По ту сторону сияния. Книга первая

– Соединенным штатам, – Валера замолчал, дав мне время осознать его гениальную догадку.

– Постой. Но ведь тогда на всем американском континенте радиационная пустыня должна остаться. Туда ведь еще и оба самых крупных осколка Луны упали.

– Именно! И это была тщательно продуманная, просчитанная и исполненная операция!

– Ты спятил? Они что все свое население уничтожили? Зачем им это?

– Не знаю! В том то и дело. Пока у нас недостаточно данных мы не можем понять их замысел. У меня кое что есть. Идем!

Валера повел меня куда-то, в дальний конец ангара, за стойки с разложенными на них деталями и инструментами. Там, в самом углу, было небольшое отгороженное такими же стойками пространство. Только на этих стеллажах были не инструменты. Там лежали сваленные кучами бумажные журналы. Стояли неровными рядами книги в твердых картонных переплетах. Это было невероятно! Я никогда не видел бумажных изданий в таком количестве. Только в молодости в музее печатной книги. Но Валера обошел это богатство и направился в центр своеобразного острова знаний. Там, на металлическом столике, служившим раньше передвижной тележкой для деталей, стоял древний компьютерный терминал. Справа от него, на еще одной такой же тележке, громоздились плоские коробочки блоков памяти. Я легко узнал их, так как много раз видел похожие у отца в проектном отделе на заводе. Обычно эти блоки подключались к вычислительному кластеру и использовались как накопители для хранения огромных баз данных. Тут же они, с помощью каких-то самодельных переходников, были подключены к терминалу.

– Откуда это все? – я был в легком ступоре от увиденного.

– Это все из Владивостока притащили. Там самый продвинутый научный центр был. Это – можно сказать его библиотека. Точнее, ее малая часть. Так что, как видишь, я тут не только развлекался. Маша тоже одержима желанием докопаться до правды. Но мне кажется у нее на то свои причины. Не далеко от Владивостока есть база военных. Там еще кое кто остался. На Машином самолете номер военный. Она говорит что угнала его, но мне кажется там не все так просто. Про этот самолет видимо есть какое-то распоряжение. Нас на этой базе несколько раз заправляли и обслуживали. И ее, мне кажется, там знали. Да и самолетик этот не так уж и прост. Он, можно сказать, сводный брат твоего автомобиля. Такое же покрытие фюзеляжа, огромный запас хода, вот только еще авиационное топливо необходимо в небольших количествах. Словом, есть над чем подумать, – Валера замолчал, собираясь с мыслями. – В общем, мы все эти годы потихоньку таскали это, – он обвел рукой окружающие нас стеллажи. – И потихоньку разбирались что к чему.

– И что тебе, то есть вам, удалось выяснить?

– Много чего. Не переживай, расскажу обо всем. Но главное что я узнал – возможность организовать все то, что мы видим вокруг была.

– Но как? – я не только был заинтригован, мне казалось что мой мир переворачивается с ног на голову. Казалось все, что я знал до этого, всего лишь часть огромного пазла. Часть, которая мне мнилась законченной картиной.

– Ты привык воспринимать мир таким, каким он стал после Катастрофы. Тебе кажется, что все стало ужасно. Мы чуть ли не в каменный век скатились. Но позволь тебя спросить, что находится в твоем правом запястье?

– Многофункциональный бесконтактный чип. Но ведь его возможности теперь сильно урезаны.

– Конечно, но еще один вопрос. Как ты раздобыл все те вещи для организации моих поисков? Включая продукты, снаряжения, автомобиль в конце концов. Правильно, часть ты купил, используя свой чип. И рассчитался электронными деньгами, которые поступают тебе регулярно в качестве минимального пособия. Припасы, наверняка, были взяты из соцминимума, который ты мог получить в автоматизированных пунктах выдачи, также использовав свой чип. Ты им можешь рассчитываться и с частными продавцами. Или использовать для получения денег за тот хлам, что мы с тобой порой притаскивали. Идем дальше. Вечные электростанции. К слову, они не вечны. Их запаса топлива хватит еще лет на сто, может чуть больше. Да, все это – не воспроизводимые технологии в настоящий момент. Так вот, все что ты видишь вокруг это действительно малая толика того, что было до Катастрофы. Тогда мы действительно могли многое. Кстати, ты в курсе, что чипы перестали имплантировать детям при рождение через несколько лет после Катастрофы. А это означает, что пока еще этим детям нет и пятнадцати и они на попечении у своих родителей. Но вскоре случится так, что вся система поддержки населения просто рухнет. И эти дети, повзрослев начнут взламывать хранилища с припасами, которые сейчас легко доступны с помощью чипа. Начнут убивать за еду и теплые вещи. Вот тогда и начнется апокалипсис. Но я отвлекся. Так вот, ресурсы планеты стали истощаться. Нельзя раздавать всем все бесплатно и ждать, что потребление начнет снижаться. И об этой ситуации конечно же знали. Давай пока скажем, кто-то знал. Так вот, возможно этот кто-то решил немного растянуть удовольствие и резко сократил количество населения.

– Но это же геноцид какой-то! – не выдержал я.

– Можно и так сказать. Но, мне кажется, причина все же не в этом. Такое сокращение население оказалось случайным. Не знаю. Может и нет, – Валера на минуту задумался. – В общем мне кажется, что причина случившегося еще глубже, чем недостаток ресурсной базы. Знаешь что первое я начал искать? – он посмотрел на меня и не дожидаясь моего ответа продолжил. – Я начал искать то, чего нет. А если точнее, то, что исчезло. Я решил сравнить тематику статей в научных журналах, выходивших за двадцать-тридцать лет до катастрофы с тем что писали за десять лет до нее. Десять лет, я предположил, достаточный срок для реализации замысла. Позже, правда, я расширил диапазон. И ты удивишься, но кое-что удалось систематизировать. К примеру, совершенно исчезли статьи об исследованиях в области применения плазменных двигателей высокой мощности. А еще не стало статей на тему исследований свойств моста Эйнштейна-Розена и топологических ручек. Как ни странно, но исчезли статьи о технологиях получения сверхчистых веществ, а конкретно очистки редкоземельных металлов. Знаешь что означает исчезновение каких либо тем из публикаций? – я был раздавлен таким потоком информации, поэтому все что смог ответить на это – «нет». – Это означает переход к полному режиму секретности. Означает, что в этой области разработали что-то такое, что готовы запустить в дело. Догадываешься о чем я говорю? – я снова лишь покачал головой. – Они делают генератор кротовых нор! Кто-то хочет сбежать с этого шарика и подальше! Вот что происходит. Весь этот постапокалипсис лишь прикрытие. Полосы отчуждения и все что находится дальше за ними – лишь огромный забор. И кто-то очень не хочет, чтоб мы за него заглядывали.

Глава вторая

Я остался сидеть на кухне в одиночестве. Валера ушел спать, пообещав утром поговорить с Иваном, и рассказать ему то, о чем поведал мне. Вернулась Вика, сказала какая из комнат наша и отправилась спать, предупредив что молодежь решила ночевать в машине. Ну и правильно, на улице было ясное звездное небо. Отсутствие урбанистической засветки делало ночь очень романтичной. Я пожелав девушке спокойной ночи, решил еще немного посидеть и поразмышлять в тишине.

Все сказанное Валерой походило на какое-то предательство в глобальных масштабах. Кто-бы не совершил все это, если предположить что инопланетные пришельцы тут действительно ни при чем, сделал отвратительную вещь. Он решил бросить на произвол судьбы все оставшееся человечество. И пусть пока ситуация не слишком критична, но вскоре, лет через десять-пятнадцать, все может сильно измениться. Я никогда не мог понять тех, кто предавал. Не важно кого или что. Предавал близких, друзей, родину, человечество. Мне всегда казалось странным, когда люди живя в одной стране, начинали менять свое место жительство, чуть начинало пахнуть жареным. Даже во времена моей молодости, когда границы между государствами сильно стерлись, находились те, кто при первых признаках трудностей демонстративно менял место жительства, прикрываясь избитыми фразами типа: «Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше». Человек, живя где бы то ни было, обрастал знакомствами, связями. За ним начинала тянуться цепочка тех, кто зависел от него в той или иной степени. И вдруг, он все бросает, наплевав на все и вся. А как же люди, зависящие от тебя? Почему о них никто не думает? Это какой-то дикий эгоизм. Поступок продиктованный только личной выгодой. Я даже не говорю о стране, которую такой человек предает не меньше, чем окружающих. Но куда ему до страны, если он даже о близких людях не думает. Возможно, моя гиперответственность это не лучшая модель поведения и жить с ней уж точно сложнее. Вот только до предательства я никогда не опускался и не опущусь.

Мне всегда хотелось, чтобы кармическая модель работала. Что бы причинно-следственный механизм, придуманный индусами, оказался реальностью. Уж не знаю, что на счет цепи перерождений, но хотя бы внутри одной жизни за проступком должно следовать наказание, а за хорошие дела – поощрение. К сожалению, все это далеко не так. Хотя откуда мне знать что есть наказание, а что поощрение. Но идея смысла жизни в непрестанном улучшении себя, ну или своей души, на самом деле отличная. Конечно было бы весело узнать, что сегодня кто-то предал человечество, бросив его на произвол судьбы, а завтра он переродился баобабом на бескислородной планете. А прилетевшие через миллион лет на эту планету зеленые человечки, нашли бы остатки засохшей древесины и долго бы размышляли о сакральном смысле своей находки. В такой ситуации ведь ужасно не само получение кармического наказания в виде баобаб-преобразования, а отсутствие возможности что-то исправить, измениться, стать лучше. Появись такой баобаб на обычной живой планете, он мог бы расти и развиваться. Со временем, укрыв в своей листве стаю птиц от зноя или послужив каким-то иным целям, стал бы лучше и заслужил новое перерождение, и так далее… по цепочке. В этом на мой взгляд и заключается основная проблема многих людей. Они сами отказываются от возможностей стать лучше, лишают свою жизнь смысла, превращают себя в баобаб на куске камня, даже не становясь им.

Направляясь спать, я все еще не мог выбросить эти мысли из головы. Когда я думал, что всему виной инопланетный корабль все было проще и понятней. Мой мир сводился к нескольким простым правилам выживания. Но если Валера действительно прав, то я очень хочу найти того, кто в ответе за Катастрофу. Не уверен, что смогу как-то исправить ситуацию, но докопаться до правды теперь дело принципа. Надеюсь, это желание никогда не пойдет в разрез с главной задачей: оберегать людей, находящихся в моей зоне ответственности. Сейчас там всего три человека. Валера всегда сам по себе. Он взрослый человек и отвечает за себя сам. Маша пока была для меня чужой. Я слишком мало о ней знал, возможно позже что-то измениться, но не сейчас.

В комнате было темно. Даже когда глаза привыкли, я мог различать лишь смутные очертания предметов. Односпальные металлические кровати стояли вдоль дальней от входа стены. Между ними виднелись высокие силуэты шкафчиков. Все кровати, кроме двух крайних справа, пустовали и их тонкие трубчатые скелеты были различимы даже в такой темноте. Самая крайняя от стены кровать оказалась занята. Вика, похоже, уже спала, завернувшись в один из спальников, которыми нас снабдила Маша. Подойдя к своей кровати, я осторожно, стараясь не производить шума, разделся и стал укладываться. Сетка предательски заскрипела. Вика заворочалась на своей кровати и сонным голосом спросила:

– Марк, это ты?

– Да, я. Спи, все хорошо.

Девушка, что-то сонно бормоча, отвернулась к стене посильнее натянув на себя спальник. Тот не был застегнут как положено. Она просто использовала его в качестве одеяла. Возможно мои глаза совсем привыкли к темноте, а может мое зрение резко обострилось, но в образовавшейся щелке я увидел белую полоску обнаженной кожи. Я не мог заставить себя оторвать взгляд, который скользнул по спине от лопаток вниз, задержался на изгибе бедра и опустился до самой лодыжки. В таком неверном свете я мог многое нафантазировать, но мне показалось, Вика была абсолютно обнаженной под спальником. Мое сердце гулко застучало в груди. Того и гляди разбудит спящую. Я сглотнул, стараясь успокоить свое воображение. Приподнялся с кровати и аккуратно поправил задравшийся край спальника. После чего улегся на кровать и слушал, как удар за ударом мое сердцебиение успокаивается. Я не заметил как уснул.

Сон накатил резко, словно периода засыпания совсем не было. Видимо, перегруженное информацией сознание решило внезапно отключиться. Я шел по темным сырым коридорам с низко нависающим потолком. Сначала мое передвижение было свободным, но через какое-то время начало ощущаться сопротивление, будто я шел сквозь воду. Мне вдруг стало невыносимо страшно и на самой границе слуха появились тихие монотонные звуки. Потом я отключился. Словно провалился в сон внутри сна, только самого сна как такового не было. Я ощущал время, находясь без сознания во сне, но так как ничего не происходило, то мне стало невообразимо скучно. В следующий момент я очнулся. Вокруг был тот же коридор, но стены стали каменными и где-то сверху, вместо потолка, появилось голубое небо. Я не мог его видеть, но чувство, что оно там, не покидало меня. Идти стало легко и я даже попытался побежать. Через несколько мгновений пришлось остановиться, так как коридор разветвлялся и стало ясно, что вокруг меня лабиринт. Но теперь мне казалось все это занятным и забавным занятием. Такая интересная задачка. Та давящая тяжесть низкого потолка пропала, как и скованность движений. Я подпрыгнул и взмыл в небо. Под ногами раскинулся огромный каменный лабиринт. Мне легко удалось найти правильный путь, как на детских картинках с нарисованным лабиринтом. Рассмеявшись, я вдруг проснулся в своей кровати. Настроение было отличным, я чувствовал что выспался, но немного пугало то, что во сне я оказался без сознания. Очень не приятный опыт. Вокруг было темно, и я решил еще поспать и тутже отрубился, словно кто-то щелкнул тумблером.

Проснувшись утром, я обнаружил что нахожусь в комнате совсем один. Вещи, снятые мной на ощупь и брошенные на соседнюю кровать, были аккуратно сложены и лежали на стуле, который появился с торца моей кровати. Шкафчик у первой кровати был слегка приоткрыт и я видел, что внутри находятся какие-то вещи. Видимо, Вика разложила их для удобства. И снова я обратил внимание, как аккуратно все сделано, как малейшие детали придают этому уголку солдатской казармы уют и комфорт. Где-то в груди потеплело и одновременно с этим захотелось немедленно что-то делать. Не важно что, действовать незамедлительно, решать сложные вопросы, строить и тут же разрушать города. И все это с непременной улыбкой на лице.

Но прежде чем браться за какую бы то ни было работу, нужно умыться. Или даже принять холодную ванну в озерце, что находилось через крохотный лесок от ангаров. Найдя в сумке, которую кто-то предусмотрительно забросил в мой шкафчик, небольшое полотенце, я взял комплект чистого белья и направился на водные процедуры.

Проходя мимо кухни, я услышал, что там гремят посудой, но не как слон в посудной лавке, а очень скромно, можно сказать шепотом. Выйдя на свежий воздух, я только тогда осознал, что еще совсем раннее утро. Кроме нас с Викой все еще спали. Не сбавляя хода, дабы не растерять настрой, я легкой трусцой добежал до озера. Найдя расчищенный широкий спуск, я разделся и вошел в воду. Озерцо было шириной метров пятьдесят, может чуть больше. По берегам заросли камыша, но середина совершенно чистая ни кувшинок ни водорослей. На противоположном берегу от воды поднимался легкий туман и уползал в камыш, отчего тот выглядел, словно воткнутый в вату. Вода оказалась на удивление теплой, и я решился на небольшой заплыв туда и обратно. Бодро размахивая руками и довольно фыркая, я слегка запыхался и вернулся к своему берегу. Подняв из воды голову, я увидел стоящую на берегу Вику. Она держала небольшую сумку с продуктами.

– Вот, решила пикник на берегу устроить, – весело улыбаясь, она приподняла и показала мне сумку. – Выходи, будем завтракать.

Я мельком взглянул на кучу своей одежды, оставленной на берегу. Кучу абсолютно всей одежды, какая была на мне до этого.

– Пожалуй еще немного поплаваю, – сообщил я весело. – Присоединяйся!

Вика проследив мой взгляд, едва заметно хмыкнула.

– С удовольствием.

Мне показалось или она действительно сказала это как-то игриво? Пока я пытался понять оттенки голоса, Вика поставила сумку рядом с моей одеждой.

– Отвернись. А то передумаю купаться.

Я послушно уставился на противоположный берег. Камыш качается, туман стелется, солнышко поднимается из-за леса. Я услышал шорох снимаемой одежды и, через несколько секунд, плеск воды у берега. Неимоверным усилием воли я заставил себя не поворачиваться. Сначала было легкое движение воды, потом руки на моей шее и почти сразу ощутил, как ее грудь коснулась моей спины. Обернувшись, я встретил губами ее губы и мы слились в поцелуе. Воды было чуть выше пояса, так что немного отстранившись я увидел ее грудь с набухшими сосками, чуть поджатые в напряжении губы и зеленые глаза, смотрящие на меня. Я видел на сколько она возбуждена и не стал скрывать свое возбуждение. То что было дальше, знали только мы и камыш вокруг.

Глава третья

Возвратившись с пикника, мы застали всех членов нашей маленькой компании бодрствующими и азартно поедающими свой завтрак.

– О, вот и вы! Мы уж думали идти вас искать. Где были? – Валера как обычно был весел и общителен.

– Мы завтракали на берегу озера. Там очень красиво, – опередила меня с ответом Вика.

– Ясно. Предлагаю незамедлительно преступить к делу. Я ребятам уже все рассказал. Так что можем продолжить с того места, где мы вчера с тобой закончили.

– А на чем вы закончили? – непонимающе взглянула на меня Вика.

– Извини, я должен был тебе пересказать наш с Валерой разговор, но не успел.

Иван с Юлей весело переглянулись.

– Понятно, – протянул Валера. – Ну как всегда, рассказываю в третий раз.

И он рассказал, о чем мы с ним говорили накануне.

– Итак, что мы имеем, – начал подытоживать он.

– Погоди, не торопись, – я взял слово. – Я хоть и не успел все пересказать, но это не значит, что мне некогда было подумать. С твоей теорией все ясно. Но у меня есть еще один момент до сих пор не понятный. Это ноутбук. Зачем он военным? Он явно важен, иначе зачем с ним столько возни.

– Какой ноутбук? – Валера непонимающе смотрел на меня.

– Тот самый, что Иван прихватил у Горе с Мариной, и который те должны были доставить в Королев военным.

– Ах да, ноут. Ты про него говорил. Пока не знаю. Он пока не вписывается в мою картину. Может он и не важен совсем. Точнее важен, конечно, но к нашему делу отношения не имеет.

– Он точно важен, – мы с Валерой прекратили перепалку и оба уставились на Машу. – Ноутбук точно важен. До того как лететь сюда я была в Иркутске. Моим заданием было проникнуть в Институт изучения мозга в Ангарске и достать ноутбук. Думаю он тот самый, – Маша на миг замолчала и обвела нашу компанию взглядом. Все молчали. – Отец отправил меня с группой десантников за ним. Я в качестве пилота, конечно. Но мы попали в большие неприятности в Иркутске. Пришлось уносить ноги. Я одна выжила. Потом прилетела сюда. А тут ты, – она посмотрела на Валеру, едва пожав плечами. – Я думала, через неделю вернусь в Иркутск, оттуда скрытно доберусь до Ангарска, но как-то все закрутилось… ты, эта твоя идея, сбор информации и остальное… А отец, водимо, нанял этих бандитов. Хотя он их и бандитами то не считал. Всегда говорил, они армии народного ополчения. Это он так все эти банды называл. Их много от Урала и до Байкала. Дальше почти нет, тут было много военных, они им в свое время развернуться не дали.

– Отлично. И кто же твой отец? – кажется, я первым пришел в себя.

– Одинцов Евгений Петрович. Генерал-майор военно-космических войск.

– Так. А почему ты мне ничего не рассказывала? – Валера тоже потихоньку очухивался.

– Ну ведь ты и сам догадывался. Нас на базе обслуживали. Самолет мой ты тоже видел. Я думала, после первого полета во Владик ты спросишь, и я тебе все расскажу, но ты молчал. А я как-то не решила с чего начать.

– А теперь значит решила?

– Не надо так со мной разговаривать, – тихо проговорила Маша. – Я же не скрывала, ты сам не спрашивал.

– Да уж задачка, – я решил не дать разрастись семейному скандалу и перевел разговор в деловую плоскость. – И зачем все же этот ноутбук военным?

– Если честно, точно не знаю. Слышала от отца только то, что он очень нужен. Персонал того института вывезли в Королев еще в первый год после Катастрофы. Не было только руководителя какой-то исследовательской группы. Он не то в отпуске был, когда все случилось, не то на конференции. В общем, он сам пришел к отцу спустя несколько лет. Как он выяснил, куда именно увезли его коллег, даже не знаю. Но вот нашел. У команды из института подвижек особых не было. Наработки остались в Ангарске. За ними несколько раз посылали людей, но те ничего не находили. Пока не пришел этот товарищ. Он-то и сказал, где искать. И нас срочным порядком отправили за ноутбуком. Я с детства летать любила. На самолете этом никто кроме меня никогда не летал, а он самый быстрый из имеющегося транспорта. В общем, я полетела, но достать ноутбук не смогла. Как и говорила, думала вернусь, но потом день за днем шли, а я все была тут. А потом как-то поняла, что стараюсь всячески отсрочить возвращение к отцу. Может подумает, что разбилась или еще чего. Можно сказать сбежала и самолет украла. Но потом пришлось лететь на эту базу. Теперь то отец конечно знает, что и как, но на связь не выходит. Значит либо простил либо наоборот. Сама не знаю, что теперь делать.

– Отлично, теперь за нами еще и военные будут гоняться, – Иван первый раз за это время подал голос. С самого начала разговора он вместе с Юлей сидели немного в стороне, прижавшись друг к другу, как два испуганных ребенка.

– Военные не знают, что ноутбук у нас, – я постарался его успокоить.

– Да, пока не знают. Но Марина упомянет об этом, когда не сможет доставить ноутбук по назначенному адресу.

– Вряд ли. Она не такая. Скорее она погонится за нами с целью забрать свою добычу, а за одно отомстить за то, что мы устроили в Иланском, – Вика не пыталась никого успокоить. Она просто констатировала факты.

– Так, стоп! Давайте попробуем подвести итоги, – постарался вернуть все в начальную колею Валера. – Что мы имеем? Во-первых, что-то не ясное твориться на другой стороне земного шара. Во-вторых, нам пытаются помешать узнать что там. В-третьих, есть ноутбук, который очень нужен военным и бандитам. В-четвертых, вас хочет найти, а возможно и убить психованная баба, а значит это относится и к нам. Вряд ли она оставит свидетелей. К тому же, судя по вашему рассказу, у нее претензии ко мне, а не к Ивану. В-пятых, у Маши проблемы с отцом, которые, возможно, теперь касаются и всех нас. У кого-то есть что добавить? – Валера обвел взглядом всех присутствующих. – Если нет, то я продолжу, с позволения, так сказать. По первому и второму вопросу все ясно. Пока продолжаем собирать информацию и разбираться что и как. С третим тоже вроде бы понятно, ноутбук нужно отдать военным. Бандиты идут лесом. Но тут возникает следствие из этого решения напрямую связанное с четвертым вопросом. Как будем противостоять бандитам?

Я косился на Вику и видел, что она смотрит себе под ноги и думает о чем-то своем. Либо просто пытается не вступать в полемику. Для нее этот вопрос явно не был закрыт окончательно.

Маша подняла руку, как прилежная ученица прося слово.

– Да, мы тебя слушаем, – Валера взял на себя роль секретаря собрания.

– Тут нет никаких законов и тех, кто их соблюдает. Рядом даже нет действующих военных частей, куда можно было бы обратиться за помощью. Я даже не представляю, что мы можем противопоставить вооруженным людям. Мое предложение: берем весь доступный транспорт и перебираемся в военную часть около Владивостока. Там они нас не тронут.

– А как же все это? – Валера обвел рукой вокруг себя, жестом указывая на все что нас окружало, но я понимал, он имел ввиду свою импровизированную библиотеку. – За один раз все не перевезти. Я не готов все это бросить.

– Ты предлагаешь рисковать жизнями ради книг и журналов?

– Маша, это вовсе не обязательно. Мы можем подготовиться и быть во всеоружии к их приезду. И не просто во всеоружии, мы можем и реальное оружие раздобыть. Во втором ангаре, где стоят беспилотники есть много чего интересного, ты же сама знаешь.

– Ты готов вот так просто убивать людей?

– Иначе они убьют нас.

– Нет, если мы уедем.

– Отец прав! Мы не можем просто уехать. Судя по тому, что вы уже узнали происходит что-то очень странное. Я не говорю, что он во всем прав, но нужно все выяснить.