Любовь на производстве

Глава 7. Опоздание

Я уже говорила, что опоздания у нас крайне не приветствовались, а вернее, даже наказывались штрафом в виде снятие часа-другого с табеля, плюс к этому – выговором от Алены Петровны. Что из представленного хуже – трудно сказать. Поэтому в прямом смысле этого слова я никогда не опаздывала, т.е. позднее 17.00 не приходила, но вот эти десять минут до 17.00 для меня бывали, подчас, трудными. Порой я только в раздевалке появлялась без десяти минут – а тут, как назло, была и Алена Петровна. Ну и бучу она начинала:

– ты уже в это время должна быть в цехе, а ты не в цехе, а в шубе. Думаешь это взаимозаменяемые понятия?

А я думала не о взаимозаменяемых понятиях, я думала о том, какой черт занес Алену Петровну в этот час в раздевалку? Она же тоже должна уже быть на посту. А еще я мысленно подсчитывала минуты, за которые нужно все успеть, прикидывала так и эдак, и, если все пойдет нормально, – ровно в 17.00 буду на месте. В другой раз мне уже, конечно, не хотелось попадать впросак с опозданием. Однако выходить из дома раньше все равно не получалось. Это как в том анекдоте:

« – Почему вы опоздали?

– Я поздно из дома вышел.

– Так выходите раньше из дома!

– Так поздно было уже раньше выходить».

Так и мне все время было поздно раньше выходить, но я, обычно, нагоняла минуты в дороге. Шла пешком, примерно час с четвертью (мне даже не нужны было смотреть на часы, чтобы точно знать время – я его всегда чувствовала, вплоть до минуты).

И вот в один прекрасный день иду, в принципе, это можно назвать и бегу, на завод. Проработала я там уж около двух месяцев, немного привыкла, почти научилась катать рулеты. Остальная работа была проще – поэтому тоже научилась. Потеряла Вер Палну и пребывала, в общем-то, в одиночестве, в некоем анабиозном состоянии. То есть я работала и все: ни с кем толком не общалась, тем более – не дружила.

И вот я мчусь на смену, почти уже дохожу до проходной, остается метров пятьсот, как впереди замечаю красно-черную клетчатую куртку Антона. Памятуя обо всем том, о чем мне рассказывали девчонки и, главным образом, Анна Сергеевна, подумала: «блин, как бы мне с ним не столкнуться? Но при этом опаздывать тоже не хочется. Да, дилемма».

Все-таки сбросила темп, держась на приличном расстоянии. Так сказать, из двух зол выбрав меньшее. И тут Антон повернулся, как будто у него был глаз на затылке, и крикнул:

– догоняй быстрей!

«Вот же ж черт!» – мысленно выругалась я. Но делать нечего. Прибавила ход, догнала.

Завязалась какая-то непринужденная беседа. Антон задал вопрос:

– никогда не вижу тебя на подработках. Почему не берешь? Еще где-то работаешь?

Надо сказать, подчас, Алена Петровна чуть ли не силком заставляла нас брать эти подработки. Но я была кремень и упорно стояла на своем, потому что свободное время рассчитывала посвящать другому занятию.

– Ну не то чтобы работаю, но увлекаюсь фотографией, – ответила я.

– И что, прям фотосессии делаешь? Что снимаешь?

– Ну да, больше всего люблю фотографировать девушек в студии.

– А парней что же не фотографируешь?

– Бывает, и парней снимаю, в смысле фотографирую.

Антон слегка улыбнулся.

– Но очень редко, – добавила я.

– А что за дискриминация такая?

– Да просто был случай, после которого как-то отпала охота фотографировать мужчин.

– Расскажешь?

– Как-нибудь, – улыбнувшись, сказала я.

– А сделаешь мне фотосессию? – продолжал Антон.

– Эээ … почему бы и нет? Нужно только подобрать образ и время.

Он так заинтересованно меня обо всем спрашивал, что именно в этот момент я, наконец-то, как в фильме «Аватар», его «увидела». Даже то, что парень был очень молод и не в моем вкусе, ушло на второй план. Что-то в нем было особенное, какая-то загадка, или чаще это называют, изюминка. В общем, мне вдруг захотелось спросить, когда у него день рождения. Видимо, мысленно я уже начинала проверять наши гороскопы на совместимость, прикидывать какие у нас могут быть дети… Но постеснялась спросить (про день рождение, не про детей), тем более мы уже почти дошли. Не помню, опоздала я в тот день или нет. Но после того случая все на производстве для меня изменилось. Мне там начало нравиться…

Глава 8. День рождения

Как обычно, переодевшись, я направилась в цех. Первым делом пошла делить тесто на куски. Эта часть работы (а еще раскаточная машинка) находились ближе всего к соседней бригаде, где делали пироги. Там-то и работал Антон. Мы называли работников «пирогового» цеха «пирогами», а они нас, соответственно – «булочками».

И я в первый раз начала искать Антона глазами. Его еще не было на месте. «Наверное, в раздевалке прихорашивается, носки надевает, штаны подкатывает – тот еще нарцисс», – про себя сказала я. В этот момент Антон зашел в цех и все, как оголтелые, принялись его поздравлять, целовать. Их бригадир, вернее, бригадирша, Оксана, начала дергать парня за уши, да с такой богатырской силой, что я опасалась, как бы Антон не повторил участи Ван Гога в отношении ушей. И тут я пожалела, что не задала свой вопрос там, на улице. Это, конечно, удивительно, но у Антона именно сегодня и был день рождения.

В ту смену меня отправили на сироп.

Вообще у «булочек» было несколько фронтов работы, и каждый день Алена Петровна назначала нас на разные участки. Хочется верить, что по справедливости назначала, но, на самом деле, не всегда. И, если ты как-то проштрафился, то была высока вероятность отправиться на самую трудную работу, например, «сиропить» булочки или складывать их (фасовать). В тот день я, видимо, все-таки, опоздала, а может быть просто пришла моя очередь, но назначили меня «на сироп».

Работа эта велась в другой части завода. И, если физически она была более тяжелая, то психологически, наоборот: там за тобой почти никто не следил. А если еще и попадались хорошие напарницы (работали мы по три человека), то вся смена проходила довольно легко и весело. Надо отдать должное Алене Петровне: обычно она ставила в группы людей, которые не конфликтовали друг с другом. Не всегда так выходило, но я замечала, что чаще именно так и бывало. Даже не знаю, случайно ли это получалось у бригадира или преднамеренно, но, я, например, как правило, была довольна своими напарницами.

Работа в сиропной была однообразная и заключалась в следующем: печник из печи привозил вагонки с готовыми булками, а мы обмазывали их специальным сиропом, который сами же в начале смены и готовили. Булок было много, подносы тяжелые, поэтому уже в середине смены начинала страшно болеть спина. Особенно поначалу, когда она, в смысле спина, еще одуревала от такой нагрузки. Потом и спине, и тебе приходилось смириться. «Сиропницы» были территориально отделены от остальных коллег из бригады, даже обедали отдельно – после них. Заканчивая смену, мы были в сиропе с ног до головы, по крайней мере, я всегда умудрялась загадить всю форму. Причем был такой закон подлости, который гласил: «если ты постирал форму – то сегодня отправишься в сиропную». Примерно также как: «если помыл машину – то обязательно пойдет дождь».

До конца смены Антона я не видела: ни в цехе, ни в столовой, ни в коридоре. После окончания работы нас еще не отпустили по домам, но разрешили уже пойти в раздевалку, хотя переодеваться все равно было нельзя. Сидеть тоже, как вы помните, нельзя – только если вдруг посчастливилось где-то раздобыть стул. Я как раз-таки нашла такой редкий свободный предмет мебели. И вот сидела, что-то читала, вернее, пыталась, но мысли витали где-то далеко…

Вдруг услышала разговор двух коллег-девушек и Антона. Я давно уже заметила, что они были как бы в одной компании, частенько вместе тусили в столовой, общались, да и в цехе поглядывали друг на друга и перебрасывались фразочками. Сейчас ребята стояли в дверях в женскую раздевалку, Антон пил сидр из полторашки, на что одна из девушек, Надя, ему говорила:

– ты что, Антон, пьешь на работе, не боишься, что тебя начальство увидит?

Надя имела небольшой, но милый дефект речи – при разговоре немного прикартавливала и смягчала согласные. Возрастом девушка была на год младше меня – ей было тридцать два года. Говорю девушка, а не женщина, потому что выглядела она именно как девушка – ее настоящий возраст мог выдать разве что паспорт. Надя была высокой стройной блондинкой с яркими голубыми глазами и пухлыми губами, на которые любила наносить блестящую гигиеническую помаду. Девушка была эрудированной и невероятно дисциплинированной (почти во всем). Все у нее получалось сразу хорошо и лучше, чем у других. Как будто она выпила какой-то эликсир знаний и умений. Был у нее муж и двое детей: девочка лет семи и четырехлетний мальчик. А работала здесь, потому что открыла свой бизнес, связанный с онлайн обучением, который, видимо, пока не приносил желаемой прибыли, поэтому Наде приходилось подрабатывать на заводе. Она так и говорила порой: «я получу, что хочу с булками или без, но с булками получится быстрее». В этот момент мне вспоминались слова Розы из «Титаника», когда та бежала спасать Джека, ехала в лифте в самый низ и говорила служащему: «с вами или без, я спущусь туда, но с вами получится быстрее». Служащий, кстати, как вы помните, не пошел с ней. Но не в этом суть.

Еще у Нади была удивительная способность, я бы даже сказала суперспособность: она очень мало спала, всего пару часов в сутки. Поэтому на работе частенько засыпала стоя, при этом умудряясь катать и нарезать рулеты. Многие даже переживали за нее – как бы чего себе не отрезала.

Чувствовалось, что между Надей и Антоном «что-то» есть. Может быть, это «что-то» было и несерьезным, но, похоже, молодые люди нравились друг другу, несмотря на разницу в возрасте и социальном положении. Кроме того, они дольше нас всех работали в «Пончике». Эти наблюдения мне как-то не очень понравились. Хотя пока я об этом основательно и не задумывалась.

Со второй девушкой, Ирой, все было гораздо проще. Поначалу Ира казалась железной леди, я ее даже называла терминатором, особенно когда она ходила в цехе с большим ножом и резала рулеты. У нее тоже дело ладилось, видно было, что она умеет и любит работать руками. К тому же девушка была дисциплинированной и никогда не опаздывала, в отличие от Нади, которая опаздывала очень часто, потому что у нее всегда находилась куча дел, связанных с бизнесом и семьей (а в остальном была дисциплинированной).

Но вернусь к Ире. Девушка была моложе нас с Надей – ей исполнилось двадцать семь. У нее были густые волосы до пояса, отливающие медью, рассыпанные по всему телу веснушки, немного оттопыренные уши, что впрочем, нисколько ее не портило. А еще у Иры были необыкновенного цвета глаза: какого-то глубокого синего оттенка. Стройное тело и достаточно замкнутый характер завершали ее облик. Но в тот момент Ира задорно беседовала с Антоном, обещая ему подарить на день рождение упаковку презервативов. Антон как-то отшутился и предложил девчонкам на днях встретиться после работы и отметить его двадцатитрехлетие.

В тот момент во мне что-то дрогнуло и очень захотелось быть в их «банде», чтобы прямо сейчас стоять там с ними, в узком проходе в раздевалку и болтать о разной чепухе. Я даже не подозревала, что совсем скоро эта моя мечта исполнится…

Наконец, нас распустили по домам. Переодевшись, длинной уставшей толпой, мы потянулись по коридору по направлению к выходу. И когда я проходила мимо мужской раздевалки, оттуда неожиданно, как чертик из табакерки, высунулся Антон, и, глядя на меня, весело спросил:

– а ты меня так с днем рождения так и не поздравишь?

Я невероятно обрадовалась, что он помнил обо мне, да еще и выбрал такой удачный последний момент, чтобы обратиться. Однако, смутившись, я пробурчала в ответ что-то типа:

– поздравляю. И быстро скрылась за дверью. Но сердце забилось чаще…

Глава 9. Столовка

Столовка – это особое место, где мы не только и, даже не столько ели, сколько отдыхали: и телом, и душой. Во-первых, как я уже говорила, только здесь были стулья и лавочки, и только здесь можно было посидеть, а после многочасового стояния на ногах, посидеть – дорого стоило. Во-вторых, здесь проходили все самые задушевные беседы, а также праздники: восьмые марта, двадцать третьи февраля, дни рождения… А еще в столовой можно было поболтать с теми, с кем не удалось поговорить в цехе.

Бывали дни, когда наша бригада «булочек» уходила на обед чуть раньше «пирогов». Иногда мы освобождались одновременно. Но такое случалось редко: обычно чья-то бригада шла первой, а потом подтягивалась другая. Поэтому совместного времени в обеденный перерыв оставалось, как правило, всего минут пять-десять. В такие дни, когда мы обедали первые и уже заканчивали – только начинала приходить бригада «пирогов», я ловила себя на мысли, что ищу глазами Антона. Он обычно бодро заходил, сразу с кем-то заговаривал, в общем, всячески излучал оптимизм и обаяние.

Вообще, обаяние было его главным коньком – каким-то невероятным и магнетическим. Как будто в детстве парень упал в чан с харизматичностью (не помню, когда и где услышала эту фразу, но Антону она максимально подходила). Мне кажется, если бы даже он выглядел не как Аполлон, а был бы худым прыщавым пареньком, с грязными зализанными волосами, то все равно излучал бы это свое непонятное сияние, на которое привлекал людей, и особенно, кончено, девушек. Так ночной свет манит мотыльков, подчас обжигая им крылья.

Во-первых, Антон очень грациозно, и я бы даже сказала, музыкально двигался – как будто не просто шел или совершал какое-то обычное действие, а будто танцевал. При этом всегда смотрел в глаза. А как говорил какой-то умный человек: «нам нравится, когда люди заинтересованно смотрят нам в глаза». Когда Антон смотрел на кого-то, неважно на кого: будь то парень или девушка, мужчина или женщина – все свое внимание и интерес переносил на этого человека, словно ничего и никого другого в этот момент для него не существовало. Безусловно, это льстило и подкупало каждого, кто попадал в этот его световой прожектор внимания. И потому многие хотели «отщипнуть кусочек» Антона-Аполлона. Но Антон был непостоянен и голоден в отношении людей. Он был гиперобщительным. И каждый раз находил новую «жертву» для беседы. Причем, если так позволительно выразиться, не брезговал никем. Казалось, ему абсолютно с каждым есть о чем поговорить, и каждый человек, по-своему, ему интересен и важен. Я, естественно, восхищалась этой его способностью, жадностью и жажде к общению, и умению слушать и слышать. Но Антон не только слушал, он и сам любил поговорить. Тогда слова срывались с его губ с невероятной скоростью, подчас, кажется, не успевая за его мыслями. И когда парню кто-то сетовал, что тот очень быстро говорит, Антон на это отвечал словами известного рэпера: «это не я быстро читаю, а ты медленно слушаешь…»

В описываемый день «пироги» освободились первыми. И когда пришли мы, «булочки», они уже начали потихоньку расходиться. Но Антон никогда не уходил раньше остальных. Даже если была еще хоть одна минутка времени, он обязательно использовал и ее для общения. Когда мы зашли в столовую, парень домывал свою посуду.

«Значит, у нас есть минут пять», – мысленно прикинула я. Вдруг молодой человек окликнул меня и сказал:

– так что, покажи свои работы по фотографии.

Открыв одну из социальных сетей, я подала ему свой телефон. Пролистав немного, Антон остановился на фото, где была запечатлена я: стояла в белом платье, а вокруг цвели красные розы. Надо сказать, что фото получилось удачное. И парень несколько раз посмотрел то на снимок, то на меня, наверное, пытаясь понять: действительно ли это один и тот же человек.

– А ты симпатичная! – наконец сказал Антон.

– Эээ…спасибо, – выдавила я.

И тут ему уже действительно пора было бежать на рабочее место. Я же со вздохом огорчения поплелась к обеденному столу. А в конце смены, когда мы уже направлялись в раздевалку, Антон снова подошел ко мне и сказал:

– ну что, давай свой ник, как тебя найти в соцсетях?

– Я думала, что ты не интернетовский парень…

– Вообще-то да я – андеграунд, но аккаунт в сети у меня все же есть.

Я назвала ему свои данные. А молодой человек попросил еще мой номер и дал мне свой телефон, чтобы я сама записала себя в его телефонную книжку.

– Зачем это? – спросила я.

– Просто люблю, когда люди сами называют себя, так как хотят. Это забавно.

Ничего умнее, чем «Люба работа» мне тогда в голову не пришло. На что Антон протянул:

– Неет, ну это совсем не интересно. Тут я подумала, что, возможно, такое сочетание в телефонной книге у него уже есть.

– Придумай что-нибудь пооригинальнее – сказал парень.

Тогда я записала: «Власова Любовь». Рядом с Антоном мой ген оригинальности всегда куда-то пропадал.

– Ну ладно, так получше, – констатировал парень.

Придя домой, я увидела, что он мне скинул какие-то треки. Вообще Антон очень любил музыку. Слушал разную, но, как правило, какую-то депрессивную. Те музыкальные композиции, если честно, я полностью так и не прослушала, но переписка между нами завязалась.

До конца смены я ждала, что Антон добавит меня в друзья, но он этого так и не сделал, хотя я видела, что заходил в соцсеть. У парня был закрытый аккаунт и очень мало подписок. Я подумала, что молодой человек не добавляет туда первых встречных. Мне стало неловко, и я отменила запрос.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.