скачать книгу бесплатно
– Я ненавижу вас, русские… Он дальше ругается… Одни ругательства, переводить? – немного смутившись, поинтересовался Дима.
– Переводи все, – кивнул Крылов.
– Неверные шакалы, дети свиней, прах ваш втопчут… м-да, это непереводимо… Что-то про задний проход… Стоп! Он говорит, что вы… Ну, то есть мы, все равно уничтожим друг друга, и он нам в этом поможет.
– Помоги, уважаемый. – В голосе капитана и в самом деле появилась уважительная интонация.
– Ничего святого, – Дима продолжил монотонно переводить хриплую речь раненого. – Для вас нет ничего святого. Утром вы клянетесь, что покончите с… Незнакомое слово, видимо, наркотики… Да, точно! А ночью сами переправляете опий и гашиш в свой, извините, е…ный СССР.
Глава 6
Старший лейтенант Парфенов отметил, что сегодняшний вечер непривычно холоден. Впрочем, здесь, в Афганистане, даже в знойную дневную жару вечера и ночи всегда были прохладными. Он просто еще не привык к этому. Вадим поднимался по лестнице женского общежития весьма довольный собой. Кажется, он обеспечит себе надежное алиби, и самым большим наказанием для него будет устный матерный выговор от комполка. Но при этом он окончательно приобретет могущественного покровителя в лице генерала Шубина. Гэбэшный чин обязательно отметит ум и находчивость Вадима Парфенова и… Впрочем, пока что рано загадывать, сейчас Вадим должен был убить двух зайцев – обеспечить себе алиби и завязать контакты с девушкой Ирочкой. С сегодняшнего вечера Сафронов больше не соперник.
– Добрый вечер, Ирочка, – проговорил Парфенов, зайдя в комнату после предварительного стука. – Кино сегодня нам не покажут, но я готов заменить вам его. Какое кино предпочитаете? По-моему – про любовь и сильные чувства. Угадал?!
Ирочка с ответом не торопилась. В данную минуту она была в комнате одна и занималась ее уборкой. Визит Парфенова не слишком ее обрадовал, но она вежливо кивнула головой на его приветствие.
– Извините, товарищ старший лейтенант, но сегодня я занята, – ответила Ирочка, продолжая уборку и даже не повернув голову в сторону Парфенова.
– А мне кажется, что сегодняшние дела можно отложить, – заметил Вадим.
– Вадим… Извините, не знаю вашего отчества, – проговорила девушка, повернувшись наконец к Парфенову. – По правилам дуэли, вами же установленными, вы – проигравший. А проигравший должен удалиться.
– Есть смысл поменять правила, – произнес Парфенов, стараясь выглядеть спокойным и уверенным в себе.
Он считал себя большим знатоком противоположного пола и был уверен, что любая «крепость» падет после мощной осады.
– А я вот не вижу смысла, – ответила девушка и продолжила уборку.
Парфенов решил продолжить осаду, но уже более радикальными методами. Он вплотную подошел к Ирочке и положил руки на мягкие девичьи плечи.
– Не трогайте меня, – произнесла девушка и, сбросив руки старшего лейтенанта, чуть ли не отпрыгнула к окошку.
Казалось, она готова была выпрыгнуть со второго этажа.
– Ну-ну-ну, – проговорил Парфенов тоном, каким не слишком умные взрослые общаются с маленькими детьми. – И с чего бы это?
Ответить Ирочка не успела. За спиной Парфенова хлопнула дверь, и послышался властный, но при этом вежливый голос Надежды Иннокентьевны:
– Что, вчерашнего мало? Сегодня еще приключений захотелось?
Обернувшись, Вадим вновь увидел Иннокентьевну, одетую в обтягивающие джинсы и темную футболку. Вновь отметил ее сильное, но при этом по-женски изящное тело, обтянутое тканью спортивной одежды, и некрасивое рябоватое лицо.
– Невежливо себя ведете, девчонки, – только и произнес Вадим, кидая при этом неприязненные взгляды то на Ирочку, то на Иннокентьевну.
– Двигай отсюда, Парфенов, – уже совсем поправ нормы вежливости, проговорила в ответ Иннокентьевна.
– Глупо и неосмотрительно, – ответил Вадим, делая шаг к дверям. – Могу только сказать…
– Кому-нибудь другому, – резко оборвала его Иннокентьевна. – Всего хорошего!
С этими словами она демонстративно, несколько по-театральному распахнула дверь. Парфенов отметил, что Ирочка обменялась со старшей подругой благодарным взглядом.
– Всего, – кивнул было Парфенов и занес ногу за порог. – Напрасно, девчата, все это, – остановившись в дверях, проговорил он. – Ваш гвардеец Сафронов высоко взлетел, но скоро очень низко сядет. Сами увидите! Всего хорошего!
Уже подходя к лестнице, Парфенов сообразил, что сболтнул лишнее. Дурацкая привычка оставлять за собой последнее слово. Ну ничего – девки глупые, вряд ли сообразят…
– Постой, Парфенов!
Вадим уже ступил на лестницу, как его окликнул вежливый властный голос.
– Ну-ка, подойди сюда! – негромко приказала Иннокентьевна так, точно имела на пару звезд больше, чем парфеновский папа.
– Что еще? – небрежно поинтересовался Вадим, приблизившись к женщине.
Иннокентьевна огляделась вокруг. Убедившись, что никого нет, волевым движением чуть ли не затолкала Парфенова в угол коридора, под лучи крайней лампы.
– Почему это Сафронов низко сядет? – не повышая голоса, спросила женщина. – И что мы должны будем увидеть?
Оба этих вопроса заставили Вадима покрыться испариной. Неужели эта мымра о чем-то догадалась?! Нет, такого не может быть.
– Что это с тобой, Парфенов? – поинтересовалась Иннокентьевна, так и не получив ответ на первый вопрос.
Вадим не знал, что и произнести. Ведь если узнает Шубин…
Все…
ВСЁ!!!
Гостайна, особо секретная операция, высшие чины партии и КГБ… Получается, что Иннокентьевну тоже придется… А если она сейчас расскажет Ирочке, то и Ирочку?! Но в первую очередь его, Вадима Парфенова! Шубин безжалостный, не признающий никаких смягчающих обстоятельств генерал. Крылова с Сафроновым не пощадил, даром что те офицеры-гвардейцы… Надо срочно взять себя в руки, и тогда никто ничего не узнает, не догадается и не домыслит.
– Я хотел сказать, что Сафронов еще зеленый, неопытный, – подбирая дурацкие казенные формулировки, забормотал Вадим. – Ну а служба, она покажет, кто чего стоит. Служба – это, знаете ли, не мышцами играть.
– Понятно, – проговорила Иннокентьевна, продолжая загораживать своей крупной спортивной фигурой путь к лестнице.
– Я к нему зла не имею, – уже откровенно покривил душой Парфенов.
Иннокентьевна это почувствовала. Вадим сморщился, не зная, что еще и вымолвить.
– Жизнь рассудит, жизнь мудрее нас, – подвел итог Парфенов, процитировав фразу, которую слышал в какой-то телевизионной постановке.
– Мудрее, – впервые согласилась с ним Иннокентьевна.
Казалось, разговор окончен. Однако женщина не получила ответа ни на один из вопросов, поэтому не торопилась отпускать Вадима. Ее маленькие глазки пытливо изучали Парфенова, старшему лейтенанту казалось, что Иннокентьевна видит его насквозь.
– Ты ведь женатый человек, Парфенов, – неожиданно произнесла женщина. – Чего сюда зачастил?
У Вадима немедленно отлегло от сердца. Вот, оказывается, в чем дело! Рябая мымра страдает и злится из-за своей непривлекательности, поэтому теперь выливает на Парфенова всю накопившуюся обиду. Ни о чем она не догадалась и не могла догадаться.
– В самом деле, – тут же согласился с Иннокентьевной Вадим. – Только жена далеко, а… Хочется тепла, знаете ли…
– Камин в военторге купи, – произнесла в ответ женщина и сделала полшага в сторону, открыв таким образом путь к спасительной лестнице.
«Все в порядке, все путем!» – успокаивал себя Парфенов, покинув столь неприветливые для него стены общежития. С Ирочкой сорвалось, но алиби он себе обеспечил, та же рябая мымра и подтвердит… Вадим никогда не курил, вел здоровый спортивный образ жизни. Тем не менее сейчас он достал из кармана причудливую, сувенирного вида зажигалку. С ее помощью ему предстояло сейчас кое с кем связаться.
– Он говорит, что его командир пошел на сделку с шурави. Сразу с несколькими. Несколькими большими шурави, – точно робот, механическим голосом проговаривал переводчик Дима. – Скорее, шурави пошли на сделку с их командиром, – поправил самого себя Корольков. – Они купили у командира большую партию наркотиков. И обещали купить еще, а также не трогать отряд, если он возьмет под контроль плантации опия на… Видимо, на юге, он пальцем показывает, – пожал плечами Дима.
В самом деле, бородач тыкал плохо слушающейся рукой куда-то в южную сторону.
– Но большие шурави сказали, что надо убить командора Крылова. И показали фотографию. Твою фотографию, командор, – Корольков поднял глаза на Виктора.
– Ты знаешь больших шурави? – задал вопрос Крылов.
– Он не видел их лиц, они прятали их под черной тканью… Но это точно были русские, – перевел хриплый ответ Дима.
– Командир так доверяет тебе? – спросил, чуть наклонившись над бородачом, капитан.
– Да, только ему… – кивнул Дима.
– Очень интересно, лейтенант Сафронов? – неожиданно переглянулся с взводным Крылов.
– С этим в особый отдел надо. Не самим же… – пожал плечами окончательно отошедший от горячки ближнего боя Сафронов.
– А может, это деза? – зло прищурился капитан. – То бишь клевета на советских граждан. Пропагандистское мероприятие, как выражается наш Гоголев… Да и имен этих «больших шурави» этот «язык» не знает.
– Не знает, – утвердительно кивнул Дима.
– Значит, так, гвардейцы, – произнес Крылов. – Насчет всего этого пишем подробный рапорт. Каждый подписывается. – Капитан оглядел всех бойцов разведгруппы. – Ну а дальше особый отдел и главный штаб ВДВ будут решать. Возвращаемся на базу! Насчет пленных вопросов не задавать…
В самом деле, какие уж тут вопросы. Да и в плен бородатые не сами сдались. Старшего стоило бы доставить на базу, допросить еще раз… Но он не траспортабелен, сам двигаться не сможет… У войны суровые законы, ничего не попишешь. Четыре выстрела прозвучали одновременно, слившись в один. Теперь путь разведгруппы лежал обратно, на базу. Именно так между собой разведчики называли место постоянной дислокации. В кабине «Урала» Сафронов ни одним словом не перемолвился с водителем Великохатько. Лейтенант думал, что, скорее всего, произошла какая-то чудовищная ошибка. Их с Крыловым вызовут в штаб, все объяснят… Три «больших шурави». Генерал КГБ, представитель ЦК и некто с уголовными татуировками?! Нет, этого не может быть! Пропагандистская акция, никак не иначе… Неожиданно Сафронову вдруг подумалось, что в сегодняшней разведгруппе собрался полный интернационал: Великохатько с Украины, Алвазян из Армении, снайпер Володя – сибиряк, фельдшер – из Ижевска, рыжий удмурт, Бекамбаев – киргиз, радист из Карачаево-Черкесии, переводчик Дима – коренной москвич… Додумать «интернациональные мысли» Сафронов не успел. Ехавший впереди них «уазик», в котором находился капитан Крылов, внезапно вспыхнул ослепляющим бело-желтым огнем. Такая вспышка бывает от прямого попадания разрывного снаряда. Несмотря на вспышку, Иван Великохатько сумел вырулить на обочину. Задавать вопросы было некогда. И лейтенант, и рядовой-водитель схватили автоматы, покинули ставшую хорошей мишенью кабину и, укрывшись за скатами грузовика, приготовились принять бой.
Однако нападавших было не видать. Не слышалось ни взрывов, ни выстрелов.
Глава 7
– Пирофакелы давай! – послышалась злая команда голосом прапорщика Максимова.
Тут же вечернее небо пронзили несколько ярких вспышек – в воздух были пущены сигналки, подчиненные Федору бойцы не замедлили выполнить приказ – зажгли пирофакелы. «Вот дьявол! – мысленно выругался Сафронов, лишь сейчас поняв, что произошло. – Прапорщик-то раньше допер, квази-уно! Да по нам свои херачат! СВОИ!!! Танковый взвод, что на дорожной заставе стоит…» В самом деле – такая застава находилась впереди, метрах в восьмистах или чуть меньше. Понятия у «заставников» суровые: заранее не предупредил, на запрос не ответил, имеют право открывать огонь. Неужели капитан Крылов не связался по рации со старшим заставы?! Такого быть не могло – ведь радист находился вместе с Виктором в головной машине. Или на заставе перепились?! Бывало и такое… Однако долбануть прямой наводкой по «Уралу», пусть даже без опознавательных знаков, это было в сознании лейтенанта Сафронова чем-то запредельным…
Небо продолжали пронзать вспышки сигналок, слышался мат. Где-то впереди раздался шум двигателя – со стороны заставы выдвинулась «броня». От головного, командирского «Урала» остался лишь догорающий остов. Спасать было некого.
– Что же это, товарищ лейтенант? – спросил рядовой Великохатько.
Сафронов молчал. Что в таких случаях отвечать подчиненным, он не ведал, в Рязанском десантном этому не обучали…
В грузовике, вместе с Крыловым, погибли водитель и радист.
– Как получилось, что разведгруппа возвращалась, не проинформировав старшего заставы? Может быть, была неисправна рация?
– Рация была исправна, – ответил, стараясь ничем не выдавать охватившего волнения, лейтенант Сафронов.
– Тогда получается, что танкисты умышленно расстреляли головную машину? – зло прищурился майор из особого отдела.
– Рация, скорее всего, была неисправна, – повернулся к особисту комполка Зудин, вислоусый, немолодой, болезненно худой дяденька. – Это подтвердил Корольков, переводчик.
«Это когда же?! – мысленно воскликнул Сафронов, но смолчал. – Да ведь Королькова вызвали чуть раньше… Побеседовали минуты полторы, велели ждать… А рация была исправна!» Только теперь она сгорела вместе с радистом, водителем и капитаном Крыловым, поэтому сделать экспертизу не представлялось возможным.
– Значит, так, лейтенант, – заговорил немногословный до сего момента военный прокурор с полковничьими погонами. – Получается следующая неприглядная картина. Капитан Крылов на свой страх и риск, руководствуясь какими-то авантюрными соображениями, отправился в разведывательный рейд.
– Не совсем так, – вяло поправил комполка. – Утром пришел ишак… Ну, да я объяснял. Капитан имел полномочия проверить окрестности на предмет наличия бандформирований.
– И отправился, не заручившись поддержкой армейской авиации, бронегруппы, – продолжил прокурор. – Авантюра в чистом виде… Да еще и с неисправной рацией, как сейчас выяснилось. По возвращении из рейда попали в зону ответственности танковой заставы. Там, как на грех, офицеров не было, только прапорщик и срочники. Будем честны, прапорщик немного хватил. – Прокурор неприязненно щелкнул самого себя по шее. – Однако не настолько, чтобы потерять чувство реальности… Перестаньте улыбаться, лейтенант!
Улыбка у Сафронова получилась непредумышленной, нервной и злой. Ни слова не говоря, он сжал зубы, как мог придал своей небритой физиономии каменное, непроницаемое выражение.
– Солдат-первогодок разглядел в перископ вашу колонну. Издалека, заметьте! Глазастый оказался! И сориентировался по обстановке. Его, оказывается, деды еще в учебке пугали – стреляй во все, что движется, вернешься живым. Каждый метр у танкистов давно пристрелян, потому и не промахнулись. Слава богу, дальше палить не стали. Ну а потом ваши огни увидели… Вот какая картина сложилась, Сафронов. – Прокурор сделал паузу, в упор буравя лейтенанта испытывающе-тяжелым взглядом. – Следствие мы, само собой, проведем. Но в любом случае получается, что виноват ваш командир. Ты согласен со мной, Сафронов?
– Я не знаю, – честно ответил лейтенант. – Но повторю еще раз – рация была исправна, и капитан Крылов не мог не связаться с заставой.
– Но лично ты этого не слышал, – подал голос особист.
– Значит, не связывался, – подвел итог прокурор. – Совсем плохо. Капитан Крылов был мужиком геройским, это любой подтвердит. Сейчас же вроде как обвиняемый…
– А что говорят солдаты? – неожиданно спросил Сафронов.
– Что действовали по инструкции и в соответствии с уставом, – произнес в ответ прокурор. – Двое рядовых в медпункте никак не хотят верить в случившееся… Прапорщик под арестом. Его промах, как ни крути.
– Не так все, – без твердости в голосе вдруг проговорил Сафронов. – Не так, – повторил он, замотав головой.
– Вам бы тоже в медпункт надо, – мягко заметил прокурор, неожиданно перейдя на «вы». – Дерьмовая вещь война, лейтенант. Убитых не вернешь, а мне… Приятно, что ли, вашего капитана в таком виде выставлять?! Все, лейтенант, отдохни… В скором времени опять встретимся.
– Кто командир взвода? – спросил, уже направляясь к дверям, Сафронов.
– Тебе зачем? Старший лейтенант Парфенов, – ответил тем не менее прокурор.
Как все гладко выходит. По возвращении из разведывательного рейда неожиданно выходит из строя рация, нет возможности предупредить заставу… В результате капитан Крылов мертв.
Три больших шурави!!! Сафронов ни на минуту не забывал о том, что поведал старший моджахед. Тем не менее говорить кому-либо об этом не торопился. В кабинете полковника Зудина сейчас беседовали с прапорщиком Максимовым, а Сафронову попался на глаза переминающийся с ноги на ногу младший лейтенант Корольков.
– Про допрос рассказывал? – спросил Сафронов переводчика.
– Нет, – помотал головой тот. – Как и условились.
В самом деле – о том, что сообщил «язык», Сафронов, Максимов и Корольков условились до поры до времени никому не сообщать. Остальные же солдаты были не в курсе, так как в момент допроса капитан Крылов приказал им разойтись по периметру, охранять дорогу и подходы к ней. Оставалось надеяться, что Дима сейчас говорил правду.
– Ты сказал, что рация была неисправна? – стараясь не повышать голоса, продолжил расспрашивать Сафронов.
– Нет, – нервно дернув шеей, ответил Дима. – То есть этот, из прокуратуры, меня спросил, рация была исправна? Ну а я… Я ведь не знал точно, потому сказал «не знаю»… А он – «значит, могла быть не исправна?» Ну а я…
