скачать книгу бесплатно
Цирковой поезд
Амита Парих
Жизнь как приключение
1938 год. Лена Пападопулос – дочь виртуозного иллюзиониста, которой сложно найти свое место в цирке, ведь она прикована к инвалидной коляске. Она находит для себя магию в науках и образовании, мечтая выучиться на врача.
Однажды она спасает сироту Александра, и ее привычная жизнь кардинально меняется. Мальчик остается в цирке, постигает мастерство иллюзиониста и приоткрывает завесу на свое загадочное прошлое.
По мере того как обстановка вокруг становится все более напряженной, под пёстрым куполом расцветает их трогательная дружба. Но когда Тео и Александра арестовывают, Лена оказывается отрезанной от всего, что она знала до сих пор. Теперь, чтобы выжить и добиться успеха, ей придется поверить в себя и свои силы, и ей в этом поможет…
Стоит ли верить в чудеса, чтобы обрести свое место в жизни?
Амита Парих
Цирковой поезд
© Amita Parikh, 2022
© Артюгин К. перевод, 2023
© ООО «Издательство АСТ», 2023
* * *
Посвящается Риши, первому поверившему
Роман затрагивает тему жизни людей с полиомиелитом в 30–50-х годах прошлого века. Читатели, которые захотят узнать больше об этом или ознакомиться с опытом людей с подобными недугами, живших в ту эпоху, могут прочитать заметки автора в конце книги.
Пролог
Май 1929, Салоники, Греция
– Сутки, может, двое. – Доктор Комнинос вынес свой неутешительный вердикт так, будто зачитывал прогноз по радио или произносил математическую формулу. Он снял стетоскоп, положил его в кожаную санитарную сумку и громко захлопнул ее. Металлическая пряжка замка тускло блеснула.
– Мы хоть чем-то можем помочь? – спросил Тео, пытаясь подавить тоску, сжавшую горло.
Доктор Комнинос задумчиво покачал головой: он знал, что Тео принадлежал миру, где существует вера и даже магия. Но не было смысла скрывать правду о его жене.
– Боюсь, для Джии все кончено. Холодный компресс снимет боль, но вот вашей дочери… – Доктор умолк. За годы работы он понял, что самое трудное в работе врача – это дарить людям ложную надежду. Будучи человеком прагматичным, он полагал, что лучше перестраховаться от таких вещей.
– Так что же? – произнес Тео, не зная, куда деть руки.
– Когда спадет жар, думаю, мне удастся лучше понять, с каким ограничениями ей придется столкнуться. Но сказать по правде, я бы не надеялся на то, что она выживет, – признался доктор Комнинос, выкладывая на прикроватный стол рулоны бинтов. – Святой Димитрий, должно быть, приглядывает за ней.
– Так она выживет?
Доктор Комнинос вздохнул, предвкушая гору бумажной работы, которая ожидала его в больнице:
– Если жар спадет сегодня ночью, то, как я и сказал, у нее нет причин умирать. Но вот что за жизнь ее ждет? – Он взял свою санитарную сумку и с трудом заставил себя взглянуть в глаза Тео. – Сейчас слишком рано прогнозировать что-то. Но поверь моему опыту: в таких случаях ожидания обычно оборачиваются разочарованием. – Он открыл дверь спальни и, уже спускаясь по лестнице, произнес:
– Я приду завтра рано утром, чтобы проверить, как она.
Тео стоял у окна и наблюдал за тем, как доктор шагал вниз по улице. Как же ему хотелось в тот момент, чтобы Комнинос вдруг опомнился, развернулся и с криком «Эврика!» вернулся к ним.
Из детской кроватки, стоящей в углу, послышались тихие стоны малышки, рожденной едва ли пару часов назад. От страха подрагивали руки, но когда Тео приблизился к кроватке, то обнаружил, что дочь спит, мирно посапывая, а ее пальчики сжаты в кулаки. Немного успокоившись, он присел на край кровати, где спала его жена Джия. Ее лицо выглядело смертельно бледным даже в лучах заходящего весеннего солнца. И хотя сезон жары в Салониках еще не настал, в комнате отчего-то было душно, и Тео заметил, что жена дышала с трудом, но ровно.
Примерно в шесть вечера он наложил ей на лоб холодный компресс. Джия открыла глаза, и сердце Тео пропустило удар:
– Любимая! Ты слышишь меня?
– Где она? С ней все в порядке? – Ее скрипучий шепот был едва различим.
Тео взял малышку на руки, от волнения задержав дыхание, и передал ее в руки матери. Глазки дочь все еще не открывала, но зато ее рот широко распахнулся, когда она уткнулась в грудь матери.
– Елена, – прошептала Джия, счастливо улыбаясь. – Мы назовем ее Елена.
Тео наклонился и поцеловал ее в лоб:
– Ты можешь пойти на поправку. Доктор Комнинос…
– Я знаю, что он сказал, – улыбнулась Джия. Она всегда ценила способность Тео видеть светлое во всем, что бы ни происходило, но в этот раз одной надежды не хватит. Дочка заворочалась в ее руках, напрягая последние силы. Джия подняла ее к себе, поцеловала в лобик, нос и щеки. Вдруг она представила все те моменты жизни Елены, которые ей самой никогда не доведется увидеть, и горло болезненно сжалось. Неужели это расплата за их недавнее прошлое? Из их лжи наконец вышло хоть что-то хорошее, но дочь будет расти без нее.
Стараясь справиться с эмоциями, она подняла взгляд на Тео:
– Я сохранила твой секрет. Теперь ты должен хранить мой.
Тео лег рядом и обнял жену с дочерью, не желая их отпускать. Спустя восемь часов стало ясно, что конец уже близок. Тео, поборов желание остаться в кровати с семьей, сел за рабочий столик и принялся писать на листке: то, что должно было стать короткой запиской, в итоге обернулось письмом на два, а затем и три листа. Ближе к концу он понял, что все это пустое, скомкал бумагу и бросил в ведро. Тео смотрел на личико Лены, новый луч света в его жизни.
Спустя пять часов подошел доктор Комнинос, лишь для того чтобы подтвердить смерть Джии. Вместе с ним в дом явилась и медсестра, которая научила Тео проверять температуру молока с помощью тыльной стороны запястья, показала, как правильно менять пеленки, рассказала, как делать массаж ножек со специальным маслом из абрикосовой косточки, а также объяснила, как накладывать прохладный компресс, если опять поднимется жар.
Но для начала ему нужно было разобраться с прошлым. Взяв еще один лист, он начал писать. На этот раз без лишних деталей и сразу переходя к сути:
Я не могу быть с тобой. Мне нужно думать о девочке. Пожалуйста, больше не связывайся со мной.
Часть первая
Моя цель создавать иллюзии и развлекать. Я бы ни за что на свете не стал бы вас обманывать.
– Говард Терстон
Глава первая
Сентябрь 1938, Лондон, Англия
– Как думаешь, сколько их там?
– Думаешь, красавчики там есть?
– Ох, Сьюзи, посмотри сама!
Лена Пападопулос с интересом разглядывала девочек, стоящих в паре метров от нее. Они собрались в коридоре, ведущем в покои Хораса, директора цирка, изо всех сил пытаясь подслушать, что же происходит за закрытыми дверями.
Лора, акробатка из Брайтона, завязав волосы в хвост, тихонько кралась к дверям, ступая по бархатному голубому ковру. Сам Хорас называл ее цирковым хамелеоном за то, что та обладала редким умением на лету схватывать любой цирковой трюк – от элементов воздушной гимнастики до упражнений на трапеции и акробатических номеров.
– Может, с этого угла что-то удастся разглядеть. – Она встала на мостик и наклонила голову так, что подбородком касалась пола вагона. Лене показалось, что в такой позе Лора походила на перевернутую морскую звезду.
– Да вставай уже! Это бесполезно, – простонала Сьюзи; тугие локоны рыжих волос пружинили у ее лица. Цирковая труппа подобрала ее в Дублине год назад, и теперь девушка тренировалась, постигая водную акробатику. – А слабо дойти до самой двери?
– Нет, спасибо.
– Да давай, – подначивала Сьюзи. – Я дам тебе шиллинг.
– Нет. – Лора вытянула руки вперед и легла на грудь, делая кувырок, после чего поднялась.
Сьюзи скорчила недовольную гримасу и развернулась, уставившись своими зелеными глазами на Лену:
– Ну здравствуй, Лена. Я тебя и не заметила.
Та покраснела. Она даже не думала, что Сьюзи может знать ее имя.
– Привет, – чуть ли не пропищала она, пытаясь выпрямить спину. На лице Сьюзи расплылась широкая улыбка:
– А ты бы не хотела сыграть с нами в игру? – Она указала на дверь, ведущую в покои Хораса. – Если пойдешь туда и подслушаешь, о чем они судачат, я дам тебе фунт.
– Сьюзи! – сердито окрикнула ее Лора.
– Я с удовольствием сыграю, – отозвалась Лена, довольная тем, что ее приняли в игру. С лица Сьюзи не сходила хитрая улыбка. Девушка кивнула на дверь и сказала:
– Как только будешь готова – вперед.
Лена глубоко вдохнула и покатила свое кресло по коридору. Съехав с ковра на пол, она почувствовала, как желудок буквально свело от предвкушения, и твердо решила показать себя с лучшей стороны. Наконец ей выпал шанс стать другом для Сьюзи и ее компании. Все любили Сьюзи. Ведь она, как светлячок, обладала харизмой и притягивала к себе внимание мальчишек и девчонок вокруг нее. Подъезжая к дубовым дверям, Лена уже представляла, как они вместе будут сидеть за обедом, а остальная ребятня станет толпиться вокруг них.
Покои Хораса располагались в отдельном вагоне, который вполне соответствовал его статусу богатого импресарио. Два огромных прожектора были направлены на двери, чтобы Хорас – не важно, входит он или выходит из своих покоев – всегда находился в центре внимания. В центре на каменном пьедестале стояла фарфоровая ваза династии Мин. У самых дверей мозаикой были выложены инициалы Хораса.
Лена остановилась прямо около дверей, поставив коляску так, что могла без труда заглянуть в замочную скважину.
– Ну? – громко шикнула Сьюзи.
Лена сощурилась и откинула в сторону дверной молоток, мешающий смотреть. Она разглядела двух девочек примерно своего возраста, мальчика, на вид чуть старше нее, группу юношей, скорее всего, тоже подростков, пару взрослых, несколько малышей и маму, качающую на руках младенца.
– Думаю, я вижу его. Высокий, с черными волосами? Держит шары для жонглирования?
– Это он! – живо закивала Сьюзи. – Что он говорит?
Лена приложила ухо к замочной скважине и прислушалась. Пытаясь расслышать хоть какие-то слова, она думала о предстоящем вечером посвящении – сакральном мероприятии, знаменующим начало нового тура цирка «Мир чудес». Каждый год ровно перед началом очередного тура Хорас закатывал роскошный пир. Быть принятым в «Мир чудес» – это величайшая честь, и Хорас не жалел денег, чтобы отметить это событие. Прошлогодний вечер прошел в духе «Алисы в Стране чудес». Подавали суп черепахи Квази, торты, украшенные в стилистике сказки, а на бокалах шампанского были наклеены бумажки с надписью «Выпей меня». После ужина все высыпали наружу и играли в крокет деревянными молоточками в форме фламинго, бегали по лабиринту, сделанному из кустов белых роз, на каждой из которых красовались брызги красной краски.
Темой этого года стала классическая русская сказка о Жар-птице, и Лена не находила себе места, грезя о стопках пышных блинов, испеченных поваром Марио.
– Ну, нравится он мне. И что с того? – кричала Сьюзи.
Лена вспомнила о задании и вновь сконцентрировалась, напрягая слух, чтобы разобрать слова только что принятых в труппу. Но все ходили по кабинету туда-сюда, и это мешало расслышать хоть что-нибудь. Тогда она вновь глянула в замочную скважину и попыталась прочитать по губам.
– Помнишь парнишку по имени Джейми? Ты тогда удачно вмешалась! – продолжала негодовать Лора. – Я всего лишь хочу, чтобы те события опять…
Вдруг Лена откатила свое кресло назад и шикнула:
– Быстрее! Они идут!
Сьюзи и Лора сорвались с места и пулей понеслись к тяжелым вельветовым шторам, которые висели у входа. Только когда девочки спрятались за занавесками, Лора оглянулась и поняла, что они натворили. Ее лицо скривилось, пока она наблюдала, как Лена пытается уехать на кресле-каталке подальше от двери.
– Лена! За вазу! – прохрипела Лора, кивая в сторону каменного пьедестала.
Добравшись до своего никудышного укрытия, Лена перехватила взгляд Лоры, в котором читалась лишь жалость.
– Мне жаль, – сказала та одними губами, после чего скрылась за занавеской с такой скоростью и грацией, которых Лене в жизни не видать.
Она покачала головой и попыталась заехать на пьедестал ближе к вазе, однако правое колесо заклинило.
– Давай же! – пробормотала она, нагибаясь, чтобы проверить, что не так. – Почему бы тебе просто не проехать еще чуть-чуть?
Колесо застряло в зазоре между двумя мраморными плитками.
– Лена! – послышался издалека голос Лоры. Лена подняла взгляд и увидела, что золотая ручка двери в кабинет Хораса начала проворачиваться. У нее не осталось времени, а потому она решила просто сдать назад, изо всех сил надавив на колеса. «Отлично! – говорила она самой себе. – Мне бы только от дверей отъехать подальше. Вот так. Почти сумела!»
Она бросила взгляд на дверь. Хорас стоял в проеме спиной к фойе, а потому не видел их. Еще бы пара секунд…
– И как я сказал, ужин начнется в…
Бах!
Хорас резко замолк, и испуганные крики новых участников труппы заполнили фойе. Несколько секунд Лена просто лежала на полу, боясь даже смотреть вокруг. Собравшись с силами, она открыла глаза и увидела валявшиеся повсюду фарфоровые черепки. Ей захотелось провалиться сквозь землю.
– Лена! – заорал Хорас. – Что ты натворила?
Боковым зрением она заметила кончики рыжих локонов Сьюзи, скользнувших за шторы.
– Я случайно, – сказала она, силой заставляя себя посмотреть на Хораса.
Он стоял на коленях, собирая черепки разлетевшейся на сотни кусочков вазы:
– Ты хоть понимаешь, насколько она дорогая?
– Простите меня, – прошептала Лена, мечтая оказаться где угодно, но только не здесь. Не такое впечатление о себе она хотела оставить у новых членов труппы. Все теперь недобро пялились на нее.
– Что с ней не так? – Девочка моложе Лены ткнула в нее пальцем.
Хорас тяжело поднялся с пола и отряхнул от фарфоровой пыли полы своего вечернего синего пиджака.
– Друзья, хочу представить вам Лену – дочку вашего коллеги и иллюзиониста Тео Пападопулоса.
