скачать книгу бесплатно
Игнат прошелся по комнате и посмотрел на мой стол. Я поняла, на что он так недовольно щурится, и вжалась плечом в дверцу шкафа.
– Ты починила коммуникатор?– насмешливо спросил он.
– Он мне нужен для колледжа, ты же знаешь…– тихо ответила я.
– Где ты взяла кредиты на детали?
– Какие детали?
– Я видел, что он разлетелся на части! Не морочь мне голову, уродка!– крикнул Игнат и шагнул мне навстречу.
– Что там опять у вас?– вошел отец, и брат замер в полушаге от меня.– Сашка, а ты чего голая перед братом красуешься? Совсем стыд потеряла?– возмутился он и глянул на Игната.– Что случилось, спрашиваю?
Скользя спиной по шкафу, я прошла в душевую и быстро надела платье через голову. А Игнат в это время красочно расписывал, как я разбила коммуникатор. Не сомневалась, что именно так он все и представит. Поражало его неотступное упорство – унизить и задавить меня, но такая жалкая трусость – признаться отцу в своих проступках. Отец был помешан на экономии и запрещал любые необоснованные траты.
– Сашка, а ну сюда!– грозно позвал отец. Я вышла.– Что натворила?
– Это случайность,– мельком бросив взгляд на Игната, ответила я.– Но я починила…
– Неужели?! Кто в этом доме мастер?– усмехнулся отец.
– Не могла она его починить, он разлетелся вдребезги. Я сам видел,– заявил Игнат, очевидно, для убедительности выпучив глаза.
Отец перевел суровый взгляд на меня, ожидая объяснений. Не пряча глаз, я с обидой в голосе произнесла:
– Я взяла твои старые микросхемы, объединила их в одно звено и изменила цепочку передачи сигнала. Все остальное не пострадало, всего лишь отлетело от корпуса.
Опустив голову, я увидела, как отец подошел к столу, взял коммуникатор, раскрыл корпус и заглянул внутрь. Он мало обращал внимания на быт, но в своих микросхемах разбирался и действительно увидел внутри знакомые детали. Намеренно криво слепленные между собой микросхемы слегка выпирали из общей структуры устройства (они прикрывали микросхему из коммуникатора Кьени). Он озадаченно хмыкнул что-то себе под нос и покосился на меня.
– И что, работает?
Я скромно кивнула.
– А ума аккуратно склеить не хватило?– проворчал он и вышел из комнаты.
Игнат едва не заскрипел зубами и вышел вслед за ним. Наконец, я могла выдохнуть с облегчением. Надев матерчатые тапочки и спускаясь вниз, я громко проговорила:
– Я отнесу последний заказ, а то Хардов не было днем,– и выбежала из дома.
* * *
Завтра было для меня самым счастливым днем. Хоть разрешения о поступлении я еще и не видела, но отец получил его полфазиса назад, о чем и сообщил мне как-то за ужином. Игнат тогда еще странно спокойно отреагировал, даже не съязвил. Наверное, был занят мыслями о переводе. Они обсуждали это как-то с отцом. Но я почему-то была уверена, что брат провалит конкурс на то место. Или мне так хотелось?..
Когда я убирала посуду после завтрака, выходя из столовой, отец бросил на стол кредитную карту и проговорил:
– Завтра начинается учеба. Тебе велено прийти в центр распределения в Тоусэле и получить форму. Я уже оплатил. Это кредиты на поездку туда и обратно.
– Спасибо!– кивнула я, и улыбка сама собой растянула губы.
Впервые за долгое время я испытала благодарность отцу за то, что он без единого упрека понес необходимые расходы. Конечно, странно, что не сообщили мне лично, но в радостном возбуждении я приняла это за мелочь и поспешила в центральный город Тоули – Тоусэл.
Дождавшись вызова к администратору центра распределения, я глубоко вдохнула, чтобы подавить слишком радостное возбуждение оттого, что скоро получу пропуск в колледж и голубую форму, и вошла в небольшой кабинет.
Мельком взглянув на молодого гамони, я подошла к столу и представилась. Боковым зрением успела заметить, как его строгое выражение лица сменила заинтересованная улыбка. Он мягко подвинул ко мне небольшой пакет и сказал:
– Дай свой коммуникатор, привяжу электронный пропуск.
Молодые мужчины гамони и хемани редко церемонятся и сразу переходят на «ты». Мы такого себе не позволяем.
– У тебя высокие баллы, молодец!– заигрывающим тоном похвалил тот, протягивая коммуникатор обратно и пристально разглядывая меня.– Будь умницей и дальше…
– Спасибо,– вежливо улыбнулась я, внутренне содрогнувшись от буквально ощупывающего взгляда мужчины, взяла пакет и быстро направилась к двери.
– Тебе на второй этаж, наставники из Кана проведут ознакомительную беседу,– вслед крикнул гамони.
Поднимаясь в указанный кабинет, я не совсем понимала, почему направлена к наставникам из Кана, а не Тазира, но не могла сложить целостной картины, пока не оказалась в холле, полным такими же будущими учащимися. Я встала у окна и, ожидая начала мероприятия, теребила кончик пакета с формой. И одновременно с появлением куратора из научного совета, который почему-то начал представлять наставников по естественным наукам, я опустила глаза на трещину в пакете и с неверием замерла. Из пакета выглядывал кусочек зеленой ткани. Это была форма колледжа Кана.
«Это какая-то ошибка!»– похолодела я и стала оглядываться по сторонам.
Но выйти из холла не удалось: с появлением куратора двери закрылись автоматически. Я не верила в произошедшее, но пугающие мысли уже заполонили сознание. И я не могла найти им логического оправдания.
Совершенно не слыша, что говорят куратор и наставники, едва дотерпев до конца мероприятия, я бегом вернулась в кабинет администратора, который выдал мне пропуск и форму.
– Простите, что я без разрешения,– запыхавшись, быстро проговорила я, стараясь не смотреть на гамони.– Но не могли бы вы проверить мой пропуск. Я должна была поступить в колледж Тазира, а не Кана…
Администратор взглянул на свой интерактивный стол – экран и покачал головой.
– Все верно. Саша Малых зачислена в колледж Кана на специальность «Микробиология космоса. Медицинское направление».
Я чуть не села на пол: в ногах задрожала каждая жилка.
– На какую специальность?!– беззвучно выдохнула я и схватилась за край стола.
Гамони недоуменно выпрямился и выключил экран.
– Твой преподаватель подал заявку на эту специальность.
– Кто?!
– А ты не знаешь своего преподавателя?– усмехнулся мужчина.
Я сжала края столешницы так, что пальцы зажгло от напряжения, и ощутила, как немеет затылок, а мысли становятся мутными.
«Почему?! Что я сделала не так? Почему он отказал мне?!»
Пытаясь взять себя в руки, я проговорила дрожащим голосом:
– Я имела направление в колледж Тазира. Могу ли я заявить об этом и поменять колледж? Хорд Торано не мог направить меня на эту специальность…
– Не кажется ли тебе, что преподаватель лучше знает, куда направлять своих учеников?– возмутился администратор.
– А если обратиться к высшему совету с прошением?– с отчаянием спросила я.
– Ты не имеешь оснований на это. Не все получают разрешение на обучение. Будь и за это благодарна…
– Благодарна?– беспомощно выдохнула я. Но за что?
Я отняла руки от стола и выпрямилась. Подняла голову и долго молча смотрела на плечи гамони. Мыслей в голове больше не осталось, и пошевелиться тоже не могла.
Мужчина строго вскинул подбородок и вышел из-за стола.
– Хочешь поспорить со мной и заработать нарушение?– с усмешкой спросил он.
В эту секунду в животе будто что-то лопнуло. Ледяная волна дрожи накрыла меня. Руки похолодели. В глазах потемнело, а внутри будто разверзлась пропасть, в которую стало засасывать тепло, звуки, свет и… надежду… По телу разлилась пульсирующая пустота, но не та, что безмолвствует и обессиливает, а яростное темное нечто, что властвует над разумом и просится наружу, чтобы поглотить все живое вокруг.
Я подняла глаза на гамони и, изо всей силы выбросив руки вперед, толкнула того в грудь. От неожиданности тот споткнулся и упал на спину. Попытался подняться и даже закричать, но я в два шага оказалась рядом и нависла над ним, яростно вдавливая носок туфли в его кадык.
Мужчина выпучил глаза от испуга и недоумения и дернулся, чтобы схватить меня за ногу, но я резко присела и приковала его запястья к полу. Его губы скривились от боли, лицо покраснело, он стал дергать ногами и хрипеть, как жалкое беспомощное животное. Сначала я упивалась своей властью над ним и местью, но в какой-то момент пустота сожрала все внутри меня и потребовала крови… Я стремительно поднялась, схватила со стола электронное перо и без раздумий вонзила в горло парня. Из его легких раздалось сначала хлюпанье, потом шипение, а глаза закатились…
Через минуту он лежал распластанный на полу и не двигался. Я поднялась и отступила на шаг, глядя, как лужица крови становится все шире…
Дыхание замедлилось и стало почти незаметным. Ничего вокруг разглядеть не могла. Только мертвое тело и кровь на своих руках… Но я видела все это, словно со стороны, будто кто-то поместил меня в стеклянную колбу. Вслушиваясь в себя, я не понимала, почему не испытываю страха, ужаса или вины… Пустота, холод – ничего… И медленно захлопывающаяся пропасть внутри меня…
«Что же со мной происходит?»– пролетела мысль, словно чужая.
Когда звуки стали медленно возвращаться, я взглянула на коммуникатор и поняла, что простояла над телом больше десяти минут.
«Я убийца?»– снова кто-то чужой спросил меня.
Резко выдохнув и тряхнув головой, я умыла лицо ладонями.
– Саша, тебе плохо?– тряс меня за плечо тот самый гамони.
Я испуганно раскрыла глаза и рот, а потом уставилась на пол, где только что лежало тело. Но этот мужчина стоял передо мной живой и здоровый.
– Ты такая бледная. Не стану на тебя заявлять… Иди-ка домой…
Дрожа от ужаса, я отшатнулась и выбежала из кабинета.
Около часа я пряталась в туалетной комнате центра, приходя в себя и не веря в то, что со мной произошло. Я разглядывала лицо в зеркало, смотрела на ладони и на свои туфли – лодочки – ничто не подтверждало то, что я кого-то убила, только нервное возбуждение и яркие картинки произошедшего в мыслях.
По дороге из Тоусэла напряжение отпустило, и я вернулась к причине, которая так подействовала на меня. Хотелось поехать к Саре или Джону и разрыдаться на их плечах. Однако это была сиюминутная слабость, эмоции уже стихали, но я ощущала, как усилилось во мне чувство, копившееся годами, – холодная ярость – нечто упругое, не поддающееся напору извне. И оно не давало раскиснуть, мобилизуя весь внутренний мир.
Я давно поняла: свободы нет. С самого детства меня зажимали в угол, ограничивали даже в том, на что я имела полное право, и это делали не хомони, а мои собственные отец и брат. Что уж говорить о том, что на уровне общественного порядка у меня тоже не было особого выбора. Я даже не смогла попасть в колледж на ту специальность, на которую хотела и заслужила. Выяснять правду и жаловаться – бессмысленно: ошибки исключены, правила хомони требовали беспрекословного принятия, а говорить о своих проблемах я не привыкла с детства.
Уже у входа в неродной дом я получила сообщение от отца, что их с Игнатом не будет несколько дней. И мне было все равно, где они. Раньше я бы вздохнула от облегчения и устроила танцы на кровати брата в обуви, смоченной соком теслины[14 - Теслина – дикая белая ягода, сильный возбудитель аллергии.]: он потом чихал всю ночь, но сейчас ничто не радовало. Я закуталась в одеяло, забралась на подоконник со своим стареньким визором и с головой погрузилась в программные алгоритмы.
8
Прошло несколько учебных дней. И с каждым разом я с огромным усилием заставляла себя просыпаться, одеваться в новую форму и идти в колледж. Сопротивление было настолько сильным, что не могла сосредоточиться на занятиях: многое проплывало мимо ушей. Стало очевидно, что микробиология не просто скучный предмет – я ее ненавижу!
Ко всему добавилось новое испытание. Я надеялась, что больше не встречу на своем пути Кьени Бер Хезсо, но теперь мы – однокурсницы. Хотелось удавить мерзавку за то, что она портила и без того дурное настроение в самый худший период моей жизни. Остальные однокурсники были из разных городов Тоули, но я не желала ни с кем знакомиться, заводить разговоров и отсаживалась от всех подальше.
В один из дней последним занятием шла история альянса. Я была не выспавшейся и раздраженной: готовила дом к приезду отца и брата, и меня все еще угнетала мысль о провале карьеры в области программной инженерии.
Новый преподаватель рассказывал не так увлекательно, как хорд Намуро в школе, но все же слух выхватывал какие-то факты из его рассказа, а мысли сами собой копошились в утомленном сознании. Речь шла о вирусе, который чуть не погубил расу хомони, но они выжили, установили новый порядок для жизни. И все было гармонично и правильно в новом созданном мире: и законы первого и второго порядка, и кодекс одинаковы для всех… Но гладкая ткань истории, написанной высшим советом хомони, прерывалась истинными фактами, о которых законопослушные граждане вслух не рассуждали.
Общество альянса делилось на высшее, среднее и негласно низшее сословия. Люди, разумеется, занимали последнее. Закон заключения только смешанных браков, чтобы обновить кровь и в итоге сделать расу хомони здоровой и сильной, нисколько не менял положения людей в альянсе.
«Поражает, как можно быть такими лицемерными? Сами хомони – чистокровные – никогда не заключали браки с людьми. Они даже жили подальше от всех, на своей индивидуальной планете – Гане. Сколько за семьдесят лет было таких браков? Уверена, можно по пальцам пересчитать и то, вероятно, уже с потомками от хемани или гамони…»
– А почему хомони не берут в жены человеческих девушек?– вдруг вырвалось у меня, но я не смутилась: стало интересно, как выкрутится преподаватель – гамони.
Тот строго сдвинул брови, но не высказал недовольства и все же выдал ложное оправдание:
– Вкусы у всех разные, либо на торгах они проигрывают другим кандидатам.
«Не убедил! Высшее сословие всегда в приоритете, даже если сто заявок от гамони и хемани на одну кандидатуру…»
– Ни разу за все время?– искренне удивилась я и дополнила маской откровенного сожаления, ведь нельзя сомневаться в «правде».
– Люди здесь не так давно…
– Около семидесяти лет,– напомнила я, продолжая строить святую невинность.
Преподаватель сдержанно подмял губы, но я видела, как ему хотелось поставить меня на место.
– Саша Малых, ты очень любопытна. Но этот вопрос не является предметом истории альянса.
– Просто все мечтают о красавцах хомони, особенно человеческие девушки,– усмехнулась Кьени Бер Хезсо, и вся группа зашепталась. И вроде бы всё безвинно и лишь добавляет популярности хомони, но я-то знала, что кроется за ее словами: яд выплескивался между строк. А она повернулась ко мне и прошептала:– Мечтай, рыжая. С таким носом, как у тебя, очередь на торгах выстроится аж до Ганы.
Рядом сидящие парни и девчонки сдержанно отвели глаза, кто-то осуждающе покачал головой. Но ни один не поставил гамони на место. Я разочарованно опустила глаза.
«И как так вышло, что я в группе одна – человек?»
– Тишина!– строго проговорил преподаватель.– У всех в альянсе равные шансы. Заслужите, и вы подниметесь выше. Поэтому я всегда твержу: занимайтесь саморазвитием и будьте безукоризненны в соблюдении кодекса,– и при этих словах он предупреждающе взглянул на меня.
«Да, да, да… Если уж меня каким-то образом сунули в этот колледж, на эту дурацкую специальность, то каковы мои шансы заиметь нормального мужа? У женщины нет выбора на торгах, но неужели и там меня тоже ждет гадкий сюрприз?– продолжила размышлять я, забыв обо всех.– Возможно, что хомони намеренно играют судьбами людей? А какова их цель? Хоть хомони и победили вирус, но он привел к мутации, которая и по сей день доставляет им большие неприятности: кроме того, что поговаривают об их жестокости, у них практически не рождаются девочки… Сколько? Пять на сотню? Вот это прирост!– усмехнулась я.– А ведь они до сих пор желают брать в жены только чистокровных. Если бы не было браков с хемани и гамони, то хомони исчислялись бы лишь мужским полом. Дочерей от смешанного брака снова отдают чистокровным, чтобы усилить кровь. Какое самолюбие и тщеславие! Высшее сословие! Их все почитают, но за что? Они презирают всех, кто не является ими…»
* * *
Проведя в колледже еще один бесполезный день, я была разочарована и обессилена злостью.
«За что это мне?»– вглядываясь в серое грозовое небо из окна аэробуса, задавалась вопросом я.
Скоро начнется сезонный ливень[15 - Сезонный ливень – короткий период, когда осадки содержат вещество, органически разлагающееся в почве, но устойчивое при попадании на кожу и одежду.], и я хотела попасть к Саре в Тазир до него, иначе новую форму можно будет выкинуть: она покроется желтыми пятнами.
После той работы с чипами у Сары появилось для меня задание. И только оно вдохновило не потратить кредиты на обед, а скорее оказаться в доме Лефаров.
