скачать книгу бесплатно
Те, кто живут давно. Рэдмаунт и Охотник
Анастасия Альт
Две тысячи шестидесятые годы, Единое государство. Три года назад молодой полицейский детектив Тед Рэдмаунт впервые столкнулся с теми, кто живут давно. Их участие в его жизни многое переменили в нём самом. Но сейчас с его друзьями хочет свести счёты давний враг. Станет ли Рэдмаунт добычей или сам начнёт охоту?
Анастасия Альт
Те, кто живут давно. Рэдмаунт и Охотник
Глава 1.
Двенадцатый век. Ирландия. Ульстер…
Близнецов посчитали проклятием, подброшенными подмёнышами. А Делани О’Лири не созналась, от кого родила в шестой раз. Возможно от родного отца, или его брата, который не оставил без внимания аппетитные формы племянницы.
Тройняшки в корзине попискивали как тёплые щенки. И старая Хидль, знахарка и повитуха, долго разглядывала их, проводя по тёмно-розовым тельцам сухими пальцами. По какому-то странному своему наитию, она не позволила Делани избавиться от них, как от всех предыдущих детей. Прихрамывая, унесла корзину в свою покосившуюся лачугу. Пятеро братьев и сестёр, закопанных у леса на краю деревни, так и не дождались близнецов О’Лири.
Старуху односельчане побаивались, верили, что она колдует, знается с нечистой силой, чуть ли не с самой Калли Барри. Но местные всегда обращались к ней за лечением или заговорами. И из соседних городков приходили с разными подношениями за советом и помощью. Хидль держала несколько пушистых серых коз, они и снабдили молоком трёх маленьких чертенят. Настоящее колдовство, что все три мальчика выжили.
Росли они сильными, ловкими, озорными, три одинаковых русых головы постоянно мелькали в окрестностях. Мать изредка навещала их, но в свой дом не взяла. Теперь Делани была замужем, имела уже двух настоящих детей. От проказ подросших близнецов О’Лири страдала округа. Иногда их пытались подловить и избить по одному, но отвечали они всегда втроём. Слушали и почитали они только седую Хидль. Лишь от неё братья безропотно принимали затрещины, она была щедра на оплеухи, хотя её старые пальцы и скрючила болезнь. Ведунья учила их, передавала свои знания о природе, травах, силе камней и воды. Её любовь была строга и суха, но она поддерживала тройняшек. Поэтому смерть Хидль действительно осиротила их. После похорон близнецы навсегда покинули родные края. С собой они унесли только имена матери и той, которая её заменила.
Предаваясь игре и дракам, братья О’Лири пришли в Дублин, оттуда переправились морем до Гамбурга. В порту наглые игроки и воришки окончательно потеряли страх, и в окружении пьяных шлюх сели не за тот стол совсем не с теми людьми. Жульническую победу им не спустили с рук. Братьев отравили в закопчённом полумраке шумного грязного кабака. Мёртвых близнецов обобрали, раздели и выбросили за городской стеной.
Первым на рассвете проснулся Патрик. Жутко болела голова, и ломило всё тело, будто бы покрытое невидимыми синяками и ушибами. Какое-то время он даже не мог вспомнить своё имя, а потом внезапно пришла память о братьях. Тревора он нашёл недалеко от оврага, тот сидел на земле, со стоном растирая виски, зарываясь пальцами в посветлевшие пепельные пряди. Они встретились взглядами.
«– Больно? – Ужасно. Как ты, Пат? – Уже лучше. Ты знаешь, где Йен? – Нет, но должен быть где-то рядом. Я чувствую».
Кожу и так холодил утренний воздух, но тут по спине прошёлся ледяной ужас. Тревор понял, что говорит с братом и слышит его, хотя между ними метров десять, и ни один из них не открывал рта. Патрик тоже испуганно глядел на него огромными серо-голубыми глазами.
«– Ты слышишь? – Да! – Что это? – Не знаю. Может быть, мы на том свете? – В аду не бывает холодно, Пат. Надо найти Йена».
Царапая босые ступни, они спустились по скалам вдоль стены, отыскали брата. Его белая кожа смотрелась слишком яркой и чистой на тёмных камнях.
– Йен! – Тревор похлопал его по щекам. Тот глубоко вздохнул и застонал от боли.
– Смотри, что с его волосами? – разглядывал брата Патрик. – Они цвета воронова крыла.
– На себя посмотри! – огрызнулся Тревор, помогая Йену подняться.
– А что? – вскинул брови брат. Потом ухватил на ветру и вытянул перед лицом одну из спутанных прядей. – Они красные! Боже!
– Что случилось! – сипло прошептал Йен, с трудом выпрямляясь. – Меня будто бы в жерновах перетёрли! А с вами что? – Всмотрелся он в братьев, морщась и жмурясь.
«– Йен! Ты слышишь меня?».
Тот вздрогнул и шумно вдохнул, в испуге глядя на молчавшего Патрика.
«– Вижу. Слышишь. С Тревором то же самое! Соберись, пора уходить! – Надо найти одежду. Холодно. – Согласен!».
Они украли в сторожке стражников рубахи, два плаща и шерстяную тунику. Двигаясь на север, постепенно разжились ещё одеждой, двумя кольчугами, оружием. Близнецы не знали, куда шли, их чувства стали острее, за несколько недель они приноровились мысленно общаться.
Вдоль небольшой реки была проезжая дорога, братья шли по ней, когда пронзительный женский вопль, полный боли и бесконечного страдания, достиг их общего разума. Тревор споткнулся, и чуть не упал на землю. Йен вскинул голову, настороженно прислушиваясь. Патрик взволнованно оглянулся на них: «Она зовёт нас, надо спешить. И мы должны найти остальных!».
Вторая половина двадцать первого века. Две тысячи шестьдесят *** год. Единое государство. Североамериканский Метрополис…
– Рэдмаунт, пусти! Мы скажем, что он оказал сопротивление при аресте, что это была самозащита! Тут всё равно видеонаблюдения нет!
Крепкого, почти квадратного офицера с трудом унимал худощавый высокий детектив, не давая ему самостоятельно разделаться с подозреваемым в страшном преступлении.
– Миша, нет! Это самосуд, ты же полицейский! Парамедики на подходе, дождёмся их! Мы должны доставить его в наручниках, его осудят!
– А я понял, это добрый коп и злой коп! Обычный прикол! – ухмыльнулся Радченко.
– Да! Только я – добрый! – рявкнул Тоцкий.
Вне себя он швырнул в стену тяжёлый стеклянный поднос со стола. Разноцветные осколки со звоном разлетелись по комнате. Арестованный, вздрогнув, дёрнулся и вжал голову в узкие цыплячьи плечи.
Они просто в очередной раз опрашивали соседей. Тед увидел список покупок, забытый на холодильнике. Карамельные хлопья «Бекки». Виктор купил имбирное пиво, замороженные котлеты, пену для бритья, картофельное пюре в порошке. И карамельные хлопья «Бекки»… В розовой коробке с овечками, их часто рекламировали по телику.
Тед чувствовал, что-то не так с этими покупками, и понимал, что-то не на месте, он заметил в мусоре на кухне упаковку от строительной смеси, и подозреваемый не смог ответить, что он ремонтировал. Всего двадцать минут назад они нашли и проломили свежую, ещё сырую, кладку в стене чулана.
В полуподвальной замурованной комнатке они нашли двух девочек. Четырёхлетняя без сознания, но еле дышала, а её истерзанная сестра шести лет уже остыла. Они вызвали медиков и подкрепление. Больше всего на свете детектив хотел собственными руками порвать на куски Виктора Радченко, который сидел перед ними, съёжившись на стуле в углу своей маленькой вылизанной гостиной.
Напарник Теда тоже едва сдерживался, Михаил Тоцкий встал напротив похитителя и прошептал, нависая над ним: «Ради Господа нашего, дай мне повод убить тебя сейчас!». Радченко смотрел на копа побелевшими от ужаса глазами. Рэдмаунт ощущал, как гнев выжигает его изнутри, как же тяжело дались ему эти несколько минут, чтобы перетерпеть страшную жажду убийства. Его браслет-коммуникатор зафиксировал уровень стресса, предупреждая офицера о грядущем срыве.
Три дня он ночевал у себя в кабинете на жёстком диване, потом совершенно измученный Тед вернулся домой. Таня сидела у окна, длинные обесцвеченные волосы висели печальными прядями. На столе давно остыла её тарелка с ужином.
– Ты поймал его?
– Да, он арестован, – детектив кивнул.
– Дети выжили?
Сухие черты лица сиделки ещё сильнее заострились, Савёлова напряжённо ждала ответа, глядя на него своими огромными глазами замороженной рыбы. Тед только отрицательно покачал головой.
– Почему ты не убил его сразу? Почему?
– Я… Я полицейский, Таня! Я не судья, – у него встал ком в горле, было сложно говорить. – Я не имел права…
– Дай зажигалку, – она безнадёжно махнула на Теда рукой.
– Ты же бросила.
– Ты мне друг или х** в стакане! Дай огня, я сказала! – её голос сорвался в рыдание. Она не смогла прикурить, руки тряслись. – Он же указал на семь жертв! Семь! В новостях сказали, его признали невменяемым! Эта сука будет с комфортом жить, и проходить лечение! Его будут содержать своими налогами люди, чьих детей он убил! Ну, что за х**ня, Тед! Как это?!
Всхлипнув, она ушла к себе. А Рэдмаунт остался сидеть в тёмной комнате, опустошённый и подавленный. Эта вечная сделка между законом и совестью, как же она изводила его сейчас! Он щёлкнул зажигалкой, раз, другой. Искры шипели. Выкрутил огонь на максимум, и некоторое время смотрел на колеблющееся лезвие пламени. Он нашёл решение. Достал смартфон и набрал нужный номер.
– Рэдмаунт?!
– Патрик.
– Чего ты хочешь для себя?
– Хочу, чтобы ты помог закончить одно дело, – устало вздохнул Тед.
– Де Ла Рю до сих пор живёт с тобой в одной стране. Обратись к нему.
– Нет. Мне нужен твой дар, Патрик.
– Я сейчас в Греции. Смогу вылететь… Так. Подожди. Ага. Через неделю. Твоё дело может подождать?
– Да, у него пожизненное заключение с принудительным лечением. Одиночная камера. Так что дождётся по-любому.
– Ух! Заинтриговал и заинтересовал! Жди звонка через неделю.
Глава 2.
Вторая половина двадцать первого века. Две тысячи шестьдесят *** год. Единое государство. Североамериканский Метрополис…
Новая серая тетрадь.
Иногда больше всего хочется пустить пулю в лоб, до чего не совершенен мир. На кой нам эта гуманная реальность единого государства, если продолжает твориться такое!?
(дописано ручкой другого цвета: «отсутствие войн действительно такое благо, может ли оно оправдать хоть что-то? Какой смысл, если на всё есть отмазка «ну зато мы не воюем друг с другом!»).
Плохо сплю. Меня прессует безнадёга, а обратиться не к кому. Что делать?
Радченко проводили в светлый зал для встреч, в этот день родственники не навещали больных, так что было пусто и тихо. Только в углу гудел автомат с газировкой и шоколадками, поблёскивали пластиковые лёгкие столики и стулья. Если бы не решётки на окнах, обстановка скорее напоминала санаторий.
Его посетитель был незнакомцем. Высокий, в тёмно-синих джинсах, чёрном тонком пуловере, красно-рыжие волосы ниже ушей, недорогие очки. Через плечо сумка с ноутбуком, в руках папка с документами.
– Здравствуйте, Виктор! Присаживайтесь! – обаятельно и радушно улыбнулся гость.
«Зубы, как у акулы», – подумал пациент, и беспокойно оглянулся на двух охранников и санитара у дверей. Камера наблюдения под потолком мигала лампочкой.
– Вы мой новый адвокат? – осторожно осведомился он.
– Нет, мистер Додсон немного простудился. Я его помощник, и он попросил меня сегодня привезти вам бланки. Вы же хотели написать жалобу, минуточку, – красно-рыжий сверился с заметками в телефоне и достал из папки бумаги. – Так. И подать заявление с просьбой о переводе в корпус «Б» с более мягким режимом. Всё верно, Виктор?
– Да. Правильно.
Радченко немного расслабился и придвинулся к поцарапанному столику. Руки были скованы, наручники мешали ему заполнять бланки ровно.
– Так, подпишите тут, и вот здесь. Число поставьте сегодняшнее. Пятнадцатое. Отлично. Спасибо.
– Что-то ещё нужно? Додсон больше ничего мне не передавал? – он по-птичьи склонил голову на бок.
– Нет. На самом деле, мистер Додсон не знает, что я сейчас тут. Но у меня есть для тебя сообщение.
Посетитель заговорил тише, и поманил к себе, Виктор машинально придвинулся и склонился, чтобы расслышать шёпот:
– Послание от детектива Рэдмаунта: «Гори в аду, мразь!».
Отпрянув, Радченко увидел, как улыбающиеся серо-голубые глаза его гостя стали непроницаемо металлического цвета, будто залитые ртутью, а бледное лицо бесстрастным, как маска. В следующую секунду больничная роба и халат вспыхнули ярким жёлто-оранжевым огнём, как сухие дрова. Крича и разбрасывая лёгкую мебель, пациент катался по полу.
Посетитель отскочил к стене. Охрана с огнетушителями и сбежавшиеся санитары пытались сбить пламя, но безуспешно, как будто бы Виктора облили напалмом. Сработала сигнализация, через несколько минут включились потолочные гидранты. Обугленного пациента потушили, но даже не донесли до медпункта.
Когда же служба безопасности решила задержать неопознанного посетителя, навестившего Радченко перед смертью, оказалось, что о его визите нет никакой информации. Камеры наблюдения зависли, система заглючила в перезагрузке, и на записи он был мельком виден со спины. Зато сам момент самовозгорания похитителя и убийцы запечатлели неплохо, видео потом быстро попало в новостные ленты.
– Всё удалось? – спросил Тед у Патрика Делани Хидл О’Лири, севшего в машину.
– Более чем. Он очень страдал, если тебя это интересует.
– Спасибо, – коп с облегчением вздохнул и закрыл глаза.
– Тебе спасибо, детектив. Я получил удовольствие. Подвезёшь до аэропорта?
– Конечно же!
Они выехали на шоссе, молчали в дороге. Тед несколько раз покосился на своего пассажира, скрестившего руки на груди, прикрывшего глаза, и, кажется, задремавшего.
– Слушаю тебя, Рэдмаунт.
– Я ничего не говорил! – Тед аккуратно перестроился в ряду.
– Да, ты молчишь и демонстрируешь невербальное не конгруэнтное поведение. Ты хочешь спросить меня о ней. Так вот. Я не видел Елену уже лет пять. Знаю, что в прошлом году она жила с Марко в Чили. Он ищет средство для смерти, лекарство.
– Для смерти?
– Да. Он изучает феномен Живущих Давно, его цель – избавить нас от бессмертия. Найти ключ. Занят расшифровкой ДНК, и тому подобное. Но, насколько я в курсе, пока все генетические исследования безуспешны. Наша кровь и клеточный состав тканей постоянно изменяются. Ему не удалось зафиксировать эту мутацию ни разу, – Патрик достал пачку сигарилл. – Даже отпечатки пальцев другие после каждой смерти, мы проверяли.
– Пожалуйста, не кури в машине, хорошо?
– Как скажешь, детектив.
Новая серая тетрадь.
В какой-то степени, наверное, это больше похоже на сделку с тёмными силами, как в старых страшных сказках. Но ведь они действительно помогают мне.… Продал ли я уже свою душу?
Наверное, скорее, я рад, что знаком с Теми, Кто Живут Давно. Недавно подумал, что кроме них, напарника на службе, Глэдис, её сиделки и Майры в моей жизни и друзей-то нет никаких. А нужны ли ещё друзья, когда есть такой шикарный цирк-зоопарк?!
Сегодня видел в сводке информацию о новом убийстве. Семнадцать ножевых ранений! Жуть какая! Точно, у кого-то опять башню сорвало. Лето на исходе. (На полях карандашом: «За своей крышей смотри, чудила!»)
К нему в кабинет заглянул Тоцкий. Он ниже Теда по росту, но вдвое шире, крепкий и плотный, любитель потягать железо в зале. Михаил обладает не очень приятной, но примечательной внешностью, почти бесцветный, как в отбеливателе вымоченный. Слишком светлые волосы, брови и ресницы становились яркими и заметными, только когда коп багровел от гнева, тогда он был страшен и грозен. Ещё его отличала усердная религиозность, но при этом какая-то своя собственная вера.
Рэдмаунт, впервые встретившись с ним, с неприязнью подумал: «Я занял место Уилкса и обзавёлся собственным громилой Митчеллом!». Но быстро привык к внешнему виду напарника, убедился в профессиональной подготовке и оценил в нём преданность работе и старательно запрятанный добрый характер,
– Тед, ты видел новости вчера?
– Да, Миша. Радченко погиб в результате несчастного случая.
