Дари Ласо

Я последовала за хомони, смущаясь, что он не отпускает моих рук.

– Я совсем не хожу на каблуках,– тихо оправдалась за неуклюжесть, чувствуя облегчение после его смеха.– Простите, я вас ударила?

– Нет, нисколько. Ты можешь стоять на ногах самостоятельно? Или взять тебя на руки?– весело спросил он.

Я округлила глаза и отрицательно покачала головой, пытаясь снова освободиться от него: вдруг и правда поднимет на руки.

Рядом оказалась Лада и обняла за талию.

– У меня чуть инфаркт не случился!– взволнованно сказала она.– Куда ты смотрела?

– Дарья, ты не ушиблась?– подбежала ко мне и мама, а следом и папа.

– Ваша дочь жива,– усмехнулся Кард Сновард и выпрямился, заложив руки за спину.– Что ж, одна прелестница спасена, пойду посмотрю, может, еще кому понадобится помощь.

Я робко улыбнулась непринужденной шутке такого высокого гостя и проследила взглядом за его ногами, когда тот отходил от нас.

– Ты меня так напугала!– обняла мама и поцеловала в висок.

– Ага, и еще кое-кого!– подмигнула Лада, а затем прошептала на ухо:– Твой красавчик чуть из костюма не выпрыгнул, когда ты оступилась. Да только быстрее его рядом оказался хорд Сновард. Он прямо распереживался…

Я посмотрела на Ладу широко раскрытыми глазами. Она не шутила.

– Все хорошо, ма,– отодвинулась от мамы, улыбнулась папе, выпрямилась и огляделась. Не время проявлять слабость при всех, надо было бы скорее отойти еще дальше от подиума, чтобы не привлекать внимания.– Надо же было так провалиться! Но я даже не видела, куда иду… Какой-то туман в глазах,– сокрушалась я.

– Всё, забудь. Всё закончилось. И речь твоя была неожиданно крутая! Пойдем напьемся коктейля,– ободряюще потерла мою ладонь подруга.

Светлана взяла маму под руку, та – папу, а Лада меня, и мы отошли к открытым окнам у бара. У окна я осмотрела свои туфли-лодочки и подол платья: ничего не сломала, ничего не порвала. Лада что-то пошутила насчет моего падения, Светлана и мама улыбнулись, но меня от всего случившегося отвлекло ощущение, что я все еще в центре внимания.

Осторожно оглянувшись, невысоко поднимая взгляд, я вновь заметила Макрона. Он снова был поблизости (а ведь зал был просто огромным!), разговаривал с кем-то, очевидно, знакомым, но голова была повернута в мою сторону и взгляд направлен точно на меня. Он словно пронзал своим пламенем насквозь. Я смотрела на плечи мужчины, на грудь, на лацкан пиджака с гербом семьи… опущенные вниз руки… и понимала, что не могу не думать о нем. И уже никогда не смогу… А то, что он так пристально наблюдал за мной всё это время и сам едва не кинулся на помощь, доказывало его неравнодушие как минимум.

«Хочу, чтобы на моем плече стояла печать его рода!»– сказала я себе и стала глазами отыскивать в зале Бориса Хворостова.

Рядом оказалась Лю Мин и коснулась плеча.

– Ты всех напугала в зале,– сказала она и обняла.– А один из хомони… который брат Ликроса…

– Макрон Босгорд,– лукаво улыбаясь, вставила Лада.

– Да, точно… Он так испугался, кинулся тебя спасать, а тут наш герой – хорд Сновард. Даже моя мать замерла от шока…

Мне хотелось смеяться оттого, что не одна Лада заметила реакцию Макрона. Я снова повернула голову в его направлении и смущенно улыбнулась, поймав на себе внимательный взгляд. Как же хотелось посмотреть на него открыто и не бояться осуждения. Но мы все еще не были представлены друг другу.

Борис куда-то запропастился. Мама и Светлана отошли в туалетную комнату, с ними вышла и Лада. Мы остались вдвоем с Лю Мин. Представление девушек подходило к концу, и у нас впереди была еще пара часов на общение и знакомства. Я уже немного пришла в себя: что случилось, то случилось, но одолевали смущение и робость всякий раз, когда смотрела на зал и ловила на себе взгляд одного хомони. Это было волнующе приятно. Он всегда находился где-то поблизости, как и тогда, на площади «Ювенфис» в Фекете. И я снова чувствовала это напряжение между нами через все пространство. Похоже, его совсем не смущала моя неуклюжесть. Это не могло быть случайностью!

Лю Мин поделилась, что ее познакомили с семьями с Зоруна и с Тоули, и ни одна ей не понравилась.

– Уж если они такие зануды, то не представляю, каковы их сыновья,– мрачно сказала она.– И, по-моему, они гораздо старше меня. Не хотела бы я, чтобы они участвовали в торгах!

– А я хочу стать его женой,– прошептала я, когда Лю Мин сделала паузу.

– Чьей?!– удивленно стала озираться она, пытаясь уловить, куда направлен мой особенный взгляд.

– Этого хомони,– украдкой кивнула я в сторону Макрона Босгорда.

– Ты с ума сошла?! Он – хомони!– поразилась Лю Мин.

– И что?– недоуменно пожала плечами.

– А то, что тебя увезут на Гану. Это же так далеко!

– Если это будет он, я полечу и на край вселенной,– повернувшись к подруге, улыбнулась я.– Нет больше аргументов против?

Она посмотрела на меня беспокойным взглядом, потом мельком в сторону Босгорда, затем снова на меня.

– Ну и глупая же у тебя улыбка!– хихикнула она в ладошку.– Если он тебе нравится, пусть будет так. Но, кажется, я спокойна за тебя…

– Что?– недоуменно прищурилась я.

– Он – хомони. А они не выбирают людей для брака. Так что разрешаю тебе пофантазировать на эту тему.

– Ты – злючка!– прошипела сквозь зубы и ущипнула подругу за локоть.– Ты же сама мечтаешь об этом? И кажется, тебе нравится его брат?

– Мало ли, кто мне нравится, это не значит, что он выберет меня… А хотелось бы,– вздохнула Лю Мин и мигнула обоими глазами.

Я отвернулась, чтобы еще раз взглянуть на Макрона, может, сейчас он не смотрел на меня, и была возможность разглядеть его, но едва не задохнулась, когда обнаружила его стоящим в нескольких шагах от нас вместе с Борисом Хворостовым и глядящим прямо на меня. Я тут же опустила глаза и сильно сжала пальцы Лю Мин на своем локте. Та перестала даже улыбаться и посмотрела куда-то мимо меня.

С другой стороны к нам вернулись мои родители и обе Хворостовы.

– Мы же негромко говорили?– шепотом спросила я, испуганно глядя на подруг.

– Угу,– сдержанно кивнула Лю Мин и округлила глаза, давая понять, что к нам идут.– Я пойду… меня мама зовет…

И Лю Мин быстро отошла.

– Куда она? И что опять с тобой?– недовольно спросила Лада и вдруг тоже замерла взглядом на ком-то за моей спиной.– Ничего себе!– проговорила одними губами, а выражение ее лица тут же сменилось на вежливо-приветственное.

Я услышала шаги, но так и не оглянулась, задержав дыхание и превратившись в слух.

– Борис, я заметил: вы прибыли на бал не один?

– Да, хорд Босгорд. Я с семьей друзей, чья дочь тоже сегодня дебютирует.

– Могли бы вы представить меня своим друзьям?

Я слышала каждое его слово. Голос завораживал мягкими низкими перекатами. Несомненно, он хотел познакомиться со мной! Внутри пело и плясало от радости, равно как и от волнения. Я вступала в странную пору своей жизни. Для меня действительно скоро все может закончиться самым неожиданным образом. Готова ли я ко всему этому? Но едва только мысль касалась Макрона, все внутри кричало: «Да!»

Борис и Макрон сделали последние несколько шагов и оказались рядом. Взгляд Лады покорно опустился на уровень груди мужчин, она мягко улыбнулась. Мама и Светлана смотрели только на Бориса. Я сделала всё, чтобы выглядеть непринужденно, но даже не повернула голову в сторону мужчин – смотрела на подругу, а пульс зашкаливал.

– Хорд Босгорд, разрешите представить вам мою семью и друзей. Светлана – моя жена, Лада – дочь. А это семья Ласо – Алана и Виктор. А это…– Борис сделал многозначительную паузу, и мне показалось специально,– их дочь Дари.

– Рад знакомству, Макрон Кхелан Гот Босгорд,– искренне проговорил Макрон, и так сладко прозвучал его голос, что мне захотелось прижаться к нему и не отпускать никогда. Что со мной такое?!– Светлана, кажется, мы виделись? Вы были на приеме моего дяди Брадоса Босгорда в прошлом году?

– Да, вы правы, хорд Босгорд. Нас не представили в тот раз,– улыбнулась Светлана.– Приятно познакомиться…

– Прошу, называйте меня Макрон… Это мне очень приятно. Замечу, что ваша дочь достойно представила себя сегодня…

Мою и без того неубедительную непринужденность смыло как водой. После Лады я выглядела жалкой. Как я могла так себя подставить?! Но продолжение ошеломило:

–…Уверен, Лада, что тому, кто выберет вас, крупно повезет,– обратился хомони к Хворостовой.

– Благодарю, хорд Босгорд,– довольно улыбнулась Лада и чуть придвинулась ко мне.

– Алана, Виктор, в какой области трудитесь вы?– поинтересовался Макрон, а меня будто и не замечал.

– Я и моя супруга управляем технологическим процессом на птицеферме в Кане,– ответил папа за обоих.

– Это знаменитая ферма, которая поставляет птицу на Гану?– в голосе Макрона слышались нотки одобрения.

– Да, хорд Босгорд,– с гордостью согласился отец,– наша ферма выбрана высшим советом для импорта птицы на Гану.

– О, я рад знакомству с вами! Прошу, для вас я – Макрон. Я очень люблю птицу. И ваша – лучшая, что я ел…

– Может, потому, что мы выращиваем ее с любовью,– улыбнулась мама,– а затем замораживаем для доставки в разные города альянса по особой технологии.

– Уверен, у вас есть много секретов делать птицу такой нежной и сочной!– улыбнулся Макрон, и от этого его голос стал слаще фруктового меда.

Немного улыбок и шуток, и в какой-то момент я поняла, что теперь внимание всех направлено на меня.

– Когда представляли вашу дочь, я услышал имя Дарья,– мягко проговорил Босгорд в мою сторону.– Но теперь слышу имя Дари?..

Лада незаметно толкнула меня локтем. Я сглотнула и, глядя на носки туфель хомони, едва смогла кивнуть.

– Она любит, когда ее называют Дари,– ответила за меня Лада и растянула губы в довольной улыбке.

– Да-а-ри,– протянул Макрон, словно пробуя имя на вкус.– Мне нравится… как звучит…

Я готова была провалиться от смущения. Сама не понимала, что со мной происходит: так хотела познакомиться с ним, а сейчас стояла и двух слов не могла выговорить.

– Светлана, кажется, это наши партнеры из Торго?– произнес Борис, оглядываясь через плечо.– Алана, Виктор, помните, мы были у них на дне рождения сына?

Я подняла голову и посмотрела на родителей. Папа тут же посмотрел в сторону Бориса и согласно закивал:

– Да, это они. И, кажется, уходят. Успеем их поприветствовать?

– Макрон, прошу нас извинить, оставляем вас на наших дочерей,– сказал Борис и протянул ладонь Светлане.

Мама и папа вежливо попрощались и отошли вместе с Хворостовыми. Я беспомощно посмотрела на Ладу, не зная, что делать, а она вдруг выпрямилась и вежливо сказала:

– Простите и меня. Я очень хочу пить. Может, принести напитки и вам?

– Лада, вы угадали мое желание. Буду вам признателен,– охотно согласился Босгорд.

Меня обдало жаром.

– Просто воды,– выговорила я.

Лада непринужденно отвернулась и прошла несколько шагов до бара. Вроде бы и недалеко, но я почувствовала себя брошенной в самый неподходящий момент.

Макрон полностью повернулся ко мне и склонил голову так низко, что я не могла проигнорировать его желание обратить на себя внимание. Я подняла голову и с учтивой улыбкой посмотрела на его идеально выбритый подбородок.

– Я очень ждал нашей встречи,– произнес он так, чтобы это услышала только я.

– Вы?!– удивленно подняла брови, но вовремя опомнилась, чтобы не посмотреть мужчине в глаза. Я хотела бы ответить взаимностью, но не могла позволить такую откровенность с хомони. Я должна показать, что имею достойное воспитание. Кротко склонив голову, вежливо продолжила:– Не представляю, когда успела вас заинтересовать.

– Не лукавьте, Дарья…

– Просто Дари, хорд Босгорд,– попросила, тем самым разрешив ему перейти на «ты».

– Благодарю, Дари!– с заметным удовольствием произнес он.– Я увидел тебя еще на Кетаре в Фекете. Видел в Сумати и Бастере…

– Вы?!– изумилась я, а в груди дрогнуло, и кончики ушей будто воспламенились. В Сумати и Бастере я его даже не заметила. Но он не мог знать, что я была там, если бы сам не был в этих городах.

– Ты хорошо танцуешь…

– Это вряд ли, хорд Босгорд,– смутилась я.– Это Лада хорошо танцует…

– Называй меня Макрон, пожалуйста. Не люблю такое холодное «хорд Босгорд».

Как много значило для меня это предложение. Внутри сладкой патокой растеклось обожание этого хомони, словно не было на свете мужчины лучше него. Губы задрожали в улыбке. Но я не должна показывать, что невероятно счастлива от его просьбы. Однако подавить эмоции все-таки не получилось: заулыбалась так радостно, чем следовало бы.

– Ну вот, теперь ты улыбаешься. А то я подумал, что пугаю тебя…

– Нет,– ответила резко и чуть подалась вперед, но вовремя осознала, что веду себя несдержанно и сразу призналась:– Я немного растерянна. Это падение… Ужас какой-то… Я испугалась…

– Я не меньше твоего испугался,– открыто признался он, доверительно склоняясь еще ниже.

– И речь получилась ужасной,– пожала плечами я.

– Зато она была искренней,– тут же ответил Макрон.– Никто не сказал лучше и честнее.

– Вам понравилось?– засомневалась я.

– Мы перешли на «ты»? Или мне это показалось?– озорно улыбнулся он. А я почувствовала, как горят щеки от его потрясающей улыбки, и от этого смущенно опустила голову.

– Да, Макрон… Я…

– Смущена?– еще ближе склонился он и шепотом добавил:– Я тоже…

Я снова улыбалась. Переведя взгляд на Ладу у бара, вздохнула и снова посмотрела на подбородок Макрона.

– Можно пригласить тебя на танец?

Сердце заходилось только от одного его голоса, а от приглашения сладкое волнение разлилось по венам, и я ощутила, как за спиной вырастают крылья. Я оглянулась на зал. Многие пары танцевали, потому что представление невест давно закончилось, и теперь танцы между родителями женихов и дебютанток были уместным способом познакомиться.

Я бросила быстрый взгляд на Ладу, единственную, кто был в зоне видимости в этот момент из знакомых. Она, конечно же, понимала, что происходит, потому что хоть и не оставляла попыток обратить на себя внимания семей хомони, но внимательно наблюдала за мной. Лада медленно закрыла и открыла глаза, как бы подтверждая одобрение. Я вернулась взглядом к плечам Макрона и робко кивнула. Даже не глядя в лицо, заметила, как его глаза ярко сверкнули. Дыхание остановилось от волнения.

– Дари, не бойся… посмотри на меня,– шепнул он так осторожно и трогательно, будто стараясь не напугать и в то же время расположить к себе.

Очень хотелось посмотреть на него. Он был таким красивым и мужественным. Совсем не мальчишка, как Пауло. И само это желание вызывало трепет и ощущение бесконечного полета. Я мельком окинула его лицо и снова задержалась взглядом на плечах.

Макрон сдержанно улыбнулся, сделал шаг ко мне. Я к нему. Губы дрожали от волнения, но я не могла позволить себе снова улыбаться от счастья, как хотелось, и вызвать осуждение окружающих, особенно семьи Босгордов (ведь они могли наблюдать за нами!). Поэтому сомкнула губы и старалась не поднимать голову высоко, чтобы избежать соблазна встретиться с Макроном глазами, несмотря на его разрешение. Он протянул руку, я мягко подала свою. Моя тонкая ладошка так уютно устроилась в его горячей сухой ладони, будто там и было ей место.

Мы стали медленно вальсировать на месте под самую замечательную мелодию. Он держал за руку, а другой рукой обвивал за талию, не прижимал к себе, но смотрел лишь на меня. Я почти не дышала, а ноги были такими легкими, что сами несли над полом. Иногда Макрон делал оборот и кружил меня, я же умоляла время остановиться, а оркестр не заканчивать эту композицию: настолько она была душевной.

Под конец танца я почти задыхалась, потому что все это время сосредоточивалась на шагах, осанке, ощущении его рук на себе…

Макрон Босгорд вернул меня к бару, где стояла Лада. А подруга радостно подала нам напитки. Еще некоторое время мы втроем беседовали ни о чем, но так много было в этом разговоре. А Макрон – хомони – совсем не представлялся мне кем-то недосягаемым, презрительно или хоть сколько-нибудь равнодушно относящимся к людям. Он был вежлив, благороден и невыразимо красив. Пауло тоже красив, но он еще мальчишка. А в Макроне я чувствовала то сочетание ума, силы и зрелости, которые привлекали и внушали благоговение. Я хотела уважать своего мужа, гордиться им. И этот мужчина вызывал такие чувства. Только я уже знала, что чувствую к нему гораздо больше, чем просто уважение…

Мы провели довольно много времени вместе. К нам присоединились Лю Мин, а потом и брат Макрона – Ликрос Босгорд. Макрон любезно представил нас ему. Мы с Ладой сразу отметили, как заблестели глазки Лю Мин, когда Ликрос позволил ей называть себя по имени и пригласил на танец. Только пламя в его глазах показалось странным.

Бал подходил к концу. Было заметно, что Макрон не хотел от меня отходить, но его родители собирались на Гану, и он летел с ними, так как завтра не было выходного дня. Макрон попросил мой контакт, а я с радостью внесла его данные в свой коммуникатор.

Мы попрощались. Лю Мин вздыхала по Ликросу, а я – по Макрону, когда те выходили вместе с семьей из зала.

– Все гости только и говорят о вашем танце,– заметила Светлана, оказавшись с мужем тут как тут.

– Похоже, наследник Босгордов определился с невестой,– подмигнул мне Борис.

– Какие глупости,– смущенно пряча пылающие щеки, сказала я, а внутри сладко запело от этих слов. Так хотелось в это верить!

– Он просто совершенство!– подначивала Лада.

– Да, и такой скромный,– шепотом заметила Лю Мин.– Обычно хомони более… как это называется…

– Самоуверенные,– подсказала Лада.

– Решительные, я хотела сказать,– нахмурилась Лю Мин.

– И невероятно очаровательные,– выдохнула я.

– Что?– спросили в один голос подруги.

Я лишь опустила глаза и с глупой улыбкой разгладила подол платья.

– А мне понравился Ликрос,– мечтательно улыбнулась Лю Мин.– Он такой галантный…

– Он же еще мальчишка,– осуждающе хмыкнула Лада.

– У него день рождения за день до моего двадцатилетия.

– И что?– недоуменно спросила я.

– И то,– довольно улыбнулась Лю Мин.– Он сможет на меня претендовать… Мне кажется, мы понравились друг другу,– она воодушевленно улыбнулась и прижала меня к себе, чтобы сказать что-то секретное:– Представляешь, если нас обеих выберут Босгорды? Мы вместе отправимся на Гану, и я не потеряю подругу!

– Еще одна безумная!– манерно коснувшись пальцами переносицы, усмехнулась Лада.

– Ты просто завидуешь,– счастливо улыбаясь, заметила я.

Мы с Лю Мин тихо засмеялись своим тайным надеждам. Да и Лада не удержалась. Это ведь она была главной воздыхательницей по хомони.

– Не подеритесь за женихов, девчонки,– засмеялась Светлана.

– Я вижу, все довольны балом?– заметил папа, оказавшись у нас за спиной.– А ты переживала,– обнимая маму за талию, добавил он.

– Да, переволновалась. И сегодня зря,– согласилась она.

Я покачала головой и обняла маму.

Глава 22

Только мы сели в аэромобиль, как я получила первое сообщение от Макрона и сразу показала его Ладе (он просил о встрече в первый выходной следующего фазиса). Она радостно улыбнулась. А Светлана подозрительно прищурилась и спросила:

– Что вы там шушукаетесь? Поделитесь с нами?

– Ничего, сообщение от Лю Мин. Кажется, она подружилась с Ликросом Босгордом,– слукавила я, и Лада подтвердила своим смешливым «ага».

– А как называется та мелодия?– спросила я Ладу.

– Какая?

– Ну-у… когда мы…

– А-а,– догадалась она.– Сейчас найду… Как же ее… а-а, вот она…

И на весь салон заиграла та самая мелодия, под которую мы танцевали с Макроном. Я смущенно спрятала лицо за плечо подруги, когда Борис со Светланой многозначительно переглянулись с моими родителями.

– Передаю тебе,– отправила Лада мелодию на мой коммуникатор, и я сразу поставила ее на сигнал.

– Как тебе этот Босгорд?– поинтересовался папа у меня, как будто не понимал, что я отвечу.

– Многие говорят, что хомони не особо любят людей, но я не заметила, что они презрительно к нам относятся,– издалека начала я.– Вот хорд Сновард был очень любезен, и так мило шутил… А Макрон Босгорд тоже очень…

– Безумно любезен и дружелюбен,– исполнила свой фирменный жест Лада с закатыванием глаз.

Светлана и мама засмеялись.

– Я и не говорила, что хомони презрительно относятся к нам, просто они обычно не выбирают людей для брака,– сказала Светлана.

Улыбка начала сползать с лица.

– Насколько я могу судить о мужчинах, потому что сам мужчина,– с умным видом заметил папа,– то ты понравилась этому парню.

Я снова улыбнулась и украдкой переглянулась с Ладой.

– О да! Вы давно понравились друг другу!– беззвучно проговорила она.

«Не выбирают! Может, я исключение…»

Глава 23

Мы попрощались с Хворостовыми у нашего дома, когда Антон вышел с близнецами встретить нас.

– Как прошло?– спросил он, сунув руки в карманы широких брюк, делая вид, что интересуется только из вежливости.

– Отлично!– пропела я и поспешила в дом, чтобы скорее переодеться.

– Ты на ужин-то придешь?– прокричала Лада.

– Да!– уже за входной дверью крикнула я и побежала к себе.

Я приняла душ, оделась в привычную домашнюю одежду и устроилась на кровати. Открыв сообщение Макрона на коммуникаторе, я все перечитывала и перечитывала его, поочередно рассматривая лицо мужчины и пытаясь составить ответ на его просьбу. Я ведь не ответила ему сразу. Сообщение должно быть простым и легким, но отчего-то медлила: хотелось написать много, но это непозволительно глупо с моей стороны так откровенно вести себя с малознакомым мужчиной.

Я поднялась, побродила по комнате, раскладывая вещи по разным углам, будто это помогло бы уложить эмоции и успокоиться, но места все равно не находила. Включив мелодию, под которую мы танцевали, я стала вальсировать, запрыгивая на кровать, обнимая подушку, смеясь и разговаривая с ней, будто это Макрон.

В коридоре послышались шаги родителей. Я убавила звук, прислонила голову к двери и затихла.

– Я оценила, что этот парень проявил внимание ко всем и затем полностью посвятил его Дарье. Это благородно с его стороны,– задумчиво проговорила мама, будто была слегка расстроена.

– Да, воспитание налицо,– заметил папа.

– Однако его семья не подошла к нам познакомиться. Разве это не странно?

Сомнение мамы расстроило и меня. И правда, почему?

– А разве не хватило того, что сам Макрон познакомился с Дари? Жену-то брать ему,– парировал папа.– Его решения достаточно, чтобы семья подала заявку на торги. И потом, это же хомони.

В словах папы было больше истины. Я откинула сомнения мамы и довольно улыбнулась, хотя и не поняла, что папа имел в виду под «это же хомони».

– И мне кажется, что наша Дари совсем взрослая. Я сегодня увидел ее совсем с другой стороны,– добавил папа.

«Я его обожаю! Он всегда находит нужные слова для мамы и для меня».

– Дай бог, Вить…

– Какой такой бог?– прошептала я и снова заплясала по комнате.

* * *

За чаем настроение мамы показалось совсем другим, чем до поездки на бал. Она выглядела задумчивой. То украдкой улыбалась каким-то своим мыслям, то внимательно присматривалась ко мне, будто не могла чему-то поверить, но молчала. Вернее, поддерживала разговор с папой, но не выдавала своих мыслей. Я же отчего-то болтала без умолку обо всем, что шло на ум и, конечно, много об увиденном на балу и о том, как со мной могло произойти такое нелепое падение. Да и сам этот случай, который, казалось бы, должен был расстроить, сейчас вызывал только иронию. Но мама с папой уже не переживали по этому поводу, как в тот самый момент. Кажется, над всеми нами витал дух Макрона Босгорда.

Собираясь на ужин к Хворостовой, я выбрала одно из своих трех платьев, и оно показалось как нельзя лучшим выбором. Даже подкрасила губы и ресницы.

Такой взвинченной, как после этого бала, я себя не помнила. Меня мало увлекали подобного рода общественные мероприятия. Но это стало особенным не только потому, что имело прямое отношение к моему будущему, но и потому, что я уже знала, чего хочу… Вернее, кого… Всем сердцем надеялась на то, что именно Макрон станет тем мужчиной, который войдет в мое будущее не просто знакомым, а самым близким и родным. Закрадывались тревожные мысли о том, что его семья не позволит ему выбрать меня – человека… Но ведь такое все же случалось раньше? Почему не со мной теперь? Тем более мужчина имел право голоса, он мог убедить свою семью… Ведь я ему понравилась…

Кажется, именно об этом странном щекочущем чувстве рассказывала мама, когда однажды дотошные сестрицы спросили ее, что такое «любовь»:

– Когда не думаешь больше ни о чем, кроме одного. Когда ежесекундно помнишь о том, кто появился в твоей жизни. Когда хочешь слышать и видеть только его и не представляешь, что вы могли никогда и не познакомиться… А еще глупая улыбка не сходит с лица, и каждое слово кого бы то ни было с трудом достигает разума, потому что все мысли только об одном…