Три короны. Шаг назад

Над лагерем в лесу всходило солнце, подтапливая снег. Зверей и птиц вокруг не было, в голове лишь звенел гомон гвардейцев по сторонам и стук палок и мечей. Все эти звуки лишь выводили из себя Маста, но приходилось терпеть в ожидании новых ударов и, может, смерти. Солнце уже грело, от чего дрожь унималась.

– Расслабился? – меж лопаток надавили сапогом, прижимая парня к столбу, – и это тебя спас генерал? Стать предателем ради такого?

– Какого? – Маст повернул голову, пытаясь сопротивляться давлению, – договори, королевская шавка.

– Такого сопляка, – Мисер убрал ногу и обошёл парня, присев перед ним, – война не место для чувств. Если б ты был настоящим воином, ты бы знал эту истину, – он вдруг поник, – таких невозможно не любить, знаю.

– Хочешь добить меня словами? – Маст сжал кулаки над головой.

– Нет, – новый генерал слегка улыбнулся, – таких и, правда, нельзя не полюбить. Добрая и готовая все отдать за других.

– Зачем? – командир прикрыл глаза, пытаясь проглотить невыносимый ком в горле

– За тем, что я хочу пойти за тобой, но спасти я тебя не могу, – Мисер поднялся, – у Даара сделка со Страхом и Раздором. Его смерть может дать нам шанс вернуть твою любовь. Вернуть погибших.

– Как долго мне жить ещё?

– Надеюсь, долго, – генерал улыбнулся и направился прочь.

В маленьком домике девушка разжигала свечи, освещая все темные углы. Солнце за окном ещё не село, но сквозь маленькие окна его проникало ничтожно мало. В комнате пахло травами и подгоревшим маслом. На застеленной мехом постели лежала худая девушка, сверля потолок взглядом. Сил на крики и слезы давно не осталось, сознание проваливалось в забытье, но все равно возвращалось в реальность, не давая отдохнуть.

– Добра, – она прошептала с трудом поворачивая голову, – знай ты, что твой любимый жив, ты бы отправилась спасать его?

– Да, – без раздумий ответила травница, присаживаясь на постель с чашкой мази.

– Помоги мне побороть боль, хоть немного, – Зарат приподнялась, рыча, – я не могу не помочь ему, прошу тебя.

– Ты не вытерпишь, – Добра опустила глаза, – отряд уже вышел, они справятся.

– Отряд не знает короткой дороги, – Зарат заплакала, опускаясь на меха, – прошу, помоги мне. Огонь забрал страшные ожоги, но оставил боль, нужно лишь унять её, я все смогу.

– Ни один воин не простит мне, если ты пропадёшь или погибнешь, – Добра поднялась, отходя к полке со склянками, – но если я не сделаю этого, ты никогда не простишь меня, – она взяла округлый пузырёк с мутной белой жидкостью, – выпьешь сейчас половину, должно хватить на пол дня, вторую – только если не будет больше сил.

– Спасибо, – пророк натянуто улыбнулась, не сдерживая слезы.

Отряд шёл медленно, не все были в седле, а утомлять пеших раньше времени нельзя. Погибшие в огне воины были, в большинстве своём, лучниками, сейчас их осталось около двух сотен, но силы стало больше. Ярость кипела в крови, жажда мести толкала их вперёд.

– К закату прибудем к лагерю, – Радир скрутил свиток, – это ведь не моя разведка, Алор, нас ждут.

– Хватит, – генерал ускорил своего коня, отрываясь от Радира, – нас ждут всегда, как и мы ждём. Месть для нас сейчас лучшие союзник, не будем её гасить временем.

Воины молчали, звеня снаряжением. Снег скрипел под ногами, а брюки пеших мятежников уже пропитались водой от талого снега. Смертники опережали конницу, а лучники разделились, уходя по обе стороны от оставшегося отряда. Ночь медленно подступала к погосту в лесу.

Несколько сильных ударов головой об столб наконец погрузили Маста в забытье. В ушах стоял противный звон, а тело морозило сильнее. Ноги сводило от саднящей боли на спине, а челюсти скрипели от напряжения и холода. Тихий рык вырывался из гортани. Столб уже был за спиной, а грязную, драную рубашку расстегнули на груди. Командир открыл глаза, перед ним вновь стоял Лаэрт.

– Сейчас мы ещё поиграем, – он чуть склонился и, безумно улыбаясь, с размаха ударил кулаком в грудь.

– Тварь, – Маст наклонил голову вперёд, выравнивая дыхание.

– Отлично, – мужчина отошёл, кивая стоящим рядом гвардейцам.

Они по очереди били кулаками по лицу и телу, но парень молчал, сильнее стискивая зубы. Он не боялся боли, мог терпеть довольно много, лишь считая удары.

Горящая привычным алым пламенем стрела вонзилась в спину тучного гвардейца, что стоял прямо перед командиром. И снова град темных стрел из ночи сыпался на противника, прореживая отряды. Маст, что было сил, закричал, давая волю вскипевшей внутри боли и ярости.

– Кто выжил? – Лаэрт схватил за ворот Мисера, – вы оставили на поле живых, черти!

Смертники первыми выбежали на погост, рубя гвардейцев, как гнилые деревянные надгробия. Но и они находили своё лезвие, падая замертво. Лучники стреляли без остановок, хоть и не было перед ними собсвтенного командира. Снег вмиг стал ярко-алым, обрубки тел смешивались с кашей под ногами. Бойцы смешались, идя стеной друг на друга. Отдыхавших в палатках сжигали заживо горящими стрелами, пьяных кидали головами в костры и пронзали спину.

– Живой, – Алор сел перед Мастом, обрезая веревки над его головой, – помогай, герой. Мы все тут по твою душу.

Маст поднялся, держась за столб. Боль в спине немного усилилась, ноги дрожали, но сейчас, освободившись, он готов бы рубить каждого, его ярости дали волю.

– Лаэрт жив, – он принял меч из рук Алора и сделал шаг вперёд, – я уверен в своих словах, я видел его как тебя сейчас.

– Разберёмся потом, – Алор встал спиной к Масту, принимая удар, – и все-таки жизнь вас хранит.

– Нынешнего генерала нельзя трогать, – Маст опешил, опустив клинок, – нас?

Мир вокруг замер, Маст смотрел вперёд, сквозь битву и лес, туда, где ещё два дня назад горело синее пламя. Он не замечал бегущего на него гвардейца, что уже довольно улыбался, занося меч над головой.

– Окружить погост, не выпускать лучников! – Дистон опустил лук и обошёл отряд со спины, направляясь к шаткому гнилому забору, но движение в лесу, за сплетениями деревьев, отвлекло его.

Направив коня к сплетениям, он достал из ножен меч. Но подойдя ближе, он выронил оружие, заметив в пламени факела лицо Зарат, что с большим усилием держалась в седле, неся с собой огонь.

– Безумная, – парень спрыгнул с коня, прыгая по сугробам к сплетению ветвей, – Зарат!

– Я в силах помогать, – она направила коня навстречу, с трудом выпрямившись, – и я привезла стрелы.

Лучники расступились, пропуская вперёд девушку, что опиралась на крепкий лук. Она опустилась на колени и, стиснув зубы, потянулась к колчану, вытягивая чёрные стрелы с белой нитью на оперении. Лучники на мгновение опустили луки и поклонились, а затем продолжили обстреливать противника.

Бой в лесу на окраине Горного погоста больше похож был на кашу из снега, людей и железа. Синее пламя смешивалось с привычным рыжим, контраст резал глаза, но девушка уверенно натягивала тетиву, стиснув зубы. Рана, что оставил ей Маст, ограничивала движения, отдаваясь тупой болью при движении, руки дрожали, но она не отступала от своего дела.

– Леди, – Маст упал на колени перед телом гвардейца, что свалился от стрелы с белой нитью, – она жива?

– Жива, – Алор хлопнул парня по плечу, – только вот я оставил ее в лагере, еле живую, она же не могла даже дышать толком! Когда она угомонится, героиня!

– Она непослушна, – Маст усмехнулся и поднялся на ноги, опираясь на клинок, – Медис, Ант в лес, за мной.

Лучники, как и приказал Дистон, разошлись по лесу, захватив с собой привезённые стрелы. Зарат осталась с пятью парнями, отойдя чуть дальше в лес.

– Кукла, – за спиной девушки прозвучал до боли знакомый и ужасный голос, – я же не наигрался.

Зарат обернулась, не веря своим ушам. За спиной стоял Лаэрт, живой, с той же безумной улыбкой. Парней отвлекли гвардейцы, оставив девушку один на один с палачом и главным ужасом.

– Он тебе ни к чему, – мужчина выдернул из ее рук лук, отбрасывая его в снег, – я не люблю, когда кукла сопротивляется.

Девушка молчала, тело сковал страх, сердце будто остановилось. Она смотрела на палача, забросив все свои молитвы. А мужчина, заметив покорность куклы, дернул ее за волосы, поднимая на ноги.

– Сегодня я доиграю, пока твой спаситель не дойдёт до нас, – он усмехнулся, прижимая ее к дереву локтем, – ему сейчас не лучше, чем тебе. Помнишь порку? Конечно, помнишь, – он кивнул, глаза сверкнули красным, – теперь и он ее познал.

– Ты тварь, Лаэрт, – девушка схватила его за руку, пытаясь вдохнуть.

– Ты открыла мой мир, кукла, – палач достал знакомый кинжал, проводя им по щеке под правым глазом, – может все же оставить тебя, остепениться? – дорожка крови скатилась по бледной коже.

– Не мечтай, – ноги подкосились, но Зарат не выдавала свою боль, скрипя зубами, – я сама перережу себе горло.

Мужчина промолчал и убрал руку от шеи Зарат. Девушка села на снег, прижимаясь к стволу. Тогда, в Хаасе, ей не было страшно, в сравнении с тем, что она чувствовала сейчас. Но внешне ни одной эмоции девушка не показывала, сжигая себя изнутри. На первый план выходила ярость и желание крови.

– А теперь приступим к играм, – он опустился на колени и склонил голову на бок, по-прежнему безумно улыбаясь, – я люблю кукол без одежды.

Медис помогал своему командиру идти через сугробы туда, откуда сыпались стрелы. Они свистели над головами, лучники могли отличить своих. Они разжигали факелы один за одним, показывая цепочку расположения на несколько метров. Командир выдохнул с небольшим облегчением, лучников осталось достаточно для большого боя.

– Гвардейцев здесь не больше полутора тысяч, их генерал на нашей стороне, – Маст самостоятельно ускорился, наконец, ощутив окружающий холодный воздух горящей от плети спиной, – где девушка?

– Командир, она оставалась по центру, напротив старых ворот, – один лучник чуть склонил голову, рукой показывая в нужном направлении, – возьмите огонь, ходит слух, что Страх среди гвардейцев.

– Страх, – Маст задумался, принимая факел, – точно! Это не Лаэрт, это мой страх. И страх Зарат.

– Убей меня! – Зарат перешла на крик, когда лезвие снова коснулось кожи на груди.

Кожаное платье, что подарил ей Маст, было распорото по переднему шву, а белая рубашка покрылась кровавыми полосами. От вида и запаха крови мужчина зверел, а глаза все чаще сверкали красным. Зарат закрыла глаза, давая волю скопившимся слезам. Пять полос на груди выпускали горячую кровь, тонкая кожа, расходясь за ножом, местами показывала ребра.

– Как скажешь, – он перехватил ее правую руку, стягивая нарукавник, – твою волю я исполню, ты слишком добра и чиста для жестокой смерти, ты особенная, пророк.

Палач поднял девушку за запястье. Шрамы уже побелели, не возвышались над кожей. Лаэрт поцеловал тонкое запястье и, оторвавшись, оставил один порез поверх старых, пересекая их. Он был не таки глубоким, но она уже не понимала. Девушка безвольно висела, лишь крича. Горячая щека коснулась снега, тело дрожало от глубоких вдохов. Сил не стало меньше, но злоба гасла. В ушах стоял крик, но уже мужчины, переходящий в скрипучий визг.

Маст без сил упал на колени, видя впереди палача и леди. Ее крик оглушил его. Парень упёрся рукой в снег, рыча от злости, но под ней прохрустели стрелы. Знакомое чёрное оперение и белые нити.

– Лук, он тут, – командир шарил руками по сугробам в поисках оружия, вонзив факел в плотный снег.

– Бой будет долгим, мы равны, – Алор приблизился к Радиру, – смертники свирепы, но и у них есть предел.

– Не думай об этом, – парень не отвлекался от противника, пытаясь его обезвредить. Лезвие меча разведчика соскользнуло с меча противника, отрубая кисть гвардейцу, – сплав иной, но не хуже, – он добил мужчину, перерезая горло остриём.

Смертники и правда начинали выдыхаться, но рубили по-прежнему уверено и свирепо. Бывшие рабы из Порта Ят ещё не утомились в походах, от чего ещё крепко держали оружие. Гвардейцы умело косили самых сильных, но ту же тактику взяли и мятежники. По-прежнему силы оставались равны.

Стена горящих серых и коричневых стрел взмыли с южной границы погоста, поджигая палатки и прорезая ряды преимущественно гвардии. Алор от неожиданности шатнулся вперёд, поймав на ладонь лезвие падающего гвардейца. Мужчины, парни, старики, как дикие звери, кинулись в бой. Мятежники на мгновение замерли, но увидев, как они бьются с гвардией, продолжили рубить.

– Какого черта ты вмешиваешься в их бой сама? – Огонь, появившийся от горящей чёрной стрелы в снегу, схватил Страх за шею, откидывая в сторону от лежащей Зарат.

– Наша война началась тут, в их мире, – Страх поднялась и испарилась, появляясь за спиной Огня с длинным клинком алого цвета, – я лишь продолжаю ее.

– Когда-то я любил тебя, Страх, – Огонь с печалью улыбнулся, оголяя свой меч, – а сейчас я готов убить тебя. За что ты так с пророком?

– Просто так, – боги столкнулись в борьбе, искры от их мечей плавили снег, – она же уже умерла.

Зарат не поднималась, прислушиваясь к разговору. Тонкие порезы от холода уже не кровили, но болели, даже сквозь лекарство Добры. Её сковал страх, не позволяя подняться, казалось, будто она провалилась в сон. Но впереди лучники сражались с гвардейцами и силы их уже не равны. Три стрелы прилетели откуда-то сзади, убив противников. А через несколько мгновений на спину опустился мех.

– Девочка, живая, – крепкие руки осторожно подняли девушку с земли, нос уткнулся в тёплый мех, который пах чем-то знакомым.

– Не тронь ее! – голос похожий на рык звучал поблизости, вдалеке был виден лишь силуэт, приближающийся шаткой походкой, опираясь на лук, – леди, – он упал на колени, лицо его слабо освещалось пылающим от ярости Огнём. Бог светился ярко, заливая теплыми красками густой лес.

– Анип, – Зарат улыбнулась, забыв о ранах, – он командир, сын Эльта, из-за него я жива, – едва слышно проговорила она.

– Я не трону ее, – старик поднял девушку и подошёл к командиру, – мы прибыли, чтоб присоединиться к вам, наследник короны. Народ Ильзара за вашими спинами.

Глава

11

Алор ворвался в домик, который заняли травницы. Добра уже ждала подходящий отряд, боясь встретиться с командирами. Сейчас же они сами нашли ее. Парень опустил Зарат на постель, аккуратно укладывая на мехах. Следом вошёл Маст, с трудом удерживаясь на ногах. Он приблизился к травнице и замахнулся, стиснув зубы. Но вдруг махнул рукой и, отвернувшись, опустился на пол. Он понимал, что тяжело идти против Зарат, тяжело сказать ей нет, а уж Добра и сама могла прекрасно понимать ее переживания.

В деревушке царила тишина. Небольшая группа воинов, что сторожила лагерь, пока остальные шли в бой, сейчас охраняли покой измотанных бойцов. Травницы разводили мази в больших чугунках, а легкораненые мужчины в тишине пили крепкое хмельное пиво.

Маст терпеливо ждал, пока Добра обработает каждую его ссадину, с особой осторожностью. Прижимаясь грудью к спинке стула, он не отрывал взгляда от стены, будто смотря насквозь.

– Командир, – Добра присела сбоку, – я не могла не отпустить ее. Она вас любит, – девушка опустила голову, – я никогда бы не простила себе, если бы она не увидела вас снова.

– Я знаю, – Маст закрыл глаза, – но сейчас ты поставишь ее на ноги.

– Поставлю, командир, – она улыбнулась, – Дистон же вернулся в ряды, – Добра поднялась и направилась к выходу, – отдохните, командир.

– Добра, – Маст развернулся, смотря ей прямо в глаза, – спасибо.

Как только дверь за ней закрылась, парень поднялся, разворачиваясь к старому зеркалу. На груди были огромные чёрные пятна, на щеке – ссадины на багровом фоне, губы в нескольких местах треснули, нос был разбит. Развернувшись, он осмотрел спину через плечо. Яркие полосы, разрывы кожи и чёрные пятна, запекшаяся на полосах кровь. Картина намного хуже, чем была с Зарат при их первой встрече. Только он – мужчина, храбрый боец, что сам попался на это, а она – хрупкая леди, что была игрушкой. Маст сел на колени, хватаясь за голову. Ком в горле вдруг поднялся вверх и из глаз потекли слезы.

– Видимо, все генералы Даара предатели, – Алор развалился на стуле, не сводя взгляда с Мисера, – должность меняет людей?

– Он заключил сделку со Страхом, – Мисер нахмурился, – я не служу Тьме, я служу людям.

– И как давно ты это узнал? – Алор зевнул, придерживая на вдохе рукой отбитые рёбра.

– Когда к нам присоединился Лаэрт, – лучник тряхнул головой, – я уже знал, что его убил ты и главарь мятежа.

– Я не знаю, верить ли в искренность твоих слов, – Алор кивнул двум мужчинам, что стояли в дверях, – мы разберёмся, как только командир настроится, а пока, – мужчины подняли Мисера, подталкивая его к дверям, – переночуешь под замком.

Огонь горел только в домах, храня на улице мрак. Те, кому не хватило места, разбили большие палатки прямо между домами, ютясь в тепле. Хоть Время и поторопила тепло, ночи оставались морозными. В темноте подмога из Ильзара ставила свои палатки, откладывая представления и клятвы на утро.

– Я рад, что ты жив, – Радир обнял отца, похлопывая его по спине, – я потерял надежду снова увидеть тебя.

– Меня почти убили в собственном доме,– кузнец качнул головой.

– Это из-за меня, – парень сел на бревно у потухшего костра, – мужчина в Рейте предлагал мне сделку. Или я убью генерала и получу золото и милость короля, или они убивают тебя, – он опустил голову, – я отказался убивать Алора.

– И сделал верный выбор, – кузнец встал за спиной сына, положив руки ему на плечи, – мне все равно скоро умирать, а Алор изменит историю.

– Не Алор, а Маст, – Радир кивнул самому себе, – за Мастом уже были люди. Он сын Эльта. А Алор – душа Эльта. Они покажут доказательства, как только командиру станет лучше, – он умолчал о своей сделке, не выкладывая карты даже перед отцом.

– Как вы нашли её? – кузнец не унимался, желая узнать все как можно скорее.

– Зарат ещё в Ильзаре оставила ему пророчество, он не поверил сразу. Как только оно сбылось, он взял пленника, Маста, и отправился за Лаэртом. Мне жалко ее, отец. Она достойна лучшей жизни, – Радир опустил голову.

– В наших руках помочь ей в этом, – Анип устало улыбнулся, – пора, Радир. Нужно отдохнуть, вы прошли тяжелый бой.

Несколько свечей разбивали мрак небольшой комнаты. Широкая кровать между окнами была закидана мехами, большие подушки в грубых наволочках были укрыты чьей-то походной накидкой. Под мехами лежала бледная, как снег, девушка. Ее веки дрожали, сухие губы приоткрывались на вдохе, а само дыхание было поверхностным. У постели дремал раненый Дистон, просыпаясь, он проверял свечи и смачивал ей губы сладкой водой. Для лучников она была как сокровище, которое необходимо сохранить и стала их новым командиром.

– Дистон, – Маст тихо вошёл в комнату, – отдохни, я сменю тебя.

– Командир, вам нужно набраться сил, – лучник поднялся, но не вышел.

– Мне нужно побыть с ней, – командир отставил трость, держась за спинку стула, – иди.

Оставшись наедине с леди, парень опустился на колени у кровати и вытащил из-под мехов забинтованную руку.

– Леди, не оставляй меня на этой войне, – он прижал бледную кисть ко лбу, – ты через многое прошла, тебе нужно познать счастье, леди. Я познал его в тебе, – он оторвался, смотря на ее лицо, – ты права, это безумно тяжело, ранить любимых ради блага.

– Она придёт в себя, как только боль не будет заставлять ее кричать, – из пламени свечи появилась Жизнь, переплетая белую косу, а за ней – Огонь.

– Ее разум мечется в агонии, все, что мы можем, это, – покровитель указал на девушку, – запереть ее сознание. Она оправится, раны не страшны, но их много, а сил мало.

– Спасибо, – Маст спрятал холодную кисть под меха, – почему к ней вернулся дар?

Жизнь опустилась на край постели, касаясь лба девушки сияющей рукой. Огонь же подал Масту трость, отходя к столу, на котором горели свечи.

– Потому что умирать ей рано, а все видения спасали ее и тебя от смерти. Но последнее… – Жизнь замешкалась, – не поменяй ты свое решение, она бы умерла, а ты сбежал. Неудачное вышло.

Добра вошла в свою комнату в небольшом бараке. Не зажигая свечей, она скинула на пол тяжелое платье и, сделав несколько шагов, опустилась на постель. Комната была чуть прогрета от камина за одной из стен, но воздух изо рта все равно становился белым. Девушка задумалась, укутавшись в густой мех. Видя рвение Зарат, она вдруг поняла, что Радир не равнодушен к ней, ведь так же он появился на дворе в крепости.

– Ты спишь? – едва слышный шёпот прозвучал из приоткрытой двери.

– Нет, – она села, прикрывая грудь.

– Могу я побыть с тобой? – в комнату, прихрамывая, вошёл Радир.

– Конечно, – Добра чуть подвинулась к стенке, кроме как на постель в ее маленьком закутке сесть было некуда, – знаешь, я видела почти мертвую Зарат и вдруг поняла, – она запнулась, поджимая колени, пока Радир присаживался на жесткую кровать, – наша жизнь может оборваться в любой момент. Незачем молчать о чём-то, – она вдохнула, прикрыв глаза.

– Я люблю тебя, – Радир прошептал едва слышно, касаясь руки девушки, что держала мех на груди, – опередил?

– Да, – девушка улыбнулась, – господин, – Добра запнулась, – Радир, спасибо.

– За что? – он расстегнул куртку, приближаясь к Добре.

– Я же видела, все, что было в крепости, – она отпустила мех, приблизившись к его лицу, – со стороны. Ты взял тяжелую задачу, она стоит того?

– Она стоила твоей жизни, – он кивнул и улыбнулся, касаясь ее щёк, – я успел это понять, – их губы слились в поцелуе, а его крепкие руки нежно прижали девушку к груди.

Она по прежнему не подпускала его близко, скидывая руки с груди. Она хотела близости, но от его прикосновений ее начинала бить паника. Парень оторвался, заметив реакцию Добры, и убрал руки, добро улыбаясь.

– Не молчи, когда я что-то делаю не так, – он погладил ее темные волосы, перекидывая их на плечо.

Добра молча кивнула, продолжая поцелуй. Она, наконец, смогла спокойно ощутить это тёплое чувство, не боясь пролить кровь, как расплату.

– Почему вашим пророком стала сирота? – Маст сидел у постели, рассматривая Богов, что расслабленно отдыхали в комнате, – этот дар обрёк ее на все это.

– Пойми, в нашей войне она – решающее звено, – Жизнь опустила голову, – ее доброта и чистота заставили нас выбрать именно ее. Дар Света живет только в светлой душе, таких ныне тяжело найти, кандидата было два. Но первому и так выпала тяжелая задача.

– Странно, что Смерть помогла ей, – Огонь наклонился над девушкой, рассматривая бледное лицо, – она ведь выходила из тела. Смерть пошла против своего отца?

– Война утомила и ее, – Жизнь пожала плечами, присаживаясь перед Мастом, – мы поможем вам выиграть войну, только так мы прервём наши склоки.

Боги испарились, оставив Маста наедине с Зарат. Его не интересовала война покровителей, пока не затянулись раны всех, кто за его спиной. Девушка дышала шумно, отчего парень никак не мог сомкнуть глаз, следя за каждым вздыманием груди. Главное, что она жива и сейчас он рядом. Маст поднялся, стиснув зубы, и лёг на край постели, прижимая к груди ладонь девушки.

Толпа на берегу озера, что было за деревней, поднялась с колен, провожая восторженными взглядами командиров. Маст опирался на трость, делая уверенные шаги, удерживая уже терпимую боль. Алор же по-прежнему старался дышать не глубоко, чтоб не тревожить раненые рёбра. Позади них шли довольные предводители отрядов. За лучников шёл Дистон, пряча за спиной белые от ожогов кисти.

– В бой мы вступим не раньше, чем через пару недель, – Маст медленно опустился на лавку, осматривая мужчин, что уже ждали его.

– За тебя, предателя короны и девушку наши воины готовы вступить и сейчас, – Ант поднял глаза на командира.

– Раны не зажили, как далеко вы сможете дойти? – Маст впервые поднял голос на соратников, – не раньше, чем через две недели.

– Мы успеем снарядить большую часть мечников, – Радир оборвал напряженную обстановку.

– Я помню сплав, из которого сделан твой меч, – Анип кивнул на меч Маста, что лежал перед ним на столе, – Даару я не передал его.

– За это время из лагеря выйдет только разведка, остальные – залечивают раны, – Маст с трудом поднялся, хватая свою трость, – это приказ.

Алор молча наблюдал за наследником короны. Он сильно изменился, вернувшись из плена – стал строже, решительнее и жёстче. Но руки его едва заметно дрожали, а глаза были красными от бессонных ночей. Он знал – Маст не спит ночами, не отходя от постели Зарат. Как и Алор, он вмешал чувства в войну, за что мог поплатиться, но эту девушку любил и сам генерал и готов был мстить.

– Знаешь, я едва не сошёл с ума, увидев ее в Ильзаре перед отъездом, думая, что это последняя встреча, – Алор пересел ближе к Масту, когда остальные мужчины покинули двор, – но решил для себя похоронить пророка, поэтому и игнорировал ее письмо до последнего.