Талая вода

Олеся ненадолго закрыла глаза чтобы сосредоточиться, потом открыла их и глубоко вдохнула.

Она отошла от дерева и вышла на площадку невдалеке от рыночных ворот, толпы людей постоянно ходили в разные стороны поблизости от неё. Эта минута ожидания очень сильно затянулась, как наконец среди толпы людей, идущей со стороны улицы Чехова, она увидела Свету.

Она была одета в чёрное драповое пальто, чёрную шапку, высокие чёрные чуть ли не до колена сапоги и колготки. От ушей под одежду уходили проводки наушников, смотрела она куда-то себе под ноги, вовсе не пытаясь высматривать Олесю. Она подняла голову только оказавшись в двадцати метрах от входа в рынок и посмотрела по сторонам. Наконец, она заметила стоящую поблизости Олесю и приветливо улыбнулась, Олеся улыбнулась в ответ.

Света сняла и убрала в карман наушники.

– Привет, Лесь, давно стоишь?

– Да вот, только пришла, минуту назад.

– Погодка сегодня, конечно, жесть, ну хоть ветра сильного нет. Не то что вчера вечером.

– Да, вчера был сильный ветер, – послышался в наушнике голос Сергея Павловича.

– Да, вчера вечером действительно так дуло, ужас просто, – сказала Олеся.

– Ты как мне про разбитое окно сказала, это кошмар какой-то. Это какой же надо быть тварью, чтобы зимой окно выбить. Может это какие-то личные враги?

Их разговор едва начался, но Олеся уже почувствовала, что Света говорит с ней как-то скованно и, по-видимому, сама очень волнуется.

– Да какие у меня враги, просто хулиганы.

– Вот уж не знаю, хулиганы. Хотя, у вас там тот ещё райончик, не хотела бы я там оказаться ночью одна. Ну ладно, что мы всё о грустном… Такая проблема, а я только сыплю тебе соль на рану.

– Ничего, это всё мелочи жизни.

– Как ты к этому спокойно относишься, я бы вот нервничала, наверное, целую неделю, понапридумывала бы там всякого…

– Ты и сейчас нервничаешь, – ляпнула Олеся и тут же пожалела о своей промашке.

– Нервничаю? Да, ты, пожалуй, и права… Прости, я очень впечатлительный человек и после всего произошедшего в последнее время, я и правда очень нервная. У меня уже, наверное, и глаз дёргается?

– Вроде, пока нет.

– Ну значит скоро начнёт. Ладно, чего же мы стоим, холодно. Пойдём, сходим по поводу твоего стекла.

– Пойдём.

– Это там, немного ниже по Гоголевскому, – показала рукой Света. – Пойдём, перейдём дорогу, прогуляемся немного.

Они повернулись и пошли обратно через пешеходный переход.

– Ага, не на рынок, – заговорил Сергей Павлович в эфире. – Направляются в сторону Радуги. Так, Григорич, иди вперёд и держись перед ними, дистанция сто метров. Филипп, выходи из рынка и иди за ними, дистанция сто пятьдесят метров. Я пойду по другой стороне Гоголевского.

– Я всё-таки хотела попросить у тебя прощение, – продолжила говорить Света. – Просто мы с Ирой старые подруги, близкие подруги. Она мне совсем не чужой человек, и я очень болезненно переживаю, если на неё… Ну, кто-то там катит бочку или…

Света явно сильно волновалась.

– Выходит, не только я плохой актёр, – подумала Олеся, и эта мысль её несколько успокоила.

– Я вовсе не катила на неё бочку, – сказала Олеся вслух.

– Ты просто к ней так относишься… Ну вот она заскочила к нам ненадолго в город, пригласила тебя, чтобы повидаться, а ты и не хотела даже прийти. Да и когда тебя наконец уломала Кристина, то посидела всего двадцать минут и ушла, даже ни с кем не попрощавшись.

– Это, конечно, невежливо, но у меня был очень трудный день. Ты же знаешь, Свет, что мне сейчас приходится много работать, заниматься дипломом, это много времени и нервов. Кроме того, есть ещё много всяких проблем. Мне просто было не до того.

– Я это всё прекрасно понимаю и тебя ни в чём не виню. Но просто это как-то всё невежливо что ли. Мы же все были хорошими подругами. Вот Ира ради тебя приехала и посидела бы в кафе, отложила бы какие-то свои дела. Я уверена, что её совершенно не пришлось бы уламывать.

– Она провоцирует тебя что-то ляпнуть про Данилевскую с обиды, – послышался в динамике голос Мясницкого. – Не проявляй к Данилевской никакой неприязни.

– Мне такое отношение к ней кажется несправедливым, – продолжила говорить Света. – Очень несправедливым и обидным, ведь Ира настоящий и преданный друг, который никогда не подставит.

Света внимательно смотрела Олесе прямо в глаза.

– Да, ты права, прости. Мне, пожалуй, стоит позвонить и извиниться перед ней, – сказал Олеся и отвела взгляд в сторону дороги.

– Ну ладно, то ты уже сама решишь. Я вроде как прощения у тебя просила, а тут не выдержала и опять высказала всё что накипело. Но мне теперь уже стало полегче. Да… Вообще уже скоро новый год, неделя всего осталась. Знаешь, у меня почему-то совсем нет новогоднего настроения, хотя вроде и снег пошёл…

– У меня тоже…

– Может оно ещё появится, время есть.

Света опять посмотрела на неё и улыбнулась, их разговор явно не клеился, атмосфера оставалась какой-то напряжённой.

Глава 8

– Хотя какое там настроение после выбитого окна, – продолжила говорить Света, отведя взгляд в сторону дороги. – Ты мне сказала, что тебя забрал какой-то там знакомый… Знаешь, я даже немного удивилась. Не в обиду… У тебя же вроде никого нет в этом городе, или может появился парень?

– Приехал отец Кристининого парня, он сам не смог, – послышался в наушнике голос Сергея Павловича.

– Нет, парень пока не появился. Просто мне осталось недолго здесь жить, после защиты диплома я сразу отсюда свалю, и я не хочу, чтобы меня что-то связывало с этим местом. Поэтому я оставила личную жизнь на потом. Ну а за мной приехал отец Кристининого Вити.

– Отец Вити?

– Да, Кристина была вместе со мной, зашла в гости и осталась у меня ночевать.

– Да… А ты мне не сказала, что она придёт…

Света осеклась, теперь ляпнула она, ей совершенно не стоило это говорить.

– Я сама не ожидала, – продолжила говорить Олеся. – Для меня это был такой приятный сюрприз. Просто её Витя был в ночную, Кристине стало скучно, и она решила устроить небольшой праздник. Накупила кучу роллов, мы ими просто объелись, потом сидели, смотрели фильм. А потом этот кирпич в окно…

– Да, кто-то испортил вам праздник… Мне жаль, что так получилось, Лесь, правда жаль…

Света опять посмотрела на Олесю, было видно, что она сильно волнуется.

– Да ладно, ты то тут причём?

– Не причём… Но мне просто жаль… Ладно, да. Ты говоришь, это был Витин папа?

– Где это был? – послышался голос Мясницкого. – Давай, напирай на неё, она сильно нервничает, её надо дожать.

– Где это был? – повторила Олеся фразу Сергея Павловича.

– Ну… – Света опять запнулась. – Приехал за вами ночью… на машине.

– С чего ты взяла, что на машине, – послышался голос Сергея Павловича. – Ну, твёрже!

– С чего ты взяла что на машине? – сказала Олеся уверенным голосом и посмотрела Свете в глаза.

– Ну… Как же, ночь… уже было поздно, на чём же приехать как не на машине…

– Он приехал на трамвае, – сказал Сергей Павлович.

– Да нет, он приехал за нами на трамвае, – сказала Олеся.

– На трамвае? – Света внимательно посмотрела на неё.

– Ты пошутила, – сказал Сергей Павлович.

Олеся улыбнулась.

– Да ладно, я шучу, конечно, на машине, – сказала она.

Аха… Света нервно засмеялась и снова стала смотреть на дорогу.

– Да, хорошо, продолжаем её раскачивать, – сказал Сергей Павлович.

– Ну… А как же вы уехали? – спросила вдруг Света и опять внимательно посмотрела Олесе в глаза.

– Уехали на машине, – сказал Сергей Павлович.

Подсказки Мясницкого были теперь очень кстати, так как Олеся сама очень волновалась и мысли просто не шли ей в голову.

– На машине, конечно, – сказала Олеся.

– Да, точно … – сказала Света и улыбнулась. – А какая у него машина?

– Да блин, белая, – послышался раздражённый голос Мясницкого.

– Белая, а так я не разбираюсь в марках.

– А зачем, мать твою, спрашиваешь? – сказал Сергей Павлович.

– А почему ты интересуешься его машиной? – спросила её Олеся.

– Я… Мне просто интересно стало… Ну, про Витиных родителей. Мне говорили, что они богатые люди… Вот… Ладно, проехали, да…

– Спроси, как ей спалось сегодня ночью, – сказал Сергей Павлович.

– Странная ты какая-то, – сказала Олеся. – Ты выглядишь какой-то совсем не выспавшейся. Наверное, плохо спала сегодня?

– Я… Вопрос Олеси просто ввёл Свету в ступор, так что она замолчала и ничего не говорила. Пауза очень затянулась. Наконец, Света просто остановилась и перестала идти.

– С тобой всё в порядке? – спросила её Олеся.

– Нет, не в порядке… прости, Лесь, мне как-то нехорошо, Ой… Света закрыла руками лицо. – Что же я делаю, – сказала она себе тихо под нос. – Нет, Лесь, прости, сейчас… Она видимо пыталась взять себя в руки. – Вот же… Она принялась делать глубокие вдохи пытаясь успокоиться.

– Добивай, не давай её опомниться, – сказал Сергей Павлович. – Предложи вызвать скорую.

– Ты какая-то сегодня совсем странная. Может, давай я вызову скорую помощь?

– Нееет… Не надо… Ох…

Света вдруг повернулась и пошла от неё прочь в обратном направление.

– Догоняй, хватай за руки, – сказал Мясницкий.

Олеся догнала уходящую от неё Свету и аккуратно взяла её за руки

– Ты чего? – спросила она, глядя ей прямо в глаза.

– Леся! – Крикнула Света и вдруг взахлёб заревела, уткнувшись Олесе в грудь, та обняла её. Света продолжала и продолжала реветь, так что не могла остановиться. Всё это происходило невдалеке от пересечения Гоголевского с Александровской улицей.

– Так, всем внимание, – сказал в эфир Стоцкий. – Александровская, сто метров от перекрёстка, припаркован белый фольксваген пассат.

– Молодец, Григорич, теперь поворачивай на Александровскую и тихонько посмотри поближе, давай нам его номер.

Стоцкий повернул на Александровскую и неспешно пошёл вдоль улицы.

– Палыч, у него двигатель включён, стоит под парами. Номер К204УТ регион 161.

– Давай, Макс, живо пробей, чья это машина.

– Уже пробиваю.

– Кто там внутри? – спросил Мясницкий.

– Окна у него затонированы, ни хрена не видно, – ответил Стоцкий. – Я прошёл мимо, иду дальше по улице.

– Ты там далеко не уходи, зайди в какой-нибудь ближайший магазин. Что там, Макс, с номером?

– Зарегистрирована на Гринько Виктора Петровича, Матвеев-курган. Так, стоп… Под этим номером идёт другая марка машины…

– Ага, вот они где голубчики, теперь бы только не спугнуть.

Вдруг у Светы зазвонил мобильный телефон. Та резко перестала реветь и, отпрянув от Олеси в сторону, уставилась на неё заплаканными глазами. Потом она сунула дрожащую руку в карман и достала из него мобильный телефон. Она увидела, кто ей звонит и мертвецки побледнела.

– Не давай ей взять трубку, напирай, – сказал Сергей Павлович.

– Ты чего, Свет? – сказала заботливо Олеся, аккуратно беря её за руки.

– Я… не надо, Лесь, не надо… Света отпрянула было в сторону, её руки тряслись.

Олеся опять взяла её за руку с телефоном, на этот раз уже твёрже, вызов всё не переставал идти.

– Леся… – прошептала Света, слабо отрицательно мотая головой. Наконец телефон перестал звонить.

Из фольксвагена вышел высокий мужик и пошёл в сторону Гоголевского, – сказал в эфир Стоцкий.

– Да, вижу его, – сказал Мясницкий. Филипп, быстро иди к девчонкам, Григорич, заходи сзади, Гаврила уже едет, я тоже подхожу.

Короткостриженый мужчина в чёрной куртке быстро шёл пол улице по направлению к перекрёстку, он повернул и посмотрел вдоль улицы, Олеся и Света стояли от него метрах в тридцати.

И тут он заметил практически бежавшего к девушкам Филиппа, который смотрел прямо на него. Он быстро поднял руку вверх и махнул ей. Тут же белый фольксваген рванул с места и стремительно понёсся к перекрёстку, позади него на Александровской, показалась машина ДПС.

И тут, быстрым движением руки, мужчина выхватил бывший у него за пазухой пистолет и, казалось, не целясь, несколько раз выстрелил в сторону девушек.

Фольксваген, визжа резиной, остановился перед перекрёстком. Стрелявший мужчина быстро запрыгнул в уже открытую дверь. Тогда фольксваген рванул прямо на красный свет, через несущийся по Гоголевскому поток машин. Водитель фольксвагена зажал клаксон и каким-то чудом смог сманеврировать так, чтобы ни в кого не врезаться. Таким образом он смог пробраться через перекрёсток и стремительно понёсся прочь по Александровской. Машина ДПС включила сирену и тоже было попробовала сходу проскочить через перекрёсток, но из-за так опасно проехавшего по нему фольксвагена, на нём уже образовался затор и быстро это сделать не получилось.

– Давай, Гаврила, поднимай всех, у них номер не соответствует машине, есть за что их ловить! – закричал в рацию Сергей Павлович, который, находясь на некотором отдаление, ещё не понял, что в девушек стреляли.

Нападение произошло столь стремительно, что Олеся даже не успела толком испугаться.

Она услышала вскрик Светы. Та поскользнулась на покрытом мокрым снегом асфальте и упала на спину прямо в бывшую на улице слякоть. Олеся наклонилась, чтобы помочь ей встать, как тут заметила, что её пальто в области плеча порвано и немного поменяло свет. В Свету попали.

Тут же к ним подбежал Филипп.

– Олеся, ты цела?! – крикнул он, схватив её за руки. Он находился в сильнейшем нервном возбуждение

– Да. Света, она ранена.

Филипп тут же переключил своё внимание на Свету. Та всё ещё находилась в сознание, но теперь была до смерти перепугана и ошарашенно смотрела на подбежавшего к ним Филиппа.

Вторым к ним подбежал Стоцкий. Он сразу заметил, что Свету ранили и немедленно, достав мобильный телефон, куда-то позвонил.

– Перекрёсток Гоголевский-Александровская, огнестрел, грудь ближе к плечу, давайте живее! – крикнул он в трубку телефона.

Он быстро положил в трубку и, немного отойдя в сторону, опять кому-то позвонил.

Тем временем к ним подбежал Сергей Павлович, который долго не мог перейти дорогу из-за движущегося по ней потока машин.

– Епт. Он что, стрелял?! – воскликнул он, увидев лежащую на снегу Свету. Стекавшая из раны кровь уже образовала под ней небольшое красное пятно. Она по-прежнему была в сознание, но при этом страшно напугана.

– А я же тебя, блин предупреждал! – закричал на него Стоцкий, положив трубку мобильного телефона. – Да он чудом не положил их обеих!

– Ладно, не кипятись. Олеся цела, значит всё обошлось. Ну а тебя, Грушина, мы починим, не бойся. А вот и скорая подоспела.

И действительно, послышался вой сирены. Со стороны центрального рынка по Гоголевскому подъехала машина скорой помощи, которая заехала прямо на тротуар и стала рядом с ними. Помимо участников операции вокруг уже собралась толпа зевак из ходивших поблизости прохожих, ведь место это было довольно многолюдным. Из машины выскочили врач и медсестра, которые, протиснувшись сквозь толпу, немедленно принялись оказывать первую помощь пострадавшей.

Олеся очень сильно испугалась и на эмоциях разревелась. Она вообще теперь пребывала в состояние какого-то аффекта, это была самая настоящая истерика, какой с ней давненько не случалась. Она толком и не помнила, как Филипп оттащил её в сторону от толпы.

Тем временем раненую погрузили на носилки.

– Так, Григорич, давай вместе с ней. Проследи, чтобы там всё максимально быстро сделали, да и пригляди за ней, мало ли что.

Стоцкий молча кивнул и залез в машину скорой помощи, которая, включив сирену, немедленно уехала на большой скорости.

– Первый, приём, – послышался голос в рации.

– Да, я слушаю.

– В общем, потерял я их, уж извини.

– Да чтоб тебя! Смотрю, ты их недалеко потерял, раз рация ловит.

– Да сразу почти, пока проезжал через этот долбаный перекрёсток. Но ты не переживай, уже весь город на уши подняли, часик другой и их поймают.

– Ладно. Вот что… Езжай как ты пока на Пальмира Тольятти 8, подожди меня там во дворе, я скоро буду.

– Добро.

– Филипп! Беги живо за своим джипом и давай его сюда!

– Поедим их искать?

– Искать их и без нас найдут. Мы поедим работать по горячим следам. Давай живо! Я тут сам с Олеськой постою.

Филипп кивнул и бегом бросился по Гоголевскому в сторону центрального рынка, где он оставил на стоянке свою машину.

– Ну всё, всё, успокойся, самое страшное уже позади, – сказал ей Сергей Павлович.

– А мне что делать? – послышался в динамике голос Макса.

– Садись за руль и тоже езжай в пятую, надо будет помочь там Григоричу. Улучите момент и осмотрите телефон Грушиной. Все контакты, все вызовы. Всё пробить.

– Понял.

– Ну успокойся же ты, не надо плакать. Нервишки-то надо свои беречь, уж столько понервничала за последние пару дней.

– Они подстрелили Свету, – сказала, всхлипывая Олеся.

– А ты её уже оплакиваешь, тоже мне нашла себе подружку. Да она вела тебя прямиком к этим головорезам, совсем немного не довела. А представляешь, если бы мы её не раскачали или если бы мы не знали, что они на белом фольксвагене. Да они бы тебя уже убили. А ты ещё по ней, дурочка, плачешь.

– Я… Просто Света, она не могла… Они её заставили или угрожали ей как-то…

– Вот в этом мы сейчас и будем разбираться. Поедем к ней домой, поговорим с родителями. Теперь мы точно знаем, что она сектантка, значит у неё на компьютере или в вещах есть какая-то информация о секте, которая может нас вывести на её членов. Может даже на исполнителей этих жестоких убийств. Ну а тех хлопцев, уверен, скоро поймают.

Знаешь, ведь хорошо, что они здесь стрельбу устроили. Ты не подумай, что я радуюсь тому, что твою подружку подстрелили. Просто теперь, после стрельбы в центре города, у нас карт-бланш перед начальством. То мы всё самодеятельностью втихую занимались, а теперь у нас руки развязаны, так что вся государственная машина по охране правопорядка придёт в действие и сметёт всю эту дрянь, вот увидишь.

Да и рана у Грушиной как я посмотрел не очень серьёзная. Повезло ей, вряд ли она теперь помрёт. Тем более смотри как её быстро забрали, да и хирург уже наготове. Хороший хирург. У Григорича с этим всё схвачено, супруга у него медработник. Так что с ней всё обойдётся. Охрану бы ей только выбить, на всякий случай, а то мало ли куда эти хлопцы теперь поехали… Ну пока Григорич с Максом за ней, если что, присмотрят.

Тем временем к ним подъехал джип Филиппа. Сергей Павлович открыл заднюю дверь и помог сесть туда Олесе, которая уже несколько успокоилась. Сам Сергей Павлович уселся на переднее сидение.

– Давай быстро на Пальмира Тольятти 8, зайдём к Грушиной домой.

– Обыскивать будем? А ордер есть?

– С чего бы ему быть? Грушина пока только потерпевшая, на неё среди бела дня напали бандиты. Ну а вот то, что она никакая там не жертва, а член фактически террористической организации, это нам ещё предстоит доказать. Поговорим с её родителями так, без ордера. Я думаю, они не в курсе того, что их дочь состоит в секте. Ну разговаривать-то буду я, а ты там стой и молчи.

– Может завезём Олесю к нам домой? Это ведь недалеко.

– Нет времени. Надо отработать это как можно быстрее, пока им никто не сообщил о произошедшем, так будет больше шансов на успех. Ничего, посидит немного в машине, думаю, мы будем не очень долго. А потом отвезём её домой, а может и сами туда поедем.

Он повернулся к всхлипывающей на заднем сидение Олесе.

Хочешь, для твое успокоения, позвоню Григоричу и узнаю, как дела у Грушиной?

Олеся молча кивнула в ответ.

Алло, Григорич, ну как там у вас дела?

Ага.

Понятно.

Но угрозы для жизни нет?

Вот и замечательно.

Мясницкий убрал телефон в карман.

В общем, подружку твою заклятую уже оперируют. Она всё время была в сознание. Врач сказал, что угрозы для жизни нет, её состояние стабильное, так что успокойся уже. Всё будет хорошо.

Прошло около десяти минут, как они добрались до указанного адреса. Филипп повернул во дворы и, немного проехав, свернул к нужному дому.

– Ага, Гаврила уже здесь, это хорошо, – сказал Сергей Павлович, увидев стоящую в дальнем конце двора машину ДПС. – Так, ты давай тоже туда в конец двора, только стань вон на той площадке.

Филипп послушно проехал куда ему было указанно и остановил свою машину.

– Ну что ты, успокоилась уже? – повернулся к Олесе Сергей Павлович.

– Да… Вроде уже получше…

– Вот и замечательно. Посиди пока немножко здесь, а мы скоро придём. А потом отвезём тебя к твоей подружке Капустиной, поплачете с ней вместе.

Сергей Павлович и Филипп вышли из машины и подошли к машине ДПС, возле которой стоял плотный полицейский среднего роста с красным лицом.

Они перекинулись с ним парой фраз, после чего направились по дорожке вдоль дома и вошли во второй подъезд, дверь в который была несколько приоткрыта.

– Бать, а зачем этот дпсник во дворе сидит?

– Так, на всякий случай… Хлопцев ведь тех не поймали ещё. Мало ли они куда могли поехать. Сечешь?

– Нет.

– Вот и плохо, что не сечешь. Ладно, повторяю тебе ещё раз, ты просто стоишь и молчишь, говорю только я.

– Да понял я уже, бать.

– Угу, понял он. Если бы всё было так просто…

Они поднялись на третий этаж и, подойдя к деревянной двери, располагавшейся слева, позвонили в дверной звонок.

Спустя небольшое время дверь открыла невысокая, худощавая женщина в домашнем халате, на вид ей было около сорока пяти лет.

Сергей Павлович поздоровался с ней, представился и показала своё служебное удостоверение.

– Что случилась? – спросила женщина насторожено.

– Неприятность с вашей дочерью, Светланой.

– Что с ней?

– Около сорока минут назад на неё напал неизвестный и ранил из пистолета.

– Что?! – воскликнула женщина, сильно перепугавшись.

– Вам не стоит волноваться, её оперативно доставили в пятую больницу, где ей сейчас проводят экстренную операцию. Ранение несерьёзное, угрозы для жизни нет.

– Кто там пришёл? – послышался из квартиры мужской голос.

– Из полиции, говорят на Свету напали! – сказала взволнованно женщина и ушла в комнату.

К двери подошёл высокий, худощавый мужчина в майке и трико.

Сергей Павлович поздоровался с ним за руку и опять представился.

– Что там случилось со Светой? – спросил мужчина.

– Сорок минут назад на Гоголевском на неё напал мужчина с пистолетом, несколько раз выстрелил и скрылся на машине. Можно пройти? Расскажу вам детали.

– Да, конечно, проходите.

Они разулись в прихожей и прошли по небольшому коридору в зал. Здесь стоял старенький диван и пару таких же старых мягких кресел. Напротив них располагалась мебельная стенка, на которой стоял большой телевизор, который был включён. Из этой комнаты был выход на балкон, а также другие две двери, ведущие в соседние комнаты.

Мужчина взял пульт и выключил телевизор.

– Вы её отец? – поинтересовался Сергей Павлович.

– Отчим, – ответил мужчина. Он взял из лежавшей на небольшом столике пачки сигарету и закурил.

– Я тоже закурю, если не возражаете.

– Да, пожалуйста.

– Мы занимаемся расследованием деятельности одной экстремисткой организации, которая стала активно действовать в нашем городе. Вы слышали про недавнее убийство в гостинице Темиринда?

– Да, вчера говорили по местным новостям.

– Так вот, это их рук дело. У нас есть все основания полагать, что и сегодняшнее нападение на Светлану напрямую связанно с этими экстремистами. В связи с этим у меня к вам есть ряд вопросов. Скажите, со Светланой не происходило ничего странного в последнее время?

Мужчина ухмыльнулся и, крепко затянувшись сигаретой, подошел к окну.

– Мда, вот мы до этого и дожили. Знаете, если честно, я не удивлён, что она вляпалась в подобную историю. Странное. Ну что сказать. В последние пару лет Света тут уже практически не живёт. Целыми днями она где-то пропадает, даже не знаю где, приходит сюда только ночевать. Иногда очень поздно, но всегда приходит. Где она там шляется и чем занимается она не говорит. Ну может матери своей что-то там и рассказывает, мне нет.

Меня как отца она не воспринимает, хотя я с ними живу уже два года. Я честно пытался играть с ней в хорошего отца, но она мне прямо сказала, что такие игры не для неё. В общем, она у нас птица вольная, делает что хочет и ни перед кем не отчитывается.

– Интересно. Ну а какие-то подозрительные личности, она приводит кого-то домой?

– Домой? Нет, не приводит, я ей это настрого запретил. Не хватало нам ещё всего этого дерьма в доме. Ну а так к ней сюда никто не приходит, она сама уходит и всё. Про своих приятелей она ничего не рассказывает, мне уж точно.

– А где она спит?

– Вот её комната, – сказал мужчина, указывая на ближайшую к ним дверь.

Он прошёл вперёд и, открыв дверь, зашел вовнутрь. Сергей Павлович и Филипп проследовали за ним.