Разрушительная ложь

Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на глубоком дыхании.

Не сработало.

Черт.

Я слишком устала для йоги. Социальные сети – не лучший способ борьбы с беспокойством, но отличный способ отвлечься. Нужно просто держаться моей тщательно подобранной ленты на «Ютьюбе» – милые животные, советы по стилю и макияжу.

Любое другое приложение посещать в таком состоянии слишком рискованно.

Блеск для губ, увлажняющий крем, рецепт кофе…

Я замерла, коснувшись рукой простого белого конверта.

Не помню, чтобы я клала его в сумку. У меня даже нет бумажных конвертов – я все отправляю по электронной почте.

Я вскрыла конверт. Никаких опознавательных знаков – ни адресата, ни обратного адреса, ни печати.

Внутри лежал лист простой белой бумаги.

Предчувствие скользнуло по позвоночнику, когда я его развернула. Сначала мне показалось, что он пустой, но потом взгляд остановился на единственной строке, напечатанной черным шрифтом.

Тебе следовало дождаться меня, Стелла. Ты этого не сделала.

Прямой угрозы нет, но выглядит достаточно зловеще, чтобы к горлу подкатил ужин.

На меня нахлынули ужасные воспоминания двухлетней давности.

Фотографии меня в городе – я смеюсь с подругами в окне ресторана, смотрю в телефон в ожидании поезда, закупаюсь в бутике Джорджтауна. Письма, содержание которых колебалось от экспрессивных признаний в любви до графических фантазий о том, что отправитель хочет со мной сделать.

Все приходило на домашний адрес.

Это продолжалось несколько недель, пока меня не охватила такая паранойя, что я не могла принимать душ, если снаружи в гостиной не сидела Джулс. И даже тогда меня одолевали кошмары, как преследователь врывается в дом и нападает на нее, прежде чем заняться мной.

Потом, в один прекрасный день, письма и фотографии просто перестали приходить, будто отправитель исчез с лица земли. Я подумала, он либо устал, либо его арестовали.

Но сейчас…

От ужаса у меня заледенела кровь.

Я смутно осознавала, что не двигаюсь с того момента, как прочитала записку. А надо. Надо проверить, не забрался ли кто-нибудь в квартиру. Нужно позвонить в полицию – хотя они не слишком помогли в прошлый раз.

Я застыла, парализованная неверием и острым металлическим привкусом страха.

Мой преследователь исчез на целых два года. Почему он появился именно сейчас? Он был рядом всегда, наблюдая и дожидаясь своего часа? Или ушел, а потом по какой-то причине вернулся?

А если записка была в моей сумочке…

Я задышала чаще. Перед глазами заплясали маленькие черные точки, когда до меня дошел смысл.

Отсутствие марок и адреса означало, что преследователь подобрался достаточно близко, чтобы положить конверт прямо в мою сумку. Он был совсем близко. Вероятно, касался меня.

По коже поползли невидимые пауки.

Вчера вечером я разбирала вещи и не видела записки, а значит, это произошло сегодня.

Мозг прокрутил список посещенных мест.

Кафе. Съемка рекламной кампании на набережной Джорджтауна. Продуктовый магазин. Метро. Квартира Кристиана.

Список невелик, но кроме квартиры Кристиана, все места достаточно людные, чтобы незаметно подсунуть в сумку записку.

Тишина в квартире стала густой и зловещей – слышалось лишь мое неглубокое, судорожное дыхание.

Как я ни старалась, мне не удавалось наполнить легкие достаточным количеством кислорода, и…

Тишину разорвал резкий дверной звонок, и волосы встали дыбом.

Это сталкер. Точно он. Никто не пришел бы сюда так поздно без предупреждения.

О боже.

Нужно было спрятаться, позвонить в 911, сделать хоть что-нибудь, но тело отказывалось повиноваться командам мозга.

Снова раздался дверной звонок, и я наконец начала бороться за выживание.

Я поковыляла к ближайшему укрытию – приставному столику между диваном и кондиционером. Призрачное дыхание преследователя коснулось шеи, когда я заползла под столик.

Я чувствовала за спиной его злобное присутствие – ледяные пальцы вцепились в блузку и выжали кислород из легких.

Пол накренился, и я ударилась головой о ножку стола, пытаясь как можно глубже погрузиться в темноту.

Боль показалась лишь призрачным ощущением по сравнению с мурашками на коже.

Снова звонок в дверь, потом стук.

– Стелла!

Я не могла разобрать, кому принадлежит голос. И даже сомневалась, что действительно его слышу.

Я просто хотела, чтобы меня оставили в покое.

Я подтянула колени к груди и обхватила ноги руками. Кондиционер был выключен, но меня била дрожь.

Я не готова умирать. Я прожила так мало.

Стук продолжился, становясь все настойчивее и громче, пока наконец не прекратился. Повисла пауза, а потом в двери повернулся ключ.

Шаги эхом отдавались от деревянного пола, но все замерло, когда из моего горла вырвался всхлип.

Через несколько секунд передо мной появилась пара черных кожаных лоферов.

Я зажмурилась и забилась поглубже в угол, пока не уперлась спиной в стену.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

– Стелла.

У меня в сумочке лежал электрошокер. Почему я не взяла его? Только письмо, которое бросила на пол рядом с собой. В качестве оружия оно бесполезно, если только я не собираюсь зарезать нарушителя бумагой.

Глупая, бесполезная, жалкая…

Слезы жгли закрытые глаза.

Расстроится ли моя семья, если я умру? Сначала им может стать грустно, но в конце концов все почувствуют облегчение – главного разочарования семьи больше нет. Они меня даже не хотели. Я стала неудачной случайностью, нарушением изначального плана об одном ребенке.

Если я умру, план наконец вернется в нужное русло. Если я…

Чья-то рука схватила меня за подбородок.

– Стелла, посмотри на меня.

Я не хотела. Я хотела навсегда остаться в колодце отрицания.

Если я не вижу монстра, значит, его не существует.

Но голос не был похож на голос монстра. Глубокий, бархатный и слишком властный, чтобы я не подчинилась.

Я медленно открыла глаза.

Виски. Огонь. Тепло.

От ярости, мерцающей под темными омутами беспокойства, побежали мурашки, но лицо Кристиана смягчилось, когда наши взгляды встретились.

– Все хорошо.

Всего два слова, но сказанные с такой спокойной уверенностью, что внутри меня наконец прорвалась плотина.

Из горла вырвался всхлип, и из глаз хлынула влага, пока его лицо не расплылось.

Я услышала грязное ругательство, а потом меня обхватили сильные руки, и мое лицо прижалось к чему-то твердому и крепкому. Непоколебимому, как гора во время бури.

Я свернулась калачиком в объятиях Кристиана, выпуская из себя стресс и тревогу последних недель, пока не иссякла. Дело было не только в записке, хоть она и стала переломным моментом. Увольнение из журнала, моя семья, «Деламонте», социальные сети и давно укоренившееся чувство, что я не способна оправдать ожидания окружающих, сколько бы ни старалась. Что я всегда буду разочарованием.

Всю свою жизнь.

Где-то по дороге она настолько накренилась, что я даже уже не видела основного пути.

Я чувствовала себя полным провалом.

Кристиан не сказал ни слова, пока я всхлипывала на его груди. Он просто держал меня, пока слезы не иссякли настолько, что в пустоту, оставленную изгнанными эмоциями, просочилось унижение.

– Прости. – Я подняла голову и провела тыльной стороной ладони по влажным щекам. И расстроилась еще сильнее, увидев пятна от слез на дорогой рубашке. – Я… – я икнула. – Я испортила тебе рубашку.

Я представляла много вариантов окончания вечера, но рыдания в объятиях Кристиана Харпера туда не входили.

Он даже не посмотрел.

– Это всего лишь рубашка. У меня их много.

Мы по-прежнему были на полу, и я бы рассмеялась, увидев, как он небрежно сидит на паркете в дизайнерской одежде, если бы его слова не вызвали очередную пелену влаги перед глазами.

Час назад я считала его величайшим придурком на свете. А теперь…

Я сморгнула новые слезы. Я уже достаточно опозорилась, большое спасибо, и не могла угнаться за американскими горками эмоций.

Сначала ссора с Кристианом, потом записка.

Записка.

Страх вернулся медленной, коварной волной, смывшей недолговечное облегчение. Отправитель записки никуда не делся. Пока он не представлял физической угрозы, но…

Я посмотрела на обманчиво невинное письмо.

Кристиан проследил за моим взглядом. Выражение его лица ожесточилось, и я не стала его останавливать, когда он взял бумагу и прочитал сообщение.

Когда он снова поднял глаза, их прохладный янтарный цвет превратился в обсидиан.

– Кто это прислал?

Его спокойный, почти приятный тон контрастировал с повисшей в воздухе опасностью.

Я прижалась к нему, находя в тихой ярости странное утешение.

– Не знаю. Я пришла домой, заглянула в сумку и нашла это. – Я сглотнула ком в горле. – Я… я уже получала подобные записки. Но последний раз довольно давно.

Вспышка опасности разгорелась пламенем. Она пропитала каждую молекулу воздуха, но я не занервничала, а почувствовала себя в безопасности, будто меня защищала от внешнего мира титановая стена.

Я не рассказывала о преследователе никому, кроме Джулс. Я хотела рассказать Кристиану как минимум потому, что он был экспертом по безопасности и мог придумать, как выследить гада. Но теперь, когда адреналин от нахождения записки иссяк, мне стало все равно.

От усталости закрывались глаза, а каждый раз, когда я открывала рот, желая объяснить ситуацию, вырывалась зевота.

Видимо, Кристиан понял, что моих сил хватает только на сон – он не стал расспрашивать о подробностях. Вместо этого он встал и протянул руку.

После недолгих колебаний я вылезла из-под стола и взяла ее.

Когда он поднял меня на ноги, закружилась голова, но когда все прошло, я с изумлением осознала, насколько обыденно выглядит моя квартира.

Та же ароматическая свеча на журнальном столике. Тот же кашемировый плед на спинке кресла. Никаких следов дикой паники, охватившей меня меньше получаса назад.

Мы всегда ожидаем, что наш внешний мир станет отражением внутреннего, но именно такие ситуации напоминали: жизнь продолжается, независимо от происходящего с каждым из нас.

Это в равной степени успокаивало и угнетало.

Я опустилась на диван, а Кристиан быстро осмотрел квартиру. Я едва стояла на ногах и уже почти заснула на кремовых подушках, когда он вернулся в гостиную.

– Тебе нельзя здесь оставаться. Квартира под охраной, – добавил он, когда я испуганно выпрямилась. – Но человек, написавший записку, вероятно, знает, где ты живешь. Тебе нужно уехать.

Сердце сжала тревога.

– Куда? Это мой дом.

– Здесь небезопасно.

– Я думала, у «Миража» лучшая система безопасности в городе.

Вместо ответа Кристиан лишь сжал зубы.

Я сделала глубокий вдох. Туман ужаса достаточно рассеялся, чтобы ко мне вернулось рациональное мышление.

– Кто бы это ни был, он добрался до меня снаружи. Я не представляю места безопаснее этого. Кроме того… – Я сжала пальцами край дивана. – Я не позволю какому-то трусу, который прячется за анонимными письмами, выгнать меня из собственного дома.

Я провела слишком много лет на пассажирском сиденье собственной жизни, позволяя задавать направление другим людям. Жила в страхе перед их комментариями и подстраивалась под их рамки. Ожидания родителей, требования босса, записки преследователя, из-за которых я стала таким параноиком, что подпрыгивала при каждом хлопке двери.

Они действовали, я реагировала.

Мне надоело. Пора вернуть себе контроль, и умение говорить «нет» – первый шаг.

– Я никуда не поеду, – повторила я.

Если бы преследователь вломился в квартиру, другое дело, но он не вломился. Кроме того, я была права. Места безопаснее, чем «Мираж», попросту не было.

Кристиан уставился на меня с каменным выражением лица.

Я заставила себя не отводить взгляд, хотя тело боролось с тяжестью его взгляда.

Он видел меня уязвимой, но я не позволю ему увидеть себя слабой.

Мои легкие наполнились кислородом, и я выпустила его, только когда Кристиан склонил в знак согласия голову.

Пустота заполнилась облегчением и крупицей гордости.

Он не сказал ни слова, но у меня возникло четкое ощущение, что я только что сразилась со львом и победила.

– Хорошо, но ты не останешься без дополнительной защиты.

Тут я согласна. И даже приветствую, если дополнительная защита не окажется слишком навязчивой.

На секунду я подумала, что Кристиан предложит остаться на ночь, и мне ужасно не понравилось, как при этой мысли екнуло мое сердце.

– Кейдж, у меня для тебя задание… С ночевкой. – Через несколько секунд он заговорил снова, жестким голосом. – Мне плевать, обедаешь ли ты с папой римским или занимаешься сексом с чертовой Марго Робби. Жду тебя на десятом этаже «Миража» через двадцать минут.

Я не смогла сразу справиться с разочарованием. Разумеется, Кристиан бы со мной не остался. Он генеральный директор. Думаю, такая работа ниже его достоинства.

Он повесил трубку, и в наступившей тишине у меня в голове что-то шевельнулось.

– Зачем ты пришел? До того, как… – Обнаружил меня в разгаре панической атаки. – До того, что произошло.

Кристиан сунул телефон в карман.

– Хотел прояснить ситуацию после нашего разговора.

Нейтральный, резонный ответ. Даже слишком резонный.

– Почему?

– Тебе нужна причина?

– У тебя есть причина для всего, иначе ты этого не делаешь.

Уголок его рта приподнялся, но уточнять он не стал.

Меньше чем через десять минут кто-то постучал в дверь.

Этим кем-то оказался огромный мужчина – мускулистый, татуированный и красивый, крайне привлекательный для женщин, питающих слабость к плохим парням.

Кейдж, предположила я.

Кристиан проинформировал его о ситуации, но настолько тихо, что я не смогла разобрать, о чем они говорят. В любом случае Кейдж нахмурился, но его лицо смягчилось, когда он наконец повернулся ко мне.

– Не переживай, дорогая. – Его мягкий южный акцент как по волшебству расслабил мои плечи. Стоявший рядом Кристиан сжал зубы, но так быстро, что я засомневалась, не показалось ли мне. – Я буду здесь всю ночь. Никто не проскочит мимо. Недаром в армии меня называли Горой.

Я слабо улыбнулась:

– А я подумала, потому что ты огромный, как гора.

В уголках глаз Кейджа появились морщинки.

– И это тоже.

– Кейдж – один из моих лучших. Как он сказал, никто не проберется мимо него.

Лицо Кристиана оставалось бесстрастным, но когда он остановил взгляд на Кейдже, улыбка другого мужчины исчезла.

Кейдж отшатнулся от меня, будто я внезапно вспыхнула пламенем.

Я снова зевнула, слишком уставшая, чтобы задумываться об их странном общении.

Сон сковывал границы сознания, и я не стала сопротивляться, когда Кристиан поднял меня с дивана крепкими, но удивительно нежными руками.

– Не вырубайся на диване. Мистер Единорог не любит делиться спальным местом.

– Смешно. Если бы с безопасностью не вышло, тебе следовало стать… – Я снова зевнула, пока мы шли к спальне. – Комиком.

– Буду иметь в виду. – Сухой ответ Кристиана заглушил смешок Кейджа у нас за спиной.

Когда мы пришли в мою комнату, я скорее повалилась, чем залезла в кровать. Я чувствовала себя свинцовым грузом, а гравитацию – якорем, тянувшим меня к матрацу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Instagram – проект Meta Platforms Inc., деятельность которой запрещена в России.

2

Instagram – проект Meta Platforms Inc., деятельность которой запрещена в России.

3

Instagram – проект Meta Platforms Inc., деятельность которой запрещена в России.

4

Instagram – проект Meta Platforms Inc., деятельность которой запрещена в России.

5

Американская дневная телевизионная мыльная опера, долгое время транслировавшаяся на телеканале NBC в США с 8 ноября 1965 года, а в настоящее время – на онлайн стрим-платформе телеканала.

6

Instagram – проект Meta Platforms Inc., деятельность которой запрещена в России.

7

Instagram – проект Meta Platforms Inc., деятельность которой запрещена в России.

8

Instagram – проект Meta Platforms Inc., деятельность которой запрещена в России.

9

Instagram – проект Meta Platforms Inc., деятельность которой запрещена в России.