плечами.

Смородник сунул руку в задний карман и положил на стол бумажку на пятьсот удельцев.

– Сдачу оставь себе. Чаевые.

В другом случае Мавна обрадовалась бы, но сейчас почему-то вспыхнула от злости – будто он пытался её унизить или смеялся над ней.

– Нет уж, схожу за сдачей.

– Тогда дай на двести какой-нибудь еды.

– Ты специально время тянешь? Говори, зачем пришёл.

– Вариант «поесть» уже не рассматривается? Ты работаешь в кафе, не забывай.

Мавна стиснула кулаки. Одну руку опустила к карману, нащупывая там маленький складной ножичек, который ей подарил Илар – после той первой встречи со Смородником Илар решил, что ей нужна какая-то защита на случай, если ещё какой-то мутный тип привяжется.

Она вовремя остановила себя. Что это с ней? Нервы сдают? Тёмный вечер и пустое кафе, напротив сидит мрачный парень с красными глазами – конечно, трудно было чувствовать себя в безопасности. Мавна успокоила себя тем, что в зале есть камеры. И на всякий случай написала сообщение Илару:

«Я скоро закрою кафе и поеду домой».

Смородник сдавил щепотью переносицу и цокнул, потирая глаза. Вид у него был не очень здоровый и изрядно измотанный. Чем дольше Мавна приглядывалась, тем больше смягчалась. Да уж, товарищ странный, но кофе ему явно не повредит. Вспомнив про еду на двести удельцев, Мавна сняла с витрины курник и пирожок с капустой.

– Я задам вопрос, – произнёс вдруг Смородник деловым тоном, в которым не осталось прошлой колкости, – а ты ответь. Только не насмехайся и не вешай ярлыки, идёт?

– Идёт, – недоверчиво согласилась Мавна.

– Упыри. Ты знаешь что-то про них?

Он вцепился зубами в курник, с прищуром глядя Мавне в лицо. Ей стало холодно, по коже пробежали мурашки. Вспомнилось и столкновение, и сильные пальцы, до боли сжимающие плечо. А главное – это слово. Упыри. Слово, лишавшее её покоя. Сводящее с ума. Чужое и нездешнее. Не из этого мира.

Мавна сухо сглотнула и суетливо заправила за ухо прядь.

Смородник откусывал огромные куски и глотал, почти не жуя. Хлебнул кофе, облизал губы от пены и снова надел очки.

– У тебя гиперфиксация, – пробормотала Мавна, глядя на своё отражение в тёмных стёклах. – Ты уже говорил об этом с Иларом. Думаешь, я знаю больше?

– Должна знать. От тебя тогда пахло упырём.

Мавна хотела огрызнуться и сказать что-то про его обонятельные рецепторы, забитые чем-то запрещённым, но осеклась. Речь Смородника не была спутанной. Он говорил уверенно и не сбивался. И вроде бы был трезв. Но это не отменяло всех его многочисленных странностей.

– А сейчас чем пахнет? – спросила она и тут же пожалела.

Он ответил без раздумий:

– Дешёвыми духами с вишней. Корицей. Кофе. И упырями.

Мавна отодвинулась на стуле подальше и замерла. В кафе тихо играла музыка, и сейчас звуки повисали в гнетущей страшной тишине – как в каком-нибудь триллере, когда сама собой вдруг начинала играть музыкальная шкатулка. Мавна быстро посмотрела в камеру под потолком. На выход – вроде недалеко, сможет убежать если что.

– Мои духи не такие уж и дешёвые, – брякнула она, чтобы хоть немного разрядить обстановку. Но Смородник был непоколебим. Доев курник, он упёрся локтями в стол и наклонился ближе к Мавне. От страха у неё пересохло во рту.

– Не уходи от темы. Я пришёл за ответами и не уйду. Ты не упырица. Но у тебя похожий запах. Где-то далеко. Но есть.

– Так переставай меня нюхать, раз не нравится.

Смородник шикнул.

– Хватит огрызаться. Я же вижу, что ты боишься, а корчишь из себя…

Мавна беспомощно открыла рот, но промолчала. Конечно, она боялась. Как не бояться? Пристал какой-то сектант, выбрал время, когда никого не будет… И несёт чушь. Рука снова потянулась к ножичку в кармане. Интересно, куда лучше ударить в случае чего? В ногу? Или попытаться в шею? Тогда это будет уже умышленное убийство, не хотелось бы попасть в колонию… Илар будет зол.

– Мне нужна помощь, – признался вдруг Смородник с неохотой и стиснул кружку обеими ладонями. Плечи чуть ссутулились. – И ты наверняка знаешь что-то. Неспроста же это всё. Кто-то из твоего окружения связан с высшими упырями. И мне очень нужно выйти на след.

Он стал выглядеть неожиданно потерянным. Мавна поверила, что ему действительно не помешает помощь – но, скорее всего, медицинская.

– Если эти твои упыри – мои друзья, то с чего я должна помогать тебе, а не им?

Смородник опустил лицо к столу и покачал головой. Чёрные волосы мотнулись из стороны в сторону.

– Твой брат с ними сражается. Значит, ты не подруга им. Просто сама всего не знаешь. Или знаешь, но молчишь. – Он поднял лицо и, сняв очки, посмотрел на Мавну красноватыми глазами. – Я заплачу тебе. Назови цену. Двести тысяч? Пятьсот? Хватит, чтобы раскрутить вашу кофейню. Или чего ты там хочешь? Снять квартиру? На машину только Удельскую хватит, уж извини.

Мавна не верила своим ушам. Нет уж, сумасшествие зашло слишком далеко. Но он говорил так серьёзно и уверенно, что где-то на самом краешке сознания начало биться сомнение.

Упыри и секты. Группировки и пропадающие дети.

Она пересматривала тот ролик ещё пару раз. И даже записала себе имейл того блогера – с ником lir00sh_. И, признаться, вспоминала о Смороднике, который зажёг сигарету собственными пальцами.

Мавна протянула клочок бумаги и ручку.

– Оставь мне свой номер. Я должна подумать.

Смородник приоткрыл рот от удивления.

– То есть ты согласна?

– Я такого не говорила. Но… – Мавна закусила губу. – Вероятно, я сделаю, что смогу, если ты поможешь мне в ответ. Ты ведь… из какой-то секты?

Она по очереди указала на его шлем и футболку. Смородник рассеянно опустил взгляд, осмотрел себя и выдохнул.

– Нет. Просто мне нравится так выглядеть.

– Значит, из преступной группировки?

– Преступной? – В голосе прозвучало возмущение, смешанное с обидой. – За кого ты меня держишь? Стереотипы погубят это общество, клянусь.

Он накарябал на бумажке неровные цифры и протянул Мавне. Она деловито кивнула, убирая бумажку в карман.

– Ещё скажи, что у тебя нет оружия и наркотиков при себе.

– Наркотиков точно нет.

Смородник насупился и сложил руки на груди. Мавна хмыкнула, но противный холодок всё равно пробежал по спине. Значит, оружие всё-таки есть.

– Покажи паспорт, – потребовала она.

Смородник вытащил из заднего кармана удостоверение, похожее на полицейское, – красная «корочка» с гербом Союзных Уделов – и с хлопком припечатал к столу.

– Такое тебя устроит?

Мавна осторожно, двумя пальцами развернула удостоверение и недоверчиво изучила. По фото вроде бы похож, только там выглядит свежее и волосы длиннее. Ни имени, ни фамилии, только эта странная кличка – «Смородник». День рождения – 30 октября. В этом году исполнится двадцать восемь.

– Всё с тобой ясно, скорпион, – буркнула она, возвращая документ.

– Теперь ты. У упыриц редко бывают паспорта. Так что предлагаю поступить по-честному.

Мавна возмущённо ахнула. Ну не нахал?! Но немного подумав, согласилась: пусть будет равноправие. Встав, она прошла за кассу, где на стойке для одежды висела её сумка. Покопалась во внутреннем отделении и выудила паспорт в обложке с лягушатами.

– Держи.

Она ревностно смотрела, как Смородник листает её чистенький паспорт своими прокуренными татуированными пальцами, и переживала: вдруг помнёт или испачкает? Но он быстро просмотрел, сверил фото и вернул паспорт, проворчав что-то про лягушек.

– Ты довольна?

Мавна неуверенно кивнула.

– Вопросов не стало меньше, но так мне немного спокойнее.

Смородник принялся за пирожок с капустой, и его ел уже медленнее, не давясь тестом. Кофе у него закончился слишком быстро: пара огромных глотков, на которые Мавне было даже больно смотреть, – и всё. Она не выдержала и пошла обратно к кофемашине.

– Тебе такой же сладкий?

– Можно слаще.

Мавна покачала головой, но всё-таки сварила латте. Добавив уже семь порций сиропа.

– Проще уж пить кофейный сироп, – сказала она, поставив на стол новый латте.

Смородник выложил ещё триста удельцев.

– Да ладно уж, за счёт заведения, – смягчилась Мавна.

Он по-прежнему пугал её до колотящегося сердца и дрожащих пальцев. На него было страшновато смотреть – но взгляд почему-то так и возвращался к его рукам и лицу. А ещё он точно что-то знал про всю эту запутанную историю с пропадающими детьми, сектами, бандами и упырями.

С Иларом они вроде бы пообщались без ссор и драк – как взрослые люди. И Илар не говорил, что Смородник – псих. Да и сейчас, по правде сказать, он не был похож на сумасшедшего: просто странноватый и смертельно уставший парень, которому отчего-то потребовалась помощь такой бесполезной девчонки, как Мавна.

– Я в этой жизни умею только печь булки, – принялась оправдываться она, сама не понимая, почему вдруг захотелось сказать именно это – наверное, от страха. – Я не знаю никаких упырей. Мой брат ходит биться с какими-то тварями, но никто не уверен, что это не взбесившиеся звери-мутанты, облысевшие непонятно от чего. Тут же заводы недалеко, мало ли что в болота сливают. А твари нападают на людей от голода. – Она нервно хмыкнула и поёжилась, глядя в сторону окна. – Так что из меня никудышная помощница. К тому же я трусиха. Ты пришёл не по адресу.

– Я пришёл по адресу, – упрямо повторил Смородник, одним глотком выпивая половину кофе. – Ты точно не видишься ни с кем подозрительным?

– Точно. У меня небольшой круг общения. И всех их я знаю очень давно. Да если бы ты их увидел, то точно сказал бы, что это самые обычные, даже скучные люди! Самый странный, кого я знаю, – это ты.

– Выходит, и правда круг общения небольшой, – хмыкнул Смородник. – Ладно. Ты подумай хорошенько. Крепко подумай. Номер у тебя есть, наберёшь. Про пятьсот тысяч я не шутил. Хочешь – будем сотрудничать. Только не тяни, а то я могу и не дождаться.

Мавна не стала уточнять, что он имел в виду. Обратится за помощью к кому-то ещё? Да пусть. Но вот сама она вряд ли найдёт кого-то, так уверенно говорящего самые дикие вещи в её жизни. Кого-то, кто сам приходит и предлагает обсудить то, что много месяцев не даёт ей спокойно спать.

Мавна открыла было рот, чтобы уже согласиться, но снова кожа покрылась неприятными мурашками. Наверное, лучше подумать денёк-другой. Не рубить с плеча. Она выдохнула и запустила пальцы в волосы.

– Я подумаю и напишу тебе. Дай мне пару дней.

Смородник допил кофе и повёл плечом.

– Договорились. Только братцу своему не говори ничего. До поры до времени.

– И ты.

Мавна хотела протянуть руку, чтобы скрепить их уговор, но в последний момент побоялась. Неуклюже встала, задев стул ногой, и убрала со стола пустые кружки.

Смородник посидел ещё немного, вытянув ноги, сунув руки в карманы куртки и опустив голову. Мавна испугалась, что он правда тут заснёт, а ведь время закрывать кофейню… Но он встряхнулся, встал, взял со стула шлем и поднёс к уху кулак с оттопыренными мизинцем и большим пальцем, изображая звонок. Мавна кивнула на прощание и нелепо махнула рукой – один взмах, не больше. Не дружеский, а просто вежливый жест.

Вскоре снаружи завёлся двигатель мотоцикла, а Мавна, наступив на что-то липкое, выругалась: надо вытирать разлитый сироп, иначе Илар утром хорошенько её взгреет. И будет прав.

Глава 4

– Смотри, за последнее время вышло три фильма, которые мы ещё не видели, – протянула Купава, разглядывая афишу кинотеатра. – «Пути волхвов», «Медь и мёд», «Серебряная клятва». Что сегодня посмотрим?

– А по жанрам что? – рассеянно отозвалась Мавна, прицениваясь к попкорну. Ужас, дорожал с каждым месяцем.

– Всё фэнтези. Судя по постерам – везде есть красивые мужчины.

– Тогда давай начнём с первого. Через неделю снова придём.

Купава удовлетворилась её ответом и щёлкнула на экране по постеру с рыжим мужчиной. Появилась схема выбора мест и страничка оплаты.

Мавне пришлось работать всю неделю без выходных – Илар снова записался на какие-то курсы по ведению бизнеса, и Мавна приходила в кофейню к открытию и уходила намного позже закрытия – пекла двадцать видов булок и пирогов на завтрашний день. Айна, как назло, ушла в отпуск, и к пятнице Мавна валилась с ног, а руки отваливались после перетаскивания противней. Несколько раз за неделю мама приносила Мавне горячие обеды – когда была свободнее на своей работе, иногда заходил Варде с едой, и только в обеденные перерывы она могла выдохнуть – всё остальное время ей приходилось варить кофе, продавать выпечку, выслушивать странные претензии и по миллиону раз рассказывать всем одно и то же о составе и ценах. Поэтому предложению Купавы сходить в пятницу в кино она искренне обрадовалась. Благо что вход в кинотеатр был с торца торгового центра, и не приходилось проходить по тем же местам, где они гуляли тогда с Лекешем.

– На тебе лица нет, – заметила Купава и погладила Мавну по волосам. – Отдыхай, моя хорошая. Завтра выспимся. Выбрала попкорн?

– Да ты на цены посмотри, – буркнула Мавна.

– Ну подорожал немного. Не беда. Нам два больших ведра с солёной карамелью, пожалуйста, – улыбнулась Купава, протягивая продавцу пластиковую карточку.

– Ты же не ешь сахар.

Купава повела плечом, с которого сползла лямка кружевного топа.

– Ты любишь солёную карамель, а я с тобой за компанию. Иногда можно.

Мавна хотела хмыкнуть и сказать, что карамели она за неделю уже наелась, но не стала расстраивать подругу. Купава забрала ведёрки с попкорном и, немного подумав, купила им ещё по сосиске в кляре. Мавна возликовала.

Нет, Мавне очень нравилась их кофейня, но с тем условием, что ей не придётся там работать совсем одной. Хорошо хоть Илар обещал потом дать ей отгулы.

– Что это у тебя? – Купава подняла с пола смятую бумажку. – Выкинуть?

Мавна медленно повернула плохо соображающую голову и взяла записку из рук Купавы. Разгладила и увидела какие-то цифры, выведенные кривым острым почерком.

– Нет, оставь. Из джинсов выпало.

Мавна убрала бумажку в сумку. Она так закрутилась и устала, что почти забыла про этого Смородника. Зато успела написать на электронную почту блогеру с ником lir00sh_ – но он ожидаемо не ответил.

– Чьи это ты номерочки стреляешь? – лукаво спросила Купава, направляясь в сторону нужного зала. – Лягушачий принц в опасности?

– Ничего я не стреляю. Это… номер прачечной.

Мавна опустила глаза, чувствуя, как к щекам приливает жар. Купава прищёлкнула языком.

– Я-ясно. Ну тогда и мне номер дай. Может, мне пальто надо почистить.

Мавна замялась и поспешила перевести тему. Она была уверена, что Купава что-то заподозрила – слишком уж проницательной она была и знала Мавну как облупленную. Но не хотелось развивать этот разговор. Они вошли в полутёмный зал и заняли свои места. Кресло под Мавной предательски скрипнуло, когда она села.

– Ты выбрала тему для курсовой?

Купава застонала и вытянула ноги до соседнего ряда.

– Ну вот давай без этого! Я всю неделю приезжаю в девять и смотрю дополнительные лекции по праву, а ты хочешь меня добить? Завтра суббота, объявляю выходные без мыслей об учёбе и работе.

Она подцепила пальцами горсть попкорна и отправила в рот. Мавна последовала её примеру.