Рефлексия чувств

Я решила начать с того, что больше зацепило мое внимание. В коробке лежали запылившиеся дневники с потрепанными переплетами. Также там была куча бумажек, оборванных, вырванных из блокнотов и иногда смятых.

Я взяла первый дневник, который я вела два года назад – в четырнадцать лет. На первом листе была забавная надпись «Возьми совесть, чтобы не читать мой дневник». К этой записи прикреплялось множество маленьких бумажек, как на объявлениях о продаже. Я немного полистала записи, почитала различные мысли и немного зависла, разглядывая рисунки и мой кривой почерк. Некоторые записи было невозможно разглядеть: они были написаны ночью. В уголке каждой страницы записано время, в которое эта запись была сделана. Ночные записи были самые непонятные: некоторые строчки заходили друг на друга, расстояние между буквами было очень большим, а некоторые слова перекрещивались между собой. Попробуй пойми, что я там строчила.

От этого блокнота пахло сиренью, он словно был из красивых сиреневых соцветий, изображенных на обложке. Источником аромата была страница, в которой я засушила сирень. К ней прилагалась запись:

«27 мая.

Мы с родителями отправились на дачу. Наш дачный домик напоминал заросший и заброшенный замок – от него веяло загадочностью и старыми вещами. На территории запущенного сада росли цветы: тысячелистник, ромашки и иван – купала. За забором росла соседская сирень, и повсюду слышался ее чудесный запах. Я оторвала небольшую веточку. Прикреплю ее сюда, чтобы вспомнить этот чудесный запах и вернуться на дачу снова.

Мы ее сильно запустили. Казалось, будто этот маленький домик развалиться и исчезнет с лица земли; а старые качели со скрипом упадут, и их отнесут на металлолом. Мамины любимые красные тюльпаны сорвут маленькие девочки и соберут красивый букет; соседские мальчишки съедят вишню и клубнику. Где-то застоялась вода, а пристройка практически разрушилась. Но папа сказал, что нужно просто представить, как дача будет выглядеть после улучшения. Мне слабо верилось, что почти разрушенную и заросшую кустами дачу можно спасти, но я старалась представить, как все будет хорошо.

Но было что-то в этой даче; в ней были детские воспоминания. Когда мы с папой играли в футбол, а мама готовила бутерброды, и мы пили апельсиновый сок. Когда мы вырыли небольшую яму, застелили ее пленкой, а потом налили воды и получился пруд; я тогда собирала яркие цветы и зарывала в землю у пруда, ставила маленький лежак и клала куклу. Когда мы с родителями поехали в магазин за качелями, а я радостно хлопала в ладоши и радовалась; я тогда целыми днями каталась на качелях; читала книги с картинками, смотрела журналы с феечками и играла в шашки с папой.

Мои воспоминания прервал чей-то писк. Это оказался котенок, он прятался в длинной траве и махал черным хвостом. У него были зеленые глаза и пушистые кисточки на ушах.

«Не трогай! Вдруг он заразный», – сказал тогда папа.

– Ничего подобного, – ответила мама. – Наверняка у соседей потерялся кот и решил остаться здесь, может, он даже нашел себе пропитание.

– Я очень надеюсь, что мышей здесь нет – ответила я, посмотрев под ноги, в темно – зеленую траву.

Дует летний теплый ветерок, развевает кудрявые волосы и приходят теплые воспоминания.

Детство, детство. Куда ты уходишь? Неужели вскоре пройдет та пора, когда я перестану радоваться мелочам, теплой погоде и воспоминаниям?»

Глаза заслезились. Я не знаю почему; может, эта запись вызвала то чувство теплоты в душе, которое я перестала чувствовать после аварии? А может, это слезы грусти? Эта запись вызвала смешанные чувства: было в ней что-то родное, что майским теплом отдавалось в душе. Я поняла, почему в тоже время стало очень грустно: неужели эти прекрасные минуты и воспоминания останутся записками на бумаге?

Я перевернула страницу; она была пустой. Но очевидно, что на ней что-то было написано, а потом замазано корректором. Мне стало интересно, что там было раньше. Появилось чувство неизвестности, ведь я не помнила ни одной детали, за которую можно ухватиться и вспомнить большую часть воспоминаний. И пока что инструментами для оживления памяти являлись дневники.

Я постаралась навести страницу на свет так, чтобы просвечивала запись. Но бумага достаточно потрепалась и испортилась, а гелиевая ручка не проявилась. Я обязательно посмотрю в интернете, чтобы любым способом проявить эту запись.

Но пока я отложила поиски, листая дневник до конца.

Самым странным в нем являлись заметные перемены: мир вокруг маленькой Дили с каждой страничкой терял цвета, пока вовсе не потускнел. Запись с сиренью была переломным моментом; после нее началось убывание детского счастья.

Одна из следующий записей выглядела так:

«Здравствуй, дневник. Еще одна неудачная попытка написать что-нибудь здесь; я долго с этим тянула, ведь исписывание листов бездушной бумаги означало, что мне некому выговорится.

Однако, я больше не могу держать всю эту ненависть в себе.

Нелюбовь к себе. Это такая штука, когда ты подходишь к зеркалу и чувствуешь, как внутри все сжимается от недовольства. Как ты проклинаешь себя и свой чудовищный характер, и уродливую внешность. Самым обидным является то, что я не могу ничего изменить.

А еще я ненавижу людей вокруг. Ненавижу это стадо баранов, которые плывут по течению, сами не зная куда. Они оскорбляют остальных, пытающихся выбраться из этого течения. Они не знают прошлого и будущего, также, как и настоящего. Меня долго бесило все это, пока я не осознала, что я такая же, как они.

И тогда я стала ненавидеть себя еще больше.»

Две эти записи очень отличались; казалось, что из написали два разных человека. Ужасно! Почему другая короткая запись вызвала больше эмоций, чем первая? Скорее, потому что эмоции негативные. Но что случилось? Почему я так изменилась? Почему мое восприятие мира сменилось с радужного на черно-белый? Словно кто-то выкрутил насыщенность цветов и яркость воспоминаний в моей жизни.

Я судорожно листала остальные страницы в надежде понять, что так изменило мое детское мышление. Что повлияло на радужные воспоминания с запахом сирени?

… но ответа я не находила.

Нашла еще одну запись, которая зацепила меня:

«Здравствуй, дневник.

Это снова Диля. Сегодня я серьезно опозорилась перед одноклассниками. Вернее, меня опозорили.

Сложно в этом признаваться, но мне нравятся не только мальчики. Странно, правда?

Диля, которой раньше не нравились ни мальчики, ни девочки и считала всех идиотами, влюбилась в новенькую; и поняла это только сейчас. Черт, как же мне стыдно. Дневник я храню в надежном месте, и запись никто не прочитает. Может, мне стыдно признаваться самой себе? Признаваться, что не соответствую стандартам общества.

К нам в класс пришла новенькая. У нее золотистые кудри и стеклянные, кукольные глаза. Все девочки в классе ей завидовали, потому что благодаря генетике у нее была идеальная фигура; хотя она ела больше всех нас вместе взятых. Ни в чем себе не отказывала и говорила то, что думает. Может, это мне и понравилось?

Но сначала мне были непонятны эти чувства. Когда она была рядом, сердце начинало стучать быстрее; но в тоже время на душе было так спокойно, словно в солнечную погоду на море. Я долго разбиралась в своих чувствах, отвергая факт влюбленности. Вскоре мои эмоции стали сильнее моего сознания.

Вчера я попросила эту девочку поговорить наедине, и чтобы она не принимала мои слова близко к сердцу, чтобы не смеялась. Об этом никто не должен знать!

Я сказала, что она мне нравится. Ее лазурные глаза расширились, а рот слегка открылся от изумления. В ответ я услышала лишь ее хохот, девочка быстро скрылась из виду и побежала домой; оставив меня наедине с моим ужасным чувством стыда.

Сегодня я пришла в школу, делая вид, что ничего вчера не было. Но сделать отстраненный вид не получилось: уже весь класс (если не школа!) знает об этом. Как говорит мама: «Не все конфеты в красивой обертке вкусные». А мне было так стыдно и обидно! Какая же я глупая! Теперь никто не поверит в отмазки, если я их придумаю.

На меня показывали пальцем, шептались, кто-то осмелился подойти и сказать, какая я странная. Мне стало очень обидно, но глаза накатывались слезы. Но я сдержалась: я выше всего этого. И если эти придурки не могут понять, что каждый человек уникален и в нестандартной ориентации нет ничего плохого и странного, это их проблемы.

Пожалуй, подростки – самые злые существа на планете»

После прочтения записи накатила новая волна эмоций. Нет, не волна, а целый тайфун смешанных эмоций.

Я – бисексуалка.

Черт, ну надо же так обложатся. Вот уж не думала, что узнаю об этом из своего дневника двухлетней давности. Боже, о чем я только думала, признаваясь той девочке? Я даже имя ее сейчас не помню. Впрочем, это не важно.

Бисексуализм относится к нестандартной ориентации. Когда ты любишь не только мальчиков или девочек, любишь обоих, грубо говоря. И странно вовсе не то, что ты другой ориентации; странно то, что люди не принимают это. Мало того, что людям должно быть все равно, кто какой ориентации и кого он любит. Ведь все существа способны любить, правда? И неважно, кого ты любишь. Важно, что ты имеешь на это полное право. Если любишь, это не значит, что над тобой нужно издеваться или ограничивать в любом хотении. Это значит, что ты человек. Что ты живешь, существуешь. Что ты, как и все остальные, имеешь полное право на любовь.

11

День тридцать пятый.

Дочитав пару записей из дневника, я быстро накинула куртку и решила прогуляться. Я вышла на светлую улицу, захватила рюкзак и положила в него телефон, деньги и дневник.

Под ногами шлепала грязная вода, нерастаявший снег, перемолотый в кашу и песок, который раньше сыпали на снег. Как же я люблю выходить из дома и прогуливаться по улочкам загадочного и величественного Питера. Раньше, когда на праздники к нам приезжали родственники, я тащила их гулять по всему району, рассказывая о каждой скамеечке, как о достопримечательности. О каждом голубе, как о таинственном госте из далеких стран и о каждом дворике, как об отдельном острове; настолько я хорошо знаю свой город. Впрочем, сейчас дворы и дома выглядели как острова и корабли, словно плывущие вдаль. На самом деле это плыли облака, но представить плывущие разноцветные дома гораздо интереснее, чем лиловые тучи. Я вспоминала отрывки из жизни и прогулок по своему городу; о некоторых я прочитала в дневнике.

Сейчас я направляюсь в кофейню, там самый вкусный кофе и самый общительный бариста. Об этой кофейне мне рассказал Артур – мы начали переписываться еще два дня назад. По словам моего друга, кофе и общение – лучшее сопровождение в моей жизни. Думаю, что я и сама это знала, в глубине души. Хотя есть еще много прекрасных вещей: улыбка ребенка, сонный пес, чистое небо и яркое солнце. Отражение в зеркале, теплые взгляды, жизненный опыт и уроки в школе, на которых не все учились.

Эх, школа…Мои одноклассники наверняка уже прошли много материала, который мне придется нагонять со скоростью света. Или их просто достают повторением и твердят, что очень скоро экзамены и придется выбирать свое будущее. Я на счет этого не волнуюсь; конечно, от выбора профессии и сдачи экзамена зависит мое благополучие и удовольствие, но точно не будущее. Я в любой момент могу переучится на кого угодно и заниматься в этой деятельности. И выбирать скучную работу для того, чтобы хорошо сдать экзамен и всю жизнь страдать – не мой вариант. А насчет школьной программы – из-за амнезии я не помню простейший материал. Точнее, я и до этого его плохо учила, а сейчас и вовсе забыла. Хотя бы таблицу умножения знаю и несколько тем, уже хоть что-то. Наверняка мне будет стыдно вернуться в школу с нулевыми знаниями десятого класса. Десятого! Уже через год я должна поступать, а я даже не знаю, какой кофе сегодня хочу. Глупо убеждать себя в том, что все быстро решится – уже начало марта, и до конца года осталось чуть-чуть. Стоит полистать пару учебников, когда вернусь домой.

Я вышла из арки, которая вела во двор моего дома. Как будто очутилась в другой вселенной; проносились машины, люди, все вдруг приняло движение и внутреннее спокойствие улетучилось. Случайно услышала разговор одной девушки по телефону:

– Да что вы все сюда переезжаете! Здесь солнца нет, места нет, ну вот что вы здесь забыли?! – кричала в трубку она, но вскоре ее разговор затерялся среди моих мыслей. Я невольно улыбнулась: в Санкт-Петербурге всегда так говорят. Северная столица притягивает людей, в основном студентов и блогеров, как магнит. Я немного согласилась с незнакомкой: в городе и вправду холодно и солнце нечасто нас навещает. Но людей с каждым годом все больше и больше прибывает в наш гостеприимный город, только вот уезжать гости не собираются. А может, дело в жителях Санкт-Петербурга? Часто говорят, что люди здесь вредные. Кажется, пазлы сложились – здесь мало солнца, поэтому люди такие вредные и хмурые. Неудивительно! Каждый день в таком стрессе и суете не каждый выдержит.

Я попала в поток людей, которые быстрым шагом шли на работу, с работы, а может, в кофейню. Если на секунду замедлится или засмотреться – тебя унесет течением неизвестно куда. Все люди куда-то спешили, кривили лица, звонили по телефону, читали электронные книги, ели на ходу. Так захотелось сбежать от этого бесконечного потока! Убежать туда, где никто тебя не потревожит, не толкнет локтем, не закричит в телефонную трубку, чуть не прольет на тебя горячий кофе.

Я почти забежала в кофейню, тяжело дыша. Из – за накативших волной эмоций, случилось нечто странное, похожее на паническую атаку. Я знаю, что многие страдают от этого. Страшный прилив эмоций, сердце бьется со скоростью света и тяжелое дыхание; потемнело в глазах, я словно упала в обморок, который длился ровно секунду.

Окружающие косо на меня поглядывали, поэтому я сделала надменное выражение лица и подошла к столику баристы. Стол был бежевого цвета, но из – за скопления наклеек, страз, цитат и рисунков столик почти не было видно, он словно висел в воздухе. Рядом на пастельной голубой стене лилово светилась неоновая надпись «Never give up!», что в переводе означало «Никогда не сдавайся!».

Я люблю эту кофейню не за вкусный кофе (хотя, он космически вкусный!); больше я люблю эту кофейню за теплую атмосферу. Я не знаю людей, которые сидят за соседним столиком. Но я чувствую некую близость с этими людьми, будто они сейчас подойдут и радостно скажут: «Хей, как твои дела?». Думаю, эта кофейня сближает людей, их интересы и хобби. Вон там сидят художники – они рисуют эскизы дизайнов, наброски людей и пьют горячий латте. Здесь небольшая комната с неоновыми надписями, растениями и нежным фоном. В этом месте отлично получаются фотографии! За другим столиком присела компания друзей – они весело обсуждают последние новости, шутят и спорят, но никто не заходит в смартфон. Где – то должны быть писатели, обсуждающие произведения и читающие собственные стихи. Их всегда было интересно слушать. Откуда я все это знаю? Сама удивляюсь. Может, когда человек чувствует знакомые и милые ему запахи и слышит прекрасные для него звуки, в его голове оживают картинки, связанные с этими чувствами?

Пока я разглядывала людей и их занятия, к воздушному столику баристы подошла девочка с прямыми и белоснежными волосами, словно луна ночью. А глаза еще лучше – мигающие звезды, смотревшие с вызовом. Она была маленького роста, еле забралась на высокий стул и уселась, рассматривая интерьер. Я всегда сидела за этим столиком одна, общалась с баристой и сидела в соц-сетях; поэтому я с интересом смотрела на мою новую соседку по столику.

Она презрительно оглядела меня с головы до ног, и от этого взгляда мне стало неприятно. Закралось ощущение, что я раньше ее видела, но напомню тебе, что память моя была пуста на тот момент.

– Чего пялишься? – фыркнула девочка – луна.

– И тебе привет! – я мило улыбнулась, но с сарказмом, давая понять, что она здесь не пуп кофейни.

Солнце мягким светом заглянуло в окна кофейни. Лица посетителей озарились улыбками, аромат кофе лишь дополнял дружелюбную атмосферу разговоров и хобби. Однако девушка – луна превратилась в настоящую тучу. Ей явно не понравилось, что в этой кофейне все слишком хорошо.

– Боже, зачем мы только приехали в этот город? – почти шепотом сказала она, но я прекрасно ее услышала.

Поговорить с ней или не говорить – вот в чем вопрос. Очевидно, что она не в настроении; возможно, проблемы в семье или ей просто здесь не нравится. А что пришла тогда, если в этом месте все так хорошо?

– Что-то случилось? – неожиданно для самой себя, спросила я у девочки. Параллельно с этим я достала дневник из рюкзака, надеясь дочитать его.

– Да нет, со мной все в порядке! – съязвила лунная девочка, скривив лицо, будто проглотила «Кислинку».

Разговор не задался, и я перестала уделять внимание этому человеку. Ну не хочет она выговорится, значит, это ее выбор. Пусть сидит и дуется, если такая язва. Мне казалось лицо этой девушки знакомым. Звучит странно, но я словно видела ее где-то, а где именно не помню.

Я пролистала страницы дневника до момента, на котором остановилась. Девочка – туча с интересом заглядывала в дневник, но иногда отворачивалась, заметив мой встречный взгляд. Все-таки, она странная. Сначала язвит, потом интересуется. Ай, ладно, пофиг на нее. Все-равно мне скоро уходить.

Я посмотрела в огромное окно, украшенное гирляндой: на улице становилось пасмурно. Впрочем, в Питере всегда пасмурно; поток людей также, словно зомби, шли по своим делам. Они корчили недовольные рожи, наверняка жаловались сами себе на погоду, начальство или правительство. Мне тут же вспомнилась Юля – она тоже всегда была чем-то недовольна. Такие люди всегда ждут каких-то изменений, или сами хотят изменится. Но когда узнают не ту истину и не подтверждают свои убеждения, желание менять жизнь пропадает. Конечно, ведь для этого нужна работа над собой! А у них, пожалуй, слишком много дел для копания в себе и улучшения жизни. Да и вообще, там вышел новый журнал, новая программа по телевизору, снова интересные новости по телефону. О какой самореализации может идти речь, когда вокруг столько ненужной информации?!

Мои мысли прервал голос девушки, моей соседки по столику, она же девочка-луна:

– Диля, неужели ты меня не помнишь?

Я отправила ей насмешливый взгляд. Ну да, ну да, здравствуй, ты наверняка какая-нибудь двоюродная сестра или мать моей собаки. Ладно, с последним переборщила. Да и собаки у меня никогда не было.

– Нет, Мисс Недовольство, я вас не помню, да и не хочу вспоминать, – резко ответила я.

Незнакомка обиженно надула щеки; а затем продолжила:

– Это я, Регина! Мы познакомились с тобой в одном кафе, когда ты была на дне рождении у одноклассницы. Ее звали Вивьен. Точнее, это твоя прошлая одноклассница, из прошлой школы. Ты ей еще в любви признавалась, помнишь?

А вот эти слова заставили меня нахмурить кустистые брови; я училась в другой школе? Мне бы нынешнюю вспомнить, а она про прошлую говорит. В моем дневнике было сказано про девушку со стеклянными глазами, в которую я влюбилась и призналась ей в этом. Но это ли она? Разве про ту девушку говорит эта незнакомка?

– Прости, не помню. Я потеряла память.

– Ты что, серьезно? – усмехнулась девушка.

– Да, представляешь! В жизни бывают страшные моменты, которые влекут за собой последствия пострашнее, а мне с этим еще жить придется! – взорвалась я. Нет, я не могу позволить, чтобы какая-то незнакомка насмехалась над моими проблемами. Прежде чем посмеяться, пройди путь человека в его обуви. А еще лучше – вообще без обуви. Может, тогда до людей начнет доходить, что у остальных тоже есть чувства. Я повернулась к девочке – луне спиной, и начала разглядывать людей из клуба музыкантов.

Кто-то сидел на мягкой подушке и держал в руках гитару, кто-то доставал из чехла скрипку, кто-то уже приготовился играть на флейте. В этом клубе были девушки и парни от мала до велика: от первоклассников и до студентов. У каждого была своя уникальная внешность: цвет кожи, шрамы, родимые пятна, у одной девушки были очень кудрявые рыжие волосы, которые все время лезли ей в лицо. Один парень сидел с гитарой, в инвалидном кресле, без правой ноги. Ее часть отсутствовала до колена. Парень чувствовал себя смущенно и неловко, что было видно по его лицу. Но весь дружный состав клуба заиграл прекрасную мелодию, и вся кофейня дружно подхватила мотив всем знакомой детской песни. Ее название я уж не помню, пишу эти строки уже дома. Но я уверена, то в твоей голове заиграла та самая, знакомая тебе с детства, любимая песня.

Искусство объединяет людей. Разный возраст, разная внешность, но единая и одинаковая любовь к искусству объединила людей – они сейчас играли прекрасную мелодию детства. А их дружная игра на инструментах и пение объединило всех людей, сидящих в этом помещении. Думаю, с такими дружными людьми я бы хотела работать. Пусть официанткой или уборщицей, но зато я бы любила свою работу. Или приходила сюда каждый день, работала за ноутбуком и сидела за столиком у окна.

Снова мои мечты и мысли что-то прервало. Да сколько можно! Я почувствовала сверлящий взгляд, который вот-вот прожжет дырку в моей спине. Я сразу предугадала, кто это, и обернулась, но мои предположения не оправдались. Девочка-луна испарилась, провалилась сквозь землю. Ощущение сверлящего взгляда пропало; возможно, странную одинокую девочку разглядывала пара за противоположным столиком, но парень и девушка уже не замечали меня.

А я снова взглянула в окно: погода немного прояснилась, а лучи солнца пробивались сквозь тучки. Люди все также, не сбавляя скорости, шли по своим делам. Интересно, этим людям есть, о чем мечтать? У них вообще есть время на то, чтобы мечтать? Или скучная работа окончательно выгнала их правое полушарие и свойство мыслить из головы?

Я так долго и задумчиво смотрела в окно, что меня окликнул бариста:

– Диля! Опять витаешь в облаках, третий раз тебя зову. Твой капучино сто раз успел остыть, но я приготовил новый только что. Прости, загляделся на выступление этих ребят, и сам не заметил, что кофе остыл.

– Спасибо огромное!

Я и вправду здесь засиделась. Нужно было поскорее вернуться домой, вдруг Галя уже ищет меня. Я закинула дневник в рюкзак, взяла стаканчик кофе и попрощалась с баристой, оставив пустое сиденье и такое же, пустое, стоящее рядом.

12

…Если бы я знала, что мне придет сообщение от Артура, как только я приду домой, я бы не так спешила, и успела бы на крышу. Но я пришла домой, переоделась, села на ковер и открыла еще один дневник. И только тогда мне пришло приглашение.

Да, друг моего детства позвал меня на крышу. В Санкт-Петербурге полно мест, где можно хорошо посидеть и поболтать на крыше. Хотя это не совсем законно, есть места, где ходить по крышам можно. Точнее, эти места знаем только мы и пару человек.

Я почти вприпрыжку шла по улочкам города; со стороны это выглядело максимально странно! Девочка почти в пижаме, с лохматыми волосами и стаканчиком от кофе бежит по рыхлому, мокрому снегу, а на лице сияет улыбка. Многие улыбались в ответ, а некоторые лишь искоса смотрели. Ха, неудачники! Надеюсь, что хоть кто-то покажет вам, что существует настоящее счастье, которое вы не увидите в «темных очках».

Пока я шла на указанный адрес и следила за навигатором, случайно врезалась в девушку. Или она врезалась в меня? Не знаю, но та девушка была гораздо ниже меня ростом и шла, уткнувшись в телефон.

– Эй! Смотри куда идешь! – крикнула было она, поднимая глаза. Я узнала в ней ту самую девочку-луну из кофейни; вот это встреча! Девушка скривила губы, похоже, что она не рада меня видеть. Я сделала вид, что не заметила ее недовольства, и спросила:

– Почему ты ушла? Мы с тобой, вроде бы, недоговорили.

Она ухмыльнулась:

– Я ушла? Если память мне не изменяет, ты повернулась ко мне спиной и не захотела продолжать разговор.

Вот черт, девушка правду говорит. Я сама накричала на нее, выплеснула эмоции, а потом еще и повернулась спиной. Похоже, что тогда я совсем не задумалась об ее чувствах.

– Прости, просто насмешка над моей амнезией была мне неприятна, – выдавила из себя я, избавляясь от чувства гордости.

– Ты даже не рассказала, что за амнезия и как это с тобой произошло, – улыбнулась девушка. Как же ее зовут? Вроде бы память не теряла, а имя не могу вспомнить. Я потерла левую руку в замешательстве. Невольно взглянула на маленькую тату на запястье, и вспомнила, что ее зовут Регина. На татуировке тоже ясно было написано: «дерзай и живи так, как хочешь (с) Регина.» Совпадение или правда?

– Так ты расскажешь? – пробудила меня от мыслей Регина.

– Да, конечно, – задумчиво потерла локоть я.

– Куда ты идешь? Можешь рассказать мне по пути, – сказала девушка.

– Вообще, я иду на одну встречу, которая пройдет на крыше, – я спрятала взгляд на сером фигурном асфальте.