Бывшие. Когда ты ушел, я осталась одна

– Что тебе от меня надо, Городецкий? – сложив руки на груди в защитном жесте, решаю задать мучивший меня вопрос в лоб. – Ты можешь позволить себе любого врача в любой клинике в стране, думаю и за ее пределами тоже. Так почему мы оба здесь? Я, например, собиралась держаться от тебя подальше.

Теперь Даниил беспечно пожимает плечами, чуть поморщившись – у него все же трещины в ребрах и перевязанная рука, которые магическим образом за ночь не лечатся, даже если у тебя миллионы в банке.

– Думал, будет весело. Помоги, пожалуйста, – кивком головы просит поднять подушки повыше, чтобы он мог сесть.

Закатив глаза, выполняю обязанности сиделки.

От близости к Городецкому меня обволакивает его терпким запахом, который еще не успел вытеснить спиртовой больничный. Мой бывший пахнет дорогим табаком и утренней свежестью моря. Аромат лишь частично знакомый, потому что к нему примешивается запах самого Данила. Все остальное – явный налет большого богатства.

– Я пошла, у меня есть и другие пациенты. Если тебе что-то нужно, то вызывать сразу меня не обязательно. Можешь обратиться к Вале или Оле. Они с радостью составят тебе компанию.Городецкий забирается на кровать, и я накрываю его пледом, который он подтягивает выше, скрывая от меня тату, которую я так и не успела разглядеть. Потому что пялиться на бывших полуголых – дурной тон и опасно для морального здоровья!

– Я не знал, что ты стала хирургом. Но я рад, помню что ты всегда хотела научится спасать жизни. Впечатлен, Кать, – внезапно говорит Даниил совершенно серьезно, чем на мгновение ставит меня в тупик.

– Оставь свои восхищения при себе. Потому что сейчас вместо того, чтобы спасать жизни, я торчу здесь, подтирая зад твоему самолюбию!

– Моя задница слишком сильно тебя волнует. Поставите туда укольчик, доктор? – усмехается нахально.

– Если только снотворный! Чтобы ты, наконец, помолчал.

Развернувшись, беру с подоконника свой планшет, ампулы с кровью Городецкого им наконец, выхожу из его палаты. И только оставшись одна в ординаторской расслабленно выдыхаю. Оказывается все это время я была жутко напряжена.

Глава 6

Катя

– Екатерина Владимировна, пришли результаты анализов Городецкого, – сообщает мне медсестра Оля с придыханием.

У этой, как и у ее напарницы Валентины, на фоне появления в клинике моего бывшего, видимо, развился острый приступ астмы. Постоянно тяжело дышат и краснеют, а за право давление у него померить едва ли не дерутся.

– Жить будет? – спрашиваю с елейной улыбкой, забирая бланки и пробегая глазами по основным показателям. – Ну, и отлично.

Вооружившись результатами анализов, иду на рандеву с Городецким. Вчера к нему больше не заглядывала, сегодня как могла оттягивала встречу. Неспокойно мне как-то от его внезапного появления в моей жизни. Всякая ерунда в голову лезет, моему возрасту вообще не свойственная.

Вдохнув побольше воздуха, открываю дверь в палату. Охранник сидит на стуле, пялясь в экран телефона. Даниил (слава богу в футболке, а не с голым торсом) устроился на кровати с ноутбуком. Валюша в уголке перебирает бинты, бросая на Городецкого томные взгляды.

– Валя! А ты чего здесь? – рявкаю я неожиданно громко, так что три пары глаз испуганно обращаются ко мне.

– Так я… Перевязку делать…

– С твоим усердием наша клиника к завтрашнему дню бинтов лишится, – бросаю язвительно. – Да и вообще, тебя на первом этаже заждались. Там утки поменять нужно лежачим пациентам.

– Утки? – кукольное лицо Вали корчится от ужаса.

– Да, Валентина. Надо расширять свои профессиональные границы. Ты же медсестра, должна помогать нуждающимся, – говорю безапелляционно, проходя в палату и ожидая, пока за ней закроется дверь. – Как себя чувствуете, Даниил Вячеславович?

– Как вас увидел, сразу стало лучше, – заявляет этот нахал, демонстративно оглядывая меня с ног до головы. – Хорошо выглядите, Катерина Владимировна.

– А вот вы – не очень, – огрызаюсь я, хотя, конечно, вру. Городецкий выглядит настолько замечательно, что это даже смешно. Будто на курорте отдыхает, а не реабилитацию проходит. – Анализы у вас печальные.

– Правда? – улыбается Даниил. – А Валентина сказала, что отличные. Хоть сейчас в космонавты.

– И что же еще Валентина вам сказала?

– Коммерческая тайна, – сообщает заговорщически, пяля свои глаза куда-то в район моей груди.

– И ладно, – я пожимаю плечами. – Но чтобы вы знали, связи пациентов с медперсоналом мы не поощряем.

– Буду иметь ввиду, – улыбка Городецкого становится еще шире. – На свидание собираетесь, Катерина Владимировна?

– Это еще почему? – фыркаю я, застигнутая врасплох его предположением.

– Очень вы красиво наряжаетесь для работы. Если на свидание не идете, рискну предположить, что для меня.

– Рискну предположить, что от размера вашего эго в комнате становится тесно, – отбиваю я его подачу.

Даниил смеется. Видно, что настроение у него прекрасное. Аж бесит.

– Ваня, принеси нам с Катериной Владимировной кофе, – командует Городецкий охраннику. – И сам сходи проветрись. Пока мне тут явно ничего не угрожает. Мой врач своим едким языком любого бандита отпугнет.

Тот встает и тут же покидает палату, оставляя меня один на один с бывшим.

– Так что там с моими анализами? – спрашивает Даня серьезно, но в глазах переливаются искорки смеха.

– Жить будешь, – огрызаюсь я, не разделяя его приподнятого настроения.

– А если серьезно, Кать? – меняет он тон.

– Говорю же, жить будешь. Беспокоит что-нибудь? – делаю вид, что сосредоточенно заполняю его карту.

– Немного тянет тут, – Даниил указывает на перебинтованную руку.

– Естественно, тянет, – фыркаю я. – Это называется перелом. Двигай рукой поменьше, чтобы не тянуло.

– С этим как раз есть проблема, – говорит он печально. – Мне в душ надо. Какие рекомендации?

– Рекомендация еще немного посидеть грязным. Или тебе тоже на свидание надо?

– Почему тоже? – спрашивает Городецкий, подловив меня на слове. – Значит, ты все же идешь на свидание?

– Значит, это не твоего ума дело. А тебе мыться не обязательно – персонал наш и так как на мед на тебя летит.

– И ты тоже?

– Я – нет, – отрезаю холодно. – У меня иммунитет. Это как с ветрянкой, стоит один раз переболеть и можно ничего не бояться.

– Никто еще не сравнивал меня с ветрянкой, – искренне смеется Даниил.

– Ну, что ж, все бывает в первый раз, – замечаю философски. – Температуру Валя тебе померила?

– Так точно. Тридцать шесть и шесть, – рапортует бывший.

Кивнув, заношу цифру в карту.

– Поверишь на слово? – Даня внезапно касается своими горячими пальцами моей руки, посылая по телу разряд тока. – Ладошку ко лбу не приложишь, чтобы удостовериться?

– Ладошку приложу к какому-нибудь другому месту, если не перестанешь распускать руки! – возмущаюсь я, отскакивая от него на метр и от неожиданности роняя медкарту.

– Да не волнуйся ты так, Кать! – хмыкает Даня, с интересом разглядывая мои пылающие щеки. – А то начну думать, что ты ко мне неровно дышишь.

– Так, Городецкий! – говорю строго, присаживаясь, чтобы поднять бумаги. – Хватит трепаться. И задерживать меня тоже. Душ тебе сегодня запрещаю. Кто-нибудь из твоих фанаток после обеда принесет тебе болеутоляющее. Так уж и быть, назначу. А я пошла.

– А как же кофе? – спрашивает Даниил, успевая стрельнуть глазами в вырез на моей рубашке. – Ваня же принесет сейчас.

– Некогда мне с тобой кофе пить. У меня дела. Я в отличие от тебя работаю.

– Вечером зайдешь? – спрашивает, невинно улыбаясь.

– Вечером у меня другие планы, – отрезаю я. – Но можешь рассчитывать на аудиенцию завтра.

– С нетерпением жду, – посылает мне очередную сладкую улыбку Даниил, а я отворачиваюсь и иду к выходу из палаты, спиной ощущая на себе его горячий взгляд.

Глава 7

Катя

– Что делаешь, Кать? – спрашивает Вера, заглядывая через плечо в мой мобильный. – Вау! Приложение знакомств?

– Решила, что давно не ходила на свидания. Мне надо проветрить голову, – мычу я, перелистывая потенциальных кавалеров.

Выбрать можно сказать не из кого. Один ищет только секс, хотя сам чистый антисекс. Другой не скрывает, что женат и имеет двоих детей, намекает на то, что они в семье за свободные отношения. Ха. Я еще ни одну женщину не встречала, которая была бы за свободные отношения в семье. Третий… Уже успел написать мне: “Привет, киса! Как дела? Пришлешь фото? А хочешь я свое пришлю?”. И я поскорее закрыла чат, боясь увидеть чей-то короткий член. У четвертого нет передних зубов, у пятого детей нет, но есть беременный живот. И я прям вижу, как Городецкий ухахатывается, когда узнает, что мне с кем-то из таких мужчин довелось провести вечер.

Почему для мужчин предусмотрены эскорт агентства с красивыми девицами на любой вкус? И никто их не осудит, если они снимут одну на ночь или на ужин, чисто от скуки. Но если таким будет заниматься женщина… То конечно, ее не осудят, а просто похоронят заживо.

– Есть кто симпатичный?– спрашивает Веруша, уплетая за обедом в нашем кафетерии макароны с подливкой, две котлеты и салат.

Видя как подруга набивает щеки, пододвигаю к ней свой обед. У меня кусок в горло не лезет. А как о Городецком думаю, так вообще тошнота и изжога начинается.

– Никого. И где вот, Шахова, найти в наше время нормального мужика? Где люди знакомятся? – спрашиваю, вазюкая ложкой в стакане с чаем.

Вера розовеет, кокетливо прикусывая губу и пожимает плечами. Она мужиков искала исключительно в стенах нашей клиники. Или вернее они сами к ней прилипли. Особенно один. Тимур Шахов.

– Может медбрата Сергея рассмотришь? Или того новенького хирурга из травмы, как его там…

– Соболева?

У беременой Веры гормоны начали подъедать мозг и она постоянно все забывает. Но какая же миленькая булочка она с этим своим выпирающим животиком.

Как-то мы вместе гуляли в парке около клиники и Вера как закричит… Я аж чуть не поседела от страха. А оказалось малыш внутри нее пинается, да так отчетливо, что приложив руку, я тоже это ощутила.

Тогда впервые в жизни я подумала о том, что тоже хочу когда-нибудь родить ребеночка.

Только вот от кого?

– Да, Соболев! Красив, богат и не женат. А руки его в работе видела? Закачаешься, – проводит рекламную акцию Вера.

Это конечно неплохая идея… Только как потом в глаза смотреть этому Соболеву, если у нас ничего не выйдет?

Клиника мне как семья, второй дом. Здесь все родное и такое “мое”. Я не готова менять место работы из-за неудавшегося романа. Тогда придется Соболеву его менять.

– Что-то есть в этой идее. Только я не представляю, как ее воплотить. Подойти к мужчине с которым только здороваешься у аппарата с кофе и спросить, что он делает вечером?

– Именно так, – у Веры даже глаза загораются.

Кажется в своей светлой голове она нас с Соболевым уже поженила.

– Ладно, надо подумать, – говорю философски.

Закрываю приложение, допиваю чай и попрощавшись с Верой иду в сторону ординаторской.

День проходит относительно спокойно. Я даже еще раз заглядываю к Даниилу в палату перед уходом, и застаю его спящим. Правда все так же с компьютером на коленях. Видимо вырубился от обезболивающих прямо в процессе работы.

Охранника на месте нет. Поэтому я воровато оглядевшись, словно совершаю какое-то преступление, подхожу ближе и убираю ноутбук на тумбочку рядом с кроватью.

Постояв секунд десять и поглазев на спящего ангельским сном Городецкого, я ловлю себя на том, что восхищаюсь его возмужавшей красотой. Особенно сейчас, когда его рот закрыт и не сыплет колкостями и сарказмом.

Надо уносить ноги.

Дома уделив внимание и почести Жирку, заполняю несколько карт пациентов и после сытного ужина и горячего душа ложусь в постель.

Утром нужно опять вставать в пять тридцать. Но сон никак не идет.

Проворочавшись с полчаса, решаю прибегнуть к действенному снотворному средству.

Отрываю прикроватную тумбочку и достаю из верхнего ящика своего верного розового друга. Вибратор по имени Эдуард.

Мне его подарили подруги на какой-то новый год пару лет назад. Сначала я смеялась, потом изумлялась его гладкости, затем боялась вибрации, а затем… Затем я поняла, что эта розовая штучка в моей одинокой жизни просто необходима.

Устроившись поудобнее, закрываю глаза и отодвигаю в сторону трусики.

Семь минут на среднем режиме без проникновения, и я вижу небо в алмазах, содрогаясь от разрядки.

Тело расслабляется, в голове пустота… И я наконец проваливаюсь в сладкую негу сна, надеясь хоть там отдохнуть от Городецкого.

Но от этого гада нигде мне нет покоя!

Мне снится Даниил. Обнаженный. Со мной в одной кровати. На мне. Между моих разведенных бедер. Во мне. Он двигается внутри меня, заставляя низ живота пылать, а влагу между ног сочиться и хлюпать.

– Всегда, готовая для меня, да, Катя? – шепчет, прикусывая мочку уха. – Плохая девочка.

Я цепляюсь за его плечи, оставляя борозды от ногтей и кричу, выгибая спину дугой. Но Городецкий, словно хочет меня наказать, меняет угол проникновения, задевает чувствительные точки и не дает кончить.

Целует мои губы, ласкает соски. Изводит меня до одури.

Пока я не начинаю натурально поскуливать и просить его о большем. Чтобы отпустил себя, трахнул меня, так как это делал в нашей юности. Чтобы доставил мне не разрядку, а самый настоящий оргазм, который только бывает рядом с мужчиной!

Городецкий имеет меня во всевозможных позах, а я так и не могу кончить.

Просыпаюсь резко садясь в кровати от ужасного грохота на кухне.

Запутавшись в одеяле, чуть не падаю, бегу в ту сторону. В ужасе от того, что пока я спала и трахалась во сне с бывшим мужем кто-то пробрался в мою квартиру!

Но это оказывается лишь голодный Жирок, который громыхает своей пустой миской, двигая ее лапой к батарее. Из-за чего получается жутко отвратительный звук!

– Жирок! Вот ведь пушистая котлетина! На диету тебя посажу!

Развернувшись иду обратно в спальню. Плюхаюсь животом на кровать и жмурюсь, что есть силы, стараясь прогнать видение из сна трахающего меня Городецкого. Только почему-то мое белье оказывается предательски влажным даже наяву…