скачать книгу бесплатно
Только сейчас мои пальцы потянулись к поисковику в телефоне, чтобы набрать "РЗК" и узнать о заказчике подробности – до этого в немного отупевший с похмелья мозг такая светла мысль просто не приходила, н Тимофей уже хлопал дверью, покидая салон. Я с досадой отложила телефон. Ладно, сейчас и без поисковика все узнаю.
Насколько непримечательным был офисное здание снаружи – настолько богато оно оказалось отделано изнутри. Я даже притормозила, шагнув за стеклянную вертушку, ощущая себя Алисой, провалившейся в кроличью нору. Гранитные белые колонны, пальмы по углам, старинные морские карты, выложенные мозаикой на стенах – все это производило неизгладимое впечатление, особенно на фоне контраста с внешним видом ОАО "РЗК".
Это неожиданно нервирует. Здесь слишком фундаментально, вычурно, с претензией на роскошь. Мы точно потянем такой проект? И где нас закопают, если нет?
Я мотаю головой, прогоняя пораженческие мысли, и тут же кривлюсь от прострелившей виски боли. В глазах на мгновение темнеет. Нет, резкие движения сегодня не мой конек…
Тимофей тем временем уже оккупирован какой-то длинноногой моделью, старательно изображающей секретаршу генерального.
– Здравствуйте, я – Элина, прошу за мной. Дамир Тигранович вас уже ожидает…
Мы переглядываемся с боссом, иди позади Элины и пялясь на то, как бодро подпрыгивают ее круглые ягодицы в очень тесной юбке – карандаше.
– Очень вдохновляюще, – жарко бормочет Тимоха, – Я уже готов работать тут сверхурочно…
– Боюсь, эти «сверхурочно» уже заняты непосредственным руководителем, – шепчу одними губами я в ответ, ехидно улыбаясь.
– Простите, что? Не расслышала…– поворачивается к нам Элина, простреливая льдистыми голубыми глазами и растягивая пухлые губы в ненатуральной улыбке.
– Нет- нет, ничего, – Тимофей краснеет, как нашкодивший драный кот, но при этом все равно пялится на ее блузку, натянутую вызывающе упругой тройкой.
Элина перехватывает его взгляд и явно расслабляется, улавливая знакомые ей реакции. Слегка пренебрежительно косится в мою сторону, мол, завидуй молча, девочка, на тебя так разве что зек после десятилетней отсидки облизнется, и широким жестом приглашает нас в приехавший лифт.
Стерва.
Если бы я хотела, чтобы на меня так смотрели, я бы наверно сейчас не в лоферах и безразмерной тунике была…
– Нам на четвертый, – сообщает она будто дебилам, нажимая кнопку «четыре».
Да, она просто мне уже не нравится… Бывает.
Просто сложно ее представить только хорошим профессионалом с такими сосательными губами…Тимофею тоже, учитывая то, как он на эти губы смотрит.
Четвертый этаж был еще более вычурный, чем первый. Белый мрамор стен, развешенные ретро фото порта, светлый гранит под ногами, по которому так гулко цокали шпильки, задевая мои расшатанные пьяным недосыпом нервы. Череда массивных дверей, своей редкостью указывающих на размер кабинетов. И какой-то тихий, едва уловимый гул за ними. Чувствовалось, что тут полно людей, что все они работают, но пространство и добротные материалы крадут звуки, создавая вакуумную тишину.
– Прошу, – говорит Элина и, вопреки своему же приглашению, вплывает первая в очередную массивную дверь.
Мы с Тимофеем оказываемся в белоснежной приемной. Элина небрежным жестом указывает нам на кожаный диван рядом с большим секретарским столом, на котором царит идеальный порядок. Мы было садимся, но не успеваем опуститься полностью, как она, предварительно поскребшись в следующую дверь, лопочет «Дамир Тигранович, к вам», а потом нетерпеливо кивает нам, чтобы заходили.
Тяжело вздохнув, плетусь за заметно напрягшимся Тимофеем, мечтая только об одном – сесть побыстрее куда-нибудь, попросить у этой Элины ведро минеральной воды и сделать вид, что внимательно слушаю.
4.
Райкин заходит в кабинет генерального первым, и первые секунды его спина закрывает от меня того, кто сидит за большим дизайнерским столом напротив. Не теряя времени даром, бегло озираюсь по сторонам. Все те же белые стены, только теперь покрытые декоративной кварцевой штукатуркой, светлый гранитный пол, распахнутое окно несмотря на еще прохладную весну, пепельница на широком подоконнике, стеллажи с документами по одной из стен, у второго окна два глубоких кожаных кресла и журнальный столик между ними, тонкий запах табака, улицы, терпких мужских духов… Я делаю шаг в сторону от спины Тимофея, продолжая рассматривать кабинет.
– Здравствуй…
Глубокий мужской голос обрывается на полуслове, а меня бросает в жаркий пот.
Этот тембр, отдающий назойливой вибрацией в самой груди…Я его помню.
Это же…Резко поворачиваюсь.
Блять.
– …те, – заключает Дамир Тигранович, пожирая меня черными – пречерными глазами.
Вернее, правым черным, а левым воспаленным, слезящимся и красным. Воспаленным и очень злым. Я недоуменно моргаю, пялясь в ответ. Это у него что? Из-за той несчастной бумажки что ли, которую я кинула? Так бывает? Боже мой…
Керефов сурово сдвигает брови над переносицей и сглатывает, дергая кадыком. Зачарованно ловлю это движение глазами, с каким-то невероятным чувством облегчения подмечая, что если на челюсти у него и остался синяк после моего кулака, то под бородой не видно.
Вспомнив об ударе, непроизвольно касаюсь пальцами сбитых костяшек на своей правой. Керефов опускает взгляд на мои руки, отмечая этот жест, и становится еще мрачнее. Хотя, я была уверена, что дальше некуда. Просто злобный, бородатый, почти одноглазый пират…
От бешено загрохотавшего сердца кровь приливает к моей голове, становится нечем дышать, и я нервным движением ослабляю галстук – селедку на шее.
И вижу, как Керефов делает тоже самое. Точно таким же жестом, зеркально повторяя меня.
Его блуждающий по мне взгляд застывает на моих пальцах, вцепившихся в ткань несчастной селедки, губы шевелятся в неслышном, но отчетливом "блять", и он первый одергивает руку от своего воротника, оставляя галстук в покое.
На смуглом лице Дамира появляется такое выражение, будто именно этот момент был для него самым оскорбительным. Когда он случайно мое движение повторил. Керефов поджимает губы в твердую линию, мажет по моему пошедшему пятнами лицу нечитаемым теперь уже взглядом и наконец отворачивается к Тимофею, протягивая ему руку.
А мне хочется сползти по стенке и умереть.
Да, Тимка, сорвались, похоже, твои миллионы…
Но мой наивный и верящий в лучшее босс, кажется, ничего не замечает. Старательно улыбается Керефову, энергично тряся его смуглую ладонь. Да и для него прошла одна секунда – не больше. Это у меня, кажется, полжизни перед глазами отмотало.
– Дамир Тигранович, очень рад снова встретиться с вами, – бодро рапортует Райкин, – Знакомьтесь, это Евгения Ду'бина, мой тестировщик. Очень толковый программист, мы давно работаем в тандеме. Она будет помогать отлаживать систему, находить ошибки и помогать их устранять, что значительно ускорит процесс. Также обучение вашего персонала новому интерфейсу – тоже её зона ответственности. И по функционалу все вопросы тоже будут к ней.
– Незаменимая какая, – подает голос Керефов, стрельнув в меня сощуренными глазами и на мгновение растянув губы в ледяной улыбке.
– Да, она у нас – настоящая соль, – смеётся Тимофей, в упор не замечая, что Керефов взглядом меня только что чуть не расчленил.
– Соль? – удивленно вскидывает одну бровь Дамир, снова поворачиваясь к нему.
– Ну, знаете, как в сказке, – начинает объяснять Тимофей, а мне хочется закатить глаза.
Ну, что он вечно несет? Зачем это? Вот настоящий…программист.
– Сказка была такая, – продолжает вдохновенно Тимофей, – Король попросил своих дочек принести то, с чем он у них ассоциируется. И вот младшая принесла соль, сказав, что может и не вкусно, и много не съешь, но без нее жизни нет…да…
Райкин смущенно чешет затылок и начинает мяться под тяжелым, все таким же слегка недоумевающим взглядом Дамира.
– …Ну, король, правда, обиделся и ее выгнал, – не в силах остановиться, неуверенно мямлит дальше Тимофей все более высоким от волнения голосом, – Но все закончилось хорошо… Вот и Женька…Как та соль… У нас…
Замолчал.
– Интересно, – изрекает Керефов через пару секунд.
Снова задумчиво и недобро косится на меня. Нечаянно встретившись с ним глазами, я тут же начинаю тупить в гранитный пол, ощущая себя героем картины "Опять двойка". Пытаюсь тихо убедить себя, что вообще-то он вел себя как козел и заслужил, но выходит откровенно не очень.
Ведь сейчас он нас выгонит.
Со всеми сказками, галстуками и сбитыми костяшками. Просто потому что найти других не проблема, а целый месяц работать с женщиной, которая умудрилась подарить ему воспаленный глаз и попасть в челюсть, такой мужчина явно не будет. Я бы на его месте точно не стала бы.
И все бы ничего. Но вот перед Тимом неудобно, он действительно хочет этот заказ. А я так глупо его подвела. Надо было хоть в гугле пробить этого Керефова! Вот я все-таки ду…
– Ну, что ж, пойдемте тогда к моим программистам, – вдруг прорывается в поток моих уничижительных мыслей глубокий мужской голос, – Там обсудим сроки более реально, возможности, фронт работ. Договор по итогу разговора вам вечером скинет на почту юридический отдел.
– Конечно, Дамир Тигранович, – с готовностью кивает Тимофей и хватает меня под локоть.
Райкин тянет меня за собой, но от неожиданности я словно врастаю в гранитный пол.
Керефов что? Нас берет?
***
Пока я бреду за переговаривающимися Тимом и Керефовым, ощущаю себя в муторном сне. Похмелье и недосып на фоне вспрыснувшегося в кровь адреналина из обычной головной боли перерастают в какое-то лихорадочное, тошнотворное состояние. Мне душно и одновременно знобит. Хочется оказаться где угодно, только не здесь, и тут же подлететь к этому Дамиру Тиграновичу и прояснить ситуацию.
Я не понимаю.
Не понимаю его непроницаемого взгляда, едва задевающего меня, не понимаю желания сделать вид, что мы не встречались буквально вчера ночью и что, скорее всего, его красный правый глаз – моя вина.
Я не люблю недомолвки, они меня знатно нервируют, и сейчас меня разрывает от желания обговорить случившееся. Я бы наверно даже начала первой, но…Но останавливает Тимофей и его очевидное желание понравиться этому человеку и сотрудничать с ним.
А значит мне приходится засунуть в задницу вертящийся на языке вопросы «что с глазом?» и «это точно я?» и покорно молчать, плетясь за мужчинами по гулкому белоснежному коридору и вперив взгляд Керефову прямо в спину.
То, как натягивается белое сукно рубашки у него между лопаток, меня почему-то завораживает. Мозг помимо моей воли отмечает, что Дамир Тигранович в отличной форме, и у него красивая спина – с широкими плечами и выраженной талией. А ниже узкие бедра, обтянутые плотной тканью брюк. И зад…Мда…
Я резко вскидываю предательски сползающий вниз взор обратно к лопаткам, невольно думая, а лапала ли вчера Катя этот каменный зад? Я ведь с утра ей так и не звонила.
От мысли, что лапала, почему-то начинает тошнить сильнее.
Хотя сама Катя наверно в восторге будет от новости, что ее вчерашнее приключение – теперь моя новая работа…В таком восторге, что даже не хочется ей сообщать. Нет, мне не жалко, но ведь она замучает требованием всяческих подробностей.
– Евгения…
Я резко торможу, фокусируя рассеянный взгляд на смуглом лице Керефова. Непонимающе хлопаю ресницами, видя, как требовательно он на меня смотрит. А потом краснею, смутившись, и просачиваюсь мимо него в открытый лифт, в который он мне как даме предлагал войти первой. В голове вертятся обрывки знаний об этикете, но я никак не могу вспомнить, точно ли в лифт женщине стоит заходить первой. Вроде бы нет…
Но, даже если нет, стоит ли мне по этому поводу язвить?
Решаю, что не стоит, и покорно забиваюсь в дальний угол, давая место мужчинам.
Дамир заходит последним и жмет на третий. Я тру нос, тайком косясь на него, так как слишком остро чувствую древесный аромат туалетной воды и тепло, исходящее от его тела.
Настолько остро ощущаю (видимо, от волнения), что это почти не комфортно. Запах с древесными нотками въедается в кожу и пропитывает меня за какие-то жалкие мгновения. Лифт открывается на следующем этаже через несколько секунд, меня опять выпускают первой, но потом мужчины сразу обгоняют и идут вперед. Расстояние между нами увеличивается, а этот чертов запах все еще щекочет мне ноздри и невесомым облаком обволакивает одежду.
Наверно, очень дорогие духи, раз такие стойкие, нахмурившись, думаю я, озираясь по сторонам.
Третий этаж совсем не похож на четвертый. Да, здесь присутствуют все те же светлые тона в оформлении, и на стенах развешены ретро фото, связанные с морем и портом, но никакой давящей тишины и роскоши здесь нет и в помине. Мы попадаем в царство опен спейс, стеклянных стенок, снующих туда- сюда с пачками документов и распахнутых настежь кабинетов. Все кричат, звонят, суетятся, пьют кофе у автомата и сплетничают. Правда, завидев нас с Керефовым во главе, затихают и услужливо кивает, бормоча "здрасьте", а кто-то и протягивает руку своему начальнику. Но, стоит нам отойти, разговоры возобновляются как ни в чем не бывало.
– Здесь расположены отделы продаж и логистики, – комментирует Дамир царящий вокруг упорядоченный хаос, – IT отдел в самом конце, за залом отдыха, там не так шумно.
– М-м-м, – тянет Тимофей, с любопытством вертя головой по сторонам.
Я не реагирую никак. Молча иду вслед за ними. Внутри нарастает смутное звенящее напряжение. Природу его мне понять сложно. Просто ощутимый нервный дискомфорт.
Может, он просто не узнал меня? Не запомнил? Там было темно и сейчас я накрашена…хотя бы. Решил, что просто похожа, и не узнал?
Но я ведь узнала! Сразу! За мгновение до мурашек пробрало…
Тогда он почему не узнал? Не особо рассматривал, потому что счел, что и нечего рассматривать?
Я насупилась сильнее, сверля спину Керефова тяжелым взглядом исподлобья…Козел…
Зато теперь понятно, почему взял. Присмотрелся и решил, что в клубе другая драчунья была. А костяшки, ну мало ли…Там ссадин почти и не видно, чуть-чуть красные. Мог и вообще не заметить. Для Тимофея отлично даже, да и для меня…Вот только дико обидно!
Похоже, правда, не узнал…
Мельком оглядываю зал для отдыха, через который мы проходим. Краем сознания отмечаю, что тут очень стильно, и комната больше напоминает тайм кафе, чем стандартный для офисов закуток со столом, маленькой кухней, двухместным диваном и микроволновкой. Кресла- мешки, аэрохоккей, большая плазма на стене, несколько столиков, стеллаж с настольными играми и, кажется, под плазмой я даже вижу плейстешн.
– Сотрудникам иногда приходится оставаться сверхурочно, – мимоходом поясняет Дамир, перехватывает изумленный взгляд Тимофея. Меня, как и прежде, господин Керефов практически игнорирует, лишь слегка мазнув по моему лицу черными глазами.
Если бы меня спросили, как понять, что ты человеку совершенно неинтересна, я бы вместо слов спародировала Дамира Тиграновича сейчас.
– Сюда, – Керефов указывает на непрозрачную темную стеклянную дверь в другом конце комнаты отдыха.
Черные непроницаемые глаза вновь впиваются в меня в ожидании, когда я первой войду в открытую для меня дверь. Незаметно ежусь, вздергиваю подбородок и, вежливо улыбнувшись, прохожу внутрь, минуя придерживающего дверь Керефова. В нос опять на секунду заползает щекочущий древесный запах его туалетной воды.
Очень раздражает.
Переступив порог, я оказываюсь в просторном кабинете, разграниченном невысокими ширмами, создающими рабочие ячейки, словно соты заполняющие все видимое пространство. И даже звук здесь как улье. Все примечательно жужжит: тихие разговоры, оргтехника, шелястящая бумага, непрерывный стук клавиатуры. Атмосфера по сравнению с царством продажников неуловимо меняется на более камерную и собранную. Я быстро кручу головой, озираясь по сторонам. Видимо, это и есть отдел IT.
– Алексей, Рома, в кабинет пошли, – бросает Керефов, мельком взглянув на грузного мужчину, склонившегося над компьютером в углу, а потом на парня, пьющего кофе у окна, – Влад…
Тут Дамир резко останавливается и, не поворачиваясь, указывает рукой в мою сторону.
– Это Евгения, она тестировщик подрядчика. Покажи ей нашу программу, пока мы будем задачу обсуждать.
– Да, Дамир Тригранович, – из одной из ячеек тут же высовывается тощий мужчина неопределённого возраста и узором татуировки на шее.
Я же в ступоре растерянно моргаю. А меня что? На обсуждение задачи не берут? Это как? Перевожу вопросительный взгляд на Райкина, и вижу, что у него точно такая же реакция. Даже вижу, как он поднимает палец вверх и открывает рот в попытке возразить, но Керефов затыкает его одним взглядом.
– Пойдемте, Тимофей.
И, не дождавшись согласия, направляется к белой двери слева, за которой, по-видимому, располагается кабинет начальника отдела. За Дамиром семенят грузный и молодой. Тимофей захлопывает рот, виновато на меня косится, пожимает плечами и плетется в кабинет последним.
Все, что мне остается, глядя на эту чисто мужскую процессию, это раздраженно выдохнуть «п-ф-ф-ф».
