скачать книгу бесплатно
Кажется, она справилась со смущением и была совсем не против нового знакомства.
– Скорее, у вас надо спросить, – проговорил в ответ Сафронов. – Вы же только что приехали, а я… Так сложилось, что уже давненько не бывал.
Девушка впервые улыбнулась. И Сафронов отметил, что она милая и славная. Не слишком яркой внешности, невысокого росточка, но с приятным лицом, добрыми глазами (такие серо-зеленые глаза часто называют среднерусскими) и очень идущей ей прической из темно-русых волос – с челкой спереди и средней длины хвостиком сзади.
– Ирочка, время нас поджимает! – хлопнул себя по запястью Вадим Парфенов. – Вы должны сделать выбор, причем немедленно.
– Ой, обязательно немедленно?! – как-то растерянно произнесла Ирочка.
– Так точно! – произнес Вадим. – Через полчаса в нашем клубе будет лекция о международном положении, а потом танцы и кино. На лекцию можно опоздать, а вот на танцы и кино не стоило бы…
– Тогда я переоденусь, – робко сообщила Ира.
– Да, конечно, – кивнул Вадим, и девушка скрылась в дверях общежития.
В самом деле – ее джинсы, кроссовки и легкий, ручной вязки, свитерок не очень подходили для вечернего культурного мероприятия.
– Сафронов, лейтеха, будь человеком! – вдруг горячо зашептал Роберту в самое ухо Парфенов. – Оставь нас наедине, а?! Такая девочка, понимаешь, я, кажись, запал! За мной две бутылки! Прямо сегодня! Ну, Сафронов?!
– А почему я? – переспросил Роберт.
Тон Парфенова, его панибратское обращение не слишком понравились лейтенанту.
– Потому что я первый взял инициативу, – торжественно сообщил Вадим. – Ты же сам засмущался и девушку в краску вогнал, сам взор потупил… Я тебя обскакал, сознайся уж!
– А мы что, на скачках? – не очень дружественно поинтересовался Сафронов.
– Считай, что да, – как ни в чем не бывало, ответил Вадим. – Тут, знаешь ли, такие правила… Ладно, давай так. Я эту киску очарую, свое дело сделаю и тебе передам. По-честному, Робик. Надо было подсуетиться.
Сафронова еще никто в жизни не называл Робиком. Стало быть, этот генеральский сынок торг затеял, а Сафронов, получается, мешает ему «сделать дело».
– Мне это не нравится, – спокойно, без угрозы в голосе произнес Сафронов. – Может, я тебя не так понял, Вадим?
– Что такое ППЖ слыхал? – вопросом на вопрос ответил Парфенов. – Или в Рязанском десантном это не проходят?
Сафронов слыхал. ППЖ – походно-полевая жена. Слыхал и слыхал, но не задумывался и воочию не наблюдал… Но как же не шло, совсем не подходило к девушке Ирочке это дурацкое определение.
– А где у женщин самые курчавые волосы, десантникам объясняют? – не получив ответа, продолжил в том же духе Парфенов. – В Африке, Робик, запомни и объясни своим гвардейцам… Короче, лейтенант! Если решил со мной тягаться, то скоро сильно пожалеешь, – все тем же ровным, дружественным, без малейшей угрозы, голосом сообщил Вадим.
Сафронов в ответ лишь усмехнулся. Старший лейтенант Парфенов выглядел крепким парнем, пожалуй, даже превосходил Сафронова в весе. Однако вряд ли он проходил специальную подготовку в отдельном учебном центре ВДВ. Рукопашный бой там преподавал полковник-вьетнамец, выпускник Академии имени Фрунзе, офицер военной разведки вооруженных сил Вьетнама. В свое время он прославился тем, что без ножа и прочих подручных средств в течение минуты отправил в мир иной пятерых вооруженных американских солдат.
Между тем перед Сафроновым и Вадимом вновь появилась Ирочка. Сейчас она была одета в кокетливую блузку, модного покроя юбку и туфли на высоком каблуке. Теперь она не казалась маленькой скромницей, напротив – перед офицерами сейчас стояла настоящая, без всяких оговорок, красавица.
– Ирочка, у нас с Робертом возникли некоторые осложнения, – как ни в чем не бывало, сообщил девушке Вадим. – Поскольку вы не изволили сделать своего выбора, нам с лейтенантом придется сразиться на дуэли.
– Ой, а может… – начала было взволнованная таким сообщением девушка.
– Все будет культурно и чинно, – успокоил ее Парфенов. – Мы не будем стреляться и тем более бить друг друга по лицам. Все по-честному и по-мужски! Кто кого уложит в честной борьбе, тому, Ирочка, вы и подарите сегодняшний вечер.
При этом Вадим согнул правую руку в локте, сжал кулак и изобразил традиционное мужское занятие – борьбу на руках. «Всего-то?! – мысленно усмехнулся Сафронов. – Конечно, ручища у генеральского потомка тяжелая, однако попробуем, раз он так жаждет».
– Спирт есть? – спросил Парфенов, когда все трое оказались в Ирочкиной комнате женского общежития.
– Кто кого перепьет, что ли? – поинтересовалась высокая, черноволосая и худая девушка Маша, Ирина соседка по комнате.
– Сейчас увидите! – сообщил Вадим и дружественно подмигнул Сафронову.
Роберт оглядел нехитрый быт женской общаги. По сути, та же казарма, ну, в крайнем случае, ДОС.[7 - ДОС – дом офицерского состава.] Комната на четырех человек. Без телевизора, но с радиоточкой и двумя зеркалами. Сюда они пришли по настоянию Парфенова. Для «дуэли» ему нужна была точка опоры и, как оказалось, две железные кюветы-миски, до половины заполненные медицинским спиртом, которые не замедлила принести охочая до зрелищ Маша.
– Только тихо, а то Иннокентьевна застукает, пиши пропало! – заговорщицким шепотом проговорила Маша.
Кто такая Иннокентьевна, Сафронов не знал, но подозревал, что это какая-то строгая тетка, что-то вроде коменданта общежития. Между тем в комнате появились еще целых три молоденьких женщины. Полненькая, невысокая, по имени Лариса; длинноволосая, одетая в обтягивающую короткую майку, Тамара и еще одна, в очках, со строгим выражением лица, не пожелавшая назвать своего имени.
Парфенов установил кюветы со спиртом по бокам письменного стола, на поверхности которого и должна была происходить дуэль. Затем щелкнул зажигалкой, и спирт в обеих емкостях вспыхнул голубоватым пламенем.
– Начали, лейтенант! – произнес, точно скомандовал, Вадим, выставив вперед правую руку, упертую локтем в поверхность стола.
В самом деле – дуэль. Проигравшего макнуть всей кистью в пылающий спирт. Сурово…
Сафронов молча поставил на стол свой локоть.
– Все будет в ажуре, Робик! – усмехнулся Парфенов. – Девчата с медициной знакомы, в случае чего перевяжут.
Девчата замерли, точно затаили дыхание. Это было не какое-то там «индийское кино». Ирочка попыталась было что-то произнести, но Маша остановила ее резким волевым жестом. У Сафронова в этот момент сложилось ощущение, что такую «дуэль» Вадим устраивает не впервые. Ладонь у Парфенова была шире и тяжелее. Он чуть ли не всю кисть лейтенанта сдавил и стал тянуть вниз. Выражение лица у Вадима было спокойным, без малейшего напряжения. Он точно демонстрировал сопернику, что жмет пока еще лишь в четверть силы. «Не пора ли сдаваться, дорогой Робик!» – говорила его безмятежная улыбка.
Глава 3
Парфенов продолжал улыбаться. Рука Сафронова медленно, но неумолимо гнулась к синему пламени. Девушки молча, затаив дыхание, наблюдали за «дуэлью». Это не «Евгения Онегина» наизусть заучивать и не про княжну Мери читать. Из-за одной из них сейчас происходила самая настоящая дуэль. И не между пацанами в рваных штанах, а между гвардейцами-офицерами. Между тем лицо Парфенова заметно напряглось. Сомкнутые руки дуэлянтов остановились, точно окаменели, всего в нескольких сантиметрах от пламени.
– Где, говоришь, у женщин самые курчавые волосы? – неожиданно спросил Сафронов.
Полненькая Лариска хихикнула, Маша и Тамара фыркнули. Лицо Парфенова покраснело, он попытался было сделать резкий рывок и окунуть cафроновскую кисть в догорающий спирт, но у него не вышло.
– Если верить армянскому радио, то в Африке, – ответил за Вадима Сафронов.
Между тем ручища старшего лейтенанта стала подниматься вверх. На лице Сафронова слегка дернулись мышцы, и «линия фронта» выровнялась окончательно.
– Ничья, – робко подала голос Ирочка.
– Что скажешь, Вадим? – поинтересовался Сафронов.
Вместо словесного ответа старший лейтенант побагровел еще больше. Попытка очередным рывком выровнять «линию фронта» в свою пользу не увенчалась успехом. Сафронов же неуклонно гнул руку Вадима к пылающей уже совсем слабым огнем кювете. Лицо лейтенанта-десантника ничего не выражало. Дуэль есть дуэль, эмоции тут неуместны, да и делу не поможешь.
– Не надо! – совершенно неожиданно тонко пискнула только что хихикавшая Лариска, но было поздно.
Именно в этот момент рука Парфенова была опущена в наполненную горящим спиртом емкость. Вадим вскрикнул, чуть ли не волком взвыл, и не столько от боли, сколько от досады и позорного поражения. Сафронов верно догадался – такие дуэли сынок генерал-лейтенанта устраивал не впервые и сам никогда не щадил противника. Емкость между тем не удержалась на столе, и горящий спирт расплескался по полу.
– Спокойно, девчата! – сказал вскрикнувшим Лариске и Ирочке Сафронов и, не поднимаясь со своего табурета, затушил нарождающийся пожар собственным десантным ботинком-берцом.
Между тем за спиной Сафронова хлопнула дверь. Обернувшись, он увидел, что в комнату вошла рослая, статная женщина в темно-синих джинсах и спортивной майке-футболке, обтягивающей ее сильное, но при этом не лишенное женского изящества тело. Прическа у женщины была короткой, спортивной, а лицо решительным и некрасивым, с заметными следами оспы-ветрянки. По тому, как притихли девчата и унял самого себя чертыхающийся Вадим, Сафронов догадался, что это и есть суровая Иннокентьевна.
– Опять… – недобрым и при этом каким-то усталым голосом произнесла женщина.
– Все в порядке, Надежда Иннокентьевна, – морщась и растирая обожженную руку, отозвался Парфенов.
– Папе пожаловаться? Чтобы выпорол? – тем же спокойным, усталым голосом осведомилась Иннокентьевна у старшего лейтенанта. – Впрочем, кажется, сегодня тебя перевязывать придется.
Строгая женщина перевела взгляд на Сафронова.
– Молодец, – сухо, без всякого выражения произнесла она. – Помощь нужна? – кивнула она на правую руку лейтенанта, которую тот протирал носовым платком.
От легкого ожога при такой дуэли не убережешься. Однако Сафронов промолчал.
– Лариса, подлечи Вадима Романовича, – кивнула Иннокентьевна пухленькой девушке. – А я уж тобой займусь. Пошли…
Голос у Иннокентьевны был совсем не командирский, совсем даже не строгий. Как ни странно, именно поэтому Сафронов безропотно пошел следом за ней.
– Вот так… – смазывая руку Сафронова какой-то противоожоговой маслянистой мазью, приговаривала Иннокентьевна.
Голос у нее сейчас был тихий, успокаивающий, точно у медсестры в детской поликлинике.
– Спасибо, – произнес Сафронов, когда женщина закончила.
Иннокентьевна улыбнулась. «А ведь ей не намного больше, чем той же Ирочке, – подумал Сафронов, глядя в слегка подпорченное оспинками лицо женщины. – Просто черты лица грубоваты, прическа короткая…» И еще Сафронов понял, что Иннокентьевна добрая. Та, в свою очередь, изучала лейтенанта пытливо-настороженными маленькими глазами. «И неглупая», – подвел Сафронов заключительный штрих характеристики.
– Не связывайся больше с Вадимом, – произнесла Надежда Иннокентьевна.
– По-моему, все было честно, так, как он сам захотел, – несколько театральным голосом произнес Сафронов.
– Ничего в этой жизни честно не бывает. – Голос ее вновь стал отстраненно-печальным и недобрым. – Иди, – не слишком любезно поторопила она замешкавшегося у двери Сафронова.
– Еще раз спасибо вам, Надя, – взявшись за дверную ручку, проговорил Сафронов, назвав суровую женщину по имени.
Тогда он еще не знал, что был первым в здешних краях, кто назвал ее просто Надей.
Между тем посрамленный Вадим куда-то испарился. Притихшие девчонки расставляли по местам мебель и терли тряпками пол. Судя по всему, немногословная Иннокентьевна была способна держать их в беспрекословной строгости. «Некрасивая женщина с волевыми командирскими качествами, – думал об Иннокентьевне Сафронов, спускаясь по лестнице к выходу. – У мужчин не в почете, оттого такая напускная суровость… Ничего в этой жизни честно не бывает…» Сегодняшний вечер показал, что очень даже бывает. Окончательно лейтенант Сафронов убедился в этом, встретившись у самых дверей с Ирочкой.
– Идемте в кино? – робко поинтересовалась девушка.
– Идемте, – кивнул Сафронов на правах господина офицера, победившего соперника в честном поединке.
Кинофильм, как это обычно и бывало, задерживался с показом. Механик клеил смотреные-пересмотреные копии, несколько пострадавшие после киносеансов в соседней провинции.
– Кто такая эта ваша Иннокентьевна? – спросил, чтобы не молчать, Сафронов у скучающей по левую руку от него Ирочки.
– Моя подчиненная – фельдшер-эпидемиолог, – ответила Ирочка.
– А вы, стало быть, врач? – задал следующий вопрос Сафронов.
Девушка утвердительно кивнула. В этот момент погас свет, и кинозал гарнизонного клуба наполнился звуками индийского диско, которые перешли в револьверные выстрелы. Началась «Затянувшаяся расплата».
В это самое время всего в каком-то километре от клуба в весьма удобном помещении сидели и вели неспешную деловую беседу трое представительных мужчин.
– Крылов со своим прапорщиком в кино не пошли. Сидят и что-то обсуждают, – сообщил один из них.
– Вот тут-то бы их и… – проговорил второй, сделав при этом выразительную паузу.
– Не болтайте глупостей, здесь вам не Марьина Роща, – довольно брезгливо отозвался первый.
– А я, между прочим, в Марьиной Роще никогда и не бывал, – парировал второй.
– Зато, наверное, Ванинский порт хорошо помните? – несколько смягчившись, произнес первый.
– И гул теплохода угрюмый, – кивнул, как ни в чем не бывало, второй.
– Товарищи-граждане, призываю высказываться по существу, – заговорил доселе молчавший третий, самый старший по возрасту.
– Сейчас будет по существу, – произнес в ответ первый, бросив взгляд на часы.
– Вы, Виталий Павлович, по-прежнему считаете, что иного выхода из сложившейся ситуации не существует? – спросил у первого немолодой третий.
– Крылов пишет рапорт за рапортом, – развел руками Виталий Павлович. – Акция же, которую мы проводим, строго секретна. И за ее секретность, Степан Митрофанович, отвечаю я. Уж извините, но, как человек сугубо штатский, вы не совсем понимаете сложившихся обстоятельств.
– Я тоже сугубо штатский, – непринужденно откликнулся второй, хорошо помнивший «гул теплохода угрюмый». – Тем не менее, Виталий Павлович, прекрасно вас понимаю.
Ответить Виталий Павлович не сумел, так как в дверь помещения, где находились все трое, раздался звонок. Виталий Павлович разрешил войти, и на пороге появился старший лейтенант Парфенов.
– Привет, Вадим, – точно со старым приятелем, поздоровался со старшим лейтенантом Виталий Павлович. – Что это у тебя с рукой? – кивнул он на обмотанную бинтом кисть правой парфеновской руки.
– Да так, – замялся Вадим.
– Выходит, отбил у тебя девицу долговязый гвардеец? – не слишком добро усмехнулся Виталий Павлович. – А Надька-фельдшерица выпороть обещала… Ой, извини, Надька грозилась папке твоему пожаловаться, чтобы он выпорол. Что молчишь, Вадим? У нас ведь был уговор – никаких идиотских выходок. Так?
– Простите, – пробормотал Вадим, запоздало спрятав за спину покалеченную руку.
– Простите! – передразнил старшего лейтенанта Виталий Павлович. – Твое дело – медаль получить и в академию, а ты х…ней занимаешься. Прощаю, но в последний раз, поимей в виду. А теперь слушай и не перебивай.
Виталий Павлович заговорил негромко, обстоятельно, при этом четко излагая суть и не размениваясь на детали. Двое его соратников в разговор не вмешивались, лишь пару раз обменялись одобрительными кивками.
– Сделаю, – выслушав Виталия Павловича, не слишком решительным голосом проговорил Парфенов.
– Приказ получен, изволь выполнить! – произнес Виталий Павлович. – И чтобы ни одна живая душа ничего не знала и не заподозрила. Это гостайна, Вадим. Даже твой отец ничего не должен о ней знать. Вы ведь проходили в училище юридические нормы в вооруженных силах. Что бывает за разглашение гостайны?
– Вплоть до высшей меры, – отозвался Парфенов.
– Если все пройдет успешно, через пару недель начнешь собирать вещи в академию. Сейчас свободен.
Когда Парфенов покинул помещение, Виталий Павлович бодро хлопнул ладонью по подлокотнику своего кресла.
