Адский сон 1. Калейдоскоп

«Что ты на меня уставился?! Великое удивление: не умею пользоваться палочками… Хотя ещё недавно умела?!»

Но, так и не облизнув ароматный кусочек, уронила его мимо тарелки.

– Фу, кошмар какой-то!– раздражённо выдохнула и бросила тщетные попытки.– Вилок здесь не подают?

– Ещё вина?– неожиданно появился официант.

– Нет, благодарю,– отмахнулся Макс.

– Мне… мне ещё,– торопливо перебила я и подняла бокал. Хоть запью неприятный привкус. Как подействует алкоголь здесь?

Официант вежливо улыбнулся и налил вина. Я приникла к бокалу и жадно осушила его, как будто умирала от жажды.

Ощущения были странными. Алкоголь должен обжигать если не горло, то желудок. Но ничего подобного не произошло.

– Как всегда, решила напиться?– хмурясь, заметил Макс, жестом отсылая официанта восвояси.

Я облизала губы от кислого напитка и недовольно поинтересовалась:

– Что я не так делаю? Ты всю дорогу на меня ворчишь!

Макс убрал салфетку с колен на стол и сухо ответил:

– Пожалуйста, прекрати этот цирк!

Я прищурилась и сердито усмехнулась:

– Послушай, я что, всегда тебя раздражаю? Зачем ты тогда женился на мне?

– Любовь зла,– с усмешкой ответил тот.

«Не слишком обнадёживающая ирония. Он мне сразу понравился, я его жена, но бешу своего мужа. Хм, бедная Лиза!»

– Ты прекрасно знаешь, зачем мы вместе,– проговорил он.– Перестань вести себя, как ребёнок!

«В том-то и дело, что я этого не знаю!»– хотела возразить я, и уже раскрыла рот, но неожиданно чья-то крепкая рука легла мне на плечо. Я возмущённо оглянулась и увидела коротко стриженную черноволосую женщину в майке цвета хаки, кожаных брюках и высоких грубых ботинках. Она смотрела на меня таким пронзительным взглядом, от которого ледяные мурашки побежали от поясницы до макушки. Я непроизвольно дёрнула плечом и отстранилась.

– Вот ты и попался, Макс,– проговорила она грубым властным голосом и снова перевела взгляд на меня.– Что, привёл свою жену в качестве оплаты?

В изумлении я округлила глаза на Макса. Тот почему-то виновато опустил голову и положил ладони на край стола.

– Девчонка ещё, но ему понравится,– ухмыльнулась та и бесцеремонно схватила меня за подбородок.

– Вы тут что, с ума посходили?!– вскинулась я и так резко поднялась, что уронила стул на ногу женщине.

Но та легко зацепила спинку носком ботинка и отшвырнула стул так далеко, что я раскрыла рот. Надо обладать недюжинной силой, чтобы проделать такое.

Макс тут же испуганно поднялся и вытянул руки вперёд:

– Лиза, не сопротивляйся…

– Что?!– возмутилась я, но не успела продолжить, как над ухом раздался оглушительный хлопок.

– Он нам больше не нужен,– отчеканила женщина и схватила меня за локоть.

Я не сразу сообразила, что произошло, только видела, как на груди Макса расползается красное пятно, а сам он падает на пол. Я рванулась к нему и упала на колени рядом с его головой.

– Попрощайся,– хмыкнула за спиной женщина.

Макс порывисто дышал, пугающий булькающий звук раздавался при каждом его вздохе, но из последних сил он потянулся ко мне, крепко сжал запястье и едва слышно прохрипел:

– Беги со всех ног…

– Куда?!– шокировано прошептала я, из глаз брызнули слёзы, а в груди всё стянуло от страха и недоумения. Я не понимала, что происходит и что должна делать.

Макс притянул к себе, судорожно вынул из внутреннего кармана пиджака маленький чёрный конверт, сунул мне в руки и посмотрел с такой тоской и… любовью… Я содрогнулась от его ледяных пальцев и осознания, что он умирает, но прижала конверт к животу.

– Лиза, береги его! Это наша жизнь! Я люблю… те… бя…– на последнем выдохе произнёс он, и его голова безвольно откинулась, глаза закатились, а из уголка губ тонкой струйкой потекла кровь.

Я судорожно вдохнула и мазнула пальцами по векам: слёзы катились градом и застилали глаза. Моргнув, подняла голову. Ясно виделся только выход в холл, всё остальное – как размытая акварель. Но слух уловил чёткие тяжёлые шаги за спиной. А потом и этот голос надо мной, будто лёд высыпали за шиворот:

– Ножками пойдёшь или выволочь за волосы?

Сама не понимая, что делаю, сунула конверт за пазуху и, держась за ножку стула, на котором сидел Макс, приподнялась с колен. Замерла только на секунду, а потом всё, как в тумане… Будто и не я вовсе… ухватилась за обе ножки, рванула стул с места и с размаху впечатала его в убийцу.

Женщина с руганью повалилась на пол, а я со всех ног бросилась в холл. Красные стены, чёрный пол и только две двери. И ни одна не похожа на выход. Но искать другой – не было времени. Я ударилась в одну – заперта. Пробежала до второй и, дёрнув за ручку, ввалилась внутрь комнаты. Это оказался туалет с несколькими кабинками.

Заперев дверь на щеколду, чувствуя, как горят лёгкие, я забилась в угол и села. В животе началась революция: колики, тошнота, не хватало кислорода… Я бегло осмотрелась и обняла себя за локти: тело било крупной дрожью.

На стене прямо находилось небольшое горизонтальное окно. Если постараться – протиснусь. Я живо поднялась и подбежала к нему. Ухватившись за края подоконника, подпрыгнула и с досадой поняла, что ресторан примерно на третьем этаже. Раздумывать было некогда. Я скинула туфли, подвинула металлическую урну к стене, подняла платье на бёдрах и забралась на узкий подоконник.

Открыв фрамугу наружу, я высунула голову на улицу и тут же получила удар ледяного ветра в лицо. И это вдруг отрезвило.

«Что я делаю? Я не знаю, где нахожусь… Куда я побегу босиком по морозу? Да и вообще, всё это – чушь какая-то!»

Сон сном, но боль чувствовала, как и наяву, поэтому мне нужна была веская причина, чтобы спрыгнуть с третьего этажа. Покосившись на закрытую дверь, осмыслила и другое: а ведь никто не кричал. Люди даже не двинулись с места, будто ничего и не происходило!

– Да какого ж?..– вспыхнула я и отклонилась от окна.

Под платьем закололо. Скрючившись, я вынула конверт из-за пазухи, зубами разорвала его и заглянула внутрь.

– Офигеть! Чуть не свернула себе шею из-за этого?!

В конверте лежала маленькая цветная трубочка – калейдоскоп.

– Издевательство какое-то…

Я спрыгнула с урны, дёрнула платье за подол, и в тот самый момент, когда дверь туалета грубо распахнули, выронила конверт, и калейдоскоп выкатился.

– А вот и она!– ухмыльнулась та, что выстрелила в Макса, а за её спиной стояли двое худосочных мужчин с абсолютно бесстрастными лицами и в похожей одежде.– Всё-таки придётся волочь…

Мужчины зловеще прищурились и вошли внутрь. От их устрашающего вида в коленях дрогнуло. Не отводя глаз от женщины, я стала опускаться к полу, чтобы поднять калейдоскоп. Но та вскинула руку с пистолетом и звонко поцокала языком, запрещая прикасаться к тому. Я замедлила и задержала дыхание.

– Мы это заберём,– шагнула вперёд она и махнула пистолетом, чтобы я отошла назад.

В голове гонгом прозвенели слова Макса: «Береги его! Это наша жизнь!» Что бы они ни значили тогда, сейчас нутро кричало не упустить безделушку. Невольно я сделала шаг назад, но лишь как обманный манёвр, и, резко присев, буквально упала вперёд, вытянула руку и схватила калейдоскоп.

В тот же миг раздался оглушающий выстрел. Плечо обожгло так, что глаза чуть не вылезли из орбит, а ко мне бросились те самые мужчины…

Но секунда – и всё перед глазами заискрило, картинка разбилась на множество осколков, перестроилась… помутнела… посветлела… и…

Я дёрнулась, будто провалилась куда-то, а вокруг пустота и темнота… Что-то сползло по спине, я резко вскрикнула, вскочила на ноги… оглянулась, расставив руки, готовясь к драке…

Но поняла, что стою в своей спальне. На полу лежало моё одеяло, за плотными шторами светлело. А телефон играл пробуждающей трелью.

– Зараза!..– прошипела от злости и боли где-то в плече.

Нащупала болевую точку и поморщилась. Включила свет, надела очки и, оттянув футболку, посмотрела в зеркало. Кожа была красная и будто продавлена чем-то острым… Как пулей… Но крови-то не было! Как и отверстия… Оглянулась в недоумении и заметила, что тумбочка у кровати сдвинута, похоже, падая, я ударилась об угол.

– Нелепость какая-то!– сипло пробурчала под нос и заткнула будильник.

Глава 9

Уже собранная на работу некоторое время в рассеянной задумчивости сидела у кроватки Сони с чашкой кофе. Аппетита не было: наелась и суши, и вина, и пуль напоследок. А в голове засела картинка смерти какого-то мужчины из сна. Ни лица, ни имени не помнила, хотя точно видела раньше, но от воспоминания его последних слов о любви и взгляда кожа на руках стала гусиной.

– Н-да, похлеще любого триллера…

Плохой сон долго может играть на настроении, поэтому нужно было скорее отвлечься. И сегодня у меня был медосмотр.

Поликлиника находилась в двух кварталах от офиса. Войдя в холл, надев очки, у регистратуры разглядела всех коллег. Инна Карловна как раз заканчивала инструктаж и раздавала одноразовые медицинские баночки для анализов.

– Заходите в кабинеты, называете фамилию, и быстренько проходим все процедурки. Карточки не теряем, не тормозим, после всего осмотра живенько возвращаемся в офис.

И карусель закрутилась…

Кажется, у всех был стандартный перечень специалистов: хирург, невролог, окулист, психиатр, терапевт, у девочек – гинеколог. У меня ко всем прочим ещё и аллерголог, иммунолог, ЛОР, стоматолог и УЗИ внутренних органов. Каждый осматривал тщательно и допрашивал, как шпионку. Раздевалась почти у всех и почти полностью. Из анализов взяли всё, что только возможно: кровь из пальца, из вены, все продукты жизнедеятельности, соскоб из уха, мазки из зева и носа и слюну. Разве что ногти и волосы не попросили, чтобы сверить ДНК и удостовериться, что я с Венеры, а не с Марса.

Особенно не хотелось идти к гинекологу. Врач был мужчина. Я уступила всем девочкам, оттягивая этот момент. Но он всё же настал. Едва вытерпела его ощупывания, долгий осмотр и навязчивые вопросы, унизительные по своей сути (кому это надо: сколько у меня было половых партнёров?!), и сам врач смотрел на меня каким-то пугающим тяжёлым, будто сканирующим взглядом. Даже захотелось снять очки, чтобы не видеть его лица. И вообще, он был крайне неприятным, впрочем, как и все специалисты сегодня. Нас будто в космонавты отбирали. Однако почему-то казалось, что мне уделили наибольшее внимание. А может, я настолько была напряжена, что каждое вторжение в личное пространство вызывало приступ тошноты.

И, наконец, последним был терапевт. Я почти выдохнула с облегчением, когда вошла в кабинет.

Высокий худощавый мужчина стоял у окна и курил электронную сигарету. Светлые волосы почти сливались с белым халатом.

– Добрый день… Кот,– коротко произнесла я.

– Что – кот?– не оборачиваясь, выдохнул тот вместе с белым дымком.

«Не что, а кто, эскулап!»– прищурилась от предчувствия насмешек, но терпеливо повторила:

– Я – Ева Кот.

– Ну что ж, Кот так Кот, хорошо, что не Пёс,– попытался остроумно пошутить тот, повернулся и прошёл к своему столу.– Садитесь…

«Остроумие так и прёт!»

Врач сел, раскрыл мою карту и долго вдумчиво изучал записи предыдущих специалистов. А я косилась на его бледную кожу, светлые брови и ресницы, и понимала, что ему – альбиносу – наверное, тоже нелегко в жизни. «Ева Кот» тут не шло ни в какое сравнение.

– Кровь сдавали натощак, надеюсь?– наконец, спросил врач.

Я отвела глаза, вспоминая чашку кофе с утра и сигарету, выкуренную по дороге к остановке, и кивнула:

– Угу…

– Проходите за ширму, снимайте всё, кроме нижнего белья.

– Зачем?– упёрлась я в спинку стула, крепко сжимая сумку.

Тот посмотрел на меня голубыми-голубыми глазами, почти бесцветными и вскинул брови:

– Милая девушка, я вас не в стриптиз-клуб отбираю – не тратьте моё время.

Раздеваться в который раз было неприятно. Прикусив щёку изнутри и морщась, я быстро разделась и осталась за ширмой. Врач прошёл ко мне измерил давление, послушал лёгкие, помял живот, осмотрел сосуды на ногах, а потом кивком указал на плечо:

– А это что?

Я покосилась на красное пятнышко и нахмурилась.

– Ударилась об угол тумбочки…

– Странно, похоже на следы, если бы стреляли в бронежилет,– прищурился он.

Я недоумённо округлила глаза и невольно потёрла плечо:

– Вы уверены?

– Впрочем, на удар об угол тоже похоже.

Это необычное совпадение озадачило.

– Можете одеваться,– отвернулся врач, а на пути к столу продолжил:– Удивительно, что у вас в двадцать семь лет ни одного хронического заболевания.

– Удивительно?– усмехнулась, застёгивая брюки и выходя из-за ширмы.

– Для нашего времени, да. Только с весом нужно что-то делать. Для вашего роста он превышает норму… Н-да, что-то нужно делать…– причмокивая тонкими губами, задумчиво протянул он, будто уже искал программу похудания для меня.

– А мне удивительно, что у вас такой тщательный осмотр.

Врач бросил на меня пристальный взгляд, погладил подбородок костлявыми пальцами и ответил:

– Мы – за качество.

– Впервые вижу, чтобы на обычном медосмотре прощупывали с головы до ног столько специалистов.

– Новые приказы Минздрава,– отчеканил тот, но, увидев мой скептический прищур, добавил:– Зато теперь вы знаете, что абсолютно здоровы, кроме наличия близорукости и ожирения полуторной степени, но это не критично.

– Что значит – полуторной?!

– Ещё чуть-чуть, и перейдёт во вторую!– самодовольно хмыкнул тот.

«Тощий альбинос!»– поморщилась я, отвернувшись.

Когда, наконец, освободилась и спустилась в холл клиники, услышала хихиканье гиен, толкущихся у стойки гардеробной.

– Алька, ты так и будешь ходить с расстёгнутой ширинкой? А то заморозишь чаво!– глумился Гановский.

– Ё-моё! А чё, сказать трудно?!– возмутилась та, торопливо застёгивая замок на брюках.

– Хотели посмотреть: ты так до офиса не заметишь?!– усмехнулся Антон и поддел локтем Брянского.

– Извращенцы!– бросила Алевтина, пыхтя накинула пуховик и вышла на улицу.

«Какая мерзость!»– оглянулась на парней и, подавая бирку гардеробщице, не сдержалась:

– Вам хоть раз стыдно было?

Хоть бы один устыдился. Нет, они лыбились и косили глаза, мол, какая правильная. Только Степан молча застёгивал пуховик у зеркала.

– А чё, мы ж ей доброе дело сделали, а то так и ходила бы?– хмыкнул мне в спину Антон. Но я уже надевала наушники, чтобы больше не слышать их голосов и скорее заглушить неприятные ощущения после медосмотра любимой музыкой.

После всех процедур, которые заняли полдня, хотелось одного: принять душ, чтобы смыть с себя больничный запах и ощущение чужих рук на коже. Но это несерьёзная причина, чтобы оправдать отсутствие на работе, поэтому позвонила Самоносову и сказала, что разбила очки и работать без них не смогу, а линзы остались дома. Со скрипом он отпустил поработать удалённо.

Дома после ужина на редкость легко уложив шумных гномиков, я устроилась в кресле перед телевизором, выбирая, что посмотреть. На глаза попался старый шпионский боевик.

Однако в течение всего фильма я то и дело поглядывала по сторонам, на потолок, и ловила себя на мысли, что снова внезапно могу очутиться у чёрта на рогах и не понять, как это происходит. Рядом стояла большая кружка с кофе, чтобы не уснуть, хотя в мыслях сквозила какая-то неудовлетворённость, как после классного, но недосмотренного фильма. И всё время хотелось вспомнить, кого же убили во сне, вертелось где-то рядом, но ухватить смутные обрывки так и не могла.

В конце концов, я скосила глаза к экрану телевизора и покачала головой: «Меньше триллеров на ночь смотреть надо!» и отправилась спать.

Глава 10

Проснулась я рано с ощущением, что вообще не спала, хотя и выспалась. Мне ничего не снилось. Белый лист. Однако, когда поднялась, внезапно вспомнила, кого убили в последнем сне… Это был Макс.

Накрыло странное ощущение, когда не понимаешь, а что было в действительности: существовал ли Макс вообще, был ли запах от парфюма или это мой новый шампунь, был ли синяк и калейдоскоп, или всё это обрывки сонных иллюзий, перемешавшихся с реальностью так, что сейчас сознание не могло отделить одно от другого. Как воспоминания из детства, которые вдруг проявляются спустя долгое время, и ты не знаешь, произошло ли это в реальности, или память играет с тобой, путая сны и похожие события…

В конце концов, я отбросила бесполезные мысли и пошла будить малышей. Сегодня тётка Лариса собиралась взять их на раннюю дойку коровы, а потом и на ярмарку-масленицу. Соня и Илья ждали этого с вечера, поэтому не хныкали, когда быстро одевала их.

Попрощавшись с малышами, быстро засобиралась на работу. Самоносов просил прийти к восьми, раз уж я позволила себе такую роскошь, как день удалённой работы, и в спешке уронила контейнер с линзами, те упали в слив. Пришлось идти на работу в очках, которые якобы разбились.

По дороге почти в пустом троллейбусе вспомнила последний сон с Максом. От того, что его там убили, до сих пор было как-то не по себе. Если бы увидела его вживую где-нибудь по дороге, наверное, отпустило бы… Ведь он существовал?

А уже в офисе стало не до фантазий: я погрузилась в заботы нового рабочего дня.

* * *

Время подходило к обеду. А я, чтобы не идти в кафетерий в сопровождении коллег, решила сначала выпить кофе в офисе, а потом прогуляться одной.

На кухне Алевтина и Ксюша обсуждали с Ромой и Антоном вчерашний медосмотр, возмущаясь потраченному времени и скандалами в очередях.

– Вас тоже терапевт раздевал?– поинтересовалась у девушек, наливая кофе.

– Да, мерзкий типок,– сморщилась Аля.

– Тебе тоже сказали, что ты толстая?– спросила Ксюша с присущей ей бесцеремонностью.

На это я промолчала, покосившись на парней, но спросила:

– И вам не показалось это чересчур?

– По-моему, раньше так не делали. Ну, на водительскую комиссию так точно,– подтвердил Рома.

– А тебе что, не понравилось?– усмехнулся Антон, облизывая ложку.– Вроде терапевт симпатичный мужик?

«Вот бы засунуть тебе эту ложку…»– подумала я, но не успела насладиться воображаемой местью за хамство, как в кухню вошёл Самоносов.

– Ага, кофе пьёте, Ева?– как бы шутя, но с упрёком произнёс он.– На вас очки? Вы же их разбили?

– Это запасные,– сдержанно вздохнула я, выплеснула остатки кофе в раковину и ополоснула чашку.

– Да пейте-пейте, что ж вы такая пугливая? Если так уж хочется эту гадость пить… Но потом сразу ко мне, нужно срочно проработать одну идею…

– У нас же обед?– натягивая жалобную улыбку, напомнила Хохолкова.

Тот придирчиво взглянул на наручные часы, задумчиво помял губы и кивнул:

– Так и быть, пообедайте. Но потом сразу в офис,– и торопливо ушёл.

– Кис-кис, к ноге!– ухмыльнулся Антон.

Я не сдержалась и бросила на него уничижительный взгляд.

– Ладно тебе, Ворчун! Пойдём на обед!– отвлёк того Брянский.

– Ага, идите-идите, а то, гляди, мы тебе глазёнки-то повыцарапываем!– усмехнулась Алевтина, вытаращившись на Антона, и в поддержке хлопнула меня по плечу.

А рука у неё была тяжёлой. Я молча вышла, чтобы одеться: лучше пообедать скорее, пока шеф не загрузил до вечера.

* * *

С обеда почти опаздывала, вбежав по лестнице следом за Тарасом, но только он открыл дверь офиса, как навстречу высыпала толпа.

– Бучера, Кот, разворот. Идём забирать результаты медосмотра. Это конфиденциальная информация, Инне Карловне не выдали,– гаркнула Алевтина.

– В рифму получилось,– усмехнулся Брянский, натягивающий шапку-ушанку.

«Чего я там нового найду? Мне уже сказали, что я здорова»,– подумала с нежеланием возвращаться в клинику.

– Я вечером заберу…

– Ева, мне нужно, чтобы вы задержались сегодня. Так что поедем сейчас. Могу подвезти?– услышала голос Самоносова.– Кстати, напомните мне, когда вернёмся, поменять брелок на ключах от кабинета.

– А что с ним не так?

– Он синий. Хотелось бы какого-нибудь другого цвета.

«Шёл бы ты лесом: синий брелок, розовый кузов…»– подумала, сверля затылок шефа, когда тот стал спускаться по лестнице.

– Кстати, завтра день рождения у директора. Все готовы пить, курить и морально разлагаться?– подмигнула Хохолкова, и остальные поддержали её радостным: «Да-а!»

– Только Кошка гуляет сама по себе,– оглянулся на меня Антон.

– Сто процентов!– подтвердил Гановский.

– Ев, может, на этот раз присоединишься?– спросил Степан.

– Ну, давай, Кот, ответ года!– мрачно протянул Яша.

«Чтоб вы все провалились!»– молча прищурилась я и задержалась на первой ступени вниз, ожидая, пока шумная гурьба, пересмеиваясь и перепихиваясь, спустится по лестнице.

Кто-то открыл дверь на улицу, и меня обдало непривычно ледяным воздухом.

«Сегодня всего-то минус десять. Откуда этот леденящий холод?»– промелькнула мысль от мороза по коже. Я подняла голову и замерла с повисшей над ступенью ногой.

Перед самым порогом в воздухе мерцало нечто, будто ткань пространства, как стекло, пошла трещинами.

«Я что, забыла надеть линзы?»– засомневалась на секунду, щурясь и всматриваясь в светящиеся трещинки, но вспомнила, что в очках.

Это нечто стало расширяться и всё чётче прорисовываться в сверкающую воронку, будто кто-то или что-то складывал мозаику из осколков света.

От знакомой тревоги начало посасывать за грудиной, а каждый волосок на теле поднялся от неожиданно мощного статического электричества. Открыв рот, чтобы окликнуть тех, кто шёл прямо в эту воронку, поняла, что не могу проронить и слова: горло свело от холода.

Хрипя, выронила сумку и вцепилась в поручень. Звук удара кожи о каменные ступени показался неимоверно громким, будто кувалдой по металлу, и поглотил остальные звуки. Все удивлённо оглянулись на меня, но, похоже, и не догадывались, что происходит. А я уже не знала, чьим глазам верить: их или своим. Виктор поднялся на одну ступень и недоумённо спросил:

– Ева, всё нормально? Вы какая-то бледная…

Не успела я и ахнуть, как воронка загудела, завращалась и надвинулась с такой скоростью, что всех, кто был передо мной, засосало в это искажённое пространство, как безвольных кукол. А потом шум усилился, мощный поток воздуха сбил с ног, и с оглушающим треском электрошокера меня затянуло в сияющее марево…

ЧАСТЬ II. Естественный отбор

Глава 1

Всё внезапно замерло. Оглушённая и дезориентированная я не могла ощутить собственного тела: стояла или лежала, висела вниз головой или летела – ни единой догадки. Вокруг давящая тишина…

И так же неожиданно меня выплюнуло откуда-то и будто воткнуло во что-то, как гвоздь. Я ощутила неимоверную тяжесть в стопах, словно приковали: ни двинуться в сторону, ни поднять.

Я смотрела точно вперёд и не могла понять, почему ничего не вижу: всё было размытым, и только что-то мельтешило вдалеке. Машинально коснулась стёкол очков и протёрла их пальцами. Ничего не изменилось. Я недоумённо прищурилась и медленно потянула очки за дужки вниз.

Картинка перед глазами будто взорвалась яркостью и контрастом. Всё резко прояснилось, а в уши ударил низкий гул, который тут же стал стихать, пока совсем не исчез. Я уронила руки и, кажется, впервые вдохнула.

Воздух был горячим и тяжёлым. Перед глазами стояла грязно-жёлтая земля до самого горизонта, вверх поднимались клубы серо-жёлтой пыли, а сквозь них виднелись какие-то тёмные холмы или строения.

И только лёгкие раскрылись, как все чувства обострились, и чуть не сбило с ног. Я едва удержала равновесие, расставив ноги.

Где-то недалеко звонко заскрежетало, будто открыли что-то металлическое… проржавевшее, а затем послышался резкий щелчок, похожий на выстрел… И ещё один… И ещё…

Растопырив руки, я испуганно пригнулась и стала озираться, всё ещё не понимая, что происходит.

После очередного щелчка кто-то болезненно вскрикнул. И я узнала высокий голос – это была Хохолкова. А потом послышались и другие, все они тоже были мне знакомы. От растерянности, звона в голове и слишком неожиданной картины я не сразу сообразила, куда смотреть и что делать, а те, кто был поблизости, судя по голосам, разбежались в стороны.

Когда полностью вернулось ощущение контроля тела, я сфокусировала взгляд и оглянулась. В двух метрах от себя увидела Ксюшу. Та лежала на спине с повёрнутой набок головой. Изо рта текла тёмно-красная струйка, а глаза, полные ужаса, медленно теряли осмысленность. Она что-то прохрипела, из горла послышалось бульканье, и затихла.

Я покачнулась от тяжёлого недоумения, попятилась и, тут же споткнувшись обо что-то, упала на спину. Больно не было. Земля показалась слишком мягкой и рассыпающейся подо мной. Попытавшись оттолкнуться от неё руками, увязла ладонями в песке. Попа просела, а ноги оказались лежащими поперёк другого бездыханного тела.