скачать книгу бесплатно
– Да я и не хотела, – запальчиво отозвалась Тася. – Мне все это не интересно! Я хочу выучиться и стать имперским магом.
– Врешь! Все хотят замуж!
– Я не хочу.
Это, конечно, было неправдой. Замуж Тасе хотелось. Как любой девушке. Но только по любви. Большой и чистой, за какого-нибудь нежного и внимательного юношу. А будут у него деньги и титул или нет, уже совершенно неважно.
Ундина хихикнула:
– Какая же ты глупенькая.
Вместо того чтобы спорить, Тася попробовала перевести разговор на учебу. Поначалу Нэя зевала, но, когда узнала, что Тася учится на факультете фундаментальной теории магии, оживилась.
– А говоришь: замуж не хочешь. Это же лучший факультет для поиска жениха, там одни парни. Правда, странные. Заучки в основном. Признавайся: ты поступила туда, чтобы охомутать кого-нибудь!
– Нет, там просто самый низкий конкурс.
– Конечно! Сплошной теормаг, кому это интересно. Еще и экзамены такие, что только посмотришь на вопросы – голова болит. А на кого ты хотела бы учиться?
– Целительство.
– Ого! – ундина хихикнула. – Врачи хорошо денег зашибают, ага.
– Дело не в этом…
Ей просто всегда хотелось исцелять. Дарить надежду, возвращать краски жизни. В отличие от других приютских девочек Тася охотно помогала сестрам в лазарете. Больные обожали ее. Называли светлым ангелом Бреннингема. Когда кто-то выздоравливал, Тася ощущала это как свою маленькую победу над страданием и смертью.
Но специализация целителя, как и еще ряд других, самых престижных, были закрыты для людей.
– Эй, ты слышишь меня?
– Прости, отвлеклась.
Ундина сперва надулась, но потом сменила гнев на милость – очень уж ей хотелось поболтать.
– Я говорю, куратор у вас зверь! Не завидую тебе.
– А кто куратор?
– Профессор Равендорф.
– Ой… – Тася вздрогнула, вспоминая сурового седого мужчину.
– Он – женоненавистник. А еще говорят, – тут ундина перешла на интригующий шепот, – жуткий извращенец. Он специально занижает оценки девушкам, чтобы потом они приходили на пересдачу. И там требует… всякого. Причем ладно бы секса хотел, – она задумчиво хихикнула. – Я бы сама не отказалась.
– Что? – потрясенно переспросила Тася.
– Ну а что такого? – ундина пожала плечами. – Он красивый. Мужик в самом соку. И такой суровый, мм-м… Я бы поиграла с ним в послушную папину дочку. Но секс Равендорфа не интересует, представляешь?! Он запирается со студентками в аудитории, чтобы выпороть их плетью! Фу, ну что за извращенец!
Тася несколько минут ошарашенно глядела на соседку, потом выдавила:
– Это не может быть правдой.
– Еще как может. А однажды был скандал. Равендорф заставил одну студентку раздеться прямо в классе, на глазах у всей остальной группы. А потом выпорол.
– И его не уволили?
– Неа! – Нэя отмахнулась. – Он дружок лорда-протектора ди Форкалонена, кто его уволит? А девушка была стипендиаткой, вроде тебя.
Сказанное ундиной повергло Тасю в шок. На мгновение она представила себя на месте несчастной опозоренной девушки. Каково ей было?! Такой ужас, так стыдно! Раздеваться перед всеми! И потом – наказание. У них в приюте тоже иногда наказывали розгами, но в приюте не было мужчин, которые могли бы смотреть на экзекуцию.
Заполыхали щеки, по телу прокатилась волна страха. Вот только почему-то этот страх был сладким. Не леденящим, лишающим разума, а ласкающим и щекочущим кожу.
Раздеться перед однокурсниками?! Как потом в глаза им смотреть? Как учиться вместе?!
Последние слова Тася, забывшись, произнесла вслух.
– А никак! – фыркнула ундина. – Девчонка потом ушла. По-тихому забрала документы и исчезла. Говорят, она покончила с собой, но подробностей я не знаю.
***
Танцпол тонул в волнах бешеного джаза. Гремела музыка, саксофонисты во фраках прилежно надували щеки, барабанил по клавишам пианист. Выплясывала разряженная молодежь. Стучали каблуки, мелькали подолы юбок. Сотня магических светящихся шариков крутилась под потолком, роняя разноцветные огоньки на танцоров и сидящих за столиками посетителей клуба.
Тася поежилась. Ей было неуютно в этом платье – слишком дорогом и слишком откровенном. Что бы сказала мать-настоятельница, увидев, как ее самая прилежная воспитанница сидит в наряде, полностью открывающем плечи?
Пошитое на более фигуристую ундину платье немного болталось, и это заставляло Тасю еще острее чувствовать свою беззащитность и неуместность. Она уже сто раз пожалела, что поддалась на уговоры Нэи и пошла с ней «отпраздновать начало студенческой жизни».
Ундина появилась так же внезапно, как исчезла пятнадцать минут назад, когда отправлялась на поиски «чего-нибудь, что можно выпить». Она держала под ручку мускулистого парня и счастливо улыбалась.
– Дерек, знакомься. Это Тася. Тася, это Дерек. Он уже на пятом курсе, и он нападающий нашей команды по водному поло. Дерек купил нам напитки. Правда он ми-и-илый?
Перед Тасей на стол опустился запотевший стакан, на три четверти заполненный бледно-розовой жидкостью. Девушка недоверчиво понюхала его. Пахло приятно. Легкий цветочный аромат без малейшего оттенка спиртного.
– Что это?
– Ай, не знаю! – отмахнулась ундина. – Какой-то коктейль. Безалкогольный. Ты же просила без.
– Просила, – Тася вздохнула. Ей было неловко брать угощение у совершенно незнакомого человека. – Большое спасибо вам, Дерек, – серьезно сказала она, чем насмешила соседку, да и самого парня.
– Мы – танцевать! А ты покарауль наш столик, – с этими словами Нэя утащила не особо возражавшего парня.
Тася пригубила напиток. На вкус он тоже оказался приятным, разве что слишком сладким. Прихлебывая угощение, она раздумывала, насколько невежливым будет уйти сейчас одной. Обижать соседку не хотелось. Но Нэя, кажется, и так не скучала…
Музыка оборвалась резко. Народ в центре танцпола чуть расползся и появился красноволосый демон. Тот самый, которого Тася встретила на парковке. На нем был ультрамодный костюм в мелкую полоску и черная шляпа. Разноцветные огоньки отражались от начищенных до зеркального блеска носов ботинок.
Держа демона под ручку, на нем повисла фигуристая черноволосая и белокожая девица в платье с воистину невероятным декольте, из которого разве что не вываливалась грудь пятого размера.
– Ну что? – ухмыльнулся красноволосый, оглядывая посетителей клуба с такой высокомерной гримасой, словно был тут главным и это место принадлежало ему лично. – Вы хотите джаза?
– Да-а-а! – отозвался нестройный рев десятков глоток.
– Я дам его вам!
Демон взмахнул рукой и оркестр заиграл что-то невероятное. Взвизгнул саксофон, пианист замолотил по клавишам, забренчали тарелки, взревел тромбон. В вихре лихого разудалого джаза демон подхватил свою спутницу, обнял, непристойно прижимаясь к бедрам, и повел по сцене.
Что они вытворяли! Тася смотрела во все глаза, как демон крутил девушку, наклонял в почти немыслимых поддержках и разве что в воздух не подбрасывал!
На миг Тасе отчаянно захотелось оказаться на месте черноволосой девицы. В лазарете почти год тихо угасал немолодой учитель танцев. Тайком от монахинь он учил Тасю. Им обоим были в радость эти уроки.
И пусть она успела освоить не так уж много, Тася сумела бы стать гораздо лучшей партнершей для демона – в этом она была уверена точно. Учитель восхищался ее умением откликаться на малейшие желания мужчины, чувствовать язык тела, быть гибкой и послушной в танце.
А черноволосая так не могла. В объятиях партнера она казалась предметом мебели. Если бы не демон, и смотреть было бы не на что. Но он двигался как бог. В рисунке его танца ощущались страсть и почти неприкрытое жадное вожделение, которые почувствовали все присутствующие. Парочки невольно обнялись, прижимаясь плотнее друг к другу, атмосфера в клубе неведомым образом изменилась, словно демон распространял вокруг флюиды секса.
Стало жарко, по телу прокатилась сладкая волна, и воздух сгустился так, что им стало трудно дышать. От огоньков мельтешело в глазах.
Происходит что-то странное. Надо уходить!
Тася одним глотком допила коктейль и встала. Ее повело. Как странно: в коктейле ведь не было алкоголя. Почему же она на ногах не стоит?
Пошатываясь, девушка добралась до выхода. Казалось, сам воздух цеплялся за нее липкими пальцами, тянул назад в клуб, уговаривал остаться.
Уже когда Тася стояла у двери, музыка за спиной замолчала, танцоры остановились, и зал взорвался криками. Девушка обернулась и поймала горящий взгляд огненноволосого демона. Она готова была поклясться, что тот смотрел поверх голов беснующейся толпы прямо на нее.
Тася рванула на себя дверь и вывалилась на улицу, оставляя за спиной толпу, музыку, крики. Но лицо демона и его полная вожделения улыбка все равно стояли перед глазами.
Глава 3. О чем грезят хорошие девочки
– Можно? – она робко заглянула в аудиторию.
Профессор повернулся к девушке, и глаза его гневно сузились.
– Вы опоздали, адептка Блэквуд! – в голосе профессора Тасе почудился свист розги, и еле сдержалась, чтобы не зажмуриться.
– Простите, – жалко выдавила она. – Я случайно…
– Не желаю слышать никаких оправданий. Входите!
Тася шагнула внутрь, и дверь за ее спиной захлопнулась, отсекая дорогу к бегству.
– На моих лекциях существует определенный порядок, – продолжал профессор, медленно поднимаясь из-за стола. – Всех опоздавших ждет строгое наказание. Сейчас я на вашем примере продемонстрирую группе, какое именно.
– К-к-какое, – пролепетала Тася, прижимаясь спиной к двери.
– Подойдите, и узнаете.
Словно через силу она сделала шаг. И еще шаг. Взгляд расфокусировался и блуждал по лицам сидящих в аудитории студентов, выхватывая знакомые. Вон ундина. И ее вчерашний кавалер – Дерек. И, кажется, кто-то из приютских девочек в заднем ряду…
– Раздевайтесь!
Тася задрожала, чувствуя, как по коже ползут щекотные мурашки. Волоски на теле встали дыбом, а щеки и уши запылали.
Она зажмурилась, замотала головой.
– Для строптивых наказание удваивается. Раздевайтесь, адептка Блэквуд, не то я его утрою!
Она всхлипнула, потянулась к застежке на груди и остановилась на полпути.
– Я не могу, – дрожащим голосом призналась девушка.
Он хмыкнул.
– Тогда мне нужен помощник. Ди Небирос?
– Я готов! – с первого ряда поднялся красноволосый демон. Подошел к Тасе с развязной ухмылкой.
– Помогите адептке Блэквуд раздеться.
– С радостью, профессор.
В одно мгновение Тася оказалась связанной. Ее запястья охватывали широкие кожаные наручи, крепившиеся к цепи, которая уходила куда-то под потолок.
– Пожалуйста, не надо, – умоляюще прошептала девушка.
Неужели он действительно разденет ее сейчас при всех? И все увидят ее тело? А что потом? Что он сделает? Высечет ее плетью за опознание?!
В фиалковых глазах засияло предвкушение. Пальцы демона медленно огладили ее подбородок, шею, скользнули по ключице, и Тася вдруг поняла, что на ней то самое неприличное вчерашнее платье, принадлежащее соседке.
Демон отсоединил сначала одну, потом другую лямку. Медленно расстегнул застежку.
– Не надо, – взмолилась Тася, сама не понимая, к кому она обращается и о чем просит. Демона, чтобы прекратил? Или студентов, чтобы не смотрели?
Он ухмыльнулся и наполовину приспустил платье. Бюстье под ним не было, и Тася почувствовала, как прохладный ветерок скользит по обнаженной груди. Соски недовольно съежились от холода.
– Пожалуйста! – всхлипнула она. – Не смотрите на меня!
Но они смотрели. Пялились на нее, словно на зверушку в зоопарке. Взгляды других студентов обжигали кожу. Тася стиснула ноги, чувствуя, как внизу живота становится жарко.
Демон потянул платье ниже, шелк скользнул по бедрам, стек к ногам. Тася осталась только в беленьких кружевных трусиках. Она успела мимоходом удивиться, откуда у нее такое белье и почему нет чулок и пояса, а потом демон стянул и эту последнюю преграду.
Отчаянный вскрик вырвался у девушки. Она зажмурилась, но все равно кожей чувствовала тяжелые заинтересованные взгляды прочих адептов. Некоторые откровенно ухмылялись. Одни девушки презрительно кривили губы, другие сочувственно вздыхали, юноши плотоядно рассматривали ее тело, но все втайне наслаждались маленьким спектаклем.
По щекам потекли слезы. Она беспомощно трепыхнулась, не в силах хоть как-то прикрыться. И поклялась себе, что не откроет глаза. Но прикосновение длинной линейки к подбородку заставило почти сразу же нарушить эту клятву.
– Время быть наказанной, адептка Блэквуд.
На этих словах кожаные ремни, удерживавшие ее запястья, пропали. Профессор выкрутил ей руки за спину, подвел к своему столу. Сел на него, заставив обнаженную Тасю лечь животом на его колени. Рука поднялась в воздух и опустилась со звонким шлепком. Тася вскрикнула – больше от неожиданности, чем от боли. Там, где жесткая ладонь обожгла ягодицы, разливалось чуть болезненное тепло. Эта боль была терпимой, совсем не такой резкой, как после розги матушки настоятельницы.
По аудитории пронесся восторженный вздох. И сразу вслед за ним обрушился новый удар. Тася снова вскрикнула. Ей было не столько больно, сколько отчаянно, невозможно стыдно от того, что она – голая среди одетых. И от того, что ее наказывают, как провинившегося ребенка, на глазах у остальных студентов.
