скачать книгу бесплатно
– Что? – рассеянно интересуюсь я, потеряв нить разговора.
– Что в вашем послужном списке не было ни извращенцев в юбках, ни лесбиянок, Дубина.
– Ну и что, даже если бы были, Дамир Тигранович, – лениво огрызаюсь я, тоже отстегивая ремень, – Какая вам разница?
– Вот и я не понимаю, какая, – будто сам себе говорит Керефов и покидает салон, сильно хлопнув дверью.
Не дожидаюсь, пока он проявит галантность и откроет мою, и выхожу тоже.
6.1
Минуя проходную, мы направляемся к лифтам. Керефов жмет кнопку вызова и опирается плечом о гранитную стену, исподлобья смотря на меня и рассеянно потирая щетину.
– А почему пешком шли? Не на машине? – интересуется он, когда металлические двери кабины разъезжаются, – Сюда неудобно добираться на общественном транспо…
– Я на машине, – перебиваю я, первой заходя в лифт. Оборачиваюсь к нему, лопатками упираясь в металлическую стену, и пытаюсь сказать без ехидства, но у меня, похоже, ни черта не выходит, – Просто ваша профессиональная помощница Элина не заказала на нее пропуск. В итоге меня развернули на проходной и пришлось парковаться на Двинской, а потом идти пешком.
Не знаю, что такого смешного я сказала, но четко очерченные губы Дамира вновь дрогнули от сдерживаемой улыбки, когда он нажимал на четвертый.
– Мне на второй, – напоминаю я, смотря на панель с цифрами.
– Вам со мной, – отрезает спокойно Керефов и все-таки улыбается. Криво и щуря черные глаза, – И она не помощница – она секретарша. И да, вполне профессиональная.
–Пф! Не сомневаюсь, – фыркаю я тихо, с трудом удерживаясь, чтобы не закатить глаза.
Дамир улыбается шире. И я машинально подмечаю, что глаз у него почти прошел…Когда он вот так снисходительно щурится, будто слишком много плохого думает о тебе в этот самый момент, красноты почти не видно…
– Не сомневаетесь в чем, Дубина? В ее профессионализме как администратора? – с иронией тянет Дамир, засовывая руки в карманы и облокачиваясь спиной на кабину, – Или намекаете, что у нее есть более интимные обязанности, в которых она профи?
Я вспыхиваю до кончиков ушей. Опять. Я не ханжа, но все-таки это очень скользкая тема для общения с малознакомым человеком, еще и твоим временным начальником.
Боже, он уже достал меня – вгонять в краску каждую долбаную минуту! И вообще, почему мне должно быть стыдно? Я что ли с секретаршей сплю?!
– А у нее правда есть такие обязанности? – в итоге с вызовом интересуюсь я, выгибая бровь и зеркаля его позу с руками в карманах.
Настает очередь Керефова раздраженно фыркать.
–Пф! Я что, похож на героя анекдотов?
Я бы ответила, но лифт дергается, останавливаясь. Двери разъезжаются, выпуская нас наружу. Керефов выходит первый, и мне ничего не остается, как семенить за ним по гулкому белоснежному коридору, не понимая, зачем он вообще меня с собой потащил. Спрашивать почему-то не хочется. Наверно потому, что каждая наша попытка заговорить заканчивается как-то неоднозначно. Дамир идет быстро, не оборачиваясь, утыкается носом в свой телефон по дороге. На один его широкий шаг выходит два торопливых моих, приглушенной дробью разносящихся по длинному коридору.
– Алло, да, звонил? – уже говорит с кем-то по телефону, а меня начинают терзать сомнения, что Дамир вообще помнит о том, что я семеню за его спиной.
Может просто развернуться и пойти на второй? Керефов дергает на себя ручку его приемной и все-таки придерживает передо мной дверь, не переставая с кем-то говорить. Нет, все-таки не забыл…
– Пропуск на машину ДубИной выпиши, – бросает подскочившей с места секретарше, на секунду прикрывая ладонью динамик, – И Крачкову через десять минут ко мне позови с документами по Новороссийску.
– Здравствуйте, Дамир Тигранович. Конечно, Дамир Тигранович, – раболепно бормочет профессионалка Элина, провожая липким взглядом начальника до самой двери кабинета, пока та за ним не захлопывается.
Я шагаю к столу Элины.
Даже не поздоровался с Санчо Панса своим. Мда…Ну, хоть не с одной мной Дамир – сама вежливость. Тепло улыбаюсь профессионалке, почувствовав родственную душу.
Но, оказывается, что очень зря.
Потому что, как только дверь за большим боссом с глухим стуком закрывается, овечье выражение сползает с ее прекрасного лица, и на меня взирает шипящая змея, а не готовая на все ради Керефова секретарша.
– Могла бы и не жаловаться сразу. Я просто забегалась, – цедит она, плюхаясь в свое кожаное кресло, – Знаешь, есть и поважнее дела, чем пропуск на ДУбину выписывать.
Бросает на меня ядовитый взгляд и начинает хихикать.
– Ой, извини. НЕЧАЯННО ударение не туда…
– Ага, – киваю я, думая, что надо бы как-нибудь сообщить ей о своих тренировках по боксу, – Пропуск выписывай, Элина.
7.
– Сегодня я узнала, что мужчина, которого я ударила в ночном клубе, мой новый босс…
– Вы дрались вчера в клубе, Женя?
– Да…Это вышло случайно, правда. Он принял меня за мальчишку и…
– Вас это задело? То, что он вас принял за мальчика?
– Нет. Нет…Задело, что он отправил купить меня выпивку ему и моей подруге в достаточно грубой форме.
– И за это вы его ударили?
– Нет. Я, если честно, сейчас даже точно сказать не могу, за что…
– Вы жалеете о своем поступке?
– Нет. Наверно, это ужасно звучит, но я не жалею. После этого что-то мелькнуло в его глазах. Изменилось. И мне кажется, он теперь все время на меня по-другому смотрит.
– По- другому…И что изменилось? Как бы вы одним словом обозначили эту эмоцию?
– М-м-м…Одним не могу…Наверно "желание понять"…
– Вам это льстит, Жень?
– Да.
***
– Эй, Жек, не спи! – голос Тимофея врывается в моё сознание даже сквозь шум музыки в наушниках, и я выдергиваю капельки из ушей, поворачиваясь к нему.
– И не думала, – отвечаю я, ощущая, как моя искренняя улыбка становится напряженной, когда я обнаруживаю, что Тим заглянул ко мне в ячейку не один.
Медленно сажусь правильно, потому что до этого я залезла в свое любимое кресло, которое притащил Ромка на обеде, с ногами, и киваю Дамиру, хмуро взирающему на меня. Сначала на меня, а потом на открытую пачку чипсов около моей клавиатуры и бумажный стаканчик кофе. Мне хочется рявкнуть, что я просто не успела пообедать из-за этого чертового стула, а так я, конечно, в курсе, что не принято в таких компаниях хрустеть за рабочим столом, но я не собираюсь оправдываться.
– Евгения, не хотелось бы вас учить…– занудным голосом начинает Дамир, а я упрямо поджимаю губы и выпрямляю спину, – Просто попросите ребят показать вам, где у нас кухонный уголок, если сами не нашли.
На этом Керефов отворачивается от меня, демонстрируя, что разговор окончен, а я в который раз ощущаю, как у меня начинает гореть лицо. Сейчас на вопрос почему я не жалею, что ударила его, я бы ответила Елене Леонидовне точно по-другому.
– Тимофей, до завтра, – Дамир показательно тепло улыбается моему непосредственному шефу и энергично жмет ему руку.
– До завтра, Дамир Тигранович, – кивает Тим, и Керефов уходит, так больше и не взглянув на меня.
На прощание я уже даже и не претендую…Злопамятный грубиян!
– Ну, что подписали? – обращаюсь к Тимохе, запуская руку в пакет с чипсами.
– Да, отлично все, – кивает Райкин и недовольно морщится, смотря на меня, – Что тут реально за свинарник устроила, Жек! У тебя даже на щеке крошки!
– А, правда? Черт…– стряхиваю предательские чипсы с лица, – А я и думаю, что он так смотрит на меня…
– Да, мне показалось, что сейчас взглядом подожжет, и ты задымишься, – смеется Тим, опираясь задницей о край стола, – Ну, что? Все установила? Разобралась?
– Да, уже час сижу бездельничаю – вообще заняться нечем, – вздыхаю я, – То хоть с Ромкой можно было потрещать, а он на совещание какое-то пошел… Может поговоришь с Керефовым, чтобы у меня был свободный график, а?
– Давай попозже, – отмахивается Тимофей, и устанавливает на мой стол свой ноут, а потом ворует у отсутствующего Ромы стул, – Только начали работать. Там по ходу разберемся как удобней будет, да?
– Ладно…
– Ну что, давай начинать? Мне к системе надо подключиться…– Тим уже запускает свой ноут, в предвкушении потирая руки.
Я тоже активизируюсь. Наконец-то начинается наша непосредственная работа. Чем быстрее закончим- тем лучше.
***
Неделю спустя.
– Может все-таки пойдем, а? Завтра доделаешь, – Ромка опирается плечом о тонкую офисную перегородку и вертит ключи от кабинета между пальцев.
– Не доверяешь? – киваю на связку в его руке, улыбаясь.
– Боюсь, забудешь сдать. Опять! – закатывает на это глаза Злобин, – А мне потом от безопасников выслушивать.
– Обещаю – сдам!
– Ла-а-адно, – и ключи с металлическим грохотом падают мне на стол, – Поверю в последний раз. Снова до ночи сидеть будешь?
– Тим только выслал всё, – вздыхаю я, разминая шею, – Но надеюсь, не до ночи. У меня еще бокс в девять.
– Ясно, – хмыкает Ромка, пятясь из нашей общей ячейки, – Завтра, значит, к обеду ждать…Ну, все, Жек, давай, пока! Не засиживайся.
– Ага, пока!
– Пока!
Ромкины удаляющиеся шаги глухо разносятся по опустевшему опен спейсу, щелкает выключатель, оставляя неоновый свет ламп только над моей головой, хлопает дверь и становится тихо-тихо. Только мерное жужжание моего компьютера и серверов в углу разбавляют эту гулкую густую тишину.
Я с наслаждением потягиваюсь в кресле и встаю, чтобы купить себе кофе в автомате в коридоре. Обожаю оставаться одна. Это какая-то совсем особенная рабочая атмосфера. Здание после шести словно засыпает, и собственные мысли слышатся четче. А то, что на все четыре этажа остались только я и пара охранников на первом, странно будоражит нервы.
Работать в ОАО "РЗК" оказалось не так и ужасно, как поначалу я себе представляла. Во- первых, вопрос с моим рабочим графиком решился уже на третий день благодаря адекватности и человечности Алексея Борисовича, начальника IT отдела. Дело в том, что Тимофей, верный себе и своему совиному образу жизни, садился за программу строго после 15:00, а то и позже. Пару раз он приехал в офис, остальное время мы с ним трудились через удаленку, но всегда это было ближе к концу рабочего дня. А еще иногда Тимофею необходимо было участие Романа, а так как у Ромы рабочий день строго до 18: 00, его он привлекал первым, а я оставалась на закуску. То есть подключалась тогда, когда все нормальные люди уже собирались домой. Учитывая, что по требованию господина Керефова, являлась я строго к девяти, это, конечно, было не справедливо. И Алексей Борисович на третий день поинтересовавшись, правда ли, что вчера я опять ушла из офиса в девятом часу, разрешил приходить попозже.
Что думал по этому поводу сам Дамир Тигранович, я была без понятия, потому что после первого дня я его практически не видела. Два неловких пересечения в лифте с дежурным вопросом с его стороны "Как продвигается проект, Дубина?" и моим не менее дежурным ответом, что "Я думала, Тимофей вам доложил", и в общем-то всё.
Ещё один раз мы столкнулись на парковке. Но Керефов был так увлечен сажанием в свой седан профессионалки Элины, что меня, кажется, даже не заметил. Я решила не здороваться с этой чудесной парочкой и быстрее прошмыгнула в офисное здание. Хотя, конечно, очень хотелось узнать, куда это после работы начальники возят своих губастых секретарш…Пф…Не спит он с ней…Конечно!
Впрочем, мне было глубоко плевать…
И то, что я, забежав в фойе ОАО "РЗК" остановилась за зеркальными дверьми, из-за которых с улицы невозможно было разглядеть что внутри, и, незамеченная, проводила взглядом машину Дамира до самого поворота, ровным счетом ничего не значило. Просто…
Просто, когда ты знакомишься с человеком таким странным способом, а потом еще более неожиданно встречаешь его на следующий день, невольно начинаешь обращать на него слишком много внимания. Может, даже верить в некую связь…
Если бы я была фаталисткой, то…Но я не она.
Работа над проектом потихоньку продвигалась, и я начинала верить, что за месяц мы действительно все успеем. Сотрудники в IT отделе мне нравились, с Ромкой даже успели сложиться вполне приятельские комфортные отношения. С несчастным занудой Владом тоже, хоть от его рассказов меня, как и в самый первый раз, дико клонило в сон. Премия, если мы не оплошаем, мне светила просто огромная, и я уже присматривала билеты на Бали и серф лагерь – давно мечтала научиться, а себя, как известно, нужно радовать.
Правда, мама умоляла приехать на день рождения к отцу в Новороссийск через месяц. Но я пока не хотела появляться в этом городе. Да и с папой мы виделись перед Новым годом во время его командировки в Питер.
Поставив двойной эспрессо рядом с клавиатурой, я открываю то, что прислал на обработку Тимофей, и не могу удержать протяжный страдальческий стон. Кошусь на часы в углу монитора и стону еще раз. Твою мать, почти семь вечера! А тут работы часа на три. Плакал мой бокс кровавыми слезами. Третий стон вырывается из меня, когда я беспомощно кошусь на спортивную сумку, сиротливо ютящуюся в углу офисной ячейки. Не хочется пропускать тренировку.
Так, ладно. Что успею до половины девятого – сделаю, и побегу. Остальное – утром. Раньше двенадцати Тимка все равно проверять не будет. Решив так, засовываю капельки наушников в уши, включаю БИ-2 и приступаю к работе.
8.
Часы на мониторе безжалостно подбираются к 20:30, а я сделала только половину. Тру ладонями уставшие глаза, откидываясь в своём кресле. Позднее время уже дает о себе знать, и соблазн пропустить тренировку растет с каждой секундой. Вот только в голове стоит тихий гул от перегрузки, и вряд ли я сейчас, если останусь, смогу все закончить – скорее всего, прокрастинируя, просто буду тупо пялиться в монитор.
Так что лучше уж побить грушу.
Тем более Санька обещал подъехать в зал и устроить мне жесткий спарринг, а значит точно взбодрюсь. Сладко потянувшись до хруста в затекших шейных позвонках, я сохраняюсь и сворачиваю программы. Хватаю сумку с формой и перчатками, пока гаснет монитор, быстро навожу на рабочем месте косметический порядок и покидаю ячейку. Мои быстрые шаги гулким эхом разносятся по пустому опен спейсу. Уже в дверях придирчиво обозреваю офис на предмет незакрытых окон и, удовлетворенная, щелкаю выключателем, погружая большой кабинет в густую темноту. Закрываю опен спейс на ключ и спешу к лифтам.
В пустынном коридоре лампы, снабженные датчиками движения, четко высвечивают пару метров передо мной и пару за, создавая эффект, что я иду в черное "никуда" из мрачного «ниоткуда». Слух невольно напрягается, пытаясь распознать еще хоть какие-то признаки жизни в опустевшем здании, но здесь мертвенно тихо. Я знаю, что на первом этаже дежурит охрана – целых два человека, но здесь, на втором, ни души, и это инстинктивно нервирует. Я ускоряю шаг, перебрасывая спортивную сумку поудобней через плечо, объясняя себе свою торопливую походку тем, что просто не хочу опоздать.
У лифтов светло и пусто. За панорамными окнами в холле уже совсем темно, лишь грустно мерцают одинокие портовые фонари. Работа кранов не останавливается, но она какая-то бесшумная и унылая по сравнению с дневной суматохой. Нажимаю кнопку вызова и опираюсь плечом о стену. Тихий скрежет пришедшего в движение лифтового механизма доносится до моих ушей. На секунду устало прикрываю глаза, думая об одном из кодов, который прислал Тимоха. Он мне не нравится – что-то не идет. Нутром чую, что вылезет ошибка. Лишь бы все не перекосило из-за нее…
Створки пришедшего лифта медленно разъезжаются передо мной, и я, не глядя, задумчивая, ступаю внутрь, на ходу с большой амплитудой сбрасывая с плеча сумку.
– Твою мать, Дубина! – рычит кто-то темный в углу лифтовой кабины.
Темный, большой и, судя по недовольному рыку, очень злой. Я отшатываюсь в противоположную сторону словно смертельно раненая лань и встречаюсь с черным сверкающим взглядом.
– Извините, Дамир Тигранович, не заметила, – бормочу смущенно, прижимая сумку к животу, будто это щит.
–Ну, да, – язвительно хмыкает Керефов, потирая ушибленный бок.