Запрет на тебя

Я и не подозревала насколько возбуждена. Это наша пикировка так подействовала? Или теперь всегда на близость этого парня буду так реагировать? Каждый нерв натянут и готов заискрить. Только дотронься.

Крюгер именно это и делает.

– Перестань, – всхлипываю, пытаюсь отстраниться.

Куда там. Держит крепко, прижимается головой к животу. Шире разводит мои ноги. Горячий язык касается нежной чувствительной плоти, и мой громкий стон эхом разносится по пространству, отдаваясь во всех нервных окончаниях.

Закрываю глаза. Меня ведет. Спина прижимается к теплой плитке. Бежать некуда. Крюгер заставляет расставить ноги еще шире. Это невозможно пошло. В отчаянии запрокидываю голову, дышу тяжело, пока он продолжает творить с моим телом полное безумие.

– Хватит, хватит, – повторяю, чувствуя в ушах биение собственного пульса.

Он не слушает. Его язык проходится по клитору, одновременно он вводит в меня палец, на что могу среагировать лишь низким протяжным стоном. Впиваюсь ногтями в его плечи. Низ живота сводит судорогой. Нестерпимо остро, больно, до судорог в каждой клеточке тела. Пульсация нарастает, я выгибаюсь. Кажется, что еще немного, и я не выдержу, свихнусь.

Хочу выкрикнуть, чтобы остановился, перестал меня мучить. Но Крюгер отстраняется от моего живота лишь на секунду – прижимает меня теснее к стене, затем забрасывает себе на плечо одну ногу.

Еще более открытая и бесстыдная поза. Тут же снова тянется к истекающей влагой плоти, начинает лизать жадно. Скопившееся внутри напряжение волнами вырывается наружу, перекликаясь с ритмом пронзающего меня языка. Сильнее. Быстрее.

Сглатываю, приоткрываю рот – от нарастающего напряжения мне не хватает воздуха, начинаю задыхаться. Это нестерпимо. На грани боли. Между ног все наливается тяжестью, трепещет и пульсирует. Меня колотит, из горла рвутся судорожные стоны. Я уже не контролирую свое тело. Все, на что меня хватает – судорожно впиваться пальцами в плечи Макса. Чтобы не упасть. Или чтобы мстить царапинами, за то что творит с моим телом.

– Не могу больше…

– Кончай, малышка, – произносит хрипло, погружая в меня два пальца, вращает ими, продолжая лизать болезненно набухшую плоть. Каждое прикосновение его языка высекает искры. Быстрее, чувствительнее. Пока сознание не захлестывает мощной волной.

Выгибаюсь, кричу, сотрясаясь от мощных судорог оргазма, накатывающих снова и снова.

Не понимаю, как Максу удается удержать меня от падения. Ноги ватные. Я ничего не соображаю. Только когда меня снова заполняет и растягивает до упора, а ладони царапают плитку, понимаю, что он уже не на коленях. Трахает меня сзади, высекая последние искры наслаждения.

Не помню, как перемещаемся в спальню. Совершенно теряю себя в этом бесконечном потоке мужской похоти. Я конечно догадывалась, что у Крюгера горячий темперамент. Но не думала, что до такой степени. Он просто бешеный.

Лежа на огромной постели, пытаюсь слабым голосом заикнуться, что мне пора домой. Макс снова отмахивается.

– Спи, Ангел. Никуда тебе не нужно. Успокойся уже. Или еще хочешь трахнуться?

Нет, точно не хочу. Между ног мучительно тянет, эта боль сладкая, но весьма чувствительная. С ужасом думаю, как вообще буду двигаться завтра. В теле ноет каждая мышца. Нет сил сопротивляться, я абсолютно беспомощна. Пошевелиться не могу.

Стоит сдаться, закрыть глаза, как я отключаюсь.

Меня будит солнце. Нестерпимо жарко, ощущение, что заснула в полдень на пляже, под палящими лучами. Открываю глаза. Рука и нога Макса закинуты на меня, поверх одеяла. Тонкое, но достаточно теплое, невесомое. Мне так уютно было под ним ночью. Вспоминаю, как просыпалась, чтобы попить воды. Спустилась на кухню тихонечко. Макс спал, лежа на спине. Вернувшись, я села на постель и долго разглядывала его. Очень крупный, накачанный. Изумительное тело. Хотелось пройтись взглядом по каждой бугрящейся вене, изучить каждый мускул.

Как можно исхитриться, не влюбиться в него? После такой близости. Запредельной.

В голову лезли всякие мысли. Что я бы тоже хотела… взять у него в рот. Попробовать на вкус. Безумие! Мне такое никогда не нравилось и с мужем всегда отказывалась. Впрочем, у Вадима был очень скромный темперамент. По сравнению с Крюгером, его вообще не было.

Мне становится не по себе. Зачем я сравниваю? Это неправильно.

Осторожно выбираюсь из объятий Макса. Но когда собираюсь выскользнуть из постели, он сгребает меня в свои объятия.

– М-м, нет, Ангел. Ты попалась. Теперь я не выпущу тебя из своей постели, – прижимает к себе, демонстрируя насколько возбужден.

– Это не смешно, Крюгер. Отпусти. Мне пора, – стараюсь говорить, как можно строже.

– Похоже, что я смеюсь? У меня крышу снесло девочка. Все ты виновата.

С ним бесполезно спорить. Накрывает меня своим телом. Несколько прикосновений и я снова загораюсь. Умираю от желания, ерзаю под ним, издаю стоны.

Глава 19

Утром мы снова занимаемся любовью. Какой-то безумный секс-марафон. В голове к утру не остается ни единой связной мысли. Я как желе. Едва могу шевелиться.

Макс же – как огурчик. Вскакивает в одиннадцать, идет в душ, проверяет почту, устроившись рядом со мной с ноутбуком. Заказывает завтрак.

Все это наблюдаю через пелену сна. Увы, организм требует свое, мне приходится подняться чтобы дойти до ванной. Принимаю душ, находится даже новая зубная щетка. Макс по моей просьбе оставляет одну, в ванну не ломится. Я за это очень благодарна. Правда взамен настаивает на завтраке.

С удивлением отмечаю, что голодная. Мы едим в постели. Болтаем о ерунде, не касаемся острых тем.

Он кормит меня клубникой, а потом снова лезет целоваться. Пачкает взбитыми сливками. Мы дурачимся, а потом я снова начинаю дремать. О том, чтобы уйти не заговариваю. Не хочу портить утро. Но в голове все равно держу, как бы больно ни было.

Звонит телефон, Макс общается с кем-то, уйдя на кухню.

– Поспи, я скоро вернусь, – шепчет, вернувшись. – Нужно успеть надо на встречу, – снова целует меня.

Удачное стечение обстоятельств? Теперь я могу сбежать. Только радости по этому поводу не испытываю.

Как только входная дверь захлопывается за ним, сон испаряется. Я вся в напряжении. Собираю свои вещи по квартире. Они конечно в плачевном состоянии. Решаю одолжить у Крюгера длинную толстовку. Она мне как пальто.

Убеждаюсь, что дверь захлопывается на замок. Не хочу, чтобы Макса ограбили по вине моей трусости. Мой телефон сел еще вчера, поэтому такси прошу вызвать консьержа, когда спускаюсь на первый этаж. Вид у меня конечно жуть – толстовка в сочетании с классическими брюками.

Плевать.

С каждой минутой расстояние между мной и Крюгером увеличивается. Я чувствую это по тяжести в груди. Она давит все сильнее. Но как я могла остаться? Ждать, что сам намекнет?

Я, кажется, сыт, Ангел. Тебе пора.

Скажет мне что-то типа этого и я просто умру.

У меня есть чувство собственного достоинства.

Не говоря уже о том, что он был моим студентом.

Нельзя было допускать срыва… Но теперь уже поздно заламывать руки.

Все случилось. Это было… волшебно. Я буду вспоминать наш безумный уик-энд всегда. До скончания веков.

Мда, ну вот. Глаза щиплет, попер пафос. Дура, Васильева.

Очень жалею, что не умею как современные девицы, относиться к такому как к приятному времяпрепровождению.

Нет, мне нужны чувства. Нужно все по-настоящему.

Но я же понимаю, что такого с Максом Крюгером быть не может!

Он бабник. Он настолько хорош, великолепен, что нет ни единого шанса, что остановится на такой как я. И не станет больше интересоваться никем другим.

А я… не умею делить свою любовь с кем бы то ни было.

Боже, я что, сейчас призналась в любви?

Нет! Нет!

**

Забегаю домой в совершенно растрепанных чувствах. Первым делом включаю телефон на зарядку. Сразу начинает сжирать совесть, когда вижу множество звонков от Антона. Что я ему скажу? Ужас!

Теперь, после безумия по имени Крюгер, все кажется другим. Люди, которых считала близкими. Университет, работа, которую полюбила всей душой.

– Где ты пропала? – ворчливо спрашивает Антон, заходя следом за мной в комнату отдыха. – Я звонил тебе все выходные. Потом Кох набрал, она на меня наорала. Сказала, что душу тебя своей привязчивостью, – добавляет обиженно. – Какое вообще ее дело? С чего решила, что может лезть в наши отношения?

Топоров явно настроен на подробное обсуждение ситуации, только я совершенно к этому не готова. Включаю кофемашину, долго помешиваю напиток.

– Ты сахар не положила.

– Что? А, да. Извини, мне очень жаль, что ты волновался. Я плохо себя чувствовала, болела голова, только и всего. Телефон разрядился, но мне не до него было.

– Это после похода в клуб с подружками? – интересуется язвительно.

– Да.

– Может быть, тогда не стоит ходить на такие мероприятия?

– Наверное ты прав…

– Я заезжал к тебе, Ангелина. Если ты была дома, почему не открыла?

Смотрит пытливо. Весь этот разговор – мучение для меня.

– Может, в ванной была… или звонок не работает, – бормочу, сгорая со стыда.

Хочется накричать, чтобы оставил меня в покое. Нет, так нельзя. Антон помог мне в самую трудную минуту. Не отвернулся. Сделал бы так Макс? О да. Пока я его интересую. Зато потом, когда переключился бы на другую, вряд ли пошевелил пальцем.

Специально заставляю себя вспомнить Воронцову. Надоевшая ему пассия. Я была свидетелем, как Крюгер прошел недавно мимо нее, даже не взглянув. Она, конечно, сука последняя… И все же, надо смотреть глубже. Макс непостоянен. Любит менять женщин. На мне завис только потому что долго сопротивлялась. Разожгла его интерес.

– Лина! – голос Топорова вырывает из потока мыслей. – О чем ты так задумалась? Что происходит?

– Ничего. Я… не выспалась.

– Снова голова болела?

– Да…

Отлично, я заправская лгунья. Каждое второе слово – вранье.

– Прости, так что ты говорил?

– Я говорил, что раз с клубами ты завязала, мы можем сходить в ресторан. Помнишь, у нас были такие планы?

– Да, конечно, давай сходим, – сразу соглашаюсь.

Чувство вины все сильнее давит на меня. Нельзя быть такой неблагодарной! Антон столько сделал для меня! Если бы не он, я бы осталась на улице!

***

Мне стыдно за то, что невольно сравниваю этих двоих. Они абсолютно разные. Крюгер – это чума, тяжелейшая болезнь. Но с ним я ощутила себя живой. Антон – ассоциируется у меня с заботой, покоем.

Макс однозначно мне не подходит. Нельзя. Табу. Сколько раз придется повторить это самой себе?

Все равно жду. Звонка или встречи. Что появится. Только проходит неделя, и тишина. Крюгер исчез. Как же больно иногда бывает убеждаться в собственной правоте.

Каждый день я откладываю наш с Антоном поход в ресторан, выдумываю предлоги.

****

– Мне сегодня Ульяна звонила. Спрашивала, куда ты пропала. Она уже волнуется, что в вашу последнюю встречу что-то случилось. Это так?

– Нет, я наберу ей сегодня, – вздыхаю.

– Я тоже заметила, что ты стала другой, – Женя внимательно разглядывает меня. – Дело в Крюгере, да?

– Пожалуйста, давай только не о нем, – закатываю глаза. Но врушка из меня никакая.

– Я догадалась, что вы переспали. За это казнишь себя? Это же глупо, дорогая! – восклицает Кох.

– Жень, серьезно, я не настроена на такую беседу. Я просто зашилась с работой… У меня отношения с Антоном. Не хочу, чтобы он услышал твои догадки и переживал.

– Ох, Лина, что ты творишь, – качает головой подруга. – Он ведь тебе даже не нравится.

Замолкает, переводит тему. Обсуждаем будни в универе, студентов. Но внутри все кипит. Мне больно даже слышать имя Макса…

***

В пятницу у меня заканчивается воображение. Как и моральные силы. Мы отправляемся с Антоном в наш любимый итальянский ресторан.

Обожаю их кухню, только почему-то совсем нет аппетита. Стараюсь вести себя непринужденно, на это уходят все силы.

– Ты смотришь на этот ризотто, словно подозреваешь что я вступил в заговор с поваром и хочу тебя отравить, – бурчит Антон. – Что такое? Ты ведь любишь это заведение.

– Не знаю где мой аппетит, – смущенно пожимаю плечами.

Зато Антон с удовольствием уплетает пасту с морепродуктами. Вздохнув, промокаю губы салфеткой. Делают вид, что мне очень интересен рассказ Топорова про сериал о баскетболе, который он в данный момент смотрит. Сама думаю о своем. Мои мысли необычны. Я хочу переехать. Этот город не для меня. Подальше от Антона, перед которым, видимо, всегда буду испытывать чувство долга. И от Макса, который поимел меня и бросил.

Наивная часть меня нашептывает, что у него могли быть причины. Возможно, какие-то неотложные дела…

Поднимаю голову и вижу, как официант провожает к свободному столику Макса со спутницей! Сначала мелькает мысль, что это мне привиделось. Думаю о нем, вот уже и грезить наяву начала.

Но видение не исчезает. Крюгер вряд ли заметил меня – наш стол в самом укромном уголке возле высокого фикуса в напольном вазоне. Тем более, Макс не смотрит по сторонам, сосредоточен на разговоре с женщиной.

Она явно старше. Одета стильно, элегантно. Смеется, гладит его по плечу.

Я ничего не понимаю! Меня душит истерический смех! Крюгер заделался альфонсом? Решил переключиться на дамочек постарше? На маму его она точно не тянет. Может, старшая сестра?

– Еще бутылку вина? – раздается голос обслуживающего нас обаятельного официанта.

– Лина? Заказать еще? – Антон смотрит выжидающе.

Перевожу взгляд на свой бокал. Помню, что уже третий. И сейчас он пуст. Я даже не заметила, как все выпила. Сначала от скуки, а теперь – в качестве успокоительного.

– Нет, не нужно, спасибо. Можно воды?

– Конечно, сейчас.

– Что с тобой такое? – Антон наклоняется ко мне, а я отшатываюсь, и случайно смахиваю пустой бокал. Черт! Ну почему мне не везет до такой степени?!

– Простите пожалуйста! – обращаюсь к официанту.

Самое ужасное – моя неуклюжесть привлекает внимание всех посетителей. Наше укромное место больше не является таковым. Тем более, приходится встать, чтобы сотрудники могли подмести осколки.

Антон подходит ко мне, обнимает за талию.

– Пусть это будет на счастье.

Мои ключицы, шея, щеки – обжигающе горячие. Словно на меня направили паяльную лампу. Потому что Макс заметил меня и теперь жжет взглядом.

Все силы уходят на то, чтобы демонстрировать равнодушие и невозмутимость.

Я не должна позволить ему увидеть свою боль!

Сжимаю руку Антона. Мне сейчас как никогда нужна хоть какая-то опора. Потому что лечу в пропасть.

Антон в ответ сжимает мою руку, тянет на себя, подносит к губам.

– Представляешь, мы снова столкнулись с Крюгером. Он с какой-то теткой. Вон там, -заставляет меня посмотреть, показывая на парочку чуть ли не пальцем.

– Может уже пойдем? – прошу слабым голосом.

– Мы же заказали десерт. Расслабься, дорогая. Отличный вечер.

Глава 20

– Нет, я хочу уйти, – заявляю резко, хватаю сумочку, пальто, и направляюсь к выходу, с каждой секундой прибавляя шаг. Потому что замечаю, как Макс идет в сторону нашего столика. Может конечно зря паникую, и парень просто собрался в туалет. Плевать. Не хочу тут находиться!

– Погоди! Ангелина! – не обращая внимания на возглас Антона, выскакиваю из ресторана. Не знаю куда направляюсь, просто не думаю об этом. Щеки пылают, внутри – ураган. Надо хоть немного потушить это безумное состояние, а потом такси вызову. Сейчас мне наплевать, что подумает обо мне Топоров. Пусть сочтет истеричкой, сумасшедшей.

– Ангелина! Да стой же ты! – уйти далеко не удается. Я как раз успела заказать такси, как Антон настигает меня, запыхавшись. – Ты вообще нормальная? Почему не подождала? Я должен был оплатить счет! Они решили, что мы хотим сбежать не заплатив!

– Ты их успокоил? – спрашиваю равнодушно.

– Чертов Крюгер подошел и предложил оплатить счет, – говорит Антон мрачно. Морщится как от зубной боли. – Я боялся, что не догоню тебя, так что согласился. Деньги ему верну, разумеется.

Просто супер! Трахнул меня, а теперь расплатился за мой ужин с другим мужчиной – меня начинает подташнивать.

Антон, конечно, очень неприглядно смотрится в данной ситуации. Есть ли в этом моя вина?

Одно точно – я должна сбежать, не могу сейчас видеть друга. Иначе сорвусь на него.

– Извини, вот мое такси – как раз подъезжает машина. – Мне надо побыть одной…

– Что? Лин, ты совсем? Я не на такое завершение вечера рассч итывал…

Топоров выглядит таким растерянным. Стоит и смотрит вслед моему такси. Меня от этой картины душит истерический смех. Антон полагал, что после ужина у нас будет… близость?

Но Макс его опередил.

У меня и правда начинается истерика. Глушу истеричные всхлипы ладонью.

Врываюсь в квартиру, сразу в душ. Одежда раскидана по комнате. Звонок в дверь застает в полотенце. Как раз собиралась сушить волосы.

Нельзя открывать. Нельзя. Но он настойчив. Трезвонит так, что закладывает уши. Кто там? Антон? Крюгер?

Меня тошнит от этого треугольника! От всего что происходит вокруг. Неужели я сама во всем виновата?

Трясущимися руками надеваю домашнее платье. На белье нет времени. Спина быстро намокает от стекающих капель с волос.

Я почти уверена, что за дверью Антон. Пришел за продолжением вечера. У меня есть симпатия к нему. Но только как к другу. Замешанная на благодарности. Но представить нас парой не получается. Еще ужаснее – когда пытаюсь представить, как мы занимаемся сексом.

Приоткрываю дверь, оставив цепочку. Не даю себе возможность заглянуть в глазок. Тогда просто не хватит решимости.

За дверью Макс. Стоит, привалившись плечом. От пристального взгляда по всему телу разбегаются всполохи огня. Сердце начинает колотиться в груди как безумное.

Крюгер не торопится объяснить свое присутствие, мне приходится заговорить первой:

– Зачем ты пришёл? Что тебе надо?

– Если ты приревновала, Ангел, то я объясню, – произносит насмешливо хрипловато. – Соскучилась?

– Не льсти себе. Лучше скажи, почему я все время натыкаюсь на тебя? Что за извращение, все время попадаться мне на глаза? – а у самой сердце заходится от того, насколько он сексуальный, красивый. Меня трогает в нем каждая деталь. Хрипловатый тембр, небрежная поза, чувственные губы, изогнутые в усмешке. Крупные руки, которыми пополам меня переломить может. Руки бойца…

– Мне нравится, когда ты ревнуешь, Ангел. Ты такая горячая, – выглядит довольным. Издевается надо мной, чувствуя свою власть над наивной училкой, запавшей на него.

– Я не ревную! Убирайся! Оставь меня в покое!

– Почему так бесишься? Из-за испорченного свидания? Или злишься, что не прибежал за тобой? Ты меня ждала? М?

– Свидание было чудесным,– стараюсь сделать голос мечтательным. – Пока ты не появился в поле зрения.

– Уверена? Чего тогда женишка бросила, и свалила как ошпаренная?

В его голосе злость, одним движением подается ко мне. Я пытаюсь закрыть дверь, но он дергает ее резко, сначала на себя, а потом срывает цепочку. Рывком открывает дверь и захлопывает ее за собой.

– Прекрати! Убирайся немедленно! – кричу, отскакивая.

– Почему ты не можешь дать мне объяснить? – рычит с яростью. Сгребает меня в объятия, расплющивает о свою мощную грудь. Стискивает пальцами подбородок.

– Ты меня достала, Ангел. Я не мальчик на побегушках, поняла?

– Иди к черту!

– Больше нечего сказать?

Никогда не видела его в таком бешенстве. Неужели это моя вина? Я довела его до такого?

По позвоночнику пробегает ледяной озноб. Меня охватывает ужас, напоминающий состояние, что испытывала перед Вадимом, когда он набрасывался на меня. Самые кошмарные воспоминания в моей жизни. Почти парализующее состояние. Но оно почти сразу смывается диким возбуждением, стоит только Максу дотронуться до меня.

Дышит шумно, тяжело. Прижимается так, что чувствую его эрекцию и невольно возбуждаюсь сама. Как бы ни была уверена, что мне не по пути с Максом, мое тело хочет только его. Его тело, его голос, его запах – все это запускает бешеную химическую реакцию в моем организме.

Рука сама взлетает вверх, на автомате залепляю Крюгеру пощечину, и тут же от паники на икоту пробивает. Зачем я это сделала? Да что со мной происходит?

Безумие. Абсолютное. Бескрайнее. Макс закидывает меня на плечо. Ожидаю, что принесет в спальню, на постель бросит, готовлюсь дать отпор и в то же время все тело млеет от желания. Вместо этого оказываюсь в ванной, под ледяным душем, который, впрочем, Крюгер довольно быстро переключает на теплый. Я визжу, платье мгновенно намокает и прилипает к телу.

– Ты совсем больной?! Что ты делаешь?

Здесь даже для меня одной места немного, что говорить о огромном мощном теле бойца.

– Прекрати, – задыхаюсь, потому что Макс начинает стягивать с меня мокрое платье. Пытаюсь сопротивляться, но руки слабеют. Я как пьяная от его бешеного взгляда, которым пожирает мои груди, затвердевшие соски. Дышит тяжело. Капли стекают по его красивому лицу.

– И часто ты без белья ходишь? – голос неузнаваемо низкий. – Как ты достала меня, сладкая отрава, блядь, – с этими словами впивается в мои губы. Хватает меня за шею и проникает в мой рот языком. Резко, жестко.

Не могу сопротивляться. Мы целуемся как безумные. Становится даже все равно что он одет, а я перед ним абсолютно голая. Макс ловит мои руки и заводит вверх, мне за голову. Фиксирует их в этом положении одной рукой, заставляя грудью выгнуться ему навстречу. Наклоняется, начинает лизать соски. Покусывает, снова лижет.

Все плывет в сознании, это настоящая пытка, пусть и невероятным кайфом. Никогда не испытывала подобного. Понимаю, что превращаюсь в безнадежно зависимую и от этой мысли становится страшно.

Словно почувствовав, что я капитулирую, отпускает мои руки из плена. Снова припадает к губам, проникает в рот языком, покусывает мои губы, сосет мой язык. Улетаю, забываю, кто я, где нахожусь. Наслаждаюсь его вкусом, прикосновениями. Подаюсь к нему, задираю футболку на его груди, скольжу ладонями по оголенной коже. Мне жизненно необходимо ощущать его. Прервав поцелуй, Макс быстро стягивает с себя мокрую ткань. Затем выходит из кабины и возвращается уже полностью обнаженный. Пока жду его, приваливаюсь к стене, языком ловлю капли воды. Пытаюсь вернуть себе здравый смысл, но не выходит. Поздно.

Он уже возвращается, обнаженный, во всем великолепии своего возбуждения. Прижимается, его член упирается мне в живот, и руки сами тянутся к нему… Сжимаю его рукой, провожу по всей длине, не отводя взгляда от лица Макса. Он на минуту закрывает глаза, шумно дышит, толкается мне в руку. Начинаю двигать ладонью по возбужденному члену. Сжимаю сильнее…

Резким движением Макс убирает мою руку. Разворачивает меня к себе спиной, одним движением. Его ладони обхватывают мои ягодицы, сжимают до боли, до синяков. Проводит пальцами по складкам плоти, затем погружает в меня два пальца. Вынимает и погружает снова, максимально глубоко. Мычу, мотаю головой, стоны один за другим рвутся из горла. Выгибаюсь и сама подаюсь назад, насаживаясь на его пальцы. Бедра сами собой двигаются, тело больше не принадлежит мне. Истома закручивается тугой пружиной. Скольжу ладонями по влажной плитке, дышу рвано, вскрикиваю, когда член врывается в меня сразу до упора. Крик срывается на рыдание. Толчки жесткие, грубые, причиняют боль. Закусываю губу, чтобы не закричать. Наслаждение и мука сливаются в единое целое. Крюгер двигается все сильнее, ритмичнее. Постепенно боль отступает, остается лишь чистый кайф. Царапаю плитку ногтями, сама подаюсь бедрами назад, сталкиваясь с мощными заходами члена. Сейчас мне плевать как выгляжу со стороны. Этот мужчина превратил меня в животное. Острота невероятная. Наслаждение скапливается и пульсирует внизу живота. Чувствуя, что я отвечаю ему с возрастающей страстью, начинает двигаться еще глубже, сильнее.

Мы взрываемся одновременно, Макс содрогается, прикусывая в этот момент мое плечо. Его ведет, почти всем весом наваливается, расплющивая меня по стене. Я едва дышу, все еще чувствуя, как сокращается лоно. Крюгер отстраняется, разворачивает меня к себе, и мы еще какое-то время стоим под душем. Из меня вытекает его сперма. Он даже не спросил, на таблетках ли я. И я не стала сообщать, что принимаю контрацептивы. Начала, когда пыталась настроить себя на отношения с Антоном.

Вздрагиваю. Эта мысль кажется мне отвратительной.

Потом Макс медленно вытирает меня, я как безвольная кукла в его объятиях. Подхватывает на руки и несет в спальню. Утыкаюсь носом в его шею, вдыхаю дурманящий мускусный запах. Больше нет сил на споры и даже на страхи. Я совершенно без сил. Расслабляюсь в его объятиях, понимая, что все равно не в состоянии ничего изменить. Бесполезно спрашивать саму себя, почему я вечно выбираю не тех мужчин. Или почему мне так уютно в его объятиях. Нет ответа. Поэтому я подумаю об этом завтра.