скачать книгу бесплатно
Илона Вячеславовна Бурмистрова – красивая девочка уродилась. Высокая – в отца, с золотисто-карими глазами, как у меня, черноволосая – снова в отца. Здорово, что не моя рыжина передалась: хоть рыжей в детстве никто не дразнил. Но и у меня волосы со временем потемнели.
Девочка росла смышлёная. Уже окончила первый курс Санкт-Петербургского университета по специальности «Декоративно-прикладное искусство». Живёт с парнем на год старше неё – умником, изучающим графический дизайн. Да, рано. Но свои ошибки – своя наука. Характером упёртая – в отца. Хотя, кто знает? Зато отношения у нас роднее некуда и доверие безграничное. Взрослая ведь. И я не куклу себе рожала, чтобы указывать, навязывать и запрещать. Ребёнок – самостоятельное создание, его только направить и поддержать… И безусловно любить. А мой ещё и развитый не по годам, и не балованная, знает почём фунт лиха.
Илона пошла в школу в пять. Уж слишком скучно ей было в саду, а у меня не хватало ни времени, ни терпения выстраивать для неё развивающие программы, вот и отдала в школу-лицей против мнения свекрови. Мол, что у ребёнка детство отбирать, пусть сидит в саду до семи лет. А то, что ребёнок уже начал приключения искать от активного желания познавать мир, это никого не интересовало: воспитывайте лучше, занимайтесь ребёнком, ремня ему всыпьте, чтобы икалось, мало ли что там дитю вздумалось – тотальное советское воспитание. А Илоне всего-то нужны были подходящие условия для развития. И эта девчушка всем нос утёрла: и бабуле, и одноклассникам, и учителям.
Интересно, в кого такая? Я в её годы такой развитой не была. Про отца – молчу. Про его родственников – тем более. В несколько местных ВУЗов на бюджет поступила, но с детства мечтала стать художником-дизайнером, а таких сильных факультетов у нас не было, поэтому завязав туесок на поясок, я взяла новый кредит и оплатила мечту ребёнка – учёбу в Питере. Илона, конечно, не ожидала, но чего ни сделаешь для бриллианта, чтобы он засверкал ещё ярче, – только предложить достойную огранку. Она бы и в Питер сама пробилась, да только на этот факультет все места были уже куплены.
А теперь пусть живёт своей жизнью, хоть и получает укоры вслед от ханжей и совдепа. Девочка с головой и с совестью: денег никогда не просит, на карманные себе зарабатывает доставкой фастфуда, рисует портреты на набережной и под заказ, главное, чтобы не забеременела, как я – в восемнадцать. Пелёнки, болезни, заботы – не успеет доучиться и молодой жизнью пожить. А мне внуков рано иметь, да и не нужна мне такая ответственность. Со своими заботами ещё не расквиталась.
В моё время родить в восемнадцать – позорище на всю семью. Да, но я успела выйти замуж. А толку с брака – только золотая рыбка – Илона, конечно же бесценный опыт и насмерть закреплённый навык терпения не в счёт. Лучше бы они достались мне другим путём. Но что прожито, то прожито – сожаления больше не в ходу. Только Илона до сих пор не могла простить родню. Отец после развода не изъявлял желания навестить дочь: у него новая семья. Уже в четырнадцать при получении паспорта хотела сменить фамилию. Однако та удачно сочеталась с именем (которое, кстати, муж со свекровью дали, поведясь на модные тенденции), а учитывая, что ребёнок мечтал стать знаменитым дизайнером, я убедила оставить её.
Вот так и жили.
Глава 14
Пройдя от трамвайной остановки буквально несколько метров, даже сквозь джазовый оркестр в наушниках расслышала в паре шагов от себя:
– У вас красивое платье!..
Оглянулась и увидела мужчину в синих выцветших шортах, больше похожих на семейные трусы, в потрёпанных сандалиях и красно-жёлтой футболке – вырви глаз. Обычный сельский парень, уверенно считающий себя городским. В двадцать три градуса вспотел, как в сауне: пот по лицу лил градом, уже обрисовав манишку на футболке.
«Утро только настало, а этот уже поправил здоровье,– мысленно хмыкнула я.– Хотя язык не заплетается. И глаза смотрят прямо… А что такое стричь ногти, мы и не знаем… Бог ты мой, зачем я вообще на него посмотрела?»
Из вежливости растянула губы в подобии улыбки и молча продолжила путь. Но тот решил снова обратить на себя внимание:
– Правда красивое платье, особенно взаде.
«В заде? В чьём, простите? М-да! И что там у меня сзади? Это намёк, что молния расстегнулась или подол задрался? Неспроста ж ты так про «взаде». Но незаметно проведя рукой по подолу сзади, не обнаружила ничего странного. «Ясно – дешёвый подкат».
– Вы извините, это не подкат, но вы улыбнулись, уже хорошо!– хихикнул тот.
«Ещё как подкат. Кому ты заливаешь?»
Мужчина прошёл мимо, даже не стремясь продолжить беседу. Даже странно. Для такого типа мужчин – примитивного, явно нахрапистого, с IQ ниже среднего и, бесспорно, с заниженной моральной планкой – нелогично.
«Неужели удивишь?»– усмехнулась самой себе.
Я недавно живу на свете, мне всего-то тридцать пять. Я не волшебник, к сожалению, но чаще всего поведение людей ничем не отличается друг от друга. Есть стимул – есть реакция, и люди ведут себя соответственно своему типажу. Я просто усвоила всю эту вариативность поведения и практически с девяноста девятью процентной уверенностью предсказываю их поведение, а у примитивного типа мужчин оно и вообще сто процентов на повторе.
Погрузившись в настроение блюз-кантри, я продолжала идти по привычной аллее на работу. И вдруг, после того как перешла дорогу на светофоре, этот чучундра снова нарисовался рядом.
«Бог ты мой!– с иронией вскинула глаза к небу.– Так и знала, что подкат ещё не закончен».
– Девушка, а куда вы? По-моему, в мой район…
От него пахнуло кислым, такой запах обычно бывает после пива.
– Куда же ещё спешить утром? На работу, молодой человек,– продолжила вежливо я.
– А давай я тебя провожу,– тут же перешёл на «ты» он.
Видимо, моя вежливость дала ему зелёный свет. Вот она и нахрапистость, и моральная планка.
Я остановилась и, продолжая растягивать учтивую улыбку, внимательно посмотрела в глаза мужчине.
«Итак, меня зовут…»
– А меня Лёшей зовут. Вот сразу скажу: понравилась ты мне. Вишь, я сам подошёл без всяких интернет-знакомств.
«И зачем столько оправданий, чучундра? Ну, спрашивай: не замужем ли я?»
– А ты замужем?– тут же последовал вопрос.
– Разумеется, как я могу быть не замужем в таком красивом платье?– усмехнулась, не сводя взгляда с его теперь уже бегающих глазок.
– Так кольца-то нет…
«Глубокое заключение!»
– Уверены, что хотите продолжить разговор?
– Ну… я иду, и ты идёшь. Вроде в один район шагаем. Давай я провожу до работы как джентельмен…
– Простите, но пьющий по утрам мужчина – это странно, а по утрам понедельника – ещё страннее. У клуба Джентльменов сменились правила?
– А вы из этих, что ли… как их там… интеллигентов?
– Вы уж определитесь – «вы» или «ты»,– отвернулась и продолжила путь.
– Ну да, ну да… Так я и поэзию люблю, если что…
– Правда?– театрально округлила глаза и снова остановилась.– Прочтёте что-нибудь из раннего Бродского?
– Кого?– сморщился тот.
Всякое желание далее притворяться вежливой отпало. Руки если и распустит, то не достанет. Я шустрая.
– Лёша, давайте так: не буду усложнять и тратить ваше время. Я – ваш худший выбор. Как бы вам ни понравилось моё платье «взаде».
– Это почему? Потому что я не знаю Бродского?
А вот и «интеллект» засветился. Я сдержала нетерпеливый вздох и со скукой проговорила:
– Ну, скажем, вам просто не повезло. А теперь извините, у меня по утрам работа,– и отвернулась.
– Так и мне на работу, но это ж…– преградил дорогу мужчина.
«Только попробуй прикоснуться! Такой хук отвешу!..»
И тот уже потянул ко мне свои ручонки, я отступила и нарочито мягко произнесла:
– Лёша, вам нужен переводчик или сами дотумкаете?
Того аж подкинуло, а капли пота скатились к двойному подбородку.
– Да ты кто такая ваще, чё козу из себя строишь?!
«Бог ты мой! Почему мужчинам можно быть до нелепого бестактными, а нам вежливо глотать эту несусветную чушь? Не умеешь делать комплименты – не раскрывай рта! А делаешь, так будь готов к последствиям. Но, нет, самолюбие бьёт в гонг! С кем я, вообще, говорю? Ещё бросится глаза выцарапывать…»
Я натянула дежурную улыбку и тут же нырнула во двор здания, которое гордо именовалось «АвиценнаПлюс».
– Доброе утро, Алексей Петрович!– поприветствовала охранника.
– Эй, я с тобой говорю…– бросился было следом чучундра, но его тёзка под два метра ростом воинственно преградил дорогу.
– Вы записывались на приём?
– На какой приём?!
– К психиатру.
– Куда?!
Алексей Петрович был тот ещё шутник, умел любого сразить своими остротами. Настоящий полковник!
Я оглянулась напоследок, благодарно кивнула Петровичу и вошла в холл клиники.
Перед приёмом было ещё пятнадцать минут на придание мозгам бодрости. Кофемашины у меня нет, а на нашей кухне стояла добротная итальянская De’Longhi и выдавала чудесно сбалансированный напиток.
Я забрала у медрегистратора карту контроля приёма, придуманную нашим замом главврача по коммерческим вопросам – Гоноровой, сунула её в сумку и вошла в кухню.
Никита Ностров – наш хирург и Светлана Свиридова – врач-косметолог рассматривали что-то в телефоне и посмеивались. Тут же, забившись в угол за столом, смачно жевал пирожок кучерявый Сергей, наш айтишник, мусоля планшет жирными пальцами.
– Привет, Никита Борисович, Светлана Ивановна и Сергей,– кивнула я и прямиком к кофемашине.
– Привет, Настенька!– улыбнулся Никита, тут же спрятав телефон и полностью переключившись на меня.
Ни с кем из коллег никогда не устанавливала больше, чем дружеские отношения. А с мужчинами всё чаще только деловые. Никита начал свои недоухаживания после новогоднего корпоратива, когда я таки разрешила пригласить себя на танец. Уж очень ему мои духи понравились (которыми, я не пользуюсь). Сначала это даже забавляло, я держала дистанцию, отшучивалась, ведь юмор всегда помогает выходить из конфликтных ситуаций, но для себя приняла решение: если перейдёт в более плотное наступление, придётся показать, кто в курятнике петух.
– Привет-привет, Никита Борисович!– повторила я, нарочито индивидуально.
– А что так официально?
– Сто лет тут работает, и сто лет так здоровается с тобой, Ностров,– усмехнулась Светлана, прекрасно понимающая, в чём тут дело.– Ты бы хоть вопрос сменил…
– А почему я? Настя тоже могла бы поменять стиль приветствия,– огрызнулся тот.
– Угу, на Никитушку?– съязвила Света, а тот только зло прищурился.
«Н-да, не в настроении наш хирург… Не выспался. Пил не только в субботу, но и в воскресенье – синяки вон под глазами какие…»
– Доброе утро, коллеги!– вошёл Валерий Иванович Куль – наш престарелый Бельмондо – безобидный бабник, а по совместительству невролог высшей категории. Ни одной юбки не пропустит, не сделав этакий комплиментик или не ущипнув за бочок. Но на измену не решится никогда, потому что жена держит в ежовых рукавицах.
– А ты мне сегодня снилась,– продолжил Ностров, обращаясь ко мне.
«Меньше пить надо!»
– Ух, ты! И чем же мы таким приличным занимались?– отшутилась я, заметив косой взгляд Валерия Ивановича.
– А кто сказал, что приличным?
– Ну… я уж было подумала, хоть разок-то можно чем-то приличным,– съюморила, понимая, что Никита не отвяжется, а пошлые шутки в нашей среде – это норма.
– Ладно, поймала… В театр ходили.
– М-м-м, хороший сон! А что смотрели-то?
– Да цирк какой-то…
– И в чём была наша Настенька?– игривым тоном вмешался Валерий Иванович.
Мы со Светланой понимающе переглянулись и одновременно приникли к одноразовым чашкам с кофе.
– О, тут начинается неприличное,– самодовольно заявил Ностров, не сводя с меня масленого взгляда.
– Ну вот, так всегда,– пожала плечом я.– Надеешься на норму, а всё время какая-то патология проскакивает. Иди работай, Никита Борисович, а то расфантазируешься и не сможешь на пациентах сосредоточиться.
– Вот опять ты на больную мозоль,– поморщился Ностров, будто приходил сюда только за зарплатой, а не людей лечить.
– Ты же знаешь, у меня каблучки острые,– вскинула одну ногу, желая продемонстрировать шпильку, но совсем забыла, что у старых туфель отвалился каблук. Теперь я без шпилек.
Только Ностров приготовился что-то вставить, как его по громкой связи вызвали в регистратуру. Я тут же повернулась к айтишнику и села напротив.
– Серёж, помоги мне, пожалуйста, с настройкой интерфейса «АрхиМеда»[2 - ArchiMed+ – информационная система для регистрации, хранения и обработки медицинской информации.], когда будешь свободен? А то после обновления системы неудобно искать свою информацию.
Никита, не найдя повода, за что зацепиться, вышел из кухни: в настройке программ он профан.
– Ну-у, не знаю… Всё там понятно,– пробурчал Сергей – вечная «вещь в себе». Как ещё жениться умудрился?
– Когда будешь знать?– вскинула брови, мне-то нужно решение, а не отговорка.
Сергей присосался к своей огромной чашке с надписью «Я – Супермозг» и задумчиво нахмурился, очевидно, двоичный код заглючил где-то на границе таламуса и области Вернике[3 - Таламус и область Вернике – подкорковые структуры мозга, отвечающие за функции речи, её восприятие и понимание.].
Валерий Иванович допил свой кофе, усмехнулся и похлопал парня по спине.
– Что, Серёженька, не хочется работать? Ну, тогда бесплатный совет в качестве будущей благодарности: не фотографируйся ни с кем на корпоративе, столько камер, фото… Вон меня Настя Александровна уже который год шантажирует…
– Ха-ха-ха, Валерий Иванович, я ещё не воспользовалась своим правом, если вы помните,– оглянулась я.
